Глава 53 - Кисть добродетели

 

В четыре часа дня, ещё до захода солнца, Чжу поспешила в больницу с письмом об официальном разрешении.

 

— Полицию из районного отделения отстранили. Я только что столкнулась внизу с младшим Ли, он сказал, что как-нибудь угостит нас обедом, поэтому…

 

Она замолчала, увидев Шэня, идущего к ним с напитком. Она сделала паузу и сказала более тихим голосом:

 

— Теперь это полностью наше дело. Что, по-твоему, нам надо сделать для начала?

 

Шэнь увидел настороженность в её глазах, поэтому передал напиток Чжао и сказал: 

 

— Работайте, я оставлю вас.

 

Чжао схватил его и показал свою ванильную натуру:

 

— Я не отпущу тебя. Что, если ты после работы передумаешь, и я больше никогда не найду тебя. Что мне тогда делать?

 

В коридорах больницы всегда было людно, более того, Чжао — высокий и с хорошим телосложением красавчик, поэтому он постоянно привлекал к себе внимание. Не говоря уже о том, что он был так близок и дружелюбен с мужчиной, и вскоре на него уже смотрело несколько пар любопытных глаз.

 

Шэнь быстро оглянулся и прошептал:

 

— Мы на людях, будь осторожен.

 

Чжао, услышав это, сразу же обернулся к людям, смотрящим на них, и беззаботно сказал:

 

— На что смотрите? Никогда не видели красивых геев?

 

Они действительно никогда не видели такого бескомплексного и самоуверенного человека, поэтому смущённо отвернулись.

 

Чжао попытался пофлиртовать с Шэнем и повернулся к нему:

 

— Хахах.

 

Шэнь потерял дар речи.

 

Чжу не могла поверить, что этот идиот был их смелым и грозным шефом Чжао. Её сердце было готово остановиться, а на уме было только четыре слова: «Что за ужасное зрелище».

 

Но Шэнь нахмурился и сказал:

 

— Ты на работе, мне не следует оставаться.

 

Чжу шепнула:

 

— Да, шеф Чжао, у нас есть правила…

 

Чжао прервал её:

 

— Правила устанавливаю я. Если они мне не нравятся, я могу изменить их в любое время. Кроме того, в правилах сказано, что запрещается наличие свидетелей и участие посторонних, но он не посторонний.

 

Шэнь был ошеломлён. Он на секунду подумал, что Чжао собирается раскрыть его личность. 

 

Но Чжао понизил голос и сказал Чжу с самодовольным лицом: 

 

— Он — моя «жена».

 

Шэнь снова потерял дар речи.

 

Чжу повернулась к окну после минуты молчания и сказала Го монотонным голосом: 

 

— Малыш Го, смотри, закат такой зелёный!

 

Го потёр глаза.

 

Чжао сухо кашлянул и вернул прежнее самообладание, вновь став начальником. 

 

— Ладно… Чжу, позвони парням, я хочу, чтобы вся команда собралась здесь. Особенно Линь: вчера он ушёл очень рано, пускай сегодня узнает последствия.

 

Чжу кивнула и отвернулась, чтобы отправить сообщение всем, кто занимается расследованиями на Ярком проспекте 4: «Приходите в больницу при Храме Жёлтого камня, посмотрите на самодовольное лицо нашего ублюдка-шефа».

 

Все поспешили в больницу, пока не стемнело. И всё же они ничего не увидели, кроме шефа, сидя отдающего распоряжения:

 

— Старина Чу, иди на крышу и создай два «слоя». Только вход, выхода не надо, нельзя позволить ему сбежать. Малыш Го, следуй за ним и напиши мне отчёт об обучении. Чжу, иди установи «охранную сигнализацию», изолируй эту область, преврати её в свою зону, не позволяй никому входить. И никаких следов. Да Цин поможет тебе.

 

Да Цин слушал Линя, который сказал:

 

— Посмотри на руку профессора Шэня, она забинтована. Ну и монстр же наш шеф.

 

И поскольку Да Цин был в мыслях, он услышал только своё имя.

 

Шэнь неловко потянул рукав.

