Карачаевский институт-музей эпиграфики

Карачаевский институт-музей эпиграфики

С. Я. Байчоров

Древний карачаево-балкарский язык

Аланский язык

Предков карачаево-балкарцев

 (Лексикология)

 

Лекции, прочитанныевКарачаево - Черкесском

госуниверситете

 

 

 

©

Карачаевский институт-музей эпиграфики,

Карачаевск 2009

 

 

“Алан! Эй, алан!” – зовут

    Ущелия спускаются с Эльбруса

     На юг, на север, запад и восток,

     В его груди поют по-горски песню

     Исток Кубани, Терека исток.

     Народ, живущий здесь, – как будто в небе,

     Карачаево-балкарцами зовут.

     Они же, как в их родословном древе,

      Друг друга: “Алан! Эй, алан!”– зовут.

     Я век искал такое у народов,

     Советую историкам понять:

     Аланы – лишь карачаево-балкарцы!

     То, что в крови, возможно ли отнять?!

     Народ, живущий здесь,– как-будто в небе,

     Карачаево-балкарцами зовут.

     Они же, как в их родословном древе,

     Друг друга: “Алан! Эй, алан!» – зовут.

   

 Книга издана по решению кафедры карачаевской и ногайской филологии Института филологии Кара­чаево-Черкесского госуниверситета им. Умара Джа­шуевича Алиева (Протокол № 2 от 28. 10. 2008 г.).

Ответственныйредактор – докторфилологи­ческихнаук, профессоркафедрыкарачаевской иногайскойфилологииКЧГУ Т. К. Алиева

Книга доктора филологических наук, тюрколога, про­фессора кафедры карачаевской и ногайской филологии Ка­рачаево-Черкесского госуниверситета – «Древний кара­чаево- балкарский язык.Часть II: Аланский язык предков карачаево-балкарце в » – представляет собой второе, до­полненное, издание ис­следования «Аланы ~ асы в свете новонайденных источни­ков», опубликованного в книге “ Mappa Mundi”, изданной в Львове-Киеве-Нью-Йорке в 1996 г. в честь 70-летия алано­веда Ярослава Дашкевича.

  Предназначена предлагаемая книга студентам, про­ходящим курсы «История карачаево-балкарского языка», «Древний карачаево- балкарский язык», «Карачаево-бал­карская диалектология», «Историко-сравнительная грам­матика карачаево-балкарского языка», аспирантам, спе­циализирующимся по карачаево-балкарскому языкозна­нию, и всем желающим познать древние корни карачаево-бал­карского языка, его формирование и развитие, этниче­скую историю Северо-Западного Кавказа.

Транскрипционный алфавит – латиница

 

  Aa (=Аа), Ää (= Ææ ), Bb (=Бб), Сс (=Цц), Čč (=Чч), Dd (=Дд), D ž d ž (=Дж дж), Dz dz (=Дз дз), Ee (=Ээ), Ff (=Фф), Gg (=Гг), γ (=гъ), Hh (=Хх), İ i (=Ии), Jj (=Йй), Kk (=Кк), Qq (=Къ къ), Ll (=Лл), Mm (=Мм), Nn (=Нн), Ŋ ŋ (= Нъ нъ), Oo (=Оо) Őő (=Ёё), Pp (=Пп), Rr (=Рр), Ss (=Сс),  Šš (=Шш), Tt (=Тт), Uu (=Уу),  Űü (=Юю), Ww (=ўў), Vv (=Вв), Yy (=Ыы), Xx (=Хх), Zz (=Зз), Žž (=Жж).

                     

Введение

 

 В ущельях вокруг Эльбруса, тянущихся к Азовскому и Каспийскому морям и к Тереку, и во многочисленных ущельях, спускающихся к ним, живут карачаево-бал­карцы, тюрки по языку, кавкасионы по облику, обращаю­щиеся друг к другу этнонимом “ Alan!”. Исторические со­седи на­зывают их по-разному: южные соседи, менгрелы, именуют карачаевцев alani; в сванском языке слово sawiar – « кара­чаевцы», «балкарцы», осетины», musaw – «карачае­вец», «балкарец», «осетин»; юго-западные соседи, аб­хазцы, на­зывают балкарцев az; в языке восточных соседей, осетин, Asy / Asi / Assi – «Балкария», «балкарцы»; в ирон­ском диа­лекте осетинского языка asiag, в дигорском диа­лекте ä sson – «балкарец»; осетинское Ustur- Asi – « Кара­чай» в значе­нии «Большая Балкария». Адыги (т. е. ады­гейцы, кабар­динцы, черкесы) именуют карачаевцев – qareš ej, балкарцев – bal' qar, и тех и других – quš xa «горцы». Абазинское на­звание карачаевцев – qarč a.

