В Ефраиме, до и после прибытия

В Ефраиме, до и после прибытия

Притча о порванной ткани и чудо с роженицей.

Прибытие в Сихем

 

1 марта 1947

Вот и Сихем, прекрасный и богато украшенный, полный толп людей из Самарии, идущих в Самарянский храм, и паломников из всех регионов, идущих в Иерусалимский Храм. Город залит солнечным светом, так как он распростерт на восточных склонах горы Геризим, которая доминирует над ним в его западной стороне и вся зеленая, тогда как город весь белый. К северо-востоку гора Гевал, внешний вид которой даже еще более дикий, кажется, защищает город от северных ветров. Плодородие земли, - богатой водами, стекающими с горного водораздела и образующими две очаровательные, питаемые многими ручьями маленькие речки, текущие в сторону Иордана, - чудесно и очевидно над стенами садов и изгородями огородов. Каждый дом украшен зеленью, цветами. На ветвях деревьев набухают крошечные плоды. Обозревая окрестности, которые все как на ладони благодаря рельефу местности, не видишь ничего, кроме зеленых оливковых рощ и виноградников, или фруктовых садов и золотистого оттенка полей, на которых каждый день серо-зеленый оттенок несозревшей пшеницы все больше и больше превращается в нежный желтоватый соломенный оттенок спелых колосьев, которые согревает солнце и ветры гнут и волнуют, отчего они выглядят почти как белое золото.

Пшеница, действительно “желтеет”, как говорит Иисус, и действительно золотая, после того как была “белой” когда прорастала, затем зеленым цвета драгоценных камней, пока росла и формировала колос. Солнце сейчас готовит ее к смерти, после того, как готовило ее к жизни. И трудно сказать, когда оно было более благословенным, сейчас ли, когда оно ведет ее к жертвоприношению, или когда оно по-отечески согревало землю, чтобы оживить ее и окрашивало только что взошедшие бледные проростки пшеницы в прекрасный зеленый цвет, полный сил и обещаний.

2. Иисус, который говорил об этом, пока входил в город, и указывал на место, где они встретили женщину самарянку, говорит со всеми Своими апостолами, кроме Иоанна, вспоминая ту давнюю речь. Иоанн уже рядом с Марией, чтобы утешать Ее, так как Она очень печальна: «И разве то, что Я сказал тогда, не исполнилось сейчас? Мы были неизвестны и одиноки, когда пришли сюда. Мы посеяли. Сейчас, посмотрите! То семя принесло богатый урожай. И он станет еще больше, и вы пожнете его. И другие пожнут больше, чем вы…»

«А Ты не будешь жать, Господь?» - спрашивает Филипп.

«Я сжал там, где посеял Мой Предтеча. Затем Я сеял, чтобы вы могли пожать и посеять семенем, которое Я дал вам. Но так как Иоанн не сжал то, что он посеял, то Я не уберу этот урожай. Это сделаете вы…»

«Что, Господь?» - обеспокоенно спрашивает Иуда Алфеев.

«Жертвы, брат Мой. Нужен пот чьего-нибудь чела, чтобы заставить плодоносить поля. Но чтобы заставить плодоносить сердца, необходимо жертвоприношение. Мы рождаемся, работаем, умираем. Кто-то, после нас, заменит нас, родится, поработает, умрет… И есть тот, кто пожнет то, что мы полили нашей смертью».

«О! Нет! Не говори этого, мой Господь!» - восклицает Иаков Зеведеев.

«И ты, бывший учеником Иоанна, прежде чем стал Моим, говоришь это? Разве ты не помнишь слов своего первого учителя? “Ему должно расти, а мне умаляться”. Он понял красоту и справедливость умирания, чтобы оказать справедливость другим людям. Я не уступлю ему».

«Но, Учитель, Ты это Ты: Бог! Он был человеком».

«Я – Спаситель. Как Бог Я должен быть более совершенным, чем человек. Если Иоанн, человек, был способен становиться меньше, чтобы дать взойти истинному Солнцу, то Я не должен затуманивать свет Моего солнца облаками трусости. Я должен оставить вам светлую память обо Мне, чтобы вы могли бы продолжать, и чтобы мир мог возрастать в Христианской Идее. Христос уйдет, Он вернется в то место, откуда Он пришел, и Он будет любить вас оттуда, следуя за вами в вашей работе, подготавливая место, которое будет вашим вознаграждением. Но Христианство останется. Христианство будет расти благодаря тому, что Я уйду… и благодаря уходу всех тех, кто, без привязанностей к миру и земной жизни, смогут уйти так, как смогли уйти Иоанн и Иисус … и умереть, чтобы дать жить другим людям».

«Значит, Ты думаешь, что это правильно, что Ты должен быть предан смерти?...» - спрашивает Искариот, почти задыхаясь.

«Я не думаю, что правильно предать Меня смерти. Я думаю, что праведно умереть, благодаря чему Мое жертвоприношение будет плодоносить. Убийство всегда будет убийством, со стороны того, кто его совершает, даже если оно имеет иное значение и смысл для того, кого убивают».