 

— Что касается Линя… — Чжао достал маленькую бутылочку, и у Линя появилось плохое предчувствие.

 

Чжао лукаво улыбнулся и сказал Линю:

 

— Внутри осколок, взятый у одной из жертв.

 

Чу пояснил новичку, который ничего об этом не знал:

 

— Все злые призраки рождаются от злобы. Осколки обиды остаются на людях, с которыми они вступают в контакт, и они похожи на щупальца. Поскольку у них одна и та же природа, призрак будет реагировать на осколки.

 

Го следовал за Чжао весь день, поэтому ничего не ел. Сейчас он представил жареные шарики осьминога, и его желудок заурчал.

 

Чу потерял дар речи.

 

Иногда он действительно не мог понять, о чём этот кусок мусора думает целыми днями.

 

Чжао скрестил ноги и бросил бутылочку Линю:

 

— Сегодня днём одного случайно убили. Второй не появился, вероятно, он не может приходить днём. Я боюсь, что он не попадёт в ловушку, так что твоя миссия состоит в том, чтобы раздавить щупальце с наступлением ночи и заманить злого духа на территорию Чжу.

 

Линь молча посмотрел на Чжао, а потом на бутылочку. Понимая, что он станет живым щитом, он замогильным голосом сказал: 

 

— Ты собираешься использовать меня как приманку.

 

Чжао не стал колебаться:

 

— Да, и что?

 

Он так легко признавал свою безнравственность!

 

Линь оглянулся и увидел только усмехающегося кота, все остальные не испытывали сочувствия и жалости; Линь почувствовал отчаяние.

 

Поддельный монах внезапно обернулся и бросился к Шэню, стоявшему в стороне: 

 

— Король хочет использовать меня в качестве жертвы. Королева, умоляю, спасите меня!

 

Шэнь в очередной раз потерял дар речи.

 

Когда он в роли Палача душ, все ведут себя как мышь, увидевшая кошку. С ним никогда не шутили, поэтому он не знал, как реагировать. Он посмотрел на Чжао, ожидая от него помощи. 

 

Чжао нашёл это весьма забавным и лестным и стал смотреть в другую сторону.

 

Шэнь задумался и взял бутылочку:

 

— Как насчёт того, чтобы пошёл я?

 

Как только Шэнь сказал это, Линь понял, что что-то не так. Он мгновенно почувствовал на спине злой взгляд, будто сотнями мечей пронизывающими насквозь.

 

Линь сухо хохотнул и забрал бутылку. Он отошёл и быстро сказал:

 

— Амитабха. Борьба со злом и защита людей и их имущества — это наши обязанности. Это славная и пугающая миссия, как я могу отказываться от неё? Я пойду.

 

После этого поддельный монах убежал со скоростью света.

 

Шэнь спросил:

 

— Что мне сделать, чтобы помочь?

 

— О, — сказал Чжао, — я знаю, что поблизости есть отличный ресторан. Ты можешь поужинать со мной.

 

Шэнь неловко помолчал.

 

Чжу скрипнула зубами:

 

— Злись, но не смей ничего говорить.

 

Чу опустил голову:

 

— Не смей ничего говорить.

 

Да Цин мяукнул.

 

Го и так бы не посмел ничего говорить.

 

К счастью, профессор Шэнь был добросердечным и смог прочитать по лицам ребят их мысли, поэтому покачал головой:

 

— Разве это уместно? Давай лучше ты останешься здесь и будешь охранять врата жизни, если что-то пойдёт не так, я помогу тебе.

 

Все замолчали, когда он сказал это.

 

Чжу сразу же странно посмотрела на Шэня. Чу тоже задумался. И только Го решил спросить:

 

— Что за врата жизни? 

 

Чу проигнорировал его и, став серьёзным, спросил:

 

— Как профессор Шэнь узнал, в каком образовании я сделаю два слоя «сети»?

 

Шэнь слегка улыбнулся:

 

— Два слоя, Четверо врат, Восемь триграмм; Врата жизни, один вход, Врата смерти, выхода нет. Я понял это из точек наблюдения, на которые указал Юньлань… Если злоба слишком сильна, злой призрак может сломать «сеть», если Врата жизни станут Вратами смерти, тогда строй потеряет контроль. На всякий случай я буду стоять на страже.

