Среди развалин разрушенной деревни

    12 октября 1946

       1. Я не знаю, где находится Иисус. Он, конечно, в горах, в месте, которое обезлюдело после того, как было разрушено либо катаклизмом, либо активными военными действиями. И я бы сказала, что последняя причина более вероятна, поскольку руины домов являют признаки огня под потолочными покрытиями, защищающими от дождя, и все еще видимые сквозь спутанные клубки ежевики, плюща и других ползучих и паразитарных растений, которые растут повсюду. Широкие ворсистые листья растений, названия которых я не знаю, хотя видела их в Италии, покрывают обширные руины, которые выглядят как крутой холм. За развалинами одиноко и вертикально высится стена, созерцающая остатки рухнувшего дома, оккупированная кустами каперсов, постенницей, и клематисом, чьи ветви колышутся на ветру подобно распущенным волосам, свисая с разрушенного парапета того, что раньше было террасой. Другой дом, центральная часть которого обрушилась, тогда как внешние стены все еще стоят, выглядит подобно огромной цветочной вазе, которая вместо стеблей содержит деревья, самопроизвольно выросшие в пустом пространстве, где прежде были комнаты. Другой дом, часть которого еще стоит, с остатками стен, высящимися в нескольких шагах, выглядит как алтарь, приготовленный для какого-то обряда, полностью украшенный зеленой растительностью. На самом верху этих руин тополь, стройный и прямой как лезвие, кажется, вопрошает небо о причине такой катастрофы. И между домом и домом, каменной кладкой и каменной кладкой упрямые фруктовые деревья, ныне выродившиеся и одичавшие, подавленные иной растительностью, или подавляющие ее, выросшие из упавших плодов, изогнутые, прямые, ползущие, прорастающие сквозь лакуны в стенах, из высохшего колодца, производящие впечатление заколдованного леса. Птицы и голуби, выпархивая из расщелин среди развалин, жадно летят к близлежащим полям, когда-то обрабатываемым, где сейчас клубки жесткой вики, высушенной солнцем, из раскрывшихся стручков которой на землю падают семена, чтобы вновь прорасти весной, и клубки плевел и вики. Яростными ударами своих крыльев голуби прогоняют меньших птиц, ищущих просяные зерна или зерна конопли, которая происходит от бог знает какого далекого прошлого семени, распространившегося за годы и годы по необработанной земле самопроизвольным посевом. И птички, особенно драчливые воробьи, мстят за себя, срывая тонкие колоски низкорослого проса и унося их в свои гнезда, улетая с трудом, извилисто, из-за веса и бремени просяных колосков.

       С Иисусом не только Его апостолы, но также большая группа учеников, среди которых Клеопа и Герма из Эммауса, сыновья старого главы синагоги Клеопы и Стефан. Здесь также несколько мужчин и женщин, видимо пришедших откуда-то, чтобы пригласить Иисуса пойти в их селения, или следующих за Ним после того, как Он побывал у них.

       Иисус, пересекая это разрушенное место, часто останавливается, чтобы оглядеться вокруг. Он останавливается на высшей точке местности, довлеющей над зрелищем переплетения камней и растительности, где жизнь представлена только голубями, некогда, конечно, спокойными и прирученными, но ныне дикими и агрессивными. Он созерцает это место, скрестив руки на груди, с опущенной головой, и чем больше Он смотрит вокруг, тем бледнее и печальнее Он становится.

       «Почему Ты остановился здесь, Учитель? Это место явно причиняет Тебе страдание. Не останавливайся и не созерцай его. Я сожалею, что веду Тебя этим путем, но это такой хороший короткий путь», - говорит Клеопа из Эммауса.

       «О! Я смотрю не на то, что видишь ты!»

       «На что же тогда, Господь? Возможно, Ты вновь видишь прошедшие события? Они были, конечно, ужасны. Таков образ действий Рима…» - говорит другой человек из Эммауса.

       «И это должно заставить задуматься. 2. Смотри. Здесь был город, он был небольшим, но красивым. Он состоял больше из роскошных домов, чем из смиренных. И эти места, которые сейчас превратились в дикие леса, принадлежали богатым людям. И эти поля, сейчас бесплодные и покрытые ежевикой, плевелами и крапивой, также были собственностью богатых людей… Они были тогда богатыми фруктовыми садами и полями обильными зерном. И дома были красивы, с садами полными цветов, и колодцами, и источниками где купались голуби и играли дети. Все жители этого места были счастливы, но счастье не сделало их справедливыми. Они забыли Господа и Его слова… И вот результат! Нет больше домов, нет цветов, нет источников, нет зерновых, нет плодов. Остались только голуби, и они уже не так счастливы, как были раньше, и вместо золотого зерна и тмина, до которых они были так охочи, теперь они летают за маленькой грубой викой или горькими плевелами. И у них праздник, когда они находят колос ячменя, который взошел среди шипов!...