«Что Ты имеешь в виду?»

«Я имею в виду, что те, кто являются убийцами, потому что им приказали или вынудили, как солдатам в бою, или палачу, который должен повиноваться магистрату, или защищавшиеся от разбойника, не виноваты перед своей совестью, или относительно виновны в убийстве своего собрата человека. Но те, кто убивают невиновного, или участвуют в его убийстве без приказа или необходимости, предстанут перед Богом с ужасным лицом Каина».

3. «Но разве мы не можем говорить о чем-нибудь другом? Учитель страдает от всего этого, твои глаза подобны глазам человека, испытывающего мучения, мы чувствуем себя так, как если бы находились в агонии. Если бы Его Мать услышала, Она бы заплакала. Она уже пролила так много слез под своей вуалью! Есть так много всего, о чем можно говорить!... О! Посмотрите! К нам идут городские начальники. Это заставит вас замолчать. Мир вам! Мир вам!» Петр, который шел чуть впереди и обернулся, чтобы говорить, кланяется, приветствуя большую группу напыщенных людей из Сихема, идущих к Иисусу.

«Мир Тебе, Учитель. Дома, оказавшие Тебе гостеприимство в прошлом, готовы принять Тебя, и гораздо больше домов готовы принять учениц и тех, кто с Тобой. Те, кому Ты помог недавно и в первое Твое посещение, придут, чтобы увидеть Тебя. Будет отсутствовать только одна женщина, потому что она покинула наш город, чтобы вести жизнь искупления. Так она сказала, и я верю ей, потому что когда женщина лишает себя всего, что она любила и отвергает грех и отдает все свое имущество бедным, то это означает, что она желает следовать новой жизни. Но я не могу сказать Тебе, где она. Никто не видел ее с тех пор, как она покинула Сихем. Один из наших людей думает, что он видел ее одетой как служанка в деревне недалеко от Фиалы. Другой клянется, что узнал ее, хотя она была бедно одета, в Вирсавии. Но то, что они говорят, не точно. Когда ее позвали ее именем, она не ответила, и они слышали, как ее называли Иоанной в первом месте, и Агарью во втором».

«Нет необходимости знать больше того, что она была искуплена. Всякие иные сведения суетны и всякое исследование не что иное, как навязчивое любопытство. Оставьте в покое вашу согражданку в ее тайном мире, и будьте удовлетворены тем, что она больше не устраивает скандалов. Ангелы Господни знают, где она находится, чтобы оказывать ей ту единственную помощь, в которой она нуждается, ту единственную, которая не повредит ее душе… Будьте так великодушны, чтобы принять женщин в ваших домах, так как они устали. Я буду говорить с вами завтра. Я выслушаю всех сегодня и приму ваших больных».

«Ты не останешься с нами на долгое время? Ты не проведешь здесь Субботу?»

«Нет. Я проведу Субботу в другом месте, в молитве».

«Мы надеялись, что Ты останешься у нас на долгое время…»

«У Меня времени ровно столько, чтобы вернуться в Иудею на праздник. Я оставлю апостолов и женщин с вами, если они захотят остаться, до вечера Субботы Не смотрите так друг на друга. Вы знаете, что Я должен почитать Господа нашего Бога более, чем кого-либо еще, потому что, хотя Я Тот, Кто Я Есть, это не освобождает Меня от необходимости быть верным Закону Всевышнего».

Они идут к домам, в каждом из которых поселяются по две женщины ученицы и по одному апостолу: Мария Алфеева и Сусанна с Иаковом Алфеевым, Марта и Мария с Зелотом, Элиза и Ника с Варфоломеем, Саломея и Иоанна с Иаковом Зеведеевым, Затем Фома, Филипп, Иуда из Кериофа и Матфей пошли все вместе, группой, в один дом; Петр и Андрей в другой; и Иисус с Иудой Алфеевым и Иоанном, Марией, Своей Матерью, пошли в дом человека, который все это время говорил от имени граждан города. Последователи и люди из Ефраима, Силома и Лебоны и другие паломники, которые шли в Иерусалим и прервали свое путешествие, чтобы следовать за Иисусом, рассеялись по городу в поисках жилья.

 

К Енону

    3 марта 1947

       Иисус медитирует, сидя в одиночестве под гигантским каменным дубом, который растет на склоне горы, доминирующей над Сихемом. Город, бело-розовый в раннем солнечном свете, распростерт внизу на нижних склонах горы. Сверху он выглядит как горсть огромных белых кубиков, брошенных большим мальчиком на покатый зеленый луг. Два водных потока рядом с ним образуют серебристо-голубой полукруг вокруг города; затем один из них втекает в него, журча и сверкая среди белых домов, а затем вытекает и течет через территорию, покрытую зеленой растительностью по направлению к Иордану, появляясь и вновь исчезая среди оливковых рощ и роскошных фруктовых садов. Другая речка, меньшая по размерам, остается за стенами города, почти плескаясь о них, и орошает плодородные огороды, затем она течет назад, напоя стада белых овец, пасущихся на лугах, покрасневших от головок цветущего клевера.

