Взлом фейсбука — это прошлый век

Сара Шепард

«Первая ложь»

Серия Игра в ложь — 0,5

Сара Шепард «Первая ложь» 2018

Серия: «Игра в ложь»

Номер в серии: 0,5

Перевод с английского языка

Переводчик, редактор, оформитель: Светлана Дорохова

Перевод группы: http://vk.com/art_of_translation

Рейтинг: 16+

Любое копирование и распространение ЗАПРЕЩЕНО!

Аннотация

Когда Саттон была еще жива, то хранила миллион секретов. Но то, как она сошлась с Тайером, – самый пикантный...

Это случилось летом, перед предпоследним классом, когда Саттон Мерсер и ее подруги управляли Холлиер Хай. Тогда Тайер Вега вернулся домой из футбольного лагеря. За два коротких месяца из тощего младшего братца ее лучшей подруги он превратился в привлекательного футбольного бога с огромным эго, у которого свои счеты с девчонками из «Игры в ложь».

Чтобы спустить его с небес на землю, подруги убеждают Саттон одурачить Тайера, а потом прилюдно отвергнуть. Но стоит ей узнать настоящего Тайера, как она начинает сомневаться. Она до сих пор флиртует с Тайером ради игры? Или королева «Игры в ложь» лжет... сама себе?

 

Оглавление

 

ВЗЛОМ ФЕЙСБУКА — ЭТО ПРОШЛЫЙ ВЕК

К ВЫЗОВУ ГОТОВА

ИГРА НА ЯРМАРКЕ

БЛОХИ И БЛАГОДАРНОСТЬ?

ЛОВИ МОМЕНТ

ДЗЕН И СЕЙЧАС

ЛУЧШЕ ДОМА МЕСТА НЕТ

РАННИЙ СОН НЕ ВСЕГДА ПОЛЕЗЕН

ЗРЯ ТАК СТАРАЛАСЬ С ПЕДИКЮРОМ

ПРАВИЛАМИ НЕ ЗАПРЕЩЕНО МЕНЯТЬ СВОИ ВЗГЛЯДЫ

МОЖЕМ ПОТАНЦЕВАТЬ, ЕСЛИ ХОЧЕШЬ

СЮРПРИЗ, СЮРПРИЗ!

ОДНИ СОЖАЛЕНИЯ

ТОЛЬКО МЕЖДУ НАМИ

 

К ВЫЗОВУ ГОТОВА

 

Вот один факт по поводу меня и вечеринок: даже если я не хочу идти, то все равно должна выглядеть круто. Как самая крутая девчонка, я таким образом сохраняю свой статус. Сегодня воскресенье, и мы с Мэдс копаемся на полках в «Джоли», нашем любимом бутике. Однако выбор здесь настолько скуден, что в знак протеста я решаю украсть парочку шарфиков от Миссони.

В магазине полно народу — это тоже могло повлиять на мое решение. Мы все втроем уже отчаялись: Мэделин второй раз проходит по этажу, а Шарлотта, застряв в примерочной, мучается с длинными узкими рукавами желтого мини-платья из шелка от «Элизабет и Джеймс». Я же рассматриваю ряд из разноцветных пузырьков с лаками для ногтей «Баттер», выстроившихся под стеклом на витрине. Бирюзовый вполне себе ничего. Какая-то неуклюжая брюнетка в желто-зеленом сарафане и сандалиях-гладиаторах собирается подойти к витрине, но брошенный мной сердитый взгляд отправляет ее к стойке с ремнями.

Я ловко подхватываю бирюзовый пузырек со стола и сую в свою серую сумку «Миу-Миу». Готово. В мою сторону даже никто не взглянул.

— О-ох, — стонет у меня за спиной Мэделин.

Я поворачиваюсь к ней как ни в чем не бывало.

— Что такое? — спрашиваю я, окидывая взглядом магазин в поисках того, что могло бы хорошо подойти к моему новому приобретению. На вешалках висят топы пастельных цветов, похожих на безе.

— Тайер, — говорит Мэделин.

Я слегка напрягаюсь.

— Что твой младший братец сделал на этот раз? — интересуюсь я, лениво пробегаясь пальцами по висящим браслетам.

— Он только что прислал мне сообщение, спрашивает, не собираюсь ли я на вечеринку Ниши, — полным ужаса голосом говорит Мэделин, словно он спросил, не собирается ли она побрить голову. — Ты можешь в это поверить?

Шар, которая только что возникла из примерочной с желтым платьем, свисающим с руки, удивленно смотрит на нас.

— Он же учится еще в десятом классе!

— Я серьезно. — Мэделин качает головой, глядя на телефон, будто Тайер видит ее.

— Постой, он спросил, идешь ли ты, как будто тебя могли не пригласить? — фыркаю я.

Мэделин кивает.

— Ага, как будто крутой тут он, а не я. — Потом она указывает на браслет, который я взяла со стойки. — Мне нравится.

— Он твой.

