Часть 2. Ненависть-Разочарование-Злоба

“Отойди, не стой со мной! Я злой, я больной!” – Найк Борзов

Череда

 

Ненависть, разочарование, злоба.

Безумное, злобное, вечное.

Невыносимая робость уродов.

Хлипкая горесть сердечная.

 

Факты, ответы, хор многоголосья.

Мерзость, вопросы, дорога на дно.

Акты, приветы, в шкафах чьи-то кости.

Ветошь, клозеты, вечный игнор.

 

Несколько денег, любовь, отношения.

Связи, порука, дары и подарки.

Беспонт, чужбина, родина, пенни.

Славы минуты, падение, спарки.

 

Скот, индивид, миллионы, один.

Годы, минута, осколки, единство.

Моль, инвалид, счета и богатство.

Мир и война. Предательство. Братство.

 

Много причин быть банальным и громким.

Хватит причин полагаться на мнение?

Столько причин разрывать перепонки!

Сколько причин убивать без сомнений?

 

 

Глава 4. Всепоглощающая ненависть.

 

Потеряны и злы

 

Те, кто считает, что на собственных ошибках учатся лишь дураки,

Просто не понимают ценность практики в системе,

Которая делает так, что в итоге все вокруг потеряны и злы.

И из-за этого пускают себе яд по вене.

 

Горький опыт своих ошибок учит других,

Если он не фатален для своего совершителя,

А он, проживая его, может вполне стать пуглив

И страх, победив, пожирая, будет крошить его.

 

От чего тогда всё это действо считать опасным?

Разве не весело за потугами наблюдать?

Не ясно, почему у прохожих глаза наливаются красным,

Ведь всё, что им надо здесь делать - ждать.

 

Ждать, когда позовёт их на битву собственный опыт.

Ошибок наделать своих и чужих всем вдоволь дано.

И тут ни храмы Востока, ни церкви умытой Европы

И не подумают вам сказать, мол, “Хватит уже. Ну всё!”

Аренда

 

Я дешевле аренды магазина, в котором сижу.

Мне не выйти на сцену, не возглавить все тренды.

Я дешевле аренды, не видать богам ренты,

Ведь я дешевле аренды и не знаю, куда я живу.

Я хочу заниматься искусством,

Но в итоге работаю продавцом или разношу для кого-то еду.

Я расстроен и мои чувства

Вынуждают меня всё послать в пизду.

В пизду.

Я всего лишь продавец в табачном ларьке на окраине.

Ты - творец, что в холодном огне ищет мира проталину.

Я могу в дождь притащить тебе пару бутылочек сладкой воды.
Ты поскупишься на чаевые, а я не обеднею с одного удара в кадык.

Слышали эти истории, где взрослые дяди делают большие дела?

Я вот много их слышал и вот что скажу: все они, блять, хуйня.

Но если спокойно подумать, что вообще нам осталось-досталось,

То в башке сразу громом гремит желание ввергнуть мир в хаос.

В неразборчивый хаос, прямо как в размерности и ритмике этого классного стиха.

Быть опасным, как острые и опытные когти слепого крота

И бить-бить, наносить всем врагам рваные раны-изъяны,
Без забот о их душевном состоянии пьяном.

Наносить

И калечить всех, кто под руку попадётся.

А потом сесть

И ждать,

Когда сожрёт солнце.

Помехи

 

Генерирующее белый шум множество

Как всегда ставит всё на авось.

Абсолютно же любо убожество

Самого, думающего врозь.

 

Абсолютно серы из-за партий,
Злонамеренно живых калеча,

Слова ранят, как когти гарпий,

Ведь они полны противоречий.

 

Их не видят пустые головы,

Одурманенные чьими-то смыслами

И мечтами такими же полыми,

Как и их владелец единственный.

 

Обладатели красной кровушки,

Позабыли, что есть голубая.

И внезапно услышав эхо войны

Вдруг поймут, что уже проиграли.

 

Отрекаясь от власти сущностей,

Нужно знать, что грядут удары.

Отразить нельзя, это глупости,

Это искренне меня пугает.

Глава 5. Неумолимое разочарование.

 

Самострел

 

Я так сильно старался никого не ранить,
Что по итогу кровоточу от самострела.
Тут пылью покрывается сукровица знаний
И от этого высока вероятность выйти из тела.

Бесполезно ведь кому-либо задавать вопросы.
Их нет смысла по сути задавать даже себе.
Без сомнений и смысла сжигать памяти мост и
Самому гореть из-за самоподжога в кромешной тьме.

Вереница событий заставит раскинуть мозгами, так или иначе,
Ведь когда ты снова теряешь ещё одну часть себя,
Становится очень сложно дышать, хоть кричи в ночи
И после нас хоть потоп, да не расти трава.

Под плиткой

 

Кто вообще посчитает победы,

Всяких битв, стояний, конфликтов?

Может те, кто жить хотел бы,

Но остался внизу под плиткой.

 

Или те, кто пошел на уступки,

Став пустым, заполнив кого-то…

И боятся сейчас, став робкими,

Все иссохли, не выждав квоту.

 

Кто-то мстит, полностью справедливо

Заберёт у врагов, что им дорого

И запустит очередной цикл,

Принципы разменяв на олово.

 

В век, где всюду царит кенопсия,

Что в замужестве с Талионом,
Под запретом твоя рефлексия,

И все связаны жестким законом.

 

Изнутри не порвутся цепи,

Ведь изнанку они охраняют.

Мы попались в свободы сети,

Те, что разумом все называют.

Перекос

 

Энергия жизни - бабло, конечно.

Тут разве другой ответ?

Подкинь монет времени, друг мой сердечный,
Без них мой хрустит скелет.

 

Довольно банально при кО-пЕ-тО-лИз-мЕ

Манит одна песня всех.

Как обмануть таймер родины извне,

Чтоб не платить процент.

 

Здесь провести того, кто поближе,

Не значит показать путь,
Но наебать не подумав о “лишнем’

Это успеха суть.

 

Что уж поделать - бедный вопрос,
Ведь крови полон ответ.

В себе искать где же злой перекос?

Но так здесь глаголов нет.

 

Однажды ответит немой, злой мороз

И гневом обветрит губы.

И леденеть начнут на стенах домов

Алые капли валюты.

 

Глава 6. Неприкрытая злоба.

 

Ода твоей пизде

 

Любой корабль неприкрыто тонет

В слезах, что предвкушенье родило.

Твоя пизда заставит быть на взводе

Тебя, меня, охотников, богов.

 

Как дар и легендарный клад она всех манит,

Как будто просит подобрать к себе пароль.

Удушья не желает, но в себя затянет,
Того, кто зазевавшись, проебёт контроль.

 

Адепты, неофиты разных прений,
Все пред тобой равны и слишком уж видны.

А монстры, что рождаются из целей,
В защите будут все до одного умервщлены.

 

И ей, по сути-то все песни спеты.

Она - манипулятор всех идей и слов.

Не важно, именно во что она одета.

Её ебать - освобожденье от мирских оков.

Реквием Моему хую

 

День гнева и вечный покой

Пока не достигнуть, не вставить

Ремарку, ведь вечен тот крой,

Что возвышать нас заставит.

 

Почём летургия, монах?

Кому заплатить, чтоб полегче

Мне стало? Какой-то уж крах

Все годы, что были давече.

 

И хор колыбельную спел,
Стигматами крася ошибки.

А хер нагрешить не успел,

Ответственность скинув в салфетки.

 

Он вроде бы и не причём.

Все знают, кто здесь извращенец

И фетишей стоимость крон

И тех, кто на всё это беден.

 

Даруй же мне вечный покой,

Избавь от пучины желаний

И дай их исполнить порой,
Где с космоса нежатся длани.

Ноктюрн праведной ебли

 

Кровь от укуса и ногтей в спине.

Ночь, полумесяц светит нам в окно.

Беспонт искать радости извне,

Они внутри, а мы вместе - боль.

 

Может быть одному здесь темно,

Зато не холодно, это уж точно.

Всё это кажется сладеньким сном -

Действовать будем с тобой осторожно.

 

Движется тень, а мы повторяем,

Всё вслед за ней, или наоборот.

Ты поначалу была очень злая,

Но я смирился и дал отпор.

 

Вечности память - уж слишком пошло,

Даже для этого вот процесса.

Двигаем души свои, растираем,

Чтоб не погаснуть в мраке прогресса.

 

Может сейчас нас, прекрасных, и видно.

Чёрт или Бог-извращенец глядят сквозь тьму ночи.

Нахуй! В пизду! Поебать, очевидно!

Нет никого кроме нас сейчас круче!

 

Сон прекратиться и снова накатят

Дрёма и нега чарующих чресел.

Нет, никогда нам друг друга не хватит.

Сдохнем с тобой от энергий Завесы.