Вид, открывающийся перед Иисусом, широкий. За все более понижающимися волнистыми холмами видна вдали зеленая долина Иордана, а за ней горы Заиорданья, оканчивающиеся на северо-востоке характерными вершинами Аурана. Солнце, поднимающееся из-за них, освещает три странных облака, подобных трем легким тюлевым лентам, расположенным горизонтально на бирюзовой вуали небосвода, и легкий тюль трех длинных узких облаков становится оранжево-розового оттенка определенного вида драгоценных кораллов. Небо кажется перекрытым этими тремя воздушными перилами и прекрасно. Иисус вглядывается в него, то есть, Он смотрит в небо, погруженный в мысли. Я сомневаюсь, видит ли Он его. Опершись локтем на колено, Его рука поддерживает Его подбородок, покоящийся в ладони Его руки. Он смотрит, думает, медитирует. Над Ним птицы устроили гвалт, чирикая и оживленно летая.

2. Иисус опускает Свои глаза, глядя на Сихем, все более и более просыпающийся в утреннем солнечном свете. К пастухам и стадам, которые до сих пор единственные оживляли вид, сейчас присоединяются группы паломников, и звон колокольчиков стад смешивается со звоном сбруйных колокольчиков ослов и шумом голосов, шарканьем ног и бормотанием слов. Шум просыпающегося города и людей, заканчивающих свой ночной отдых, волнами доносится до Иисуса. Иисус встает. Со вздохом Он покидает Свое тихое место и быстро спускается к городу наикратчайшим путем. Он идет среди караванов рыночных торговцев овощами и паломников, тогда как первые спешат разгрузить свои товары, а последние купить их, прежде чем вновь отправиться в путь.

В углу площади группой уже ожидают Его апостолы и ученицы, а вокруг них стоят люди из Ефраима, Силома, Лебоны и Сихема. Иисус подходит к ним и приветствует их. Затем Он говорит самарянам: «А теперь давайте расстанемся. Возвращайтесь в ваши дома. Помните Мои слова. Возрастайте в справедливости». Затем Он говорит Иуде из Кериофа:

«Ты раздал милостыню бедным из всех мест, как Я говорил тебе?»

«Да, раздал. За исключением тех, кто из Ефраима, так как они уже получили ее».

«Тогда идите. Убедитесь, что каждый бедняк был утешен».

«Мы благословляем Тебя от их имени».

«Благословите женщин, Моих учениц, Они дали Мне деньги. Идите. Да пребудет с вами мир».

Они уходят нехотя, печально, но повинуются.

3. Иисус остается с апостолами и ученицами. Он говорит им: «Я иду в Енон. Я хочу навесить места Крестителя. Затем Я спущусь к дороге в долине. Она более удобна для женщин».

«Не лучше бы было пойти по дороге через Самарию?» - спрашивает Искариот.

«Нет причин, почему бы мы могли опасаться разбойников, даже если наша дорога будет проходить близко к их логовам. Кто желает пойти со Мной, может идти. Кому не хочется идти до Енона, может остаться здесь до дня после Субботы. В этот день Я пойду в Фирцу, и те, кто останется здесь, смогут присоединиться ко Мне там».

«Действительно я… предпочел бы остаться здесь. Я не очень хорошо себя чувствую… Я устал…» - говорит Искариот.

«Оно и видно. Ты плохо выглядишь. Ты действительно выглядишь мрачным также из-за твоего расположения духа и цвета лица. Я наблюдал за тобой некоторое время…» - говорит Петр.

«Однако никто не спросил у меня, не плохо ли я себя чувствую…»

«Тебе это было бы приятно? Я никогда не знаю, чего ты хочешь. Но если тебе это приятно, я спрошу у тебя сейчас, и я добровольно останусь с тобой, чтобы ухаживать за тобой…» - терпеливо отвечает ему Петр.

«Нет, нет! Я только устал. Ты можешь идти. Я останусь там, где я есть».

«Я тоже останусь. Я стара. Я останусь, помогая тебе как мать», - неожиданно говорит Элиза.

«Ты сказала, что остаешься?» - прерывает Саломея.

«Если бы все пошли, я бы тоже пошла, чтобы не остаться здесь одной. Но поскольку Иуда собирается остаться…»

«Тогда я тоже пойду. Я не хочу жертвовать тобой, женщина. Ты, конечно, с охотой пойдешь посмотреть убежище Крестителя…»

«Я пришла из Бетзура и никогда не чувствовала необходимости пойти в Вифлеем, чтобы увидеть пещеру, в которой родился Учитель. Это то, что я сделаю, когда Учителя со мной больше не будет. Так что ты можешь представить себе, горю ли я желанием увидеть, где был Иоанн… Я предпочитаю практиковать милосердие, так как я уверена, что это более ценно, чем паломничество».

«Ты упрекаешь Учителя. Ты не понимаешь этого?»

«Я говорю о самой себе. Он идет туда и поступает правильно. Он – Учитель. Я старая женщина в которой печаль устранила всякое любопытство и любовь к Христу устранила все желания, кроме желания служить Ему».

