Меня через огненные испытания

Я был ещё подростком, но уже твёрдо знал: Бог избрал меня совершить нечто особенное для Него. В то время я был полон энтузиазма и страстно желал, чтобы Божья сила текла через меня. И я видел проявления Божьей силы, но не был подготовлен к служению, которое Бог хотел мне дать. Я думал, что готов, но ошибался. Прежде чем дать мне служение, Богу нужно было изменить мой характер.

Я отчётливо помню, как однажды, в 1974 году, передо мной открылась духовная сфера, и я увидел будущее. В одно мгновение Святой Дух показал мне цель моей жизни, как говорится в Книге Пророка Исаии 46:10 — «от начала, что будет в конце». Я точно знал, что меня ожидало. Я знал, что Бог избрал меня!

Постоянно держа в памяти это видение, я начал выбирать, куда пойти учиться, какие изучать предметы, какое образование необходимо получить, чтобы достичь того, к чему призвал меня Бог. Я устремился к исполнению своего призвания, прилагая все силы и старание.

Ещё учась в колледже, я начал искать хорошую церковь, где смог бы использовать свои духовные дары. Как только я нашёл такую церковь, то сразу же отправился к её руководителям и сказал:

— Меня зовут Рик Реннер. Я призван Богом. Впереди меня ждёт великое будущее. Бог открыл мне, что будет задействовать меня могущественным образом. Если вам понадобится человек, который помог бы вам проповедовать Божье Слово, позовите меня, я к вашим услугам. Я уверен, что буду для вас благословением.

С тех пор прошёл не один десяток лет, но мне до сих пор неловко, что я так настойчиво искал признания в молодые годы. Да, Бог проявлял ко мне милость и вёл в нужную церковь. Несмотря на мою незрелость и стремление к признанию, руководители церкви увидели моё призвание. Однажды они позвонили мне и назначили встречу. Сердце подпрыгивало у меня в груди. Я был уверен, что пробил долгожданный звёздный час: мне предоставят место за кафедрой и позволят продемонстрировать силу моего помазания!

Наконец наступил день встречи. Дверь кабинета открылась, и я вошёл. Я смотрел на старейшин, предвкушая, что они начнут благодарить меня за моё чрезвычайно помазанное присутствие в этой церкви, но я услышал совсем не то, что ожидал:

— Рик, мы видим, что Бог призвал тебя. Мы верим, что Он хочет задействовать нашу церковь, чтобы развить твоё призвание. Поэтому мы решили доверить тебе очень важное служение.

Сердце радостно забилось у меня в груди. Я был готов достать записную книжку и записать дату моей первой публичной проповеди. Наконец-то моё великое помазание получит признание!

— Мы назначаем тебя ответственным за уборку зала. Начиная со следующей субботы, ты должен быть в здании церкви не позднее девяти утра, потому что работы много: пропылесосить ковровое покрытие, стереть пыль с мебели, расставить стулья, в общем, подготовить помещение к воскресному служению.

Тут я почувствовал боль в желудке. Казалось, земля ушла у меня из-под ног. Я был изумлён так, что потерял дар речи. Не зная, что ответить, я поблагодарил лидеров церкви за предоставленную возможность столь важного служения и ушёл разочарованным.

Эта встреча состоялась в воскресенье после обеда. До следующей субботы оставалось ещё шесть дней. На протя­жении этих дней я снова и снова прокручивал в голове ту встречу с лидерами церкви. Я не мог поверить: как они решились попросить такого духовного человека, как я, выполнять такую чёрную работу — пылесосить ковры?! Это никак не стыковалось с видением, которое Бог показал мне. Более того, в этом видении не было даже намека на ковры! Тогда почему они просят меня делать то, с чем может справиться любой другой человек?

