Глава пятая. Незваный гость хуже навки

 

Послание Лису отправили почти сразу, ещё перед обедом. А к концу застолья от него уже пришёл ответ. Птичка-весточка, влетев в окно, села Тайке на плечо, щекотно склюнула зёрнышки с ладони и сказала знакомым вкрадчивым голосом:

— Привет, глупая ведьма! И чем ты думала вообще, когда лететь решилась? Никогда так больше не делай. Я за тебя в ответе, между прочим. В общем, к вечеру ждите гостей. Передай деду, что на ужин я не откажусь от запечённой курицы, а вот лук пусть не подают, даже жареный — не люблю.

— Каков наглец! — Яромир стукнул о стол ложкой.

— Тише-тише, — покачал головой царь. — Кстати, Таисья сделала нам обереги от Лютогоровых чар. Наденьте их все. Мы хоть и союзники нынче, но осторожность не повредит.

— Надеюсь, они работают лучше, чем у моей сестры, — вздохнул дивий воин и тут же спохватился: — Прости, царица, не тебе в обиду сказано.

Тайка тоже покачала головой — в точности как дед. Ну разве не очевидно, что Лис нарочно говорит всякие гадости? И будет говорить, пока его слова вызывают такой яростный отклик.

Но даже она не догадывалась, насколько далеко Кощеевич может зайти в желании досадить. А он ведь не зря сказал «гостей», а не «гостя».

В общем, когда ввечеру в тронный зал Лис вошёл под руку с Радмилой, обалдели все. Яромир так вообще хотел развернуться и уйти, но под грозным взглядом царя одумался.

Радосвет же сурово сдвинул пшеничные брови к переносице. Бабушка накрыла ладонь мужа своей, но царь остался сидеть с каменным лицом, хотя прежде отвечал на прикосновение хотя бы тенью улыбки.

Зато Лис лыбился, довольный своей выходкой.

— Вечер добрый. Ну вот, теперь вся семья в сборе. Правда здорово?

— Предупреждать о таком надо, молодой человек, — с мягким укором сказала царица.

— Да-да, даже пословица есть: незваный гость хуже навки. Только вы сами сказали: нам нужны союзники — и вот, — широким жестом он указал на свою спутницу. — Спешу представить: Радмила, моя невеста. Предвосхищая ваши вопросы: да, она согласилась. Нет, я её не заставлял. Поздравления и подарки принимаются.

— Э-э-э… поздравляю, — одинокий голос Тайки разнёсся по гулкой зале.

— Кстати, — Лис прищурился, глянув на Яромира. — За тобой должок, помнишь?

Дивий воин вспыхнул и буркнул что-то невнятное.

— Какой ещё должок? — напрягся Радосвет.

— Ой, пустяки, это наши семейные дела. Нужно кое-что уладить с будущим шурином. Радмила с нами пойдёт, мне же нужен воин, которому я могу доверять.

— Я обещал поговорить с сестрой, — пояснил для царя Яромир, скрипнув зубами. — Ничего более.

— Добро, — кивнул Радосвет и жестом пригласил гостей к ужину. На Радмилу он взглянул лишь раз, когда та вошла, — и больше не смотрел. Воительница тоже прятала глаза.

Тайка заметила, что Радмила осунулась и похудела — видать, натерпелась тягот лесной жизни, или где они там скрывались всё это время?

 На ней было простое дорожное платье из синего льна, опоясанное перевязью без меча. Наверное, оружие заставили сдать при входе в тронную залу.

— Ну-с, как наши дела? Когда отправляемся в путь? — Лис цапнул со стола пирожок с капустой. — Мне кажется, завтра с утра будет в самый раз.

— Через три дня, — царь украдкой глянул на Яромира, и тот кивнул. — И тебе, Лис, лучше будет людям на глаза не показываться. Ходи в личине.

— А чего ждать-то? — скривился Лис. — Дорога до Нави длинная, а каждый день задержки Доброгневе только на руку.

— Во-первых, есть способ сократить путь, — Радосвет к еде не прикоснулся, только вертел в руках ложку.

— Ну, это если у вас есть хорошее навье зеркало, а не та развалюха, изолентой склеенная.

— Чем? — Царь вытаращился на него, а Тайка прыснула в кулак. Её забавляло, что Лис, побывав в Дивнозёрье, набрался человеческих словечек.

— Ладно, скажу иначе: на соплях держится. Я очень не хочу идти такой ненадёжной дорожкой. А то как бы нас всех потом тоже не пришлось по кусочкам склеивать, — усмехнувшись, Лис повернулся к Тайке. — Кстати, у тебя есть эта самая изолента, ведьма?

— Нет. А зачем?