       И, как Я вижу, Я даже не вижу больше голубей… Но лица и лица… Многие из которых еще не родились… и вижу руины и руины, ежевику и дикий виноград, и вику покрывающие землю нашего Отечества… И все это происходит, потому что мы не пожелали принять Господа. Я слышу плач истощенных детей, более несчастных, чем эти птицы, которым Бог все еще обеспечивает минимум помощи для их выживания, тогда как эти младенцы будут лишены всякой помощи, пораженные общим наказанием, слабея у сухих грудей их матерей, умирающих от голода и печали и непреодолимого страха. Я слышу причитания матерей над своими детьми, которые умерли от голода на их груди, и плач жен, лишенных своих мужей, и горестные стенания девственниц, плененных ради наслаждения победителей, и плач мужчин, обреченных на лишение свободы после того как пережили все бесчестье в войне, и стариков, которые прожили так долго, что увидели пророчество Даниила исполненным.

       Я слышу неустанный голос Исайи в дыхании этого ветра среди руин, в плаче голубей среди каменных обломков: “Непривычными словами и на чужом языке будет говорить Господь с этим народом, которому Он сказал: ‘Вот Мой покой. Дайте покой утружденному; вот Мое утешение’.”[35] Но они не стали слушать. Нет, они не стали слушать, И Господь не смог найти покой среди этого народа. Усталый, уставший путешествовать по всей этой стране обучая, исцеляя, обращая и утешая, Он не обрел покоя, но только гонения. Он не обрел облегчения, но только западни, измену и предательство. Сын Одно с Отцом. И если Истина учит вас, что даже чаша воды данная человеку будет вознаграждена, потому что каждый поступок милосердия оказанный брату, оказан Самому Богу, то каким же будет наказание для тех, кто отказывает Сыну человеческому даже в камне на дороге, на который Он мог бы положить Свою голову, и в горном источнике, который изливается по щедрости Творца, и в плоде, забытом на ветке, потому что он был больным или недозрелым, и в колосе в соперничестве с голубями, и уже готовят петлю, чтобы прервать доступ воздуха в Его горло[36] и, таким образом, лишить Его жизни?

       3. О, несчастный Израиль, который утратил справедливость и потерял милость Бога!

       Вот, вот вновь голос Исайи в вечернем бризе, более ужасный, чем крик птицы смерти, почти такой же ужасный как голос, который звучал в Земном Саду, вынося приговор двум виновным, и, - о! как ужасно! – голос Пророка не соединен с обещанием прощения, как это было тогда! Нет, нет прощения для насмехающихся над Богом, для тех, что говорят: “Мы заключили союз со Смертью, и с Преисподнею сделали договор. Когда всепоражающий бич будет проходить, он не коснется нас, ибо мы утвердили нашу надежду на Лжи, и мы защищены ею, ибо она могуча”.[37] И вот Исайя, который повторяет то, что услышал от Господа: “Я полагаю основанием Сиона отборный драгоценный краеугольный камень… И сделаю правосудие мерилом и чистоту отвесом, и градом истребится надежда Лжи, воды потопят место укрывательства, ваш союз со смертью разрушится, и ваш договор с Преисподнею будет объявлен недействительным. Когда пойдет всепоражающий бич, он сокрушит вас, каждый раз, как будет проходить, он схватит вас, и только наказания заставят вас понять этот урок”.[38]

       Несчастный Израиль! Израиль будет подобен этим полям, где выживут только сухая вика и горькие плевелы и где больше не будет пшеницы, и страна, которая не пожелала Господа, не будет иметь хлеба для своих детей, и дети, которые отказались принять Усталого, будут скитаться, избитые, дикие, подобные галерным рабам, рабам тех, кого они считали низшими существами. Бог действительно обмолотит гордый народ бременем Своей справедливости, и придушит его трепалом Своего приговора…

       Вот что Я вижу в этих руинах. Руины! Руины! К северу, к югу, к востоку, к западу, и прежде всего в центре, в сердце, где виновный город будет превращен в вонючую яму…»

       И слезы медленно стекают по бледному лицу Иисуса, Который поднимает Свою мантию, чтобы скрыть их, оставив непокрытыми только глаза, расширившиеся от мучительного видения.

       И Он вновь продолжает Свой путь, тогда как Его спутники, едва шепчут, пораженные ужасом.

…