Миф об общении друг с другом

 

 

А сейчас у нас не то, чтобы прямо МИФ… Так, небольшое недоразумение…

Сколько ни читал я Писание, не давала мне покоя одна мыслишка, как червоточинка. Дойду, бывало, до 1 Ин. 1:7 и думаю: «Почему же общение верующих друг с другом становится возможным только при хождении во свете и очищении кровью Христа? Разве не могут общаться друг с другом христиане, регулярно совершающие некие грехи?» Могут и ещё как! Например, хронических сплетников хлебом не корми, дай только пообщаться, перемывая косточки ближнему своему.

Смущение каждый раз происходило от косвенного ощущения, что местоимение «друг с другом» (как я позже узнал, по‑гречески это одно слово ἀλλήλων), в Новом Завете обычно употребляется для описания взаимодействия между разными группами одной и той же категории существ. В основном для общения между людьми.

Но вот конкретно в этом стихе описание отношений между людьми как‑то нелогично… Не вяжется как‑то…

Хотя я слышал немало проповедей, которые пытались как‑то увязать хождение во свете, очищение Кровью Христа со способностью к межчеловеческому общению…

Да и некоторые толкователи, кажется, видят тут взаимодействие между людьми:

 

Истинное же общение с Богом, истинное хождение во свете по закону богоуподобления необходимо проявляется в общении и с ближними, в братолюбии (Толковая Библия преемников А. Лопухина. Толкование на 1 Ин. 1:7).

Истина – создатель братства. Люди, которые действительно ходят во свете, испытывают братские чувства друг к другу (Баркли. Толкование на 1 Ин. 1:7).

Более того, ходя во свете, подобно как Он во свете, верующие имеют общение друг с другом (У. Келли. Толкование на 1 Ин. 1:7).

Грамматическая конструкция стиха 7 подчёркивает особое значение общения друг с другом (между христианами) как доказательства того, что они ходят во свете (Дэвид Джекман. Толкование на 1 Ин. 1:7).

 

 

Но вот была во всём этом какая‑то непоследовательность. Не согласен я с этими достойными мужами.

Мыслишка эта терзала меня до тех пор, пока я вдруг не предположил, что речь в 1 Ин. 1:7 идёт не об общении между людьми, а об общении людей с Богом.

Думаю, что так и надо понимать этот стих: «…если же ходим во свете, подобно как Он во свете, то имеем общение друг с другом», – это не о общение людей друг с другом. Это друг с другом общаются люди и Бог!

С точки зрения русской грамматики, такое предположение более чем возможно. Дерзну утверждать, что и в греческом тексте Первого послания Иоанна имеется в виду именно общение Бога и людей.

Вот несколько аргументов:

 

1. Взаимное местоимение ἀλλήλων в Новом Завете встречается 100 раз. И в подавляющем большинстве случаев описывает взаимодействие между людьми, то есть между разными группами одинаковых по природе существ. Однако есть одно явное исключение – описание взаимодействия между духом и плотью: «ибо плоть желает противного духу, а дух – противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы» (Гал. 5:17). Налицо взаимодействие между двумя совершенно различными сущностями. А раз есть хотя бы одно явное исключение, то почему бы не быть и второму, пусть и неявному?

2. В стихе 6 в условной части предложения (в придаточном предложении, выполняющем функцию обстоятельства условия) сказано, что речь идёт об общении с Ним, то есть с Богом. В шестом и седьмом стихах рассматривается, по сути два сценария развития одной ситуации: человек который утверждает, что имеет общение с Богом, но ходит во тьме – лжёт, а настоящее общение с Богом имеет тот, человек, который ходит во свете.

3. Гораздо логичнее предположить, что очищение Кровью Христа, о котором говорится в стихе 7, сопровождает общение христианина с Богом. Писание нигде не ставит прощение грехов в зависимость от общения между людьми. Наоборот, прощение грехов – это условие восстановление общения между Богом и людьми (см., например, Кол. 1:20).

4. В третьем стихе Иоанн говорит о том, что существует общение между апостолами и верующими, и продолжает: «…а наше общение – с Отцем и Сыном Его, Иисусом Христом» (1 Ин. 1:3). Здесь притяжательное местоимение «наше» (ἡμετέρα) явно объединяет апостолов и верующих (ведь не претендовали же апостолы на особое общение с Христом, это противоречило бы апостольскому учению о всеобщем царственном священстве верующих). Итак, тут явно речь идёт об общении верующих с Богом, и эта мысль логически рифмуется с мыслью из стихов 6,7. Таким образом, Иоанн всего три раза во всех своих Писаниях использует слово «общение» (κοινωνία) и все три раза относит его к общению людей с Богом.