— Ну, я бы хоть посмотрел, что за диво такое дивное. А то все говорят, а я не видел…

Лис, ухмыляясь, отправил в рот ещё один пирожок. Похоже, решил с Пушком в прожорливости потягаться. Эх, где же сейчас носит блудного коловершу?..

— Эй, я же просил без лука! — Пирожок отправился под стол, и царица Таисья покачала головой, но упрекать не стала. Вместо этого продолжила говорить по делу:

— Помнится, ты упоминал, что умеешь зачаровывать зеркала. Вот и зачаруй. Зеркал-то у нас полно: и обычных, и тех, что щитами для наших воинов станут.

— Рад слышать, что ты такого высокого мнения о моих способностях, царица. Но, боюсь, это даже для меня слишком. Их же сотни! Зачаровывалка отвалится, — Лис хмыкнул.

— Так все и не надо, только одно. Вы должны пробраться в Навь тайком. А коли по дороге поедете, всё будет на виду. Доброгнева не дура, у неё, небось, повсюду шпионы.

О, Тайка хорошо знала этот тон: мягкий, но настойчивый. Когда ба начинала так говорить, отказать ей было очень сложно.

— Решили, значит, себе новое зеркало на халяву получить? Ай, молодцы! — Лис откровенно ёрничал.

— «На халяву»? — царь поскрёб в затылке. — А это как?

Тайка с царицей ответили одновременно:

— Бесплатно.

— Задарма.

А бабушка опять добавила:

— Разве мы не союзники, Лис? Тебе жалко, что ли?

Чародей, фыркнув, махнул рукой:

— Ладно, уболтали. Сделаю. Благо, это недолго. Значит, послезавтра в путь?

— Царь же ясно сказал: через три дня! — рявкнул Яромир.

— Ой, не вопи. У меня от тебя голова болит. Радосвет, запрети ему орать, а? Его ж, небось, в самой Нави слышно.

Тайка закатила глаза. М-да, если они и в дороге будут так ругаться, дело может сильно осложниться.

— Я согласна с дедушкой, — выпалила она прежде, чем царь успел ответить. — Во-первых, нужно ещё связаться со змеями. Помнишь, мы хотели Микрогорыныча на разведку послать?

Лис содрогнулся:

— Бр-р, гадость какая... — Похоже, о чешуйчатых союзниках он и впрямь забыл. У памяти есть такое свойство: вытеснять то, что неприятно.

— Во-вторых, — Тайка продолжила загибать пальцы, — мы ждём подкрепления. Пушок ещё не прибыл, а без него я идти не хочу.

Она решила не уточнять, что коловерша вообще-то потерялся.

— А в-третьих, Яромиру нужно поговорить с Радмилой.

— Думаешь, они все три дня будут лясы точить? Чего там обсуждать? Всё же ясно как день, — проворчал Лис.

— Тебе, может, и ясно. А я не хочу, чтобы мы в пути тратили время на гнилые разборки!

— О, новое словечко, — Лис подался вперёд. — «Гнилые разборки» — надо запомнить. Ладно, ведьма, уговорила. Но тогда и у меня будет условие…

— Не многовато ли условий? — поморщился царь.

— Обещаю, последнее. Пускай этот тип, — чародей кивнул на Яромира, — не берёт с собой своих вонючих псов.

Дивий воин хотел было возмутиться, но Тайка, толкнув его под локоть, шепнула:

— Так будет лучше, правда. А понадобится Вьюжка, всегда можно перо использовать. У меня есть одно. Помнишь, ты дарил?

Яромир едва заметно улыбнулся и тронул пятак, висевший на груди, — Тайкин подарок. Значит, помнит.

— Хорошо, дивья царевна, как скажешь.

— Вот и чудненько, — Лис хлопнул в ладоши и подмигнул Радмиле. — Я же говорил, мы всё уладим. Ох уж эти дела семейные, проводы долгие…

 

После ужина Яромир отвёл Тайку в сторонку — на балкончик, который тут называли смешным словом «гульбище», — и без лишних предисловий выпалил:

— Вьюжка вернулся.

— И как? Нашёл Пушка? — По выражению лица дивьего воина она сразу поняла: нет, не нашёл. И сердце пропустило удар: ох, только бы не случилось чего дурного.

Яромир покачал головой.

— Пока ясно одно: Вьюжка не обнаружил никаких следов борьбы. Но, судя по запаху, Пушок улетел с поляны не один. Там был другой коловерша.

— Ну, это же, наверное, неплохо? Может, Пушок и впрямь приятеля встретил?

— Пожалуй.

Дивий воин сказал это таким тоном, что утихшее было беспокойство пробудилось вновь.