Я подмигиваю ей, и она с улыбкой округляет глаза, когда понимает, что я собираюсь сделать. Однако все мои мысли заняты не магазинной кражей, а Тайером версии 2.0. Кто этот парень? Внезапно, ни с того ни с сего, у меня в голове проносится образ его точеного пресса и очерченных икр. Я буквально вынуждаю себя прогнать эти мысли.

— Он явно считает себя мужчиной, раз вернулся из футбольного лагеря, да? — говорю я. — Как будто он единственный парень, кто вообще занимается спортом.

Мэделин закатывает глаза.

— Пока Тайера не было, с ним произошло какое-то безумное превращение. Он вдруг возомнил себя сексуальным богом. Завел там себе серьезную подружку. Она была очень им увлечена и теперь не перестает ему названивать. Он даже утверждает, что она его преследует.

— О, да ладно, — говорит Шарлотта, плавно скользя в сторону кассы. — Уверена, он и не против того, чтобы его преследовали.

Я улыбаюсь, а сама в этом не уверена. Тайер всегда был тихим, по крайней мере, я таким его считала. Но, похоже, у меня было совсем неправильное представление о нем.

Пробежавшись по вешалкам, Шарлотта выуживает комплект нижнего белья «Ла Перла» и добавляет его к своей куче вещей.

— «Ла Перла»? — Уголки моих губ дергаются вверх. — Планируешь жаркую ночку с Гарретом?

Щеки Шарлотты становятся ярко-пунцовыми, но она ничего не отрицает. Когда продавщица пробивает покупку, я незаметно прячу браслет в рукаве. А потом гляжу на Мэделин.

— Так, значит, Тайер не с этой Сталкершей? — Я стараюсь говорить безразлично, как будто мне все равно.

Мэделин облокачивается на прилавок.

— Не знаю, что там было между ними летом, но сейчас у них определенно ничего нет, — разглядывает она меня. — Сказать честно? Мне кажется, он запал на тебя, Саттон.

У меня в животе вдруг разливается жар. А потом я замираю, пытаясь сдержать свою реакцию.

— Ах, как мило, — дразнящим голосом говорю я. — Но Саттон Мерсер не интересуют молоденькие мальчики. Тайеру должно быть это известно.

Мои подруги кивают и отворачиваются, а у меня в груди гулко колотится сердце. Да, я знала, что нравилась Тайеру и раньше, но сейчас эта новость ощущается иначе. Я что, сошла с ума? Тайер теперь, может, и красавчик, но... все тот же Тайер. Младший брат Мэделин. Лучший друг Лорел. Тихий. Ранимый. Полная моя противоположность. Тайер — это парень, который часами тусуется у нас дома по выходным и играет в карты — в карты! — с отставшей от жизни Лорел; парень, пробирающийся к нам поздно ночью в сарай на заднем дворе, который мы переоборудовали в подобие клуба. Он же ребенок. К тому же не моего круга.

Тут у меня в голове проносится воспоминание: прошлым летом Лорел с Тайером шли по кухне, пока я сидела за нашим дубовым круглым столом и возилась с Айпадом. Я едва на них взглянула, когда Лорел открыла холодильник и достала стеклянный кувшин с холодным чаем. Но ей это не помешало подойти ко мне. При этом ее хвостик раскачивался подобно маятнику часов.

— Будешь? — предложила она с надеждой и радостью. Я даже не сказала ей спасибо, не обратив внимания на ее обиженное лицо. Я чувствовала на себе взгляд Тайера, но тогда меня это просто бесило. Я подняла голову и встретила устремленные на меня глаза орехового цвета — он словно видел меня насквозь и теперь был разочарован.

— Что? — огрызнулась я.

Его губы дрогнули, и он молча отвернулся. Я еще долго смотрела вслед ему и Лорел, выходящим из нашего клуба, и гадала, что же означал этот взгляд. Он думал, что мне следует быть любезнее или что? Кто он такой, чтобы указывать мне что делать? Да и вообще, почему меня так волнует, что он думает обо мне? Но воспоминание об этом взгляде засело у меня в голове на несколько дней. Может, теперь Тайер ставит под сомнение мой авторитет.

Звук открываемой кассы возвращает меня в «Джоли». Я передергиваю плечами, сбрасывая воспоминания, словно использованное полотенце. Продавщица протягивает Шарлотте шуршащий пакет с острыми краями. Та улыбается, и мы направляемся на выход. Внезапно она останавливается как вкопанная, на ее губах медленно расцветает улыбка.

— Девчонки, у меня гениальная идея, — говорит она.

Мы с Мэделин смотрим на нее, а она заговорщически подается к нам.

— Что, если мы разыграем Тайера? — У нее сверкают глаза. — Для нашего клуба «Игры в ложь».

Уголки губ Мэделин от удивления ползут вверх.

— Как? — спрашивает она и взмахивает рукой, как бы говоря: «Я вся внимание».

Шарлотта свободной рукой проводит по своим темно-рыжим прядям.

— Саттон ведь ни за что в жизни не увлечется Тайером, так?

— Так, — поспешно отвечаю я. Возможно, слишком поспешно.