  Проблемы древней истории осетин и карачаево-бал­карцев особо переплелись, поэтому невозможно расследо­вать карачаево-балкарского не касаясь осетинского. Так, Tegej I в карач. 1. «осетинский»; tegej tiš iryw «осе­тинка»; tegej til «осетинский язык»; II. Tegej «Осетия»; Š imal Tegej «Северная Осетия» (см. Кбал.-рус. словарь, 617) и часто задают вопрос: «Почему осетинский народ только карача­евцы именуют tegej / тегей?» Дляответа приходится при­бегнуть к словарной статье В.И. Абаева «Tæ giatæ» в его «Историко-этимологическом словаре осе­тинского языка»:

  «Tæ giatæ название высшего сословия в Кобанском и в прилегающих к нему ущельях Осетии, “тагаурцы”» (см. Абаев IV, 252). «В число тагаурцев входили,– пишет В. И. Абаев, – фамилии Тлатовых, Кануковых, Мамсуровых, Есеновых, Шанаевых, Дударовых и нек. др. (Скитский. Очерки по истории осетинского народа. Изв. Сев.-Осет. научно-исслед. инст. 1947 XI 96 – 99)» (Абаев IV, 252 – 253). «Образовано, – пишет далее В. И. Абаев, – по типу фамильных названий на - a- tæ (ср. Dudar- a- tæ, Mam­ syr - a- tæ и т. п.) от имени легендарного родоначальника Tæ ga: Tæ giatæ – cтяжение из Tæ gajatæ, как faliaw из falæ jaw и т. п. Балкарцы называют всех осетин-иронцев tegej, tegejli “тагаурцами” в отличие от dü ger “дигорцев”. Балк. tegej означает также “турбина горской мельницы” (вероятно, потому, что ее конструкция заимствована у осе­тин). Сюда же груз. tagauri “тагаурский”, “тагаурец” (с формантом       - ur-, как osuri “осетинский”, somxuri “ар­мянский” и т. п.). Из грузинского – русск. тагаурцы; неод­нократно упоми­наются в русских исторических докумен­тах первой поло­вины XIX в. (см.: Скитский. Хрестоматия по истории Осе­тии. Дзауджикау, 1949, с. 109, 128, 187, 190 – 192, 194 – 206 и др.)» (Абаев IV, 253).  

Заявление автора о том, что «балкарцы называют всех осетин-иронцев tegej, tegejli “тагаурцами” в отличие от dü ger “дигорцев” (см. выше), нуждается в следующей по­правке: балкарцы всех осетин называют dü ger, карачаевцы именуют всех осетин tegej (см. Тс кбал. яз. I, 708; III, 426; Кбал.-рус. словарь, с. 213, 617). Ошибочно и заявление, что “ балк. tegej означает также “турбина горской мель­ницы” (см. выше). Балк. tegej и карач. kegej – “спица ко­леса” (см. Тс. кбал. яз. III, 426; II, 176; Кбал.-рус. словарь, 318, 617).

Выходит, карачаевцы знали легендарного Tæ ga / Тэга и всех осетин звали его именем Tegej / Тегей. Но Кобанское ущелье карачаевцев весьма далеко от Кобанского ущелья Северной Осетии, между Карачаем и Осетией – Кабар­дино-Балкария! А ведь для того, чтобы его именем наре­кать весь осетинский народ, нужно было древним карача­евцам иметь с ним какие-то отношения! Так см., что такое Кобанское ущелье Северной Осетии и какие топонимы сопутствуют этому названию в том регионе: 

«Хъобан (Кобан). Селение в одноименном Кобанском ущелье. Очевидно, название Кобан восходит к этнониму племени куманов, – пишет А. Дз. Цагаева. – В своем док­ладе на всесоюзной конференции по топонимии СССР к этому же этнониму возводил и название реки Кубань А. А. Абдурахманов. Из истории же известно, что некогда на Кубани, в районе Зеленчука, жили предки современных осетин, очевидно, в соседстве с тюркоязычными племе­нами и, может, позаимствовали у них это слово. А могло быть и так, что с монгольскими покорителями были и ос­татки племен (или части племен) куманов, которые потом осели здесь. Даже некоторые фамилии из с. Кобан носят явно тюркский характер. Такие, как: Апатæ “ Апаевы”, Бечмырзатæ “Бекмурзаевы”, Татратæ “Татраевы”, Хъантемиратæ “Кантемировы” и др. Допустимо и другое объяснение: предки осетин перенесли сюда название р. Ку­бань, так как и здесь они оказались на берегу реки» (Ца­гаева II, 58 – 59).

Однако рассмотренные автором топонимы этого же района Северной Осетии сами отвечают на вопрос о том, кто дал ущелью при Тереке наименование Кобан. Вот не­которые из них.