— Мне кажется, ты чего-то недоговариваешь.

— Ничего-то от тебя не скроешь, дивья царевна, — вздохнул Яромир. — Я не хотел тебе говорить, но не потому, что скрываю правду, а потому, что сам ещё толком не разобрался, что стряслось. Ты ведь знаешь, у симаргла очень чуткий нюх и верный глаз. Вьюжка полетел следом за беглецами и всего в трёх часах лёту обнаружил замаскированный вход в пещеру, а рядом валялось это.

Яромир вручил ей приметное рыжее перо, без сомнений принадлежавшее Пушку.

— Наверное, само выпало. Он всегда линяет, когда волнуется, — Тайка беззаботно отмахнулась и только потом подумала: ну и кого она пытается убедить, что всё в порядке? Да она в эту пещеру прямо сейчас готова была помчаться, теряя тапки.

Вон и Яромир в её браваду не поверил:

— Уже думаешь, как туда добраться, дивья царевна? — Получив в ответ понурое «угу», он продолжил: — В одиночку идти не советую. Вьюжка сдуру сунулся, так ему всю морду когтями располосовали и чуть ухо не откусили.

— Ой, бедный! Это его пара коловершей так отделала?

Яромир усмехнулся, облокотившись на перила:

— Их там не пара, а десятков пять, если не больше. Точно Вьюжка сосчитать не успел: и так еле ноги унёс.

— Ну да, они же собак не любят… Но в целом всё же выходит, что новости добрые. Думаю, Пушок нашёл родственников и обо всём забыл на радостях. С ним случается. Ну как можно быть таким беспечным?

Она задумчиво вертела в руках перо.

— Что делать будешь, дивья царевна? — спросил Яромир, когда молчание затянулось.

Тайка пожала плечами:

— Ну а что тут поделаешь? Семья есть семья. Я только перед тем, как идти в Навь, хотела бы убедиться, что у Пушка всё в порядке. Где, говоришь, эта пещера находится?

— Я сам тебя провожу. Ну, то есть если ты, конечно, не против...

— Не против, — Тайка расплылась в улыбке. — Тогда сходим завтра?

Было приятно, что Яромир не просто поставил её перед фактом, а всё-таки спросил. Так, глядишь, скоро научится не решать за других.

— Хм, и куда это вы собрались? — На галерею выглянул Лис, и Яромир сразу напрягся, набычился. Весь его вид, казалось, говорил: «Принесла же нелёгкая...»

Тайка тоже не обрадовалась бесцеремонному вторжению чародея. Что у дивьих, что у навьих людей, похоже, не было ни малейшего представления о личных границах.

Поэтому она не постеснялась огрызнуться:

— Не твоего ума дело.

— Очень даже моего, — Лис переступил порожек и прикрыл за собой дверь. — Боюсь, этот тип готов отправиться хоть к чёрту на кулички, лишь бы не говорить с сестрой. Ну скажи ему, ведьма! Когда между союзниками нет согласия, союз может в любой момент рассыпаться, как карточный домик. Это наша слабость, которой Доброгнева непременно воспользуется.

— Незачем было вообще приводить сюда предательницу, — буркнул Яромир. — Вот уж точно: хуже навки.

— Радмила не из тех, кто остаётся в стороне, когда другие творят историю, — Лис пожал плечами. — Начнёт действовать по своему разумению и непременно влипнет.

— Ага. Как было в случае с тобой.

— Не самый приятный пример, но в целом подходящий, — чародей нехотя кивнул. — Хуже всего, что вы с ней одного поля ягоды.

М-да, тут даже и не поспоришь. Брат с сестрой оба были упрямы, не слушали доводов разума и всегда поступали по-своему... Похоже, Яромир тоже это понимал, оттого и бесился ещё больше.

— Сказал: поговорю — значит, поговорю. Совсем не обязательно напоминать мне об этом так часто.

— А когда пойдёшь? Может, прямо сейчас? Чего откладывать-то? А мы пока с ведьмой потолкуем… — Лис подмигнул Тайке, и Яромир, побледнев, сжал кулаки.

Ох, только бы до драки не дошло! К счастью, дивий воин сдержался, только процедил сквозь зубы:

— Пошёл. Вон.

— Уже и спросить нельзя, — начал было Лис, но Яромир с вызовом шагнул вперёд, и чародей замахал руками: — Всё, ухожу, ухожу.

Тайка дождалась, пока он закроет дверь с той стороны, и с облегчением выдохнула:

— Вот заноза! Он же нарочно тебя подначивает.

— Знаю.

— Тогда зачем ведёшься?