— А что, если мы сделаем вид, будто он ей нравится? Саттон притворится, что по уши влюблена в него, а когда он упадет перед ней на колени, клянясь в вечной любви — желательно там, где полно людей, — выскочим мы и ошарашим его тем, что все это шутка! — От волнения она буквально подпрыгивает на носках.

Мэделин в раздумьях закусывает губу.

— Его это точно спустит с небес на землю, — соглашается она. — Он это заслужил, особенно после того, каким тоном разговаривал с нами у бассейна. — Ее глаза озаряются, пока она обдумывает план. — Мне нравится. Как насчет тебя, Саттон? Хочешь это провернуть? Думаешь, сможешь подцепить Тайера на крючок?

Я вскидываю бровь.

— Забыла, с кем разговариваешь?

Что за глупый вопрос? Подцеплять на крючок ничего неподозревающих парней — обязательный элемент «Игр в ложь». А я в этом вопросе лучше всех.

— Но если серьезно, он ведь твой брат, — раздумывая, продолжаю я. — Ты уверена, что хочешь так его опустить?

Мэделин упирает руки в свои узкие бедра.

— Слушай, не нужно опускать его на все двести процентов, но... да. Он сам напросился. Ты же сама видела, каким дерзким он стал в последнее время. И это раздражает не только меня, но и сводит с ума моего отца.

Ее глаза темнеют, и она отворачивается. Мы с Шар обменивается взглядами. Мы все наслышаны о характере мистера Веги, который взрывается по всякому пустяку. И мне не хотелось бы нарваться на него в плохом настроении.

Мы выходим из магазина и окунаемся в страшную жару августовского Туссона. Я поднимаю руку и машу продавщице, звеня побрякивающим на запястье браслетом. Она улыбается мне в ответ, а потом возвращается к своим делам, ее темно-русые волосы опускаются блестящим каскадом на плечи.

Охваченная торжеством, я поворачиваюсь к девочкам.

— Идет, — решаю я. — Я всегда готова к вызовам.

 

 

ИГРА НА ЯРМАРКЕ

 

В тот же вечер мы с подругами отправляемся на площадку Пима-Каунти в западной части города, где устраивается ежегодная летняя ярмарка. Вокруг нас тучами вьются комары, потому что этим летом выдался особенно влажный сезон муссонов, и мерцают светлячки. К одежде липнет маслянистый запах торта «Воронка», от которого слюнки текут, но который мы бы никогда в жизни не решились купить. Слева от нас проносится пиратский корабль с визжащими от волнения пассажирами. Я бы ни за что не села на эту штуковину. Моя мама всегда говорит, что аттракционы на ярмарке держатся на жвачке, клейкой ленте и чем-то еще.

От ларька с сахарной ватой отходит Шарлотта, держа в руке трюфельное дерево из закрученных нитей розового сахара.

— Боже мой, ты видела парня за прилавком с сахарной ватой? Мне кажется, у него три передних зуба.

Я подмигиваю тощему парню, и вата чуть ли не вылетает у Шарлотты через нос.

— Отвратительно, — подает голос Мэделин, скорее обращаясь к Шар, чем к парню «Сахарная вата». Потом хихикает и протягивает подруге платок. Но у той весь подбородок липкий, и к нему пристают бумажные обрывки, отчего она выглядит еще смешнее. Мы складываемся от смеха пополам, хохоча так сильно, что нам приходится держаться друг за друга, чтобы не упасть. Мимо проходят люди и бросают на нас странные взгляды, но нам все равно.

— Что у нас дальше по плану? — спрашиваю я, наконец выпрямившись и оправив свою тонкую футболку от Эллы Мосс.

Мэдс осматривается по сторонам.

— Габби и Лили хотят, чтобы мы встретились с ними у «Скибола^[1]». Очевидно, Габби там всех сделала.

Она подносит к моему лицу экран своего айфона, чтобы я увидела их последнее фото в Твиттере.

— Это может быть фотография чего угодно, — фыркаю я. — Мне нужно визуальное подтверждение.

— Тогда пошли. — Мэдс, довольно улыбаясь, берет нас под руки и ведет к толпе.

Ярмарочная площадь заполнена людьми. Мы проходим всего около метра, свернув на неровную пыльную дорожку между ларьками, как сталкиваемся прямо с Лорел.

— Привет! — с пылом восклицает Лорел. Ее нога приземляется точнехонько на мои новые балетки с кожаными мысами от Винса Камуто, и я сердито гляжу на нее.

— Я думала, мы потеряли тебя у главного входа, — злобно бурчу я. Отказаться везти Лорел сюда я не смогла, но мы с Мэдс и Шарлоттой улизнули, как только ее отвлек кто-то из класса.

На ее лице мелькает обида, и я отворачиваюсь. Иногда я задумываюсь, не слишком ли плохо обхожусь с Лорел. Раньше мы были подругами, а потом просто... отдалились. Такое бывает. Кроме того, в глубине души я злюсь на нее. Лорел — биологическая дочь моих родителей, ребенок, на появление которого они даже не надеялись. И внутри меня всегда живет страх, что они любят ее немного больше.

Лорел откидывает волосы с плеч.