«Хъæрæсейы обау “Карасе курган”; “Карачаевский курган”. ~: Хъæрæсейы – род. п. ед. ч. <: а) личного имени Хъæрæсе “Карасе”, б) собират. Хъæрæсе “ карачаевцы ”. Покосные земли с большим курганом в окрестностях с. Карджин» (Цагаева II, 544).

«Хъæрæсейы хуымтæ “ Карасе пахотные земли”; “Ка­рачаевцев пахотные земли”. (~: хуымтæ – им. п. мн. ч. < хуым “пахотное поле”, “пашня”). Пахотные поля в окрест­ностях с. Старый Батакоюрт» (там же).

«Карсадон (Карсадон). Пашня в окрстностях с. В. Кани.

Заметим, что в Куртатинском ущелье есть с. Карца (?) Если в топониме Карсадон тотжеэлемент, что и в Карца, то -дон следует рассматривать как суффикс вместилища, т. е. “Место Карса (Карца)”» (там же, с. 32).

«Карцагом “( Карца) ущелье”, “Карцинское ущелье”. (Карцагом < Карца (?) + ком “ущелье”). Одно из боковых ответвлений Куртатинского ущелья. Ущелье Карцагом тянется к западу от с. Гусыра до самого Алагирского уще­лья. Оно богато строительным лесом и прекрасными аль­пийскими лугами. Здесь же расположено и с. Карца» (там же, с. 61).

«Карцадон, Карцагомдон “ Река Карца”, “Река ущелья Карца”, “Река Карцинского ущелья”. (Карцадон < назва­ние с. Карца + дон “река”; Карцагомдон < Карца + ком “ущелье” + дон с закономерным переходом к в г). Река, протекающая в ущелье Карца, – одном из боковых ответв­лений Куртатинского ущелья» (там же, с.70).

«Карцайы рагъ “Хребет Карца”. (~: Карцайы – род. п. ед. ч. от названия с. Карца). 1. Пастбищная поляна на склоне между сс. Гусыра и Карца. 2. Пастбищный склон в окрестностях развалин с. Кора» (там же, с. 87).

«Карцайы фæсрагъ “Позади хребта Карца”. ~: фæсрагъ < фæс “за”, “позади” + рагъ “хребет”, “возвыше­ние”. Пастбище в окрестностях с. Карца» (там же).

«Хъарцатæ (Карцата). Развалины поселения между сс. Нар и Фараскат. Здесь старинное кладбище и развалины строений, а также сторожевая башня Хъарцати мæсуг. Эту башню считают башней рода Габараевых» (там же, с. 382).

«Хъарцати над “(Карцати) дорога”. Дорога между сс. Махческ и Фараскат, проходящая по крутому склону мимо развалин Хъарцатæ» (там же, с. 392).

«Ботастæ (I – C. Б.) “Род Ботаса”; “Ботасовы”. (Ботастæ – им. п. мн. ч. личного имени Ботас и, возможно, фамильного имени Ботастæ “ Ботасовы”). Покосные уча­стки в местности Сурх. Различают Н. и В. участки Бота­ста» (там же, с. 446).

«Ботастæ (II – C. Б.) “Ботасовы”, “Род Ботаса”. (Ботастæ – им. п. мн. ч. личного имени Ботас). Пастбище в окрестностях с. Вакац» (там же, с. 328).

  Карачаевский нартовед Байрамуков У. З., рассмотрев эти материалы, пишет: «Откуда появились эти топонимы в Северной Осетии? Когда появились эти топонимы? Нам думается, что они появились там до заселения этих земель осетинами-иронцами. А жили там, судя по топонимам, предки карачаевцев со своим легендарным вождем Къарча и (его сподвижником – С. Б.) Боташ (Байрамуков, 49).

  Но речь не только о предводителях, их селениях, паш­нях, дорогах и т. д. В топонимике отразилось и наименова­ние их народа qaracaj / къарацай « карачай» (см. выше).

  «Сапыры ком “Сапира (сабиров) ущелье”. Пашня в окрестностях с. Тменикау, – пишет А. Дз. Цагаева. – Заме­тим, что Дигорское ущелье (самое западное ущелье в Се­верной Осетии) раньше называли Сафири ком “Сафира ущелье”. Здесь же, в Санибанском ущелье (самое восточ­ное ущелье в Северной Осетии), находим топоним Са­пыры ком, что фонетически безупречно соответствует диг. Сафири ком. Это не единичное совпадение топонимов на­званных ущелий (см. топонимы Га­гыута и Гагуца, Дап­пагъ, Къамты зæнг и Къари хæрд, Сунти къарæ и др.). Очевидно, в топонимах Сапыры ком (Сафири ком) имеем этноним гуннского племенного объ­единения саби­ров, походы которых засвидетельствованы историей в этих местах в начале IV в. н. э.» (Цагаева II, 37 – 38).