5. По крайней мере, некоторые толкователи также придерживаются этой точки зрения:

 

Посему, держась общения друг с другом, то есть с нами и со светом, мы должны поставить себя непобедимыми для греха. Но как это будет, когда мы прежде погрязли уже во многих грехах? Ибо никто, любящий истину и старающийся быть истинным, не осмелится сказать, что он безгрешен. Итак, если кем овладевает это опасение, тот пусть не унывает: ибо кто вступил в общение с Сыном Его Иисусом Христом, тот очищен кровью Его, пролитой за нас (Толкование Писания Нового Завета блаженным Феофилактом Болгарским. Толкование на 1 Ин. 1:7).

Сообразование с этим светом в духе и практическом поведении свидетельствует о наличии общения с Богом (Мэтью Генри. Толкование на 1 Ин. 1:7).

 

 

Мне представляется, что мысль Иоанна тут вполне очевидна: мы (то есть апостолы и другие христиане) имеем общение с Богом, если ходим во свете, т. к. тьма не мешает межчеловеческому общению (грешники общаются вволю), но мешает общению с Богом.

Так что надеюсь, что это маленькое замечание поможет всем нам понимать Библию чуть точнее.

 

 

Миф о страхе перед пастором

 

 

За свою не слишком долгую христианскую жизнь знавал я немало пасторов. Были среди них такие, что вызывали и вызывают у меня неподдельное восхищение. Это люди, которым действительно Сам Бог велел быть пасторами.

Однако, на пути моём встречались и другие «служители»…

Помню одного пресвитера, учившего молодых дьяконов, что просить прощения ни у кого нельзя ни в коем случае. Дескать, авторитет уронишь.

Другому пастору одна женщина из церкви сделала «комплимент»… Она сказала: «Пастор, вы такой… такой… Вот как взглянете, аж сразу страшно становится!» А пастор вместо того, чтобы зарыдать от подобного признания и провести неделю в посте и молитве, прося у Бога прощения за то, что вызывает такие чувства у паствы, снисходительно и самодовольно улыбался и кивал головой, как бы говоря: «Да, я такой»…

Я покаялся в начале 90‑х и воспитывался в консервативных общинах. И до сих пор не могу отделаться от страха перед пастором.

Когда он приглашает меня зайти в «пресвитерскую», я инстинктивно напрягаюсь: значит, опять на меня кто‑то настучал, и меня будут пропесочивать…

Я боюсь, когда после моей проповеди пастор выходит за кафедру и открывает рот, мне всё время кажется, что он начнёт говорить что‑то вроде: «Ну, братья‑сёстры, вы же все поняли, что брат сказал ерунду и ересь. Не так всё это надо понимать! Совсем не так!»

Я до сих пор вздрагиваю, когда на моём звонящем телефоне отображаются номера моих прежних пасторов. Я пугаюсь, когда вижу письма от них в своём почтовом ящике. Это значит, что они опять мной недовольны… Меня напугали на всю жизнь.

И я не одинок. У моего поколения «пришедших из мира» в начале 90‑х сходные ощущения.

Причём, старшее поколение своих пасторов не боялось. Мне кажется, это оттого, что в советские годы у молодежи и настоящих (не КГБ'шных, хотя в то время существовал термин «страшный пресвитер») пасторов был общий враг – государственный атеизм. Они вместе противостояли врагу и не боялись друг друга. На войне, как известно, стирается грань между начальником и подчинённым.

А в годы свободы внешний враг исчез. И теперь главный враг у иного пастора – это его паства. Это там клубятся, как змеи, исчадия ересей и нетрадиционного благочестия. Это паства мешает жить пастору, раздражая его, надоедая и отравляя ему жизнь…

И он превращается в начальника со «взглядом Василиска», от которого цепенеют «рядовые» члены Церкви Христовой.

Все эти мерзостные представления, рождаются, как ни странно из библейского стиха в Синодальном переводе:

 

Просим же вас, братия, уважать трудящихся у вас, и предстоятелей ваших в Господе, и вразумляющих вас, и почитать их преимущественно с любовью за дело их; будьте в мире между собою (1 Фес. 5:12,13).