И вот наступила суббота. Я надел рабочую одежду и отправился в здание церкви. Ковровое покрытие было сплошь в пятнах. Посмотрев на этот ковёр и представив, что моя обязанность — чистить его, я подумал: «Это без­надёжно! Этот жалкий ковёр уже никогда не будет хорошо выглядеть. Зачем же мне тратить драгоценное время на это бессмысленное занятие?»

Я растолкал по сторонам стулья, включил пылесос и начал работу. Моё отношение было отвратительным. Мне хотелось ругать этих глупых старейшин за то, что они так сильно меня недооценили. Определённо, они ничего не поняли!

На самом деле они отлично всё поняли. Они действи­тельно видели, что Бог призвал меня. Они также видели лжесмирение, замаскированное высокомерие, гордость, которые Бог должен был удалить. Так Божий огонь начал свою работу по выявлению недостатков моего характера, чтобы затем я мог от них избавиться.

Я пылесосил этот противный красный ковёр, и настро­ение у меня было хуже некуда. Оно было настолько плохим, что мне самому было противно! Божий огонь совершал свою работу. Он выталкивал на поверхность мою внутреннюю непривлекательность, гордость и бунт. Раньше я не знал, что у меня внутри. Это было жутким откровением.

Весь следующий год я чистил ковёр, мыл посуду, убирал ясельную комнату и даже стриг церковный газон. Я расставлял стулья в зале то так, то этак, до тех пор пока не стал специалистом в этом деле и научился ставить их так, чтобы аудитория вмещала максимально возможное коли­чество людей.

Бог наводил порядок в моём сердце. Я понял, что поступал неправильно, и увидел, насколько был незрелым, столь надменно реагируя на решение лидеров церкви. Даже если я призван Богом и мне предназначено великое будущее, было глупо продвигать себя таким бесцеремонным способом. Они ведь даже не знали меня!

В течение того года я научился поститься и молиться. Я завёл дневник и начал записывать, что Бог совершал в моём сердце. Всем своим существом я стремился лучше слышать голос Бога, поэтому серьёзно начал изучать этот вопрос и то, как пророчествовать, как действовать в дарах Духа. Я просил Бога изменить меня. Я умолял, чтобы Его огонь выжег из моей души весь мусор. Моя реакция на предложение руководства церкви открыла такую непри­глядную сторону моего «я», такую отвратительную, что мне было стыдно признать наличие этого во мне.

По мере того как я возрастал в познании Бога, моё отношение стало улучшаться. Я начал петь и славить Бога за мою работу в церкви! Мне даже стало нравиться водить пылесосом, начищая каждый квадратный метр этого поме­щения. Моё отношение менялось. Моя душа становилась чище. Огонь очищал мой характер. Я принял решение: пусть этот огонь сожжёт во мне это крайне неверное отно­шение, которое теперь стало для меня очевидным. Я встал на путь освобождения, и это было так приятно!

Спустя какое-то время старейшины церкви снова пригласили меня на встречу.

— Рик, мы видим большую перемену в твоём харак­тере. За прошедший год Бог проделал в тебе огромную работу. Он сказал нам, что пришло время позволить тебе предстать перед нашим собранием и проповедовать Божье Слово.

Действительно ли я слышу это? Я не мог поверить собственным ушам. Неужели меня пригласили учить и про­поведовать? К тому времени я уже не рассматривал пригла­шение лидеров церкви учить Божьему Слову как особое благословение для них, а больше как привилегию для меня. Какая честь, что они просят меня учить Божьему Слову! Конечно же, я сказал «да» и начал готовиться к проповеди.

Когда, наконец, настал день проповеди, я встал перед собранием и учил целых полтора часа! Я получил наконец место за кафедрой, и мне уже не хотелось его покидать. Божье помазание действовало через меня. Я ощущал это. Люди чувствовали это.

Такими были мои первые шаги в служении. Но на этом Божий огонь ещё не закончил свою работу, на самом деле, это было только начало. Бог разобрался с теми изъя­нами в моём характере, которые лежали на поверхности, но чтобы избавить меня от следующего слоя недостатков, Ему пришлось усилить огонь.