Н. Г. Волкова пишет: «Не меньший интерес представ­ляет другое название осетин – musâ w (sawiar), –   сохра­нившееся в современном языке сванов. Можно предполо­жить, что данный термин является отражением названия древних савиров – народа, упоминаемого на Северном Кавказе в сочинениях античных авторов III в. до н. э. – III в. н. э., которые помещают савиров (сапиров) Σαβειρος в «Понтийской области» (137, 265, 413). В большинстве ис­точников V в. савиры как одно из многочисленных коче­вых племен локализуются в северо-западных частях При­каспия, занимая прибрежные районы Дагестана. Определе­ние этнической сущности савиров – задача в настоящее время невыполнимая, – пишет далее Н. Г. Волкова, – ввиду отсутствия каких-либо сведений о языке этого на­рода. Ясно одно, что кроме прикаспийских савиров, появив­шихся, как считают исследователи, вместе с гун­нами в IV в. в пределах Западного Кавказа еще ранее также отмечены савиры, имя которых, видимо, отложилось в сванском на­звании осетин» (Волкова, 109).

«Армянские и арабские источники причисляли савир (сувар) к этнической общности древних болгар (булгар)» (см. Ямпольский, 84, прим. 24). «Савиры известны по ис­точникам II – X вв. (Птолемей, Иордан, Прокопий, Агафий, Захария Ритор, Симоката, Малала, Ибн Хордадбех, Ма­суди) на Северном Кавказе, на юге России, “около Кавказ­ских гор”. “Этот народ многочисленный”.Савиров равнин Северного Кавказа иногда именовали гуннами – “савиры являются гуннским племенем”, у которого был “бог Тан­грихан” – god T'angri; знатный носил титул “тархан” – t'arxan, а сама зона их столицы (Варачан) на Северном Кав­казе именовалась Туркестан – Turkestan» (там же).                        

  Формирование языка зависит от этногенеза его носите­лей. В первой части исследования было отмечено, что со­гласно Заключению Научной Сессии 1959 г. о происхож­дении карачаево-балкарского народа, этот этнос формиро­вался в результате последовательного смешения с племе­нами кобанской культуры алан, булгар и кыпчаков: (Ма­териалы Научной Сессии, 310). Следовательно, карачаево- балкарский язык в своем формировании и развитии имеет периоды 1. кобанский, 2.аланский, 3. булгарский, 4. кып­чакский. Языку первого периода, т. е. языку кобанского периода карачаево-балкарцев посвящена отдельная книга, и, чтобы читатель сумел проследить связь последующего периода с первым, изложу кратко Заключение того иссле­дования.

 Мы рассмотрели краткую историю изучения непонят­ных знатокам живых и мертвых языков языческих молитв, сохранившихся в обрядовой поэзии карачаево-балкарцев, перевели их из шумерского языка сопоставительно- сравни­тельным методом, раскрыли карачаево-балкарско- шумер­ские соответст­вия ритуалов, связанных с этими мо­литвами, устано­вили,что карачаево-балкарский языческий пантеон восхо­дит к шумерскому, что анлаутные показа­тели кара­чаево-балкарских диалектов dž-, ž-, z-, восхо­дя­щие, соот­ветст­венно, к древнекарачаево-балкарским dž-, d’-, z-, соот­ветствуют шумерским анлаутным, близ­ким по образо­ва­нию, d- / t-, s- / š-, z-; выявили древне­карачаево- балкар­скую кальку самоназвания шумеров, ис­пользован­ную как обращение к покойнику с жалостью, со­ответствие сван­ского наименования карачаево-балкарцев sawiar к шумер­скому этнониму субар, шумерского собст­венного имени Š ubur к карачаево-балкарскому Č ubur, обитание народа sawiar на Северном Кавказе до нашей эры, привели данные о том, что корни карачаево-балкар­ского этноса уходят в эпоху бронзы Центрального Кавказа, созданную мигриро­вавшим из Шумера населением. Если учесть, что племена кобанской культуры – доаланское на­селение Ку­банско-Терского междуречья, то на этой терри­тории, со­гласно ев­ропейским географам и историкам ан­тичности, жили gar­ gar (= gegar + gugar + lugar + garš a), согласно перед­неазиатским – bulgar + bulkar + blkar + bolkar; этимоло­гический анализ этих этнонимов показал, что все они шу­мерские словосочетания.