«Значит, по-твоему, шпионить за мной – это служение».

«Ты сделал что-нибудь заслуживающее порицания? Наблюдают только за теми, кто делает пагубные вещи. Но я никогда не шпионила за кем-либо, мужчина. Я не принадлежу к семейству змей. И также я никого не предавала».

«И я также».

«Бог дал это тебе ради твоего собственного блага. Но я не могу понять, почему ты так против того, чтобы я осталась здесь, чтобы отдохнуть…»

4. Иисус, Который до сих пор слушал молча, среди других, поражаясь мелочности спора, поднимает голову, которая была несколько опущена, и говорит: «Достаточно. Женщина, которая старше, чем ты, может иметь больше причин, чтобы иметь такое же желание, как Ты. Вы останетесь здесь до рассвета первого дня после Субботы. Затем вы присоединитесь ко Мне. А тем временем, Иуда, пойди и купи то, в чем мы будем нуждаться в течение следующих дней. Иди и поспеши».

Иуда нехотя уходит покупать пищу.

Андрей собрался было пойти с ним, но Иисус удержал его за руку, сказав: «Останься. Он справится сам». Иисус очень суров.

Элиза смотрит на Него, затем подходит к Нему со словами: «Прости меня, Учитель, если я рассердила Тебя».

«Мне нечего прощать тебе, женщина. Тебе, скорее, следует простить этого человека, как если бы он был твоим сыном».

«Я останусь с ним с этим чувством… даже если он настроен совершенно противоположным образом… Ты понял меня».

«Да, и Я благословляю тебя. И говорю тебе, что ты была права сказав, что паломничества к Моим памятным местам будут настоятельной потребностью, когда Меня больше не будет среди вас… необходимостью для утешения ваших душ. В настоящее время они служат только желаниям вашего Иисуса. И ты поняла одно из Моих желаний, потому что ты пожертвовала собой, чтобы защитить неразумную душу…»

Апостолы смотрят друг на друга… ученицы тоже переглядываются. Только Мария полностью покрыта своей вуалью и не поднимает головы, чтобы взглянуть на кого-либо. И Мария Магдалина, встав прямо, как царица выносящая приговор, не выпускает из виду Иуду, ходящего среди торговцев. Ее глаза горят гневом, тогда как ее сжатые губы выражают презрение. Выражение ее лица говорит больше, чем слова…

Иуда возвращается. Он отдает своим спутникам то, что купил. Приводит в порядок свою мантию, которую использовал, чтобы принести купленные товары, и протягивает кошелек Иисусу. Иисус отстраняет его Своей рукой: «В этом нет нужды. Мария пока еще с нами и позаботится о средствах для милостыни. Тебе следует предпринять все необходимое, чтобы благотворить здесь. Здесь много нищих, которые стекаются сюда со всех мест и идут к Иерусалиму. Раздавай им подаяние без предрассудков, милосердно, помня о том, что в отношении к Богу, мы все являемся нищими просителями Его милости и Его хлеба… До свидания. До свидания, Элиза. Да пребудет с вами мир» и Он быстро поворачивается и стремительно идет по дороге, не дав Иуде времени попрощаться с Ним…

Все следуют за Ним в молчании. Они выходят из города и идут в северо-восточном направлении по прекрасной местности…

 

В Еноне. Пастушок Вениамин

 

    4 марта 1947

 

Енон, горсточка домов, расположен еще дальше к северу. Место, где жил Креститель, находится здесь: это пещера среди пышной растительности. Невдалеке несколько родников, журча, образуют обильную водой речку, текущую к Иордану. Иисус сидит снаружи пещеры, там, где Он был, когда попрощался со Своим двоюродным братом. Он один. Рассвет окрашивает восток в розовый оттенок и леса вновь просыпаются вместе с щебетанием птиц. Слышится блеяние в кошарах Енона. Крик ослов раздирает тихий воздух.

Затем слышится топот ног на тропинке и мимо идет стадо коз, ведомое подростком, который на мгновение останавливается в нерешительности, чтобы посмотреть на Иисуса. Затем он уходит. Но вскоре после этого возвращается, потому что козочка остановилась здесь, чтобы посмотреть на Человека, Которого она не ожидала увидеть здесь, и Который протянул Свою длинную руку, чтобы предложить ей стебель майорана и погладить ее разумную головку. Юный пастушок останавливается в замешательстве. Он в нерешительности и не знает, следует ли ему увести животное или позволить улыбающемуся Иисусу гладить ее, так как Ему, по всей вероятности, приятно, что она безбоязненно подошла к Нему, села и положила свою головку Ему на колени. Другие козы также возвращаются и пасутся на траве, усеянной маленькими цветами.

Юный пастушок спрашивает: «Хочешь немного молока? Я еще не подоил двух строптивых коз, которые бодаются, когда сжимаешь их вымя, если они не насытились. В точности как их хозяин, который бьет нас, если не удовлетворен доходом».

«Ты слуга пастуха?»