 

Температура повышается

После окончания колледжа Бог открыл для меня дверь одной большой баптистской церкви в Арканзасе. Я вырос в баптистской семье и знал нормы поведения, при­нятые в подобных церквах. И хотя я был крещён Святым Духом, я знал, что Бог призывает меня именно в эту церковь.

Привлекло меня в эту церковь учение её пастора. Он был необыкновенным человеком. Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь проповедовал Божье Слово так, как этот пастор. Я сидел в первом ряду и восхищался, слушая, как он раскрывал собранию истины Божьего Слова. Часто я ловил себя на том, что сижу с широко раскрытым ртом! Я сидел, как загипнотизированный, и не мог поверить, что человек может проповедовать Божье Слово с такой силой. Я слышал много хороших учителей Библии, но такого — никогда^

Меня особенно тянуло к этому пастору ещё и потому, что он знал Новый Завет на греческом языке. Я всегда верил, что однажды встречу человека, который тоже знает греческий! Я полагал, что два великих ума — его и мой — составляют одно целое. Бог позволил мне стать членом его команды. И вскоре этот очень уважаемый мною человек стал для меня большим авторитетом.

Я был одарённым и умным, и знал это. Но в то же время я был ещё молод и глуп. Я был неразумен и думал, что за время служения в предыдущей церкви Божий огонь выявил все изъяны в моём характере, и теперь я чист, как первый снег! Мне неловко в этом признаться, но я был необычайно впечатлён самим собой. Моя духовность и смирение просто удивляли меня. Подобно лидерам преды­дущей церкви, этот пастор тоже видел моё призвание. Он также видел мою гордость (от чего, как мне казалось, я был полностью очищен) и мою лень.

Дело в том, что я был одарён в определённых облас­тях, особенно в учёбе, и мне не нужно было прилагать много усилий, чтобы быть лучше остальных. В этом проблема многих одарённых людей. Им не нужно прилагать много усилий, чтобы быть лучше других, поэтому они особенно и не стремятся их прилагать. А зачем? Всё, что им нужно, это только немного постараться, и они уже впереди всей группы! Поэтому я, пролистывая на ходу греческий Новый Завет, уделял учению всего несколько минут, — и у меня был готов конспект проповеди, который обеспечил бы мне высший балл в любом колледже. Людям нравились мои проповеди. Подобно тому, как я, затаив дыхание, слушал проповеди своего пастора, моих молодых коллег изумляли мои проповеди. Я был хорошим учителем Божьего Слова, и знал это.

Итак, Бог в Своей удивительной мудрости поставил меня под начало этого великого человека. Я был слеп, чтобы видеть то, что видел этот пастор: моё высокомерие, самолю­бование, эгоизм и лень. Я должен был сам увидеть эти дефекты своего характера, прежде чем избавиться от них. Я не мог избавиться от того, чего не видел, поэтому Бог привёл на мой путь этого замечательного пастора, чтобы показать мне мои недостатки, один за другим. Господь решил повысить температуру пламени до следующей отметки, для чего и задействовал этого человека! Бог вновь поместил меня в огонь испытаний, подняв на поверхность ещё больше «шлаков», чтобы я мог увидеть их. Остальное зависело от меня: позволить Иисусу очистить от этого мой характер или нет.

Так как мне не приходилось усиленно заниматься, чтобы хорошо учиться в школе, я не выработал в себе строгую дисциплину. Затем я поступил в колледж. Я мог прийти на урок, а мог и не прийти. Посещаемость никогда не отража­лась на моих оценках в конце семестра, потому что я хорошо знал предметы, независимо от того, посещал я занятия или нет. Поэтому я частенько пропускал уроки, чтобы подольше поспать или пообщаться с кем-нибудь из церкви.