— Просто я увидела Айдана Гроува у «Скибола». Он спрашивал, придешь ли ты сегодня, — докладывает она, явно гордясь собой. — Я сказала, что да. — Она напоминает мне щенка, который просит награды за выполненный трюк.

— Да он влюблен по уши, — соглашается Шарлотта. Она даже не отрывает взгляда от своего телефона, что-то яростно набирая на нем, когда со всех сторон на нас движется поток людей. Кто-то толкает ее руку, и она возмущенно взвизгивает. — Дурацкая автозамена! — Снова вздыхает, но ее глаза светятся от восторга. — Гаррет только что приехал сюда. О! А вот и он!

Она выискивает в толпе движущуюся к нам фигуру и начинает махать. Мы все вытягиваем шеи, чтобы рассмотреть Гаррета. У него коротко стриженые волосы, высокие скулы и маленькие проницательные глаза: кажется, будто он все время щурится, но это выглядит очень мило.

Мэделин подталкивает Шарлотту в бок, и ее щеки от счастья заливает румянец.

— Я так понимаю, Гаррет оказался не против, чтобы ты пришла на ярмарку с нами, а не поехала с ним? — интересуется она.

Шарлотта смущенно кивает.

— Ага.

— А почему ты не пошла с ним? — спрашивает Лорел.

— Саттон, сказала, что в отношениях с парнями мы должны все время доминировать. А значит делать так, чтобы им хотелось большего.

— И? — подначиваю я.

— И ты была права, — признается Шарлотта.

— Именно, — говорю я. — В таких вещах я никогда не ошибаюсь.

— Привет, — здоровается Гаррет, присоединяясь к нам. Он обвивает Шарлотту рукой за плечи и целует в щеку. Та выглядит так, будто вот-вот упадет в обморок. А после Гаррет кивает нам. — Куда направляетесь?

— В «Скибол», — заявляю я.

Гаррет морщит губы.

— Как Саттон сказала, так и будет, да?

— Обычно так и бывает, — пожимая плечами, отвечает Мэделин.

Мы подходим к «Скиболу», где народу толпится больше обычного. Помимо грохота деревянных шаров, отскакивающих от целей, нас приветствуют радостные улюлюканья, свист и восторженные возгласы. Мы с Мэдс обмениваемся взглядами. Кто-то явно сегодня в ударе. Не может же вся эта толпа собраться из-за Габби?

Тут меня облаком окутывает аромат жвачки «Тридент Зимняя зелень», и я слышу у себя в ухе визгливый голос Габби:

— Боже мой, Саттон! — Она сжимает меня в тесных объятьях. — Ты пропустила мой триумф!

Я высвобождаю руки и закатываю глаза, глядя на Мэдс.

— Но, по-моему, вы пришли как раз вовремя, прямо к самому веселью.

— Это же Тайер! — взвизгивает Лорел, изучая происходящее, и улыбается. Она поднимается на носочки, чтобы рассмотреть его лучше. — Он просто отжигает!

Я же хмурюсь. Должно быть, это кто-то другой. В прошлом году Лорел постоянно ныла по поводу того, что они с Тайером никогда не ходят на хорошие концерты, потому что он не выносит толпы. Что уж говорить о шоу талантов и битве музыкальных коллективов? Хотя иногда дома у Мэдс мы слышим сквозь стены, как Тайер бренчит на своей гитаре, но он никогда в жизни не выйдет на сцену и не выступит перед всеми этими людьми. Мэделин даже шутит: вместо синдрома дефицита внимания он страдает синдромом ужаса внимания.

Я отпихиваю Лорел и, приподнявшись, гляжу прямо на игровой аппарат именно в ту минуту, когда шар исчезает в лунке с максимальным количеством баллов. Загорается табло с очками, и толпа ликует. Я следую взглядом по траектории закатившегося шара и натыкаюсь на невероятно изящную мускулистую руку, которую облегает серо-фиолетовая футболка... футболка, скрывающая точеный торс кандидата на статус Бога Холлиер Хай, не меньше...

Ничего себе!

Тайер грациозным движением берет серебристый шар и посылает его прямо в лунку. Динь-динь-динь, и снова наивысшая сумма очков. Он поворачивается к толпе и кланяется.

Кто-то явно поработал над его стеснительностью.

Шар подталкивает меня.

— Ты только посмотри на его главную поклонницу.

Она показывает на Нишу Бэннерджи, мою соперницу по теннису, которая так и липнет к Тайеру. Она откусывает радужный фруктовый лед, который окрашивает ее губы в темно-фиолетовый. Поймав мой взгляд через всю толпу, она хмурится, и я сдержанно отвожу глаза. Безусловно, из-за вечно самодовольного вида Ниши. Потому что та не склоняется передо мной, как должна бы. И потому что она до нелепости хорошо играет в теннис, а я ненавижу конкуренцию. А не потому, что она стоит рядом с Тайером. Это-то меня не волнует.

Тайер посылает еще один шар по дорожке стоимостью в пятьдесят баллов, и толпа снова ревет. Лили пихает меня в бок.