  Так, сопоставление этих однокоренных этнонимов единой территории античного периода дало основание вы­членить общий корень gar и перед нами предстала значи­тельная цепочка словосочетаний из шумерского языка: ge « черный» + gar = gegar «черные (чернявые) гары»; lu «че­ловек» + gar = lugar «люди гары»; gu «светлый» + gar = gugar «светлые гары»; gar (этноним) + š a «свет, сияние» = garš a «светлые гары» [ср. абазинское наименование кара­чаевцев qarč a, имя родоначальника карачаевцев Qarč a; в связи с только что сказанным отметим также, что, если древний гидроним гаргаров Кавказской Албании Gargar- get ныне звучит Karkar-č aj (см. Волкова, 153, прим. 29), то наименование истока Кубани, в пространстве от Эльбруса до с. Каменомоста на южной окраине г. Карачаевска, Ullu Qarač aj «Большой Карачай» восходит к Gal Karč aj (об­щеизвестно, что тюрк. č aj означает «горная река» (см. об этом в словарной статье «Хурзук» в главе V)]; bulug (= bu– lu- ug) «пограничная область»;«граница», «пограничный камень» (ср. др. тюрк. buluŋ 1. «угол (в разных значе­ниях)»; 2. «сторона света, направление го­ризонта»;            3. «край»; ср. также название местности Buluŋ u у истоков реки Чегем в Балкарии] + gar = bulug gar > bul­ gar «гары пограничной области»; из этого следует, что Kupi- Bulgar – Kupi Bulug gar > Kufi / Kufis / Qoban bu­ lug gar «Кубан­ские гары пограничной области»; Duč i- Bul­ kar < Duč i bu­ lug gar «гары (реки ~ долины) Дучи погра­ничной области»; Oghondor- Blkar < Oxondor (ö kender < ö kenler) bulug gar «гары горных потоков (поперечных ущелий) по­граничной области»; Č dar- Bolkar < Č dar bulug gar «гары (реки ~ до­лины) Чдар пограничной области» (ср.только что этимоло­гизированные blkar и bolkar c со­временным официальным наименованием балкарцев bal­ kar ~ balqar, перешедших в карачаево-балкарском языке в malqar: че­редование b ~ m в тюркских языках отмечено еще в XI в. Махмудом Кашгари (см. Баскаков, 72), это имеет место до сих пор даже в од­ном и том же языке, на­пример, в кара­чаево-балкарском bi­ jik ~ mijik «высокий»; tuban ~ tuman «туман»); gar (этно­ним) + gar (этноним) = gargar «гарга­рейцы (в целом)»: сложение основ – шумер­ский способ образования множест­венного числа, напри­мер: kaš «беги» – kaš- kaš « бегите »; gar «исполни» – gar- gar- meš «ис­полняют»; gar «положи» – gar- gar «поло­жите»; garraba «установ­ленный» – gar­ raba- garraba «ус­тановленные; ama «мать» – ama- ama «матери»; bal «то­пор» – bal- bal «топоры»; dib «лента» – dib- dib «ленты»; alan «статуя» – alan- alan «статуи» (см. Байчоров XIV).

  Из изложенного вытекает следующий вывод: кавказ­ские предки карачаево-балкарцев gargar (= gegar + gugar + lugar + garš a) = bulgar + bulkar + blkar + bolkar (= sawiar) были шумероязычными, и их молитвы, шумероя­зычные, сохранились в обрядовой народной поэзии кара­чаево-балкарцев (подробности см. Байчоров С. Я. Древ­ний карачаево-балкарский язык. Часть I: Шумерский язык кав­казских предков карачаево-балкарцев.-Карачаевск: М. п. Карачаевский институт–музей эпиграфики, 2006).

  Впоследствии эти племена были отюречены, но кем и как? Необходимо проверить роли последующих компонен­тов в этногенезе карачаево-балкарцев.

Аланский компонент в формировании карачаево-бал­карского народа – самый значительный, ибо карачаево– балкарцы обращаются друг к другу этнонимом «Alan!».

  Ответ на вопрос о том, кто такие аланы ~ асы, был од­нозначен в науке до 60-х годов XX в.: принято было счи­тать, что аланы ~ асы – ираноязычные предки осетин. Од­нако это мнение укоренилось в науке в тот период, когда оппозиция не только не смела разрабатывать проблемы ис­тории карачаево-балкарского народа, но и отзываться об этом народе в печати положительно. По возвращении кара­чаево-балкарского народа из мест депортации на Родину, в историческую Аланию, стал вопрос о воссоздании его ис­тории, преданной забвению в годы геноцида, и в 1959 г. Всесоюзный форум ученых в специальной Научной Сес­сии, упомянутой выше, определил компоненты формиро­вания карачаево-балкарского народа, стали появляться одно за другим исследования, отрицающие ираноязычие алан ~ асов, содержащие доказательства их тюркоязычия (см. Алиев; Лайпанов К.Т.; Акбаев II; Хаджилаев; Хабичев III, 109 –  115; IV, 40 – 41; VIII; Мизиев; Джуртубаев,239 251; Байрамкулов I – III). Результаты этих исследований явились предметом дискуссий ряда ученых (см. Минаева, 80 – 81; Алексеева III, 161 – 169; Кузнецов V; Каминский; Гаглойти; Байчоров XIII; XIX; XXI).