«Я сирота. Я одинок. И я слуга. Он мой родственник, потому что он муж сестры моей бабушки. И когда Рахиль была жива… Но она умерла много месяцев тому назад… И я очень несчастлив… Возьми меня с Собой! Я привык жить довольствуясь ничем… Я буду служить Тебе… немного хлеба – достаточная плата для меня. Даже здесь я не получаю ничего… Если бы он заплатил мне, я бы ушел. Но он говорит: “Это твои деньги? Но я удержу их, потому что я одеваю и кормлю тебя”. Он одевает меня!... Видишь? Он кормит меня! Посмотри на меня… А это следы от ударов… Это тот хлеб, который я получил вчера…» И он показывает синяки на своих очень худых руках и плечах.

«В чем ты провинился?»

«Ни в чем. Твои спутники, я имею в виду твоих учеников, говорили о Царстве Небесном, и я слушал их… Это было в Субботу. Даже если бы я не работал, я не бездельничал, потому что была Суббота… Он задал мне хорошую трепку, настолько… что я больше не хочу оставаться у него. Забери меня. Или я убегу… Я пришел сюда с целью в это утро. Я боялся заговорить. Но Ты добрый и я заговорил».

«А как же стадо? Ты, конечно, не собираешься убежать вместе с ним…»

«… я приведу его обратно в загон… Вскоре этот человек пойдет в лес рубить дрова… Я приведу стадо обратно, а затем убегу. О! Забери меня!»

2. «Но ты знаешь кто Я?»

«Ты Христос! Царь Царствия Небесного. Тот, кто следует за Тобой, будет благословен в другой жизни. У меня никогда не было какой-нибудь радости здесь… но, не отвергай меня… то, что я могу иметь здесь…» - говорит он плача у стоп Иисуса рядом с козочкой.

«Откуда ты так хорошо Меня знаешь? Ты когда-нибудь слышал Мои речи?»

«Нет. Со вчерашнего дня я знаю, что Ты здесь, где был Креститель. Но Твои ученики проходили здесь снова и снова, приходя из Енона. Я слышал их. Их зовут Маттафия, Иоанн, Симеон, и они часто бывали здесь, потому что Креститель был их учителем до Тебя. И потом Исаак… В Исааке я нашел моего отца и мать. Исаак хотел забрать меня у моего хозяина и дал ему немного денег. Но он!... Он взял деньги и не позволил мне уйти и презрительно смеялся над Твоим учеником».

«Тебе известно многое. Но знаешь ли ты, куда Я иду?»

«В Иерусалим. Но на моем лице не написано, что я пришел из Енона».

«Я иду гораздо дальше. Скоро Я должен идти. Я не могу взять тебя со Мной».

«Возьми меня не малое время, на какое Ты можешь».

«А потом?»

«А потом…Я буду плакать, но я пойду с учениками Иоанна, который первым сказал бедному мальчику, что ту радость, которую люди не дают на Земле, Бог дает на Небесах тем, кто имеет добрую волю. Я, для того, чтобы иметь ее получил так много ударов и так много страдал от голода, прося Бога дать мне этот мир. Ты можешь видеть, что у меня была добрая воля…Но если Ты отвергнешь меня сейчас… Я больше не смогу надеяться…» Он молча плачет, умоляя Иисуса скорее слезами своих глаз, чем своими словами.

«У Меня нет денег, чтобы выкупить тебя. Не знаю Я также, согласится ли с этим твой хозяин».

«Но выкуп за меня был уже уплачен. У меня есть свидетели. Илай, Леви и Иона видели и упрекали этого человека. А они самые важные люди в Еноне, Ты знаешь?»

«Если это так… Пойдем. Вставай, и пойдем со Мной».

«Куда?»

«К твоему хозяину».

«Я боюсь! Иди Ты, Один. Он там, наверху, на горе, среди деревьев, которые он рубит. Я подожду здесь».

«Не бойся. Смотри, Мои ученики идут сюда Нас будет так много против его одного. Он не причинит тебе вреда. Встань. Мы пойдем в Енон, чтобы найти трех свидетелей, а затем мы пойдем к твоему хозяину. Дай Мне твою руку. После Я передам тебя ученикам, которых ты знаешь. Как тебя зовут?»

«Вениамином».

«У Меня двое еще более маленьких друзей с таким именем. Ты будешь третьим».

«Другом? Слишком много! Я слуга».

«Всевышнего Господа. Ты друг Иисуса из Назарета. Пойдем. Собери стадо и пойдем».

3. Иисус встает и, пока юный пастушок собирает и гонит строптивых коз в обратный путь, Иисус кивает апостолам, которые идут впереди по тропинке, глядя на Него, чтобы они сразу подходили. Они ускорили свои шаги. Но стадо сейчас отправилось в обратный путь, и Иисус, держа пастушка за руку, идет к ним…

«Господь! Ты стал пастырем коз? Самария действительно может названа козой… Но Ты…»

«Но Я Добрый Пастырь и превращаю также коз в агнцев. А мальчики все агнцы, и этот паренек чуть старше мальчика».