— Говорят, он пытается выиграть для кого-то одну из тех огромных игрушек. — Она показывает на громадные плюшевые игрушки, выделяющиеся на хрупкой заставленной призами полке, в самой глубине палатки. Там сидят Скуби-Ду, Флаундер из «Русалочки», Снупи и малыш с головой в форме мяча для регби, Стьюи из «Гриффинов». — Но чтобы ее выиграть, нужно набрать тысячу очков.

— Для Ниши? — спрашивает Лорел убитым от горя голосом.

— Может быть, — взволнованно восклицает Габби.

— Ты серьезно? — От этой мысли у меня в горле поднимается желчь. Не может быть, чтобы она ему нравилась. Ведь так?

Лорел смотрит на меня, а потом — на Скуби.

— Боже мой, ты помнишь, Саттон? Скуби-Дуби-Ду! — она произносит эти слова дурацким голосом Скуби, раскачивая головой из стороны в сторону. — Пару лет назад? Ты тоже пыталась его выиграть!

Я резко отворачиваюсь от нее.

— Нет, не помню.

Неужели она произнесла это вслух? Ненавижу, когда моя младшая сестрица выуживает какое-то идиотское воспоминание из моего прошлого. Ладно, ладно, мне действительно очень нравился Скуби. Когда мы с Лорел были помладше — и были тогда еще подругами, — я однажды играла в скибол, как сейчас Тайер, и пыталась выиграть себе Скуби. Но я и близко не подобралась к такому результату.

Я отступаю от Лорел на большое расстояние и тем самым показываю ей, чтобы она сейчас же унялась. Мэделин качает головой, когда Тайер в глупом победном жесте вскидывает в воздух кулак.

— Моему брату и правда пора спуститься с небес на землю, — отрезает она.

Внезапно Тайер смотрит на меня. Мои глаза превращаются в щелочки, но он, похоже, этого не замечает. Уголки его губ расплываются в широкой потрясающей улыбке. А потом он подмигивает.

Меня окатывает некой волной, однако я отворачиваюсь с видом, будто злюсь.

— Да, — говорю я Мэделин. — Определенно, пора.

 

БЛОХИ И БЛАГОДАРНОСТЬ?

 

Спустя час мы с Мэделин, Шарлоттой и Гарретом сидим возле палатки, за столом для пикника, и наслаждаемся теплыми кренделями, смазанными маслом и посыпанными сахаром и корицей. Некоторые мгновения совершенно точно заслуживают лишних калорий. Воздух наполняется копченым ароматом барбекю и ритмичным успокаивающим стрекотом сверчков. Мимо нас ковыляет малыш с фольгированным шариком. Только я задумываюсь над тем, где же его родители, как за ним появляется усталого вида женщина с унылой улыбкой: она торопливо бежит, безразмерная холщовая сумка каждый раз ударяет ее по бедру. Кожу холодит сухой ветер. Вокруг снуют толпы людей, но я чувствую себя расслабленной и счастливой. С жадностью впиваюсь зубами в крендель и запиваю его кислым ледяным лимонадом.

Шар жмется к Гаррету и довольно вздыхает. Они вместе поглощают сливочное мороженое с горячей помадкой и взбитыми сливками. Она-то уж знает, что ей не нужны лишние калории. Но, как я уже сказала, Шар ест, когда счастлива. Я думаю о том, чтобы напомнить ей об этом, но вовремя спохватываюсь — будет слишком жестоко, даже для меня, сказать такое в присутствии ее парня.

Внезапно Гаррет перегибается через весь стол, не сводя глаз с моего кренделя.

— Можно откусить?

Я киваю и делаю еще глоток лимонада.

— Пожалуйста.

Он тянется за ним, и в этот миг его рука задевает мою ладонь.

Я чуть напрягаюсь. Он это сделал... нарочно? В мимолетном прикосновении Гаррета есть что-то... кокетливое.

Внутри меня вспыхивает защитный инстинкт мамы-медведицы... а за ним легкая вспышка радости. Конечно, я этим не горжусь. Возможно, такая реакция как-то связана с тем, что в детстве меня не хотели удочерять, но так приятно чувствовать себя желанной.

Однако защитный инстинкт все же побеждает, и я бросаю взгляд на Шарлотту. Та как раз увлеченно слушает Мэделин, рассказывающую забавную историю про девочку из ее балетной студии, которая наблевала за биотуалетом. Что касается Гаррета, то он, облизывая пальцы, что-то смотрит на своем телефоне.

Я поворачиваюсь к Мэделин, когда та заканчивает свой рассказ:

— Наверное, так бывает, когда за целый день ты «съедаешь» лишь огромный стакан диетической колы, разбавленной алкоголем! — потешается она, ее пучок подпрыгивает на макушке вместе с ней. — У этой стервы самый размашистый батман в студии. — Она шумно втягивает лимонад через трубочку.

Я наклоняюсь вперед, собираясь присоединиться к их разговору, когда Шарлотта вдруг с округлившимися глазами смотрит куда-то поверх моего плеча.

— А вот и Скуби-Ду! — В ее голосе слышно удивление.

