Глава I. Мир ведический и брахманский

Индия преимущественно является местом тайн и оккультных традиций, поскольку она наиболее старая часть света и имеет самую тяжелую историю. Нигде больше в мире человечество не скоплялось такими массами среди такого разнообразия природных форм. Огромные горы появлялись позади уже существующих гор, одни виды кишели над другими, а человеческие расы наслаивались друг на друга как илистые отложения различных водных потоков. Джампудвипа, земля, ощетинившаяся горами (именно так Вальмики, индийский Гомер, называл свою родину), видела эволюцию живых существ, начиная с ящеров и чудовищных змей Лемурии и заканчивая прекрасными представителями арийской расы, светлолицых, с глазами, подобными лотосу, героев «Рамаяны». Индия видела целую лестницу человеческих типов, начиная с деградировавших первых рас, впавших в состояние, близкое к животному, и заканчивая одинокими мудрецами Гималаев и достигшего совершенства Будды, Шакьямуни. И от всего того, что изобиловало на протяжении неисчислимых лет на этой плодородной почве под благодатным тропическим солнцем, она сумела кое-что сохранить. Грандиозные памятники, редкие виды животных, исчезнувшие человеческие типы, воспоминания о забытых эпохах, которые все еще носятся в воздухе, насыщенном благоуханиями, и присутствуют в старых молитвах. С достопамятных времен она оберегает величественного и мудрого слона, ненасытного удава и армии игривых обезьян. С ведических времен в ней сохраняется культ стихий и культ предков. Несмотря на мусульманское вторжение и английское завоевание, здесь в основном всегда господствовала брахманская цивилизация, со своими тысячами божеств, священными коровами и факирами, своими храмами, выдолбленными в сердцевине гор, и чудовищными пагодами, возвышающимися над лесами и долинами, пирамидами наслаивающихся богов. Здесь встречаются предельно сильные контрасты, которые тем не менее никого не шокируют. Грубый фетишизм мирно уживается здесь с самой утонченной философией. Рядом с трансцендентным мистицизмом и пессимизмом примитивные религии все еще празднуют здесь свои волнующие культовые ритуалы.

Это констатировали путешественники, присутствовавшие на весеннем празднике Шивы в Бенаресе. Не без удивления они видели, как весь народ, брахманы и махараджи, принцы и нищие, мудрецы и факиры, полуголые молодые мужчины и женщины поразительной красоты, степенные дети и шатающиеся старики, выходят подобно человеческому морю из дворцов и храмов, окаймляющих левый берег Ганга на протяжении двух лье. Они видели, как эта толпа, сверкающая роскошными шелками и грязными лохмотьями, спускается по гигантским лестницам, чтобы смыть свои грехи в очищающих водах священной реки и приветствовать восторженными криками индийскую Аврору, сопровождаемую лавиной цветов, Аврору с розой во лбу и с сердцем из амбры — которая предшествует первому солнечному лучу[42]. Именно здесь можно получить полноценное впечатление о ведическом культе, еще сохранившемся в сердце Индии, и о великих религиозных эмоциях первых дней существования арийского человечества. Другие путешественники, влекомые разновидностью любви к предкам и жаждой приобщения к корням, проникли к истокам Ганга. Эти исследователи испытали здесь ощущения более редкие и более острые. Ибо они слышали на рассвете, с первыми проблесками зари в чистом эфире гималайских вершин, под шум вод, берущих свое начало с вечных снегов, священное пение пилигримов[43].

Откуда же эта земля и этот народ получили свой уникальный и чудесный характер? Почему так случилось, что здесь отдаленное и почтенное прошлое доминирует еще и поныне, в то время, как наши западные города, наше настоящее отрицает прошлое в своем угаре изобретательства и кажется желает истолочь его с помощью слепой ярости своих машин?

Ответ на этот вопрос заключен в провиденциальной миссии Индии. Эта миссия состояла в том, чтобы сохранить через века и распространить среди других народов наиболее древние человеческие традиции и ту божественную науку, которую несет в себе ее душа. Все этому способствовало: геологическая конфигурация, поразительные добродетели посвятительной расы, широта и возвышенность ее первоначального вдохновения, а также разнообразие рас, создавших в этом крае поражающий воображение, колоссальный человеческий муравейник.

Море и горы, когда-то формировавшие лицо планеты, соединились здесь, чтобы сделать из Индии край созерцания и мечты, окружив ее своими водными массами и скалами. На юге Индийский океан охватывает все ее стороны, делая их почти неприступными. На Севере возвышается непреодолимым барьером самая высокая горная цепь земного шара, «Гималаи, крыша мира и трон Богов», которая отделяет ее от остальной Азии, и кажется жаждет вновь соединить ее с небом. Гималаи также придают Индии уникальные черты, выделяя ее среди других тропических стран. Все времена года, все виды флоры и фауны громоздятся друг над другом на ее склонах, от гигантской пальмы до альпийской сосны, от полосатого бенгальского тигра до длинношерстой кашмирской козы... С ее ледяных куполов на знойные долины низвергаются три больших водных потока: Инд, Ганг и Брахмапутра. Наконец, именно через бреши Памира спустилась избранная раса завоевателей, чтобы привести ей своих Богов. То есть не менее плодотворный человеческий поток, смешиваясь с туземными расами, должен был породить индийскую цивилизацию. Кажется, поэт Вальмики резюмировал это арийское чудо в своей поэме «Рамаяна», когда описывал Ганг, падающим с высоты неба на Гималаи по призыву наиболее могущественных аскетов. Сначала Бессмертные показали себя во всем своем величии, и небо с их приходом осветилось каким-то сверкающим светом. Затем поток начал спускаться, и атмосфера постепенно заполнялась белой пеной как озеро, серебристое от множества белых лебедей. Перекатываясь с каскада на каскад, с долины на долину, Ганг достигает равнины. Боги шествуют впереди него на своих сверкающих колесницах; небесные дофины и нимфы, Апсары, танцуют на волнах. Люди и звери следуют своим величественным курсом. Наконец, река достигает моря, но сам Океан не может ее остановить. Священная река погружается до самого дна преисподней, и души очищают себя в этих волнах, чтобы вновь подняться к Бессмертным[44]. Великолепный образ изначальной мудрости, которая низвергается с небесных высот и спускается вниз вплоть до чрева земли с тем, чтобы исторгнуть для нее свою тайну.