Почти во всех упомянутых трудах о тюркоязычии алан ~ асов этноним alan выводится от oγlan « сын». При этом ни сторонники ираноязычия алан, ни их оппоненты не от­ветили на вопросы: 1) почему один и тот же народ имено­вался то alan, то aš, то as, то az? 2) Почему ни один из этих четырех этнонимов не закрепился как самоназвание за осе­тинским народом? 3) Почему и alan, и as, и az являются историческими наименованиями карачаево-балкарского народа, а alan егосамоназванием? 4) С какого времени, конкретно, существует этноним alan? 5) Кто дал народу алан начало? Ответы на эти вопросы – основы нашего ис­следования.

  Монография «Древний карачаево-балкарский язык. Часть II: Аланский язык предков карачаево-балкарцев (Лексикология)» – первое системное исследование назван­ной проблемы.

    Книга состоит из настоящего введения, пяти глав и за­ключения; в конце исследования даны список принятых сокращений, в том числе и список использованной литера­туры.

  Так как тюркоязычие аланов ~ асов оспаривается мно­гими, решение проблем основаны на доказательствах. 

. Введение посвящено характеристике рассматривае­мых в данной книге проблем, а именно, ознакомлению чи­тателя с Карачаем и Балкарией, определению периодов формиро­вания и развития карачаево– балкарского языка, связи ко­банского и аланского периодов, переплетению проблем древней истории карачаево–балкарцев и осетин, показу древней карачаевской этно-топонимики Кобанского уще­лья Северной Осетии и прилегающих к нему мест как чет­ких следов sawiar (савиров), предков карачаево-бал­кар­цев, историю исследования этимологии самоназвания ка­рачаево-балкарцев alan / алан, перечне вопросов, оста­вав­шихся до настоящего труда без ответов при этимологи­за­ции этого этнонима, определению структуры данного ис­следования.                

   Глава I. («Alan, Jazyr, Dö ger в “Родословном Древе тюрков”») содержит факты о том, что Алан и Дёгер – по­томки внуков первопредка тюрков Огуз-Хана, отождеств­ляемого учеными с гуннским императором Метэ, правив­шим в 209 – 179 гг. до н. э., первопредки племен, носящих их имена.

Глава II. («Этнонимы Tark и tarcasi < tark asi “тарк­ские асы”») посвящена анализу сообщения источника 1404 г. о карачаевцах как о носителях «своей письменности», что определяет этническую принадлежность такого источ­ника истории, как северокавказский ареал древнетюркской рунической письменности, изучающейся с середины про­шлого века (см. Байчоров II, III, VII, XII, XIV, XX, XXII, XXVI, XXIX). Кроме того в данной главе рассматриваются этно-топонимы Tark и Tarcasi.

Глава III. (« Аланы ~ асы в сообщениях исторических источников») представляет собой обзор сведений XIX, XVIII, XVII, XV, XIV, XIII, VI, IV вв. н. э. и III – II вв. до н. э. Материалы эти представляют суть сообщений о тюркоя­зычии ~ “кавказско-татароязычии) алан ~ асов. На фоне этих сообщений исторических источников показана и краткая история анализируемого вопроса.

Глава IV. [«Доосетинская, гунно-савирская (алано-ас­ская и дигорская) этно-топонимика верховьев Кубанско- Терского междуречья в ее диалектном членении»] – это историко-этимологический анализ этнонимов alan, aš, as, az и огромной реликтовой системы географических назва­ний, отнесенных учеными к лексике «доисторического языка» Центрального Кавказа. На самом же деле они не доисторические, а доосетинские (гунно-савирские ~ алано-асско-дигорские ~ карачаево-балкарские). Четки аланские, ашские, асские диалектные показатели, напри­мер, вари­анты одного и того же аффикса – - lki, -š ki, - skæ.

Глава V. [«Тюркский (гунно-савирский ~ алано-асско-дигорский ~ карачаево-балкарский) субстрат в осетин­ском лексическом фонде] – историко-этимологический анализ более трехсот древних тюркизмов, только в процессе непо­средственного общения перешедших в осе­тинский язык, но отнюдь не в результате торговых и эко­номических связей.

Заключение – синтез всего изложенного и вытекающие выводы.

В конце исследования – список сокращений названий языков, использованной литературы.                                                    

Глава I

Alan, Jazyr, D ö ger в «Родословном Древе»

Тюрков

 

  Согласно «Родословному Древу» тюрков, Alan, Jazyr, Dö ger происходят от внуков первопредка тюрков Огуз– Хана. Сыновья Огуз– Хана – 1) Кюн– Хан, 2) Ай– Хан,     3) Йулдуз– Хан, 4) Кёк– Хан, 5) Таг– Хан, 6) Тенгиз– Хан (Ö gel, 212); сыновья Ай– Хана, второго сына первопредка, – 1) Йа­зыр, 2) Йапар, 3) Додурга, 4) Дёгер (там же, 213).

В мифологии тюрков дана таблица племен, происходя­щих от сыновей и внуков Огуз– Хана, и среди них третье племя – Йазыр, 4– е – Дёгер (там же, 215).

Отметим и такое явление в «Родословном Древе»: только кровным родственникам отводились почетные места при царе, и на родовом пиру старший сын Огуз– Хана Кюн–Хан расположился в почетном месте золотого шатра, а справа от него стояли шатры его братьев по стар­шинству, его сыновей и племянников, в том числе и шатры Йазыра и Додурги, старших братьев Дёгера, который, как младший брат, обслуживал Додургу, т. е. разрезал препод­несенное Додурге правое бедро барана (см. там же, 216) (доля од­ного из самых почтенных лиц и у современных ка­рачаево-балкарцев – С. Б.).  

  «Значение слова Dö ger – «круглое», форма его тамги – птица “ Köč ken”» («Перелетная»? – С. Б.) (там же, 219).

«Dö ger, –   читаем там же, – произносится в западных тюркских языках Dö ger, в восточнотюркских и в древне­тюрк­ском – Tö ker, поэтому трудно установить его перво­начальную форму. В области Урфа (Турции – С. Б.) турк­мены себя называют Dü gerlü. Брокельман и Бесим Аталай читают этот этноним в книге Махмуда Кашгари (XI в.) – Tü ger. Есть места с на­званиями Dö ger, Dö jer» (там же, 336). Ср. карачаево– бал­карское Dü ger «Дигория», часть Северной Осетии; dü gerli «дигорец».

«Балкарские и дигорские предания связывают происхо­ждение своих народов с двумя братьями – Basijat и Badi­ nat. Вот как передавали это предание дигорцы по записи 1849 г.: «За 900 лет до настоящего времени выходец из ны­нешней Венгрии по имени Бадыль из (гуннского – С. Б.) племени аваров вместе с братом, оставив свое отечество, пришел на Кавказ. Брат Бадыль поселился в Балкарии, а сам он пошел вверх по Уруху и водворился в Дигории (горной стране); на месте своего водворения застал он 5 или 7 дворов, неизвестно, когда там поселенных, дворы эти признали его своим главою, покровителем, предводителем, он же признал их своими узденями; по водворении своем он женился, избрав жену из племени карачаевского, фами­лии Крым– Шамхалова; от этого брака (законного) было у него семь сыновей: Туган, Кубат, Каражай, Абисал, Кабан, Чегем, Бетуй. Потомки этих семи фамилий образовали высшее сословие, названное именем родоначальника – ба­делятами. По смерти отца вышепоименованные семь сыно­вей разделились между собой… По именам этих сыновей происходит семь княжеских фамилий Дигории: Тугановы, Кубатиевы, Каражаевы, Абисаловы, Кабановы, Чегемовы и Битуевы» (269, с.9, XIV). Почти в тех же словах это преда­ние существует и у балкарцев, оно было опубликовано в 1911 г. М. Абаевым (I, с. 589 – 627)» (Мизиев, 92). Как видно из изложенного, древнетюркское происхождение дигорского народа живет и в его преданиях, и в «Родо­словном Древе» тюрков.

Великие беки Диб–Йавку Хана, правнука Огуз–Хана, – это Alan и Arlan из области Йазыр и Ыркыл–Ходжа (?) из области Дёгер. В параллельном источнике Arlan имеет не­которые разночтения – Olan, Valan, Alaj, что касается имени Alan, то такое чтение этого термина не вызывает сомнения (Ö gel, 223).                   

Древней миграцией (209 – 179 гг. до н. э.) тюрков (хунну) в Юго–Восточную Европу объясняется появление на нынешних территориях народов dü ger и as (jas / jazyr / alan): Н. А. Баскаков, сопоставляя сообщения китайских летописей II в. до н. э. с известиями западных авторов ан­тичного времени, по­казал, что в III – II вв. до н. э. гунны покорили народы Юго–Восточной Европы и смешались с ними. В китайской летописи династии Хань написано, что «в царствование Мете, или Модэ (отождествляемого Иоа­кинфом с Огузом из сообщений Абуль–Гази), в 209 – 179 гг. до н. э., в период расцвета, Государство Хунну прости­ралось по всей терри­тории Средней Азии, достигая Север­ного моря (Каспия), и распадалось на восточную и запад­ную части. Из последней нам известны народы ka– angü j – до Амударьи, к юго– за­паду до Каспийского моря – jue– dž i и к северу от послед­него – jao– š e». В более поздних лето­писях, приводимых К. А. Иностранцевым в книге «Хунну и Гунны» (Иностран­цев, 1926), имена этих наро­дов транс­крибируются не­сколько иначе и добавляются еще два пле­мени. К западу от кангюя, говорят они, лежала земля Su– de, Jan'– caj и Alan'– ja, последняя находилась на берегу Се­верного моря (Кас­пия)» (Баскаков, 13 – 14).