Я разворачиваюсь на скамейке и вижу свою сестру в компании Тайера и Скуби. Лорел, хихикая, наблюдает за тем, как он пристраивает огромную мягкую игрушку на своем бедре.

Я пытаюсь сдержать улыбку. Крепко сложенный Тайер, сражающийся с плюшевым мультяшным псом, практически с него размером, выглядит смешно. А еще я завидую, что Тайер его выиграл. Пес должен был стать моим.

— Вижу, ты не шутил насчет того, что хочешь его выиграть, — замечает Мэделин, поигрывая трубочкой.

— Я могу быть очень настойчив, если чего-то захочу, — пожимая плечами, отзывается он.

В эту секунду Мэдс пихает меня под столом. Ты только посмотри на него.

И вот они втроем: Тайер, Лорел и Скуби — пристраиваются в конце стола.

— Знаешь, Ниша очень расстроилась, что ты не подарил ей Скуби, — качая головой, обращается Лорел к Тайеру. — Пока ты играл, она то и дело терлась возле тебя.

На лице Тайера расцветает дерзкая ухмылка.

— Ну да. Но разве можно ее в этом винить?

Я закатываю глаза и гляжу на Мэделин.

— И кому же ты его подаришь, чувак? — интересуется Гаррет.

Повисает долгая пауза. Тайер складывает руки на большой макушке Скуби.

— Я так понимаю, мне нужно выбрать?

Гаррет громко хохочет. Мэделин багровеет. На этот раз меня пихает Шарлотта, а я щипаю ее в ответ. Розыгрыш начинается. Поехали.

Я поворачиваюсь на скамье и, прижав колено к груди, склоняю голову в сторону Тайера.

— Как насчет дружеского пари? — спрашиваю я, глядя прямо ему в глаза.

Тайер озадаченно выгибает бровь.

— Что за пари?

— Я вызываю тебя на дополнительный раунд скибола. Победитель получает Скуби и еще одну мягкую игрушку. Я тоже могу быть очень настойчивой, если чего-то захочу, — многозначительно произношу я.

Тайер пожимает плечами.

— Вообще-то мы с Лорел собирались покататься на бамперных машинках. Может, в другой раз?

Я открываю было рот, но потом захлопываю его. По плану этого не должно было случиться. Зная, что за мной наблюдают подруги, я решаю сделать вид, что ничего такого и не имела в виду. Я встаю, сминаю использованную салфетку и бумажную тарелку и направляюсь к мусорному ведру.

— Как хочешь.

В эту секунду Тайер неожиданно ловит меня за руку. На удивление, его ладонь оказывается теплой и сильной. У меня вдруг подкашиваются ноги.

— Саттон, — говорит он, тайком поглядывая на остальных ребят, а потом сует мне Скуби. — Обещай, что хорошо о нем позаботишься.

Я смотрю на мягкую зверушку у себя в руках. Отчасти я испытываю волнение. Тайер столько времени пытался выиграть Скуби. И в то же время чувствую раздражение. Что, если он дарит мне игрушку лишь из жалости, чтобы не участвовать в пари?

— Помнишь, как однажды ты пыталась его выиграть? — тихо продолжает он.

Я удивленно смотрю на него. Ну конечно! Он тоже был на той ярмарке вместе со мной и Лорел, просто вел себя настолько тихо, что я его почти не замечала. Неужели он пытался выиграть Скуби специально для меня? Сердце начинает биться сильнее. Не могу поверить, что спустя столько лет он помнит о моем увлечении.

А теперь я чувствую себя глупо.

— Не знаю, о чем ты говоришь, — отвечаю я.

— Нет, знаешь. — Взгляд Тайера непреклонен. — Ты помнишь, Саттон. Просто притворяешься равнодушной.

Невероятно! Внутри меня вспыхивает желание вернуть Тайеру игрушку, но краем глаза я замечаю, как Мэдс тайком показывает мне два больших пальца под столом. То, что Тайер подарил мне Скуби, — хорошо. Это первый шаг в нашем розыгрыше.

Я подозрительно верчу Скуби в руках.

— В этой штуковине, наверное, полно блох.

— Уверен, с ним все в порядке, — заверяет меня Тайер и, протянув руку, любовно поглаживает Скуби по голове. — Значит, он тебе нравится?

Я осторожно касаюсь рукой игрушечной лапы, раскатывая клоки шерсти между большим и указательным пальцами, и понимаю, что они у меня дрожат. Тогда я расправляю плечи.

— Придурок! Ты отдаешь мне Скуби только потому, что не хочешь принимать мой вызов. Боишься, что проиграешь.

И шутливо пихаю его.

Тайер смеется и встречается со мной взглядом.

— Может быть, да, — отвечает он. — А, может, и нет.

И не успеваю я еще что-то сказать, как он подмигивает мне, и они с Лорел растворяются в толпе.

 

ЛОВИ МОМЕНТ

 

В понедельник днем в официальном чате аймесседжа проходит собрание членов «Игры в ложь», где обсуждаются все текущие проекты. К нашим розыгрышам мы подходим очень серьезно. Я откидываюсь на узорчатую спинку кровати, ноутбук греет мне ноги.