«Он, случайно, не тот мальчик, которого тот мужчина увел таким грубым образом?» - спрашивает Матфей, глядя не него.

«Я думаю, что это он. Это ты?»

«Да, я».

«О! Бедный мальчик! Твой отец, конечно, не любит тебя!» - говорит Петр.

«Мой хозяин. У меня нет другого отца кроме Бога».

«Да. Ученики Иоанна научили его некоторым положениям учения и утешили его сердце, и в нужный момент Отец всех людей устроил нашу встречу. Мы идем в Енон, чтобы привести с собой трех свидетелей, затем мы пойдем к его хозяину…» - говорит Иисус.

«Чтобы выкупить мальчика? А где деньги? Мария раздала последние, какие у нее были…» - замечает Петр.

«Деньги не нужны. Он не раб и деньги за него были уже уплачены его хозяину. Исаак уплатил их, так как он пожалел мальчика».

«Почему же он не забрал его?»

«Потому что много насмешников над Богом и своими ближними. Вот и Моя Мать с женщинами. Пойдите и скажите им, чтобы они больше не поднимались».

Иаков Зеведеев и Андрей быстро, как газели, побежали вниз. Иисус поспешил к Своей Матери и ученицам и достиг их, когда им уже обо всем сообщили и они с жалостью смотрели на подростка.

4. Они быстро вернулись к Енону и вошли в селение. Мальчик повел их к дому Илая, старика со слабо видящими от возраста глазами, но все еще сильного. В молодости он, наверное, был крепок как дубы в этой местности.

«Илай, Ребе из Назарета возьмет меня с Собой, если…»

«Возьмет тебя с Собой? Нет ничего лучшего, что Он мог бы сделать. Ты кончишь тем, что станешь злым, если останешься там. Сердце черствеет, когда несправедливость слишком непереносима. А она слишком мучительна. Ты нашел Его? Значит Всевышний увидел твои слезы, даже если они были слезами самарянского мальчика. Тогда ты счастлив, так как, благодаря твоему возрасту, ты свободен от всех цепей и можешь следовать Истине, и ничто не будет препятствовать тебе делать это, даже воля отца и матери. Итак, то, что многие годы казалось наказанием, сейчас оказывается провиденциальным. Бог добр. Но чего ты хочешь от меня сейчас, раз ты пришел сюда? Моего благословения? Я даю его тебе как Старейшина этого селения».

«Я хочу твоего благословения, потому что ты добрый. Затем я пришел также потому, что тебе с Леви и Иоанном нужно пойти вместе с Ребе к моему хозяину, так, чтобы он не мог просить о большей сумме денег».

«Но где Ребе? Я стар и едва вижу, и потому узнаю только тех, кого хорошо знаю. Но я не знаю Ребе».

«Он здесь. Перед тобой».

«Здесь? Боже вечный и всесильный!» Старик встает и кланяется Иисусу со словами: «Прости старика, чье зрение померкло. Я приветствую Тебя, потому что только Один праведен в Израиле. И Ты являешься Им. Пойдем. Леви в своем огороде изготовляет бочку, а Иоанн занят своим сыром». Старик сразу же встает, - он такой же высокий как Иисус, хотя годы согнули его спину, - и выходит из дому, идет вдоль стены, избегая препятствий на дороге при помощи своей трости.

Иисус, Который приветствовал его Своим миром, помогает ему, когда на пути полуслепого человека оказываются три грубые ступени, представляющие для него опасность. Прежде чем уйти, Иисус сказал ученицам, чтобы они ждали Его на этом месте. Вениамин тем временем идет в свою кошару.

Старик говорит: «Ты добрый. Но Александр зверь. Он волк. Я не знаю, можешь ли… Но я достаточно богат, чтобы дать Тебе деньги для Вениамина, если Александр попросит больше. Мои сыновья не нуждаются в моих деньгах Мне почти сто лет и деньги не послужат мне в другой жизни. Добрый, человечный поступок, да, это ценно…»

«Почему ты не совершил его раньше?»

«Не упрекай меня, Ребе. Я утолял голод мальчика и утешал его, чтобы он не мог стать злодеем. Александр таков, что он мог бы заставить маленького голубка одичать. Но я не мог забрать у него мальчика, и никто не мог бы сделать этого, Ты… Ты уйдешь далеко. Но мы… мы остаемся здесь и опасаемся его мести. Однажды человек из Енона вмешался, потому что, будучи пьяным, он мог избить мальчика до смерти. И я не знаю, как он это сделал, но ему удалось отравить стадо этого человека».

«Это не просто злое подозрение?»

«Нет. Он ждал несколько месяцев, до зимы, когда овцы в загоне, и отравил воду в чане. Они выпили ее и опухли. И все они умерли. Мы все здесь пастухи, и мы поняли… Чтобы быть уверенными, мы дали собаке поесть немного этого мяса и собака тоже умерла. И был кто-то, кто видел, как Александр прокрался в загон… О! Он злодей! Мы опасаемся его… Он жесток, всегда пьян вечером. Он был безжалостным ко всем своим родственникам. Сейчас, когда все они умерли, он мучает этого мальчика».