Сопоставление сообщений древних источников привел Н. А. Баскакова к заключению, что «еще в царствование Модэ тюркские племена проникли уже в Восточную Ев­ропу и, как уже упоминалось, покорили народы, обитавшие там, с которыми, вероятно, позже смешались. В. Радлов в книге “К вопросу об уйгурах” (Радлов, 1892) приводит из­вестия европейских писателей Клавдия Птолемея и Диони­сия Ливийца (Orbis terrarium descripcio), которые упоми­нают в конце I в. о прикаспийских скифах, живущих около Каспия, которых, по мнению В. Радлова, можно отождест­влять с хунну… Предполагать присутствие хуннского, тюркского, и монгольского элементов в них, поскольку они были завоеваны хунну, возможно. Поэтому весьма веро­ятно, что племя alikanus можно считать отуреченными аланами, попавшими ранее под власть Модэ и известными нам как часть его империи (Alan'– ja в китайской транс­крипции), точно так же, как Jao– š e и Jassam, тем более, что Аланы и Яссы, как это установлено ныне, в I – II вв. явля­лись господствующими племенами на прикаспийской тер­ритории» (Баскаков, 14).

Из еврейско– хазарской переписки X в. известно, что alikanus – одно из основных колен хазар: «I. В списке ев­рейского историка Иосиппона, который содержит 10 хазар­ских колен, или родов: 1) kozar, 2) pacinak, 3) alikanus,    4) bulgar, 5) ragbina, 6) turki, 7) buz, 8) zabuk, 9) ungari, 10) tilmac.

II. В списке, приведенном в письме хазарского царя Иосифа (Коковцев, 1913, 1932): 1) avir (~ avixor ~ ugor),   2) tauris (~ tirs ~ turis), 3) avaz (~ avar), 4) uguz, 5) bizal'  (~ biz– l), 6) tarna (t– rna), 7) xazar, 8) janur (~ znur), 9) bul­ gar (~ b– l– g– r), 10) savir. И тот и другой авторы ведут происхо­ждение от Тагарма, который по числу колен имел десять сыновей» (там же, 13).

«Тождество племени аланов (alikanus) c племенем из китайских источников alan'– ja, которое вместе с сосед­ними народами jan' caj, или jao– š e (jassam), и другими вхо­дило в государство Модэ, дает возможность предпола­гать, что в состав этих народов входил и тюрко– монголь­ский элемент – хунну, прежде всего в качестве правящего класса, так как по тем же китайским источникам нам из­вестно,что высшая власть в эпоху империи Модэ принад­лежала шести князьям и шести их помощникам, принадле­жавшим к роду Модэ, – хунну, которые посредством своих войск управляли всеми провинциями, в том числе и край­ними западными» (там же).

Сведение о расселении на Центральном Кавказе древ­них  тюрков еще в III в. до н. э. не популярно, поэтому упоминание савиров / сабиров / суваров / субаров, общеиз­вестных тюрков, в трудах античных авторов вызывает не­доумение у многих современных «исследователей»: откуда мол в III – II вв. до н. э. на Кавказе тюрки?! Повторим мне­ния некоторых ученых.

Н. Г. Волкова пишет: «Не меньший интерес представ­ляет другое название осетин – musâ w (sawiar), –   сохра­нившееся в современном языке сванов. Можно предполо­жить, что данный термин является отражением названия древних савиров – народа, упоминаемого на Северном Кавказе в сочинениях античных авторов III в. до н. э. – III в. н. э., которые помещают савиров (сапиров) Σαβειρος в «Понтийской области» (137, 265, 413). В большинстве ис­точников V в. савиры как одно из многочисленных коче­вых племен локализуются в северо– западных частях При­каспия, занимая прибрежные районы Дагестана. Определе­ние этнической сущности савиров – задача в настоящее время невыполнимая, – пишет далее Н. Г. Волкова, – ввиду отсутствия каких– либо сведений о языке этого на­рода. Ясно одно, что кроме прикаспийских савиров, появив­шихся, как считают исследователи, вместе с гун­нами в IV в. в пределах Западного Кавказа еще ранее также отмечены савиры, имя которых, видимо, отложилось в сванском на­звании осетин» (Волкова, 109). В другом месте своего труда о тех же sawiar пишет Н. Г. Волкова следую­щее: «Сваны называют балкарцев musâ w ( мн. ч. sawiar). Эти имена известны как в этнографической действительно­сти, так и в письменных источниках. Однако в некоторые исто­рические периоды этническое содержание упомянутых эт­н