Под ником СексуальнаяРыжуля пишет Шарлотта: «Вы уверены, что розыгрыша Тайера будет достаточно для открытия сезона?»

БалеринаМафия, то есть Мэдс, ей отвечает: «Я то же самое подумала».

Теперь, когда я начала флиртовать с Тайером, мне не хочется останавливаться.

«Мы должны это сделать, — отвечаю я, СаттонинАЯ. — Но лишь в качестве одолжения мое лучшей подруге. Мэдс, Тайер же тебя достает. А для розыгрыша в честь начала учебы мы придумаем что-то еще».

БалеринаМафия: «Спасибо, Саттон. Ты права. И, кстати, ты показала вчера отличную работу со Скуби!»

«Смотрите и учитесь, дамы», — небрежно бросаю я. Слава богу, у меня сейчас не включена веб-камера, потому что я краснею и обжимаюсь со Скуби. Не хочу, чтобы мои подруги увидели его и догадались, что мне по-настоящему нравится Тайер. Просто с игрушкой так уютно спать. А еще от нее едва уловимо пахнет тортом муравейник и корн-догами.

«Но нам все равно нужно придумать НАСТОЯЩИЙ розыгрыш, — пишу я, мои наманикюренные пальчики порхают над клавиатурой. — Пора надеть мыслительные шапочки!»

Через минуту на экране чата появляется изображение — подмигивающая Шарлотта в надетой набекрень соломенной шляпе от Евгении Ким. Мило. Видимо, она собирается думать в ней. Она похожа на Бритни Спирс еще до ее первого срыва.

«Чудно, — пишу я. — Но давайте уже предлагайте варианты. Нам нужно поддерживать репутацию».

«Сваливаю на балет, стервы. Официально заявляю, что собрание «Игры в ложь» закрыто», — пишет Мэдс и выходит из чата.

«До скорого, Шар», — печатаю я и, захлопнув крышку ноутбука, слезаю с кровати. Несмотря на закрытые окна и включенный кондиционер, с улицы до меня доносится надоедливый гул воздуходувки для уборки листьев, жужжащей как бензопила.

Стиснув зубы, я подхожу к окну и отдергиваю шторы. Так я и думала — по лужайке Донованов, расположенной через дорогу, широкими кругами расхаживает старательный садовник в голубой бейсболке. Двор у них не слишком большой, но до конца работы ему как до Китая. Я вздыхаю от досады и уже предвкушаю горячий душ с лавандовым скрабом, когда замечаю на участке еще одного работника. Эту шапку темных блестящих волос я узнаю где угодно.

Тайер.

Стоя у края тротуара, он аккуратно подрезает живую изгородь, которая тянется вдоль дорожки из плит от подъездной дороги к входу в дом Донованов. Он без футболки, и его сильные рельефные руки, которые он продемонстрировал еще в загородном клубе, сейчас полностью оголены. Даже с такого расстояния мне видно, что они отлично накачаны.

С одной стороны, меня ждет в ванной умопомрачительный аромат скраба. С другой, мне вряд ли удастся как следует расслабиться под шум воздуходувки.

С третьей стороны — а поскольку Тайер без футболки, я нахожу как можно больше аргументов в пользу этого варианта, — там же Тайер. Так и просится, чтобы в него влюбились по уши. Такое ощущение, будто судьба заранее преподнесла мне подарок на Рождество, перевязанный ярким блестящим бантом.

Игра начинается.

У меня уходит всего минута, чтобы, глядя в зеркало, поправить прическу и нанести на губы свой любимый блеск от «Нарс» персикового цвета. Что-то мне подсказывает, Тайер предпочитает в девушках естественность. Я улыбаюсь своему отражению и бросаю быстрый взгляд на сидящего на кровати Скуби. Один его вид дарит мне приятное тепло и двойной прилив уверенности. «Скуби-Дуби-Ду!» — шепчу я и улыбаюсь сама себе.

Оказаться на улице жаркого Тусона — то же самое, что забраться в духовку. Но я держу себя в руках, пока иду к Тайеру. Он теперь сидит на корточках и выдергивает особенно непослушные сорняки.

— Боже мой, — восклицаю я, в моем голосе звучит удивление. — Что ты здесь делаешь? Ты работаешь на Донованов? — Как будто это не я только что шпионила за ним из окна.

Тайер оборачивается, откладывает ножницы и смеряет меня спокойным оценивающим взглядом. Судя по выражению его лица, он одобряет длину моего наряда, демонстрирующего в нужном количестве мои загорелые ноги. Но даже этот вид не слишком его беспокоит.

— Нет, — беспечно улыбаясь, отвечает он. — Я работаю на ландшафтных дизайнеров. А они работают на Донованов. — В его глазах загораются озорные искорки.

Я склоняю голову и одариваю его самой кокетливой улыбкой, на которую способна.

— Я так полагаю, после футбольного лагеря ты нашел свой способ избегать неприятностей. — Но мой голос ясно выражает, что попадать в неприятности гораздо веселее.