 

 

Хотя эти стихи ничего о страхе перед пастором не говорят. Текст вообще можно перевести как: «Просим же вас, братья, знать (в смысле знать нужды и заботиться – Прим. автора) трудящихся у вас, стоящих впереди в Господе и вразумляющих вас. И размышлять (считать, полагать, разуметь) о них сверхчрезвычайно в любви из‑за дел их».

Вот тут‑то и главная проблема.

Большинство таких горе‑пасторов требуют уважения к себе. Они ругаются, строят из себя партийных бонз, начальствуют с надменными лицами советских вождей, не разрешают себя критиковать. Всё это они делают, забывая, что уважение надо заслужить, ему нельзя научить. Уважение и любовь, это то, что рождается в ответ на дела. Рождается естественным образом.

Моя жена не требует уважения и любви к себе, не снимает видеороликов о важности уважения жён, не читает и не подсовывает мне проповедей на эту тему. Она просто живёт достойно уважения и любви.

Мои любимые пасторы ни разу не потребовали уважения к себе. Им это не нужно. Их будут уважать и любить всегда все вокруг (ну, разумеется, кроме эгоистичных дураков, которых, к сожалению, тоже хватает).

А пастор, которого боятся члены церкви, должен уйти вон из профессии…

…или покаяться.

 

 

Миф о допустимости ересей

 

 

…Ибо надлежит быть и разномыслиям (αἱρέσεις) между вами…

1 Кор. 11: 19

 

 

В последнее время я всё чаще слышу, как стих, вынесенный в эпиграф, приводят в доказательство того, что ересь – это не страшно. Ведь апостол Павел утверждает необходимость существования ересей (а именно это слово стыдливо переведено в Синодальном издании Библии, как «разномыслия»), и значит, ересей бояться не следует…

Так ли это? Давайте попытаемся понять этот текст…

Для этого нам понадобится разобраться с тремя значениями:

 

Значение слова «ересь»

Итак, греческое слово αἵρεσις (хайресис), действительно изначально не имело отрицательной коннотации. Оно значило просто «выбор», либо «захват», «завоевание». Позже оно стало означать приверженность к определённой школе. Даже в III веке нашей эры Секст Эмпирик употреблял слово «ересиарх» в значении «руководитель философской школы».

В этом же значении – направление, школа, учение, – оно иногда встречается и в Новом Завете (кстати, всего оно там встречается девять раз). Например: «…они издавна знают обо мне, если захотят свидетельствовать, что я жил фарисеем по строжайшему в нашем вероисповедании (αἵρεσιν) учению» (Деян. 26:5).

Однако, апостолы Пётр и Павел в посланиях употребляют это слово с явно отрицательной коннотацией.

Так, апостол Павел ставит слово «ересь» в один ряд с такими делами плоти, как идолопоклонство, чародейство и ярость (Гал. 5:20).

Вряд ли тут имеется в виду просто значение «направление».

А Пётр называет ереси пагубными: «Были и лжепророки в народе, как и у вас будут лжеучители, которые введут пагубные ереси и, отвергаясь искупившего их Господа, навлекут сами на себя скорую погибель» (2 Пет. 2:1).

Так что мы можем сделать вывод, что когда апостолы употребляют слово «αἵρεσις», противопоставляя его здравому учению, то они наделяют это слово негативной коннотацией.

Особенно это касается нашего текста. Ведь в стихе 18 Павел употребляет ещё одно печально знаменитое греческое слово «схизма» (σχίσμα), а в стихе 17 прямо заявляет, что не хвалит коринфян, то есть заранее отказывается от положительных оценок: «Но, предлагая сие, не хвалю [вас], что вы собираетесь не на лучшее, а на худшее. Ибо, во‑первых, слышу, что, когда вы собираетесь в церковь, между вами бывают разделения, чему отчасти и верю. Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные (1 Кор. 11:17–19).

Павел недвусмысленно давал понять коринфянам, что схизма – это плохо, её не должно быть: «Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений (σχίσμα), но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях» (1 Кор. 1:10). А это значит, что и ересь тут – не простое разномыслие, но нечто нежелательное…

Однако тут проницательный читатель вправе воскликнуть, но ведь сам Апостол говорит, что ересям надлежит быть… Поэтому самое время перейти ко второму пункту размышлений: