Класс земноводные, или амфибии

 

Хвостатые амфибии

 

Чтобы попасть в этот отряд, надо отвечать двум требованиям: быть амфибией и иметь хвост. Оказывается, таким требованиям отвечает не очень много животных — примерно 320 видов насчитывает отряд хвостатых амфибий. Все они благодаря хвосту довольно похожи друг на друга — имеют удлиненное веретенообразное тело и короткие ноги. При этом чем больше развит хвост, тем меньше развиты ноги. И ничего удивительного: ведь более двух третей, то есть примерно 200 видов, хвостатых амфибий прочно и постоянно связаны с водой. А в воде хвост играет гораздо большую роль, чем ноги.

У амфибий наземных ноги развиты хорошо, эти амфибии бегают, лазают, но и у них хвост подчас играет не последнюю роль — некоторые земноводные умудряются прыгать, отталкиваясь от земли хвостом, или цепляться им, лазая по деревьям.

Среди хвостатых амфибий есть и широко распространенные и редкие, живущие лишь в определенных, иногда очень ограниченных местах земного шара. Таких животных ученые называют эндемиками (от греческого слова «эндемос» — местный). Поскольку в дальнейшем мы не раз будем встречаться с эндемичными животными, следовало бы хоть вкратце сказать, что они собой представляют, или, точнее, выяснить, как появились эндемики.

Однако парадокс в том, что эндемики не появились, а наоборот — остались. Остались от прежней фауны. Когда-то (вовсе не обязательно очень давно) животные, которых мы сейчас называем эндемиками, были широко распространены. Но менялись условия существования, появлялись более приспособленные к этим условиям так называемые новые формы. А старые формы либо погибали, либо находили природные «крепости» и сохранились.

Иногда эндемиков называют «осколками прошедших эпох» или «узниками эволюции». Действительно, эволюция заперла их на маленьких «пятачках» и никуда с этих «пятачков» они не могут деться — всюду их ждет гибель. К таким «узникам эволюции» относится и гигантская, или исполинская, саламандра семейства Скрытножаберников.

Семейство Скрытножаберники.  Лет двести назад на территории Германии были найдены кости какого-то необычного животного, похожие на кости огромного земноводного. Но люди не могли поверить, что существовали такие амфибии, и назвали находку останками «человека — свидетеля потопа».

Позже установили, что это кости гигантской саламандры, которая некогда была широко распространена по земному шару. Сейчас гигантская саламандра сохранилась только в Японии и некоторых районах Китая.

Впрочем, сохранилась лишь теоретически, практически же она и там почти полностью истреблена. Скоро, видимо, вообще перестанет существовать на нашей планете это самое крупное земноводное, достигающее полутора метров длины и 30–40 килограммов веса.

Предки гигантских саламандр, как и всех земноводных, вышли из воды и долгое время оставались наземными животными. Но потом по каким-то причинам вернулись в воду, прочно закрепились там и очень редко, лишь во время сильных дождей или разлива рек, выходят на сушу. По суше саламандра передвигается плохо. Впрочем, и в воде двигается она мало и неохотно. Обычно сидит где-нибудь среди коряг, подкарауливая добычу, и лишь изредка сама отправляется на охоту. Медленно бредет по дну, отыскивая лягушек, водных насекомых, ракообразных, дремлющих рыб. Еды такому гиганту надо много. Учитывая ночную активность саламандры, можно почти с полной уверенностью сказать, что отыскивает еду она не с помощью зрения. Большинство ученых считает, что у нее сильно развито обоняние.

Известно: чем холоднее вода, тем больше в ней кислорода. Исполинские саламандры живут в прохладной воде горных рек и подолгу могут оставаться на дне, используя принцип кожного дыхания. В аквариумах, где вода значительно теплее, а следовательно, и кислорода в ней содержится меньше, саламандра вынуждена несколько раз в час (примерно каждые 10–15 минут) подниматься на поверхность и заглатывать воздух.

Во многом похож и внешне и по образу жизни на исполинскую саламандру ее ближайший родственник — аллегаммский скрытножаберник, живущий в Северной Америке. Только он раза в два меньше: 60–70 сантиметров в длину.

Семейство Углозубы. Некоторое время назад в газетах и журналах стали появляться сенсационные сообщения: найденные в слоях вечной мерзлоты небольшие земноводные, которые, как считалось, пробыли там сотни, а возможно, и тысячи лет, оживали и даже делали попытки удрать от своих спасителей. Разобраться в этом феномене взялись сотрудники Института геофизики и физики минералов АН УССР. В июле 1972 года с глубины 11 метров было извлечено животное, возраст которого и решили определить. Но прежде чем определить возраст, животное надо было оживить.

И оно не только ожило, но и быстро освоилось в террариуме. Полгода наблюдали ученые за этим животным и убедились, что, несмотря на предполагаемый возраст и вполне реальное «оледенение», у него не наблюдалось никаких отклонений от нормы — и по внешности и по поведению это «ископаемое» ничем не отличалось от себе подобных, пойманных неподалеку от сибирских речек и ручьев. Применили радиоуглеродный метод исследования, позволяющий с точностью до 10–15 лет установить возраст. И вот получен ответ: «ископаемой» амфибии примерно 90 лет.

Конечно, любители сенсаций были разочарованы. Но ученым это открытие показалось очень интересным — ведь до сих пор еще ни одно существо не «оживало» почти через столетие! Однако не надо думать, что это «ископаемое» — какое-то неведомое таинственное животное. Жители Сибири и Камчатки, Сахалина и Курильских островов хорошо знают его, а образ жизни подробно изучил и описал еще в конце прошлого века известный русский ученый профессор?. Ф. Кащенко. Животное это называется сибирским углозубом.

Весною, едва сойдет снег, в мелких, прогреваемых солнцем лужах появляются углозубы, и тогда можно наблюдать довольно необычную картину — весенний брачный танец. Самка углозуба, зацепившись за какое-нибудь водное растение, танцует на месте, а самец или несколько самцов, то приближаясь, то отступая, медленно вращаются вокруг нее.

Ни летом, ни осенью этих танцев, или так называемых брачных игр, не увидишь, впрочем, как вообще не увидишь углозубов в воде. Быстро покончив с икрометанием, углозубы выбираются на берег и начинают вести сухопутный образ жизни. Правда, от воды далеко не уходят, но и в воду до следующей весны не забираются. Светлое время суток углозубы проводят в укрытии — под поваленными деревьями и камнями, а ночью выходят на охоту за насекомыми и другими мелкими беспозвоночными. Даже очень голодный углозуб не выйдет на охоту днем, а насильно вытащенный на яркий свет старается поскорее спрятаться в какое-нибудь убежище. Прямых солнечных лучей углозуб не переносит, и даже кратковременное пребывание на солнцепеке может погубить его. Зато холода он боится гораздо меньше других земноводных — даже нулевая температура не заставляет углозуба прятаться. На зимовку он отправляется, когда уже подступают настоящие сибирские морозы. Тогда он, а чаще всего они, потому что углозубы предпочитают зимовать компаниями по нескольку десятков штук, забираются в стволы полусгнивших деревьев, в ямки и трещины земли. Иногда трещины бывают глубокие, и углозубы попадают в область вечной мерзлоты. Трещины нередко заливаются осенней водой, заносятся песком и глиной, потом все это замерзает и прочно замуровывает углозуба не только на зиму, но и на многие годы. Вот таких-то замурованных амфибий и находили люди в ископаемом льду. Сейчас возраст этих пленников вечной мерзлоты выяснен. Но сам факт выживания в подобной ситуации удивителен.

Семиреченский лягушкозуб, в отличие от своего близкого родственника сибирского углозуба, предпочитает жить в воде. Он, как и углозуб, не переносит солнечных лучей и не боится холода. Да и как лягушкозуб может бояться холода, если живет в быстрых горных ручьях. Советский ученый В. Н. Шнитников, изучавший лягушкозубов, писал: «Являясь видом чисто горным, животное населяет ручьи с прозрачной ключевой водой, и ему, по-видимому, нужна только известная температура и чистота воды, так как размерами водоема он не стесняется, попадаясь в самых истоках ручейков в местах выхода ключика из земли». Ну, а температура ключевой воды, как известно, достаточно низкая.

Если для самого лягушкозуба важна лишь чистота и температура воды, то для его икринок важна еще и быстрота течения. Именно в бурных потоках старается он прикрепить к камням длинные и тонкие «мешки», наполненные икринками. Вода треплет эти мешки, бьет их о камни, и гибель икринок кажется неминуемой. Но это только кажется. Скорее они погибнут в стоячей или слабо текущей воде: яичкам лягушкозуба надо много кислорода, а его как раз больше всего в воде на стремнине. Что же касается ударов, икринкам они не страшны: надежная «упаковка» предохраняет их от повреждений.

Взрослому лягушкозубу нелегко приходится в бурных потоках, но природа снабдила его редким для земноводных приспособлением — когтями. Ими он цепляется за камни и удерживается на них.

Лягушкозубы — животные эндемические, их можно встретить лишь в одном месте земного шара — в горах Джунгарского Ала-Тау в юго-восточном Казахстане.

Семейство Амбистомовые. В 1865 году в парижском Ботаническом саду, где, кстати, несмотря на название этого «сада», занимались больше фауной, чем флорой, произошло событие, положившее конец многолетнему спору. Находившиеся в аквариуме аксолотли, животные сугубо водные, стали вдруг терять жабры, менять форму головы и тела, приобретать новую окраску. В конце концов они превратились в совершенно иных животных, известных ученым под названием амбистом.

Правда, кое-кто высказывал и раньше предположение, что такое возможно, что аксолотль и амбистома — одно и то же животное, лишь находящееся в разном состоянии: аксолотль — личинка, а амбистома — взрослая форма. Но этому мало кто верил. Во-первых, потому что слишком велик был авторитет Ж. Кювье, считавшего аксолотлей «постоянножаберными животными»; во-вторых, потому, что в Европе никому еще не удавалось наблюдать превращение аксолотлей в амбистом. (Родина их — Северная и Центральная Америка, там они живут в природе, а в Европу были завезены и содержались в аквариумах).

Но самое главное: если допустить, что аксолотль — недоразвитая амбистома, то почему же он размножается? Всем известно, что животное в личиночном или полуличиночном состоянии не может давать потомства. Ведь никто не видел, например, чтоб головастики воспроизводили себе подобных. А аксолотль воспроизводит, и довольно успешно.

Случай в парижском Ботаническом саду заставил ученых всерьез заняться аксолотлями, провести множество опытов над ними. Опыты показали, что при определенных условиях аксолотль действительно легко превращается в амбистому, причем удавалось и ускорить это превращение и замедлить, растянуть на месяцы и годы, приостановить превращение «на полпути» и так далее. В конце концов стало абсолютно ясно, что аксолотль — личинка амбистомы. Что же касается деторождения личинки, то ученым пришлось принять как факт этот зоологический феномен и назвать его «неотенией» (от греческих слов «неос» — юность и «тейно» — растягивать).

Ацтеки — древние жители Мексики, хорошо знавшие этих животных, — называли их «водяными чудовищами» — так по крайней мере немецкий ученый Г. Фрайтаг переводит слово «аксолотль». Советский ученый А. Г. Банников считает, что «аксолотль» означает «играющий в воде». Но в любом случае название подтверждает, что животное прочно связано с водой.

Действительно, в природе амбистома, будучи личинкой, то есть аксолотлем, живет в воде. По окончании личиночного периода аксолотль выбирается на сушу и превращается в амбистому. Но это происходит не всегда — некоторые из них остаются на всю жизнь в воде, остаются всю жизнь аксолотлями и производят себе подобных. «Предполагают, что непосредственной причиной, заставившей амбистому прибегнуть к неотении, послужило уничтожение человеком лесов в Мексике, — пишет советский ученый С. Мейн. — Уменьшилась подходящая для обитания взрослой амбистомы территория. Усилилась эрозия почвы, возросла крутизна берегов, и личинке стало трудно выходить на сушу. В этих условиях некоторые амбистомы были вынуждены оставаться аксолотлями…» Наблюдения подтверждают правильность такого предположения: аксолотли, живущие в мелких, хорошо прогреваемых водоемах, обязательно превращаются в амбистом, в то время как обитатели глубоких и холодных водоемов на всю жизнь остаются неотеническими личинками. Причем неотения у некоторых видов настолько прочно закрепилась, что в природе взрослых форм вообще не существует (или по крайней мере сейчас они неизвестны).

Советский ученый Е. Вермель еще в 30-х годах установила, что неотения является в конечном счете результатом недоразвитой щитовидной железы. Введение препарата щитовидной железы этим аксолотлям в лабораториях превращало личинок во взрослых животных, и люди получили возможность увидеть несуществующих в природе (но когда-то существовавших) амбистом.

Взрослые амбистомы хоть и живут на суше, но лишь во влажных местах и не удаляются от водоемов. Они проводят светлое время суток в убежищах — трещинах в почве, норах грызунов, углублениях под корнями деревьев, а ночью выходят на охоту за червями, насекомыми и прочими мелкими беспозвоночные ми. Впрочем, самая крупная из амбистом, достигающая 30 сантиметров в длину — тихоокеанская, — нападает даже на лягушек, мышей, землероек. Интересна она еще и тем, что прекрасно лазает по деревьям, а при испуге издает довольно громкий крик, похожий на лай собак.

Самая маленькая, не более 10 сантиметров, амбистома — кротовидная, прозванная так за то, что все время роется в земле или в лесной подстилке, отыскивая там еду. Чуть крупнее — олимпийская, а наиболее распространенная — тигровая, прозванная так за окраску: по темному фону разбросаны желтые пятна или полосы.

Однако самая интересная — мраморная амбистома. Она интересна тем, что почти совершенно не связана с водой, и яички откладывает в углубления, в ямки на земле или в дупла деревьев. Будто знает, что осенью или весной в ямки или дупла деревьев попадает вода, и из яичек выведутся личинки, которые тоже будут жить на суше.

Семейство Сиреновые. Это семейство не займет много места в нашем параде. Во-первых, потому, что очень малочисленно — состоит всего из трех видов: карликового, полосатого, или грязевого, и большого сирена. Во-вторых, потому, что о них до сих пор ученым очень мало известно. Но все-таки обойти это семейство нельзя: не так-то уж много земноводных, достигающих почти метра в длину. Правда, такова длина лишь большого сирена. Карликовый достигает 35 сантиметров, а грязевой — 15–20 сантиметров. Сирены интересны еще и тем, что имеют только две передние ноги, задних у них нет. Впрочем, они им и не очень-то нужны — сирены всю жизнь проводят в воде. Дышат они и жабрами, и легкими, поднимаясь для этого на поверхность и заглатывая воздух большими порциями.

 

 

Таинственный и грозный «дракон Ольм» — протей.

 

Многие ученые считают сирен личинками, точнее, неотеническими личинками неизвестных саламандр. Они полностью утратили способность к метаморфозу в природе, до сих пор не удалось добиться этого и в лабораториях, и людям так и неизвестно, как должны выглядеть взрослые формы этих животных.

Семейство Протеи. Испокон веков жители горных и приморских областей, входящих теперь в состав Югославии, считали, что если начинаются сильные дожди, если разливаются реки и происходят другие стихийные бедствия — это рассердился дракон Ольм. И чем сильнее он сердится — тем сильнее дожди и наводнения. В 1791 году дракон, видимо, был особенно разгневан, потому что разбушевавшаяся стихия натворила много бед. И естественно, что когда разнесся слух о поимке страшного дракона, взглянуть на него пришло много людей.

«Дракон Ольм» действительно был страшным: безглазым, бесцветным, с маленькими ножками, щучьей головой и большими жабрами. Вот только величиной подкачал дракон — его змеинообразное тельце было не больше двадцати сантиметров в длину. К тому же в сети к рыбакам попалось несколько драконов, а по существовавшим поверьям Ольм — единственный повелитель многочисленных подземных пещер и рек Крайны, Далмации, Герцеговины. Местные жители решили сжечь опасные и зловредные существа. Но нашелся разумный человек, который предложил посадить «драконов» в бочку с водой и отправить «знающим людям».

Так ученым стало известно животное, получившее впоследствии название протей. Легенда о всесильном драконе Ольме была развеяна, но сам «дракон» оказался существом настолько загадочным, что до сих пор многие знаки вопроса рядом с его «именем» не сняты.

Ну, то, что у протея маленькие и слабые ноги — понятно: на суше он почти не бывает и ноги ему не очень-то нужны. То, что у него крошечные, к тому же спрятанные под кожей и поэтому практически бездействующие глазки — тоже особенно никого не удивило: живет это существо в вечном мраке — в пещерах или подземных реках — и зрение для него не имеет никакого значения. Видимо, поэтому и окраска дракона не играет никакой роли. Что же касается красноватого оттенка кожи, то он зависит от близко расположенных к поверхности кровеносных сосудов. Кстати, это тоже довольно любопытная черта у протеев: они имеют и жабры и легкие и благодаря такому расположению сосудов могут дышать кожей. Однако и легкие и жабры протеев, видимо, недостаточно развиты и по отдельности не могут обеспечить животное необходимым количеством кислорода. Вынутый из воды протей быстро погибает, но и в воде, лишенный возможности время от времени подниматься на поверхность, тоже долго не выдерживает.

Это все уже известно. А вот как размножается протей?

Лет через сто после поимки «дракона Ольма» было выяснено, что он откладывает яйца. А еще через два десятилетия доказано: протей рождает двух (именно двух!) живых детенышей. Но ведь такого в природе не бывает — животное либо откладывает яйца, либо рождает живых детенышей. Протей оказался исключением из этого правила. В 1912 году австрийский ученый П. Каммерер доказал: если температура воды ниже 15 градусов, протеи откладывают яйца, если выше — рождают живых детенышей. На этом можно было бы и закончить исследования, но вот совсем недавно французы захотели проверить — так ли уж прав Каммерер? И убедились — не прав. По их мнению, не температура играет роль в размножении протеев, а что-то другое. Что же? Это пока неизвестно.

Более двухсот лет изучают люди протеев, но многое еще неясно. Например, некоторые ученые считают, что протей — неотеническая личинка каких-то древних, вымерших саламандр. Но каких? Почему они утратили способность к метаморфозу? Почему взрослые животные давно перестали существовать на Земле, а их личинки остались?

Других ученых интересуют органы чувств протея: глазами он не пользуется, но быстро и безошибочно находит еду, когда ее бросают в аквариум. Что это — обоняние, особое осязание? А как объяснить такое явление: слепой протей-альбинос начинает менять окраску, темнеет, если его держать на свету (опыты показали, что за три года он становится совсем черным), и светлеет, если его поместить снова в темноту? Может быть, он имеет какое-то особое «кожное зрение»?

Некоторые ученые заняты вопросами поведения протеев: в частности, выясняют, что означают довольно громкие звуки, которые издают эти животные.

Наконец, нет еще окончательного ответа, почему протей живет только в очень ограниченном районе Европы и не имеет тут никаких родственников (в Европе всего один вид — европейский протей, он же знаменитый «дракон Ольм»), зато у него есть родственники в Западном полушарии: в Америке известны 5 видов протея.

В отличие от европейского они крупнее (до 35 см), не такие немощные и бледные, не боятся света, поэтому живут в прозрачных, чистых озерах (хотя и предпочитают днем отсиживаться в укрытиях), у них маленькие, но хорошо заметные и довольно крепкие ноги.

Семейство Настоящие саламандры.  У этого существа зеленые волосы и человеческий нос, звериные зубы и большие жабры за ушами, длинные грубые руки, а вместо ног — хвост, как у дельфина. Оно постоянно держит в руках раковину и, трубя в нее, поднимает бурю на море, оно нападает на людей и животных, сражается с себе подобными чудовищами, топит корабли. Это тритон — один из отрицательных персонажей греческой мифологии. И совершенно непонятно, почему тритоном — именем мифического чудища — назвали симпатичное и безобидное животное. Разве только потому, что мифологический тритон и тритон-амфибия связаны с водой. Но и тут сравнение не очень точное — тритоны у древних греков постоянно жили в воде, на дне моря, во дворце бога морей Посейдона и прислуживали ему. А настоящие тритоны лишь 1–3 месяца проводят в воде, все же остальное время на суше.

Тритоны — животные очень распространенные: ученые считают, что наш обыкновенный тритон по численности лишь немногим уступает травяной и остромордой лягушкам. Только лягушек увидеть очень просто — они прыгают где хотят и когда хотят, тритоны же днем сидят в укрытии и выползают лишь ночью. Но разглядеть их, небольших, сантиметров 8–9, да еще бурых или темно-оливковых, на фоне земли, пожухлой травы, прошлогодних листьев просто невозможно.

Весной или в начале лета они приходят в водоемы (иногда для этого совершают довольно длительные путешествия) и начинают весенние игры — плавают парочками или группками. В это время их увидеть не сложно. Тритоны очень красивы в своем брачном весеннем наряде с высокими гребнями, которые у одних тянутся от затылка до кончика хвоста, у других только до его основания. По величине и красоте гребня да еще по величине самих тритонов можно отличить гребенчатого от обыкновенного: у обыкновенного гребень и больше и красивее. Зато через некоторое время у обыкновенного тритона это украшение исчезнет, а у гребенчатого останется.

Образ жизни гребенчатых и обыкновенных тритонов в основном схож: и тот и другой весенние и часть летних месяцев проводят в воде, а остальное время на суше. Оба — ночные животные, не любят света, солнца, не выносят жары. И тот и другой с наступлением холодов отправляются на зимовку (правда, гребенчатый менее чувствителен к холодам и может отправиться на зимовку позже). Оба вида предпочитают селиться в лесистых местах, хотя гребенчатого тритона можно изредка встретить и на открытых равнинах. Зато обыкновенный тритон, в отличие от гребенчатого, может менять окраску — становиться то более темным, то более светлым. Правда, нашему обыкновенному тритону в этом отношении далеко до американского зеленоватого: тот меняет не только окраску, но и строение кожи — на суше она у него пористая, ячеистая, а в воде становится гладкой. Изменения эти так велики, что ученые долгое время принимали найденных в воде и на суше тритонов за представителей разных видов.

Жизнь всех тритонов (а их примерно 20 видов) в принципе схожа; икру они откладывают в воде, в воде же развиваются и их личинки. Личинки, как и взрослые, — хищники, питаются насекомыми и другими мелкими беспозвоночными. Отличаются тритоны размерами и местами обитания: одни живут в горах, другие — в лесах, третьи легко селятся на открытых пространствах, хотя почти все предпочитают затененность и не любят прямых солнечных лучей. Есть у них и другие сходные и отличительные черты. Но почти у каждого имеется какое-то очень характерное отличие. Например, альпийский, а особенно малоазиатский тритоны славятся своей красотой, своей удивительной расцветкой. Нитеносный, или перепончатый, тритон отличается от своих родственников длинным нитевидным отростком на притупленном конце хвоста и плавательными перепонками между пальцами ног, что совсем не характерно для тритонов. Иглистый, или ребристый, тритон еще более оригинален: во-первых, он имеет 56 позвонков, во-вторых, концы его длинных и острых ребер, прорвав кожу, выступают наружу. Однако это не патология, а норма для тритона: концы ребер торчат из центра боковых бородавочек, причем расположены так точно, что считать это случайным проколом нельзя. Карпатский тритон характерен тем, что у него никогда, даже в брачный период, не бывает гребня.

Тритоны — наиболее распространенные и наиболее полезные (так как истребляют множество насекомых) представители семейства. Однако названо семейство по имени других его представителей — саламандр.

Саламандра «так холодна, что от прикосновения ее, как ото льда, гаснет огонь… Между всеми ядовитыми животными саламандра — самое зловредное. Другие животные ранят только отдельных людей и не убивают многих зараз… саламандра же может уничтожить целый народ, если только люди не остерегутся. Когда она ползет на дерево, то отравляет все плоды, и кто их поест — умирает, как от сильного холода. Даже если она тронет лапой доску, на которой месят тесто, то хлеб, испеченный из этого теста, бывает отравлен. Если она упадет в колодец, то вода делается ядовитой», так писал о саламандре Плиний. Правда, способность ее гасить огонь он подвергал сомнению, но во всем остальном не сомневался. И это была не собственная точка зрения Плиния и даже не мнение напуганных необычным видом этого животного отдельных людей. В Древнем Риме существовал закон, по которому человек, давший съесть другому человеку кусочек мяса саламандры, считался отравителем и карался смертью.

Представление о ядовитости саламандры жило очень долго, а в средние века на саламандр обратили внимание алхимики. Почему-то они решили, что в поисках «волшебного камня» им очень помогут саламандры, и проделывали с этими животными разные манипуляции: жгли и толкли, заливали различными препаратами и вываривали вместе со всякими снадобьями.

Кое-где и сейчас еще живет дурная слава саламандр. А между тем саламандры — это тоже тритоны. Во всяком случае, и в строении, и в образе жизни у них много общего. Например, и те и другие имеют на верхних и нижних челюстях зубы, у саламандр, как и у тритонов, есть веки, личинки и тех и других развиваются в воде. И те и другие не выносят сухости, света, прямых солнечных лучей. Однако у них и различий много. Саламандры меньше связаны с водой, проводят в ней меньше времени. Кавказская, очковая, лузитанская саламандры входят в воду лишь для того, чтобы отложить в ней икринки. (Правда, кавказская любит и полежать на мелководье, но в основном все-таки живет на суше). Эти саламандры скорее похожи на ящериц — они быстро бегают, хорошо прыгают и лазают, а кавказская при необходимости даже отбрасывает хвост (кстати, кавказская саламандра — эндемик, живет только в западном Закавказье и немногих прилегающих к нему районах Малой Азии).

Интересно, что эти саламандры (как, кстати, и другие наземные представители хвостатых амфибий) не хватают добычу зубами, подобно водным, а «стреляют» клейкими языками и втаскивают пойманных насекомых в рот.

Наиболее распространенная и, пожалуй, самая крупная (до 30 см) — пятнистая, или огненная, саламандра. Она не так проворна, как другие, очень боится сухости, поэтому днем выбирается из убежища только в ненастную погоду, за что получила на Карпатах прозвище «дождевая ящерица». Однако, несмотря на свою зависимость от влаги, в воде она проводит тоже не много времени: лишь в период брачных игр и рождения потомства (и то не всегда). Огненная саламандра не откладывает икру, а рождает детишек: зародыши развиваются в теле матери, и в воду попадают почти полностью оформившиеся личинки. Обычно у пятнистой, или огненной, саламандры их бывает 50–70.

Похожая на огненную, но значительно стройнее и меньше альпийская, или черная, саламандра — тоже живородок. Она рождает двух детенышей. Яиц у нее гораздо больше, но лишь в двух развиваются зародыши, остальные сливаются в общую массу, и этой массой питаются находящиеся в теле матери личинки. Развитие длится до 10 месяцев, и в воду личинки попадают уже совершенно взрослыми.

Мы уже говорили, что живорождение связано с суровыми условиями обитания. Именно в таких условиях находится черная саламандра: она живет в Альпах, часто на высоте 2–3 тысяч метров, а личинки ее попадают в ледяную воду высокогорных водоемов.

Кстати, выжить в таких условиях трудно не только личинкам, но и взрослым саламандрам. И вот у черной саламандры выработалась очень любопытная особенность — способность к терморегуляции. В клетках кожи у нее находится черный пигмент. Когда саламандра начинает мерзнуть, клетки кожи растягиваются, и благодаря этому черному пигменту саламандра темнеет. Темная же поверхность, как известно, лучше поглощает солнечные лучи. Когда температура тела повышается, клетки сокращаются, пигмент становится менее заметен, и саламандра светлеет. Это свойство спасает ее не только от охлаждения, но и от перегрева.

Семейство Безлегочные саламандры.  Так как семейство это очень большое (в него входит более двух третей всех хвостатых амфибий), то, естественно, представители его очень разнообразны. Среди безлегочных саламандр есть виды, настолько прочно связанные с водой, что и часа не могут прожить без нее, есть и такие, которые к воде не испытывают такой тяги, есть красавцы и уроды, карлики и великаны. Но всех их объединяет одно — отсутствие легких.

В очень давние времена, когда амфибии выбрались на сушу, у них появились легкие. Потом у тех, кто вернулся в воду, легкие исчезли. Затем некоторым снова понадобилось выйти на берег, но вторично легкие приобрести не удалось. Пришлось приспосабливаться — учиться «дышать» кожей и через слизистую оболочку рта. Все это относится к амфибиям, входящим в семейство безлегочных саламандр.

По образу жизни безлегочных саламандр условно можно разбить на несколько групп. К одной группе относятся саламандры, живущие постоянно в воде. Типичный представитель этой группы — прибрежная саламандра.

Подземная саламандра тоже никогда не покидает водную стихию. Мало того, обычно у земноводных личинки развиваются в водоемах, а взрослые особи выходят на сушу. У подземной саламандры личинки развиваются в горных ручьях, а взрослые особи уходят в подземные водоемы, где теряют окраску — становятся бесцветными, глаза их зарастают кожей. Слепа, бесцветна, лишена пигментации и техасская слепая саламандра, или, как ее еще называют, ратбунов колодезный тритон, живущая в артезианских колодцах. Впрочем, тут полной ясности нет — многие ученые предполагают, что это не взрослая форма, а неотеническая личинка какого-то неизвестного вида. Может быть, когда-нибудь удастся найти и взрослое животное. Очевидно, далеко не все саламандры известны людям — ведь открыли же в 1939 году в штате Джорджия на глубине 70 метров совершенно новый вид саламандры. И вполне возможно, что группа саламандр, постоянно живущих в воде, еще пополнится.

Вторая условная группа безлегочных саламандр состоит из тех, кто живут на суше, но очень зависят от влажности. Не имея легких, они живут исключительно в сырых местах, прячутся под камнями, опавшими листьями, на берегах рек и ручьев. И только в дождливую погоду делают более или менее продолжительные вылазки. По поведению они — типичные земноводные: сами живут на суше, икру откладывают в воде, там же развиваются их личинки. Это, например, чернобрюхая — одна из самых крупных безлегочных саламандр, достигающая 20 сантиметров в длину, и четырехполосая, интересная тем, что, подобно ящерице, отбрасывает хвост.

А вот представители третьей группы почти совершенно не зависят от воды. К таким относятся наиболее распространенная в США темная саламандра и тюленевая, прозванная так за то, что ее морда напоминает миниатюрную тюленью мордочку, и одна из самых маленьких саламандр, так и называющаяся — крохотная, имеющая менее 5 сантиметров длины, и некоторые другие.

Конечно, и им нужна влага, но водоем вовсе не обязателен, его вполне заменят влажная лесная подстилка и сырая земля, мокрый мох или нечто подобное; конечно, и их личинки не могут обойтись без влаги, но и личинок вполне устроят слизистые выделения кого-нибудь из родителей или небольшое количество воды, оставшееся после дождя в ямках или трещинках почвы. Они могут довольствоваться сырой болотной кочкой или влажной травой. Однако наиболее сухопутная из всех безлегочных саламандр — аллигаторная. Она не только игнорирует воду, но и на земле не очень любит жить, а предпочитает большую часть жизни проводить на деревьях. Лазает она прекрасно — метров на двадцать может забраться по стволу дерева, если ей захочется попасть в приглянувшееся дупло. И делает она это без особого напряжения — мощный хвост и расширенные концы пальцев помогают ей взбираться даже на гладкие столбы, не говоря уж о шероховатых стволах деревьев. Впрочем, хвост помогает саламандре еще и бегать и даже прыгать, подталкивая ее, как пружина. Что же касается пальцев, концы которых покрыты густой сетью расположенных близко к поверхности сосудиков, то, как считают некоторые ученые, они служат дополнительным источником получения кислорода из воздуха — своеобразными оригинальными «жабрами».

Аллигаторная саламандра хорошо чувствует себя над землей, в дупле дерева. Там и достаточно влажно, и достаточно безопасно, там и потомство можно вывести.

А червевидные, или червеобразные, саламандры предпочитают жить под землей в норах грызунов или в собственных норах. Там тоже и влажно и безопасно.

Эти саламандры действительно по внешности, по поведению и по образу жизни похожи на змей или червей. У них совсем крошечные ножки, которые им почти не помогают двигаться. Поэтому движения саламандр напоминают движение змей или дождевых червей. Зато хвосты — сильные и гибкие — помогают крепко цепляться за неровности почвы или висеть на ветках вниз головой. Впрочем, это червеобразным саламандрам приходится делать не часто. Они предпочитают подземные галереи и «хорошее общество»: собираются по нескольку десятков и лежат, свернувшись кольцами. В дождь оживляются, активно ползают по поверхности, в жару забираются в норы как можно глубже.

Все безлегочные саламандры — а их известно сейчас почти две сотни видов — жители Западного полушария. В Восточном полушарии живет один или два вида саламандр, и встречаются они только в горах Северной Италии и на острове Сардиния. Европейская пещерная (или бурая пещерная) саламандра — так называемый троглофил, что в переводе значит «любитель пещер», — действительно предпочитает селиться в пещерах, но иногда может жить и в других местах, в то время как настоящие троглодиты — исключительно пещерные жители. Такие саламандры живут только в Америке.

Наши же, европейские, дни проводят в пещерах, ночью (а в дождь и днем) выходят на охоту. И хоть в их жизни немало любопытного — например, умение лазать по отвесным скалам или стенам пещеры, а в террариумах по отвесным стеклянным стенкам или способность прекрасно ориентироваться и даже охотиться в абсолютной темноте, — пожалуй, самое интересное — это их язык. У европейской пещерной саламандры язык не только подвижный, но и длинный: увидав насекомое, саламандра «стреляет» в него, выбрасывая при этом язык на 3–4 сантиметра, и молниеносно втягивает добычу в рот. И вся операция занимает у нее десятые доли секунды!

 

Бесхвостые амфибии

 

Наш парад бесхвостых земноводных откроют… хвостатые лягушки. Да, именно хвостатые. И совсем не по ошибке они попали в этот отряд.

Бесхвостых амфибий, по подсчетам одних ученых, примерно 1800 видов, по мнению других — в полтора раза больше — около 2600. Отличаются они друг от друга и величиной и местом обитания, образом жизни и некоторыми особенностями анатомического строения. Но отличия (внешние, конечно) гораздо менее заметны, чем сходство. Действительно, все представители бесхвостых амфибий очень похожи друг на друга. Как у хвостатых общее сходство определяется наличием хвоста, так у бесхвостых — главным образом задней парой ног, которые длиннее передних в 1,5–3 раза. Строение задних ног определило и способ передвижения, весьма хара