Мой пастор видел, что я не дисциплинировал себя, и осознавал, что я никогда не смогу полностью реализовать свой потенциал, если не научусь порядку, поэтому он решил приучить меня к дисциплине. Он потребовал, чтобы я встречался с ним в половине шестого утра семь дней в неделю. Если я опаздывал хоть на одну минуту, он отчитывал меня, называя ленивым и неверным. Я недавно женился, и мне совсем не хотелось встречаться с пастором в половине шестого утра. Я хотел быть дома с Денис!

Помню, как я влезал в свою одежду так быстро, как это только было возможно, сбегал вниз по лестнице и запры­гивал в машину в 5:20. Я мчался по улицам города, чтобы успеть на эту встречу. Это было невыносимо: входить в дом и приближаться к столу, за которым уже сидел пастор. Он пристально глядел на часы, а потом переводил взгляд на меня. Я панически боялся опоздать даже на минуту!

С полшестого до семи часов утра пастор читал мне лекции о том, как важно своевременно оплачивать счета, исполнять свои обещания, быть там, где ты должен быть, и не опаздывать — никогда не опаздывать! День за днём пастор читал мне наставления, пытаясь донести до меня, что жизнь — не большая игра, а серьёзная вещь.

Пастор также заставлял меня делать то, что я совсем не любил делать — посещать людей на дому. До глубины души я ненавидел эту пасторскую обязанность. Ничто так не удручало меня, как ехать к кому-нибудь на другой конец города, а затем обнаружить, что никого нет дома. А если люди всё же были дома, то мне приходилось делать вид, будто мне интересно их слушать. Я терпеть не мог посещения.

Пастор установил для меня недельную норму посе­щений, которую, как я считал, было совершенно нереально выполнить: каждую неделю я должен был нанести трид­цать визитов. Из всех сотрудников такую норму он требовал только от меня. Пастор давил на меня, подгонял и толкал к достижению чего-то, по моему мнению, невозможного.

Также каждую неделю я должен был звонить всем, кто посещал мои занятия в воскресной школе. У меня было огромное число студентов, а это значит, что мне нужно было сделать множество звонков. Бывали недели, когда помимо требуемых тридцати посещений я делал более двухсот звонков!

Вдобавок ко всему, я был руководителем служения для людей, не состоящих в браке. В то время оно было одним из самых быстро растущих служений для несемейных верующих в Соединённых Штатах. Поскольку ни одна из церквей нашего города не вела работу с разведёнными, я предложил восстановительную программу для этой группы людей. Я никогда не разводился, но тем не менее я осознавал, что эти люди нуждаются в особом внимании. Результаты работы в данном направлении были просто ошеломляющими. Только одна эта программа забирала большую часть моих сил и энергии.

Кроме того, на каждом воскресном служении я должен был выходить вперёд и встречать людей из моей группы воскресной школы, желающих принять Иисуса. Как только звучал призыв к покаянию, меня бросало в жар. Пастор спрашивал:

— Есть ли здесь люди, принявшие Христа на прошлой неделе и готовые сегодня публично засвидетельствовать об этом?

Мои глаза буквально сканировали зал. Если люди из моей группы не пришли, как обещали, моё сердце замирало. Как они могли забыть о том, что нужно публично засви­детельствовать о принятии Христа? Я с ужасом думал о собрании служителей в понедельник! До него оставались считанные часы. Если после этого призыва никто из моей группы не выходил вперёд, то мне предстояло «постра­дать» за это в понедельник утром. Пастор обязательно спросит с меня.

К тому же пастор требовал от меня служить ему: носить его книги, встречаться с ним каждое утро, в обед и вечером, приносить необходимые материалы из церкви к нему домой. Также я должен был возить его на различные собрания в Арканзас и восточную Оклахому.

И в довершение ко всему пастор давал мне опреде­лённые темы для проповеди, вместо того чтобы позволить мне проповедовать о том, о чём я сам хочу. Например, он требовал, чтобы я учил из Послания к Римлянам. Меня так злило, что кто-то указывал мне, о чём проповедовать! Разве я не мог слышать голос Бога так же, как он? Скорее всего, я действительно не слышал, но так не думал. Я знал, что учить из Послания к Римлянам было очень трудным зада­нием, а на меня было возложено так много обязанностей, что я не знал, где найти время на должную подготовку.