Яромир не ответил. Постоял ещё немного, глядя на догорающий закат, и вдруг заторопился:

— Пойду я лучше. И ты не задерживайся. Утро вечера мудренее.

И не ушёл, а сбежал даже. Странный какой-то, обиделся, что ли?..

Закатное зарево погасло, и на небо вышла луна — теперь уже совсем полная. Тайка положила руки на перила и подпёрла подбородок ладонями. Было немного странно вот так стоять и смотреть на притихший город, похожий на декорации к любимым сказочным фильмам детства, вдыхать доносящийся из царского сада терпкий яблочный дух, слушать мелодичный перезвон хрустальных листьев, видеть над головой такие яркие и совсем незнакомые созвездия…

Она сорвалась в чужой край очертя голову — по зову сердца и велению судьбы, — всей душой надеялась, что поступила правильно, но всё же испытывала сомнения: а что, если они не справятся? Доброгневу одолеть — это вам не кикимор по огороду метлой гонять. Вдруг она никогда больше не вернётся в родное Дивнозёрье, не увидит Никифора, Марьяну, Алёнку?..

Так. Стоп! Тайка с негодованием отмела упаднические мысли и быстро прошептала, будто убеждая саму себя:

— Всё будет хорошо! Мы победим, — она скрестила пальцы на удачу.

Пускай её слова не имели такой волшебной силы, как у Лиса, но всё-таки она тоже была немножко ведьмой. И не зря же существует поверье, будто ветер запоминает все сказанные вслух мечты, надежды, пожелания добра и худа — потому-то и говорят, мол, не бросай слов на ветер. Уж где-где, а в Волшебной стране этого точно делать не следует!

Когда её вконец одолела зевота, Тайка отправилась к себе — выспаться и впрямь стоило. Тем более что в царских теремах, несмотря на волшебные светильники из перьев жар-птиц, было довольно темно: даже книжку на ночь не почитаешь. Это тебе не электрические лампочки...

Она взбежала по деревянной лесенке, уже предвкушая, как плюхнется на пуховую перину. Но не тут-то было! У дверей комнаты Тайку дожидался — кто бы вы думали — Лис. Причём вид у него был донельзя встревоженный.

— Эй, заблудился, что ли? Тебе царь что велел? Без личины по дворцу не ходить.

— Так меня никто не видел. Есть кое-какие новости, ведьма.

— Я дико хочу спать, — Тайка снова зевнула. — Твои новости не потерпят до завтра?

— Может, и потерпят, а может, тревогу бить пора, — чародей, похоже, не шутил.

Ну ёлки-палки, ни днём, ни ночью нет покоя! Тайка сплела руки на груди:

— Ну, выкладывай!

— Ты только не волнуйся, ладно?

— Лис, я уже достаточно волнуюсь. И твои хождения вокруг да около совсем не помогают успокоиться.

— Ладно, тогда я просто задам вопрос: ты в Яромире не замечала ничего странного?

Нет, он издевается, что ли? Или навьих чародеев не учат говорить коротко и по существу?

— Не замечала. Ну разве что он чаще стал со мной соглашаться. Думаешь, его кикиморы подменили? — Смешок вышел нервным, да и шутка была не очень.

— Ну, можно сказать и так.

— Лис, я тебя сейчас сама убью, если ты не начнёшь говорить прямо! — она топнула ногой.

— Ничего не выйдет, я же бессмертный, забыла? Да не смотри ты волком! Ишь, научилась у своего дивьего приятеля... Я думал, надо как-то поаккуратнее намекнуть, подготовить. Эх, никто не ценит моих усилий... Ладно, вот тебе вся правда: примерно четверть часа назад я собственными глазами видел, как Яромир превратился в летучую мышь и повис под потолком. У себя в комнате. Не веришь, можешь в замочную скважину заглянуть. Понимаешь, что это значит?

— Не может быть! — У Тайки внутри всё похолодело. — Мара Моревна же обещала!

— А ты всем веришь, ведьма… Эх, святая простота! Кстати, сегодня как раз полнолуние. А царь, помнится, настаивал, чтобы мы подождали ещё три дня. Очень подозрительно, — Лис придержал её за плечи, не давая сползти по стеночке. — Если хочешь знать, неконтролируемые превращения при полной луне для молодых упырей — обычное дело. Потом они уже учатся перевоплощаться когда захотят. Это я тебе как эксперт говорю — спасибо дорогому папе с его «упыриными фермами». А вот ещё что странно: мышь-то — белая, никогда таких не видел...

Лис говорил что-то ещё, но Тайка его уже не слышала. В висках билась оглушительно-жуткая мысль: неужели Яромир всё-таки стал упырём? Нет, пожалуйста, только не это!