— Ага. Теперь, когда мне не нужно бегать и тренироваться в пять утра каждый день, у меня накопилось много лишней энергии.

— Звучит ужасно, — поморщившись, говорю я и закручиваю волосы в свободный небрежный пучок на макушке. Я где-то читала, что парням нравится, когда девушка теребит волосы. — Нам в теннисном лагере разрешали спать до шести.

— Неженки, — дразнится он.

— Я ведь всегда получаю то, что хочу, — парирую я.

Наши взгляды встречаются, и по моему телу пробегает ток.

— Наслышан, — произносит он. — Кстати, как там поживает Скуби?

— Весь в блохах, — быстро отвечаю я, почти не запнувшись.

— Плохо, — с притворной грустью говорит Тайер.

Какое-то время мы смотрим друг на друга, и каждый ждет, когда другой сделает следующий шаг.

На заднем дворе Донованов с ревом оживает газонокосилка и нарушает наше молчаливое состязание в гляделки. Тайер откашливается.

— Во всяком случае, эта работа не так уж плоха, — говорит он и показывает рукой на обширную территорию с заросшей лужайкой Донованов. — Я люблю бывать на улице. Хотя все равно скучаю по Калифорнии. Чтобы добраться до дачи, нам приходилось какое-то время ехать по шоссе вдоль Тихоокеанского побережья.

— Нам тоже, но это было сто лет назад, по дороге в Диснейленд на шестой день рождения Лорел, — признаюсь я.

Внезапно меня охватывают воспоминания: вот я с двумя косичками болтаю коротенькими ножками, сидя на прохладном кожаном сиденье нашего старенького седана «ауди»; Лорел прижимается к стеклу, ища на номерных знаках букву «р» по условиям нашей игры. Хоть я и нахожу нужную букву, но ничего не говорю. Я позволяю ей выиграть. Так было, когда мы еще любили друг друга.

Я гляжу на Тайера.

— Мы с папой заезжали в Гилрой...

— Чесночную столицу мира! — смеясь, договаривает Тайер и проводит рукой по волосам, убирая их с потного лба. — Мы тоже там останавливались. Но это того стоило.

Я смотрю на него и гадаю, серьезно ли он сейчас говорит.

— Мы были готовы убить папу, — продолжаю я. — Нам с Лорел не терпелось увидеть принцессу Жасмин во плоти, а он решил остановиться ради вонючего чеснока! — Я морщусь. — Фу, а ты пробовал чесночное мороженое?

— Конечно. — Он пожимает плечами, будто я какая-то чудачка. — Как можно не попробовать?

— Легко, — отвечаю я, — очень-очень легко.

И мы оба смеемся.

Затем Тайер скрещивает руки на груди.

— Знаешь, Саттон, а ты не такая требовательная, какой хочешь казаться. — Он хмурится, будто что-то обдумывает, а потом кивает. — Готов поспорить, при определенных обстоятельствах ты становишься рискованной девушкой, которая считает, что чесночное мороженое — для слабаков.

Я знаю, что это всего лишь комплимент, но все равно вздрагиваю. С самого детства во мне сидит глубинный страх, что, раз я приемная, то всегда буду на втором месте, а поэтому порой начинаю чего-то требовать — так я пытаюсь узнать, насколько сильно могу надавить на людей и как они в действительности ко мне относятся. Странно, что Тайер сразу это понял, вникнул в суть. Никто ведь никогда об этом не догадывался.

— Я могу быть очень рискованной, — признаюсь я. — Но не настолько, чтобы есть чесночное мороженое. У каждого есть свой предел.

— Тогда какое мороженое ты бы съела? — интересуется Тайер. — С перцем чили?

— Почему нет? — Я пожимаю плечами. — Я люблю острое.

— А как насчет мисо?

— Определенно. Я обожаю суши. А как насчет прошутто? — Я указываю на него.

— Ветчина? — Он морщится. — Не уверен.

Я делаю вид, что потрясена.

— Неужели я смогла вывести из себя невозмутимого Тайера Вегу?

— Возможно, — говорит Тайер, и мы хихикаем.

Внезапно меня осеняет: стоять на дорожке у Донованов и болтать с Тайером, как с обычным парнем... кажется мне таким нормальным и естественным. Более того, веселым. Меня переполняет какое-то восторженное ощущение, которое трудно не заметить.

Но тут вмешивается мой внутренний голос, произносящий очень громко: «Это всего лишь розыгрыш. И ничего больше».

Неожиданно замолкнув, я выпрямляюсь, поправляю на бедрах шорты и откашливаюсь.

— Ладно, мне пора.

— Не будем заставлять твою обожающую публику ждать, — подкалывает Тайер.

Я закусываю губу.

— Не будем. — Мой взгляд снова скользит по его гибкому телу. — Смотри не перетрудись.

— Постараюсь, — заверяет он. — Значит, увидимся позже.

Я вскидываю брови, а сама чувствую, как в груди подскакивает сердце.

— Позже?

Он кивает.

— Я встречаюсь с Лорел.

Ну конечно.

— Здорово, — говорю я.

Я уже собираюсь, разверн