«Тогда не иди, если…»

«О! Нет. Я пойду. Истина должна быть сказана. 5. Вот мы. Я слышу молоток. Это Леви». И он зовет громким голосом у изгороди: «Леви! Леви!»

Выходит старик, но не такой старый как Илай, в подоткнутой тунике, с деревянным молотком в руке. Он приветствует Илая и спрашивает у него: «Чего ты хочешь, друг мой?»

«Рядом со мной Ребе из Назарета Он пришел, чтобы забрать Вениамина. Пойдем, потому что Александр в лесу, чтобы засвидетельствовать, что он уже получил деньги за мальчика от того ученика».

«Я иду. Мне всегда говорили, что Ребе добр. Теперь я верю в это. Мир Тебе!» Он кладет молоток, кричит кому-то, чтобы он подождал его, и уходит вместе с Илаем и Иисусом.

Вскоре они достигают кошары Ионы. Они зовут его и объясняют…

«Я иду. Ты, - говорит он ученику, - продолжай эту работу». Он высушивает свои руки куском ткани, который затем вешает на деревянный колышек, и, поприветствовав Иисуса, следует за Ним вместе с Леви и Илаем.

Тем временем Иисус разговаривает со стариком и говорит ему: «Ты праведный человек. Бог дарует тебе мир».

«Я на это надеюсь. Господь справедлив! Нет моей вины в том, что я родился в Самарии…»

«Это не твоя вина. В другой жизни не существует границ для праведных. Только грех полагает преграду между Небесами и Бездной».

«Это правда. Как мне хотелось бы увидеть Тебя. Твой голос ласковый, и твои руки мягко ведут слепого старика. Мягко и твердо. Они подобны рукам моего возлюбленного сына: Илая, как и я, сына моего сына Иосифа. Если Твой внешний вид подобен Твоим рукам, то благословенны те, кто могут видеть Тебя».

«Лучше слышать Меня, чем видеть. Это освящает дух».

«Это правда. Я слушал тех, кто говорили о Тебе. Но они ходят здесь только изредка… 6. Но разве это не звук топора, рубящего ствол?»

«Да, работает дровосек».

«Тогда… до Александра подать рукой… Позови его».

«Да. Ты оставайся здесь. Если Я управлюсь Сам, Я не позову тебя. Не показывайся, пока Я не позову тебя». Он продолжает идти и зовет громким голосом.

«Кто зовет меня? Кто ты?» - говорит очень сильный пожилой человек с очень крутым профилем и грудной клеткой и конечностями борца. Удар такой руки должен быть подобен жестокому удару дубиной.

«Это Я. Неизвестный тебе Человек, Который знает тебя. Я пришел, чтобы забрать то, что Мое».

«Твое? Ха! Ха! Что Твое в этом моем лесу?»

«Ничто в лесу. В твоем доме Мой Вениамин».

«Ты сумасшедший. Вениамин мой слуга».

«И твой родственник. А ты его галерный надзиратель. Один из Моих посланников дал тебе деньги, которые ты просил за мальчика. А ты взял деньги и отказался отдать мальчика. Мой посланец, мирный человек, не стал отстаивать свое право. Но Я пришел во имя справедливости».

«Твой посланник, должно быть, пропил деньги. Я ничего от него не получил. И я содержу Веньямина. Я люблю его».

«Нет. Ты ненавидишь его. Ты любишь деньги, которые ты не выплачиваешь ему за его работу. Не лги. Бог наказывает лжецов».

«Я не получал каких-либо денег. Если Ты говорил с моим слугой, то Тебе лучше узнать, что он коварный лжец. И я задам ему хорошую трепку за клевету на меня. Прощай!», - и он поворачивается спиной к Иисусу и собирается уйти.

«Будь осторожен, Александр, потому что Бог присутствует. Не бросай вызов Его благости».

«Бог! Защищает ли Бог мои интересы? Только я защищаю их, и я делаю это».

«Имей в виду!»

«Но Кто Ты, Ты, жалкий галилеянин? Как осмеливаешься ты упрекать меня? Я не знаю Тебя».

«Ты знаешь Меня. Я Ребе из Галилеи и…»

«Ах! Да! И Ты думаешь, что Ты можешь напугать меня? Я не боюсь ни Бога, ни Вельзевула. И ты ожидаешь, что я испугаюсь Тебя? Сумасшедшего? Иди, иди! Дай мне работать. Иди, я сказал. Не смотри на меня. Ты думаешь, что Твои глаза могут испугать меня? Что это ты хочешь увидеть?»

«Не твои преступления, потому что Я все их знаю. Все. Также те, о которых никто не знает. Но Я хочу посмотреть, неужели ты даже не поймешь, что это последний час милости, который Бог дает тебе для покаяния. Я хочу посмотреть не поднимется ли раскаяние, чтобы расколоть твое каменное сердце, не…»

7. Человек, у которого в руках топор, мечет его в Иисуса, Который быстро нагибается. Топор пролетает над Его головой и ударился в молодой каменный дубок, оказавшийся начисто срезанным и упавшим с громким шуршащим шумом ветвей и гамом испуганных птиц.