Я так напряжённо трудился в этой церкви, что, в конце концов, оказался в больнице с кровоточащей язвой. Мне ставили одну капельницу за другой и непрерывно вливали новую кровь. Я помню, как лечащий врач сказал:

— Рик, мы, конечно, ценим твою самоотверженность в работе, но нам хотелось бы, чтобы ты подольше задержался на этом свете. Ты не можешь больше так работать. Тебе нужно сбавить темп.

О, как мне хотелось, чтобы пастор оказался в этот момент в больничной палате и услышал совет терапевта! Однако пока я лежал на больничной койке и наблюдал за тем, как кровь бежала по трубкам в мои вены, Бог начал наводить порядок в моём сердце. Глубоко внутри я понимал, что язва не была результатом напряжённой работы. Я был молод и физически способен много работать. Проблема крылась в моём сердце.

Внешне я подчинялся требованиям пастора, но внутри всё время спорил с ним. Я всё хотел делать, как и когда мне было угодно, поэтому постоянно злился на него. Но всё дело было в том, что он был пастором, а я — его помощником. Он имел право просить меня делать то, что он хотел. И если бы он даже сказал мне неделю сидеть на крыше церковного здания, я должен был бы сделать это с радостью. Я не имел права думать о себе выше, чем о пасторе. Бог поставил его надо мной, и я должен был подчиняться его власти не только в своих действиях, но и в сердце.

Я позволил этой войне долгое время бушевать в моём сердце. Это и послужило причиной того, что я оказался на больничной койке с нервным расстройством. На самом деле проблемой была не моя работа, проблемой был я сам. Пастор не делал ничего плохого. Его действия были правильными, ведь он хотел научить меня, дисциплинировать, исправить, приучить к ответственности, подтолкнуть и поднять на более высокий уровень. Бог так сильно любил меня, что, желая изменить мой характер, допустил такие обстоятельства в моей жизни. Но моя гордость противилась этому. Я злился.

Мысли и эмоции, заполонившие мою душу, были ужасны, отвратительны и в корне несправедливы. Вместо того чтобы быть благодарным этому пастору, я проявлял вопиющую неблагодарность.

Этот опыт доказал, что мне ещё есть над чем работать. Бог высветил эти жуткие недостатки не для того, чтобы я просто увидел их и сожалел о них. Они были выявлены для того, чтобы их можно было удалить. Бог был добрым, но требовательным по отношению ко мне.

Тот «огненный» период моей жизни открыл мне вели­чайшую милость Бога. Время служения под началом этого баптистского пастора обнаружило изъяны в моём характере, которые впоследствии могли ослабить или даже разрушить моё служение. Подобно тому, как хирург использует скаль­пель, чтобы удалить поражённые болезнью ткани из тела пациента и тем самым спасти его жизнь, Бог задействовал этого пастора, чтобы вскрыть недостатки моего характера и удалить те заражённые участки, о болезни которых я даже не догадывался, удалить дефекты, которые сократили бы жизнь моего служения, если б остались нетронутыми.

Огонь, через который я прошёл в колледже, удалил только те мои недостатки, которые лежали на поверхности. Намного больше их ещё осталось до следующего этапа очищения, и сегодня ещё есть то, от чего мне необходимо избавиться. Процесс очищения всё ещё продолжается.

Я мог бы растянуть то первое испытание и тем самым сделать его ещё более болезненным, чем оно было, но я хотел наладить свою жизнь и служение, поэтому взывал к Богу:

— Господь, пожалуйста, измени меня! Пусть Твоё Слово и огонь сожгут всё ненужное в моей жизни, чтобы Ты мог действовать через меня!

Только от нас зависит, как долго мы будем оставаться в огне!