 

Когда он закончил, он вежливо кивнул всем и шепнул Чжао:

 

— Тогда я пойду, будь осторожен.

 

Чжао от его поддержки почувствовал себя прекрасно.

 

На этот раз ни Чжу, ни Чу не использовали слова Шэня, чтобы поддразнить Чжао, они оба повернулись к нему. Чёрный кот Да Цин, лежащий на подоконнике, увидел, как Шэнь вышел из больницы и встал на нужное место. Кажется, он даже знал, что на него смотрят, и, улыбнувшись, взглянул наверх.

 

Глаза Да Цина сверкнули:

 

— Эксперт.

 

Чжу понизила голос и нахмурила брови:

 

— Шеф Чжао, кто этот профессор Шэнь?

 

У Чжао было хорошее настроение, и он не обратил внимание на её тон. Он в шутку ответил:

 

— Вы бы предпочли этого не знать.

 

Да Цин обернулся и посмотрел на него своими изумрудными глазами:

 

— Так ты знаешь?

 

Чжао вяло развалился на стуле и спросил с фальшивой улыбкой:

 

— Разве есть что-то, чего я не знаю?

 

Чжу сказала:

 

— Я давно нахожу это странным… Впервые он появился на деле, связанном с Солнечными часами, потом оказался вместе с нами в горах, где был Столп. Город Дракона такой большой, я даже не всех своих соседей знаю, разве может быть так много совпадений? Тебе не кажется, что это всё спланировано? Ты…

 

Чжао моргнул. Он не думал, что Чжу будет так волноваться.

 

Даже Чу молча смотрел на неё.

 

— О, Четыре магических артефакта. Действительно есть причина. — Чжао сделал паузу. — Но я думаю, он бы не захотел, чтобы вы знали. Поэтому я не могу ничего вам рассказать, пожалуйста, поймите.

 

Человек, считавший своими братьями богов, сказал: «Пожалуйста, поймите», но Чжу это не волновало. Её чувства нельзя было выразить словами.

 

Если бы Шэнь был обычным профессором из университета города Дракона, она могла бы шутить об этих двоих с Линем и остальными и даже выкладывать истории в Weibo. И всё же, теперь, когда она знала, что Шэнь не такой уж и обычный и мог быть даже таким же, как они, она испытывала затруднение.

 

Как будто кто-то грубо пронзил её сердце иглой, но не очень сильно, и теперь оно ужасно болело.

 

Чу спросил:

 

— Тогда он профессор? Может, мы сможем обсудить это, когда будем свободны?

 

Да Цин встал и с сомнением спросил:

 

— Итак, на этот раз ты связался не с обычным человеком. Что ты планируешь делать? Даже если ты не можешь сказать нам, хотя бы намекни, из какого он племени.

 

Хорошее настроение Чжао испортилось из-за их допроса, и он нетерпеливо махнул рукой:

 

— Идите работать! Отстаньте! Почему вы такие любопытные? Это что ли пресс-конференция?

 

Взволнованные Чу и Го убежали. Он решил сделать сегодня вечером идеальную сеть, чтобы не опозориться перед Шэнем.

 

Чжу всё ещё хотела что-то сказать, но Да Цин спрыгнул со стула и мяукнул ей. Чжу глубоко вздохнула, посмотрела вниз и сжала кулаки, а потом молча последовала за Да Цином.

 

Чжао почувствовал небольшую враждебность к Чжу, но не возражал. Он подумал, что женщины слишком внимательны к деталям, а ещё склонны очень много думать. Внезапно он ввёл в свой круг общения такого, как Шэнь, и не дал никаких объяснений, поэтому у неё должны были быть сомнения.

 

Поэтому он осторожно позвал её:

 

— Подожди.

 

Чжу остановилась.

 

Чжао сказал:

 

— Видишь ли, я ничего не могу сказать из уважения к нему. Но я уверяю тебя, тебе не о чем беспокоиться. Просто относись к нему так же, как и ко мне.

 

Услышав это, Чжу ничего не ответила и просто ушла. Она действительно хотела вмазать Чжао в лицо.