Трое мужчин, которые скрывались неподалеку, выпрыгивают из укрытия с криком, боясь, что Иисусу мог быть нанесен удар, и тот, который слеп, кричит: «О! Только бы увидеть! Если бы я только мог увидеть, не ранен ли Иисус! О, Вечный Боже, даруй мне зрение только для этого!» И, обратив глухие уши к заверениям других, он движется вперед наощупь, потому что потерял свою трость и хочет прикоснуться к Иисусу, чтобы почувствовать, не кровоточит ли какая-либо часть Его тела, и при этом он стонет: «Луч яркого света, и затем темнота. Но чтобы видеть, видеть без этой завесы, которая вряд ли позволит мне догадаться, где находятся препятствия…»

Со Мной все в порядке, отец, прикоснись ко Мне», - говорит Иисус, касаясь его, и дав ему коснуться Себя. А тем временем двое других стариков произносят суровые слова, осуждая жестокого человека, обличая его в грехах и лжи, тогда как он, лишившись своего топора, достает нож и набрасывается на них, желая ударить, проклиная Бога, насмехаясь над слепым стариком, угрожая другим, в точности как разъяренный дикий зверь. Но он вдруг начинает шататься, останавливается, роняет нож, протирает свои глаза, широко раскрывает их, закрывает их, затем издает исполненный страха вопль: «Я больше ничего не вижу! Помогите! Мои глаза… Тьма…Кто спасет меня?»

Остальные тоже кричат от изумления. Они смеются над ним, говоря: «Бог услышал тебя». Действительно, среди прочих проклятий он также сказал: «Пусть Бог ослепит меня, если я лгу и если я согрешил. И пусть я ослепну, нежели поклонюсь безумному Назарянину! А что касается тебя, то я отомщу за себя и разорву Вениамина надвое, как это дерево…» Они смеются над ним, также говоря: «Теперь ты можешь отомстить за себя…»

«Не уподобляйтесь ему. Не ненавидьте», - советует Иисус и ласкает глубокого старика, который беспокоится только о безопасности Иисуса. Чтобы убедить его в Своей невредимости, Иисус говорит: «Подними свое лицо! Смотри!»

И происходит чудо. Как до этого на жестокого человека опустилась тьма, так сейчас на праведника, проливается свет. И другой крик, крик блаженства раздается под крепкими деревьями: «Я вижу! Мои глаза! Свет! Да будешь Ты благословен!» И старик глядит на Иисуса своими глазами, светящимися новой жизнью, а затем простирается ниц, чтобы поцеловать Его стопы.

8. «Мы вдвоем пойдем вместе. Вы отведете этого несчастного обратно в Энон. И будьте милостивы, потому что Бог уже наказал его. Достаточно с него наказания Божьего. Пусть человек будет добрым в каждом несчастии».

«Возьми мальчика, овец, лес, дом, деньги. Но верни мне зрение. Я не могу оставаться в таком состоянии».

«Я не могу. Я оставлю тебе все то, из-за чего ты стал грешником. Я заберу невинного мальчика, потому что он уже отстрадал свое мученичество. Пусть твоей душе во тьме откроется Свет».

Пойдемте, потому что они ждут нас в Иисус прощается с Леви и Ионой и быстро спускается вниз со стариком, который кажется помолодевшим и, как только они достигают первых домов, оповещает криком о своей радости… Весь Енон возбужден и высыпал на улицу.

Иисус прокладывает себе путь через толпу, Он идет к юному пастуху, который остался с апостолами и говорит: «Пойдем! Пойдемте, потому что нас ожидают в Фирце».

«Свободен? Свободен? С Тобой? О! Я не могу поверить в это! Я попрощаюсь с Илаем. А остальные?» Мальчик взволнован.

Илай целует и благословляет его и говорит ему: «И прости несчастного беднягу».

«Почему? Да, я прощу его. Но почему он несчастный бедняга?»

«Потому что он проклял Господа и свет угас в его глазах. Никто из нас больше не будет бояться его. Он слеп и болен. Как страшно могущество Божие!...» Старик, воздев руки и глядя в небо, размышляет о том, что видел. Он кажется вдохновенным пророком.

Иисус прощается с ним и прокладывает Себе путь через небольшую взволнованную толпу; Он уходит в сопровождении апостолов и учениц; и Вениамин уходит с ними приветствуемый женщинами, желающими дать памятные подарки любимцу Господа: фрукты, сумку, немного хлеба, одежду, что они смогли найти тут и там. И счастливый, он прощается с ними, благодарит их и говорит: «Вы всегда были добры ко мне! Я буду помнить о вас. Я буду молиться о вас. Посылайте ваших детей к Господу. Прекрасно быть с Ним. Он – Жизнь. До свидания! До свидания!...»

9. Енон остался позади. Они спускаются вниз к Иордану, к равни