О конце мира и рождении Руси

 

О прекрасная и вольная —

Земля Русская!

Отчая земля рода Бусова!

 

Изумляешь ты всех красотами

и земли обильной щедротами —

и озёрами, и лугами,

и лесами, и холмами…

И на тех горах Алатырских

восхищаешь садом Ирийским!

 

И бежит от престола Сварогова

речка огненная Смородина.

И течёт она по Руси Святой,

и сливается с Волгою-рекой,

и поёт нам о прежних днях,

о деяниях стародавних,

чаяньях и снах…

 

ПРИСКАЗКА

 

Масленица[7] пришла! Широкая, звонкая, весёлая и блинная! Отворяйте ворота!

Едет Масленица на санях, запряжённых тройкой, по дороге заснеженной, ухабистой. И кони её игривы, и звенят бубенцами под дугами, и переборы разлихой гармони разносятся окрест. А Солнце-то уже пригревает, и на буграх снег маслится, подтаивает…

«Ой ты, Масленица-мокрохвостая! Закончилась тоска постная! Солнце за тобою всю зиму гналось, и тебе от него убегать пришлось… Да не смогла уйти, вот и конец пути! Теперь тебя Солнце сожжёт, знать — Весна-красна придёт!»

«Придёт-то придёт! Да Зима-то все свои богатства заберёт! И серебро, и алмазы ледяные! И что-то вам останется? Сгорит Масленица-раскрасавица! И льды разобьются, воды разольются!»

И горит на горе Масленица, завёрнутая в старую рогожку… Маренушка-Зима, сжигаемая Дажьбогом-Весною… Прощай, родная! Уж полютовала ты да поморозила нас, пора и честь знать! Живе ласковой место пора уступать!

Так мы Зиму лютую провожаем, а Весну-красну призываем. Блинами да калачами и пряниками! А блины-то масляные, со сковородки кипящей! Их горы по тарелкам сложены.

Мы их из стопок берём, обжигая пальчики, в четвертушки сминаем и макаем в масло, горячее, посоленное, с яичным желтком смешанное… Солнечные блины, с солнцем-желтком!

Жуем их, и губы маслим, и утираем… А масло каплями стекает с блинов и на солнце, как золото, сияет. Пусть Солнце горит ярче! Лето будет жарче!

И напившись чаю с блинами, пряниками да калачами бежим на горы. А там уж веселье!.. И с высоких гор все катаются, а снежная пыль искрится и кругом разлетается. Вот полетели сани… да не сдержались и ахнули, повалились кувырком, и все вверх тормашками в сугроб ничком. Смех и грохот!..

Никто не зашибся? Куда там! Урр-ра! Снова все тянут санки на гору… А затем опять вниз, и кто едет передом, кто отплясывает как умеет, кто катится вверх ногами…

А рядом — на другом холме ещё забава. К праздничку выстроен снежный Ирийский городок с детинцем да со стенами ледяными…

И его охраняют добры молодцы и красны девицы. А берёт крепость ватага ряженных чертями да лешими. И все друг во дружку швыряют снежки и лезут на стены очертя голову… «Мы возьмём град Ирийский! Сами сядем на горе Алатырской!..»

А вечером — банька топится, всю дурь да усталость из себя выжигаем и вениками выбиваем. А кто-то и в прорубь после прыгает. Окунается в воде святой, дабы удаль показать да силушки набраться. Хорошо после парной в проруби плескаться!

 

* * *

 

Неделю идут Масленичные гуляния… До самой Красной горы.

И всю ту неделю Дажьбог Перунович преследует Маренушку-Масленицу, сбежавшую с Кащеем Бессмертным.

А Маренушка сама — тоже не проста. В понедельник она встречает Даждя, во вторник заигрывает с ним, в среду угощает блинами, в широкий четверг устраивает пир на весь мир и поит его зелёным вином, а в пятницу распинает на Алатырской горе…

Вот она какая! Но потом в субботу Жива прилетает к сестрице Марене и освобождает Дажьбога. И в прощённое воскресенье Дажьбог прощается с Мареною и прощает её за всё, и уходит к Живе Свароговне.

Но тёмные силы не желают мира и покоя… И потому вновь похищаются небесные тучи-коровы, и разгораются новые сражения…

И вначале происходит битва Трёх родов: Сварожичей, Дыевичей и Панов. И Барма Сивыч с Индриком Дыевичем раскрывают пещеры и возвращают стадо небесное. Соперника их бога Вальяра, ставшего Медведем, обращают в Медведь-гору великую. И где они ударяют по горе, там открывается источник поэзии, к коему припадают поэты и мудрецы, встающие на путь служения Свету.

Затем та великая Битва Трёх Родов перерастает в последнюю великую войну прошлого Коло Сварога, в войну Нави и Яви, царства Пекельного с Ирийским… И сотряслись тогда горы Алатырские. И был огонь и потоп, разлившийся широко, как разливаются реки весною на Руси-матушке.

И так год кончается… Но конец Старого года всегда означает и начало Нового года. Так и за смертью приходит новое рождение. И так всё вновь возвращается к истоку. И так вновь даются людям законы…

И так в горниле сражений выковывается будущее рода нашего. И рождается в огне Русь Святая…

 

* * *

 

И ныне, когда писались эти строки, я бродил и у Медведь-горы в Тавриде, и у Алатырь-горы на Кавказе. И видел я там сны об Иномирье…

…И видел зелёную и цветущую долину у подножия Алатырь-горы и на ней столбы с вращающимися на верху колёсами, по коим ходят люди…

А внизу, на скамье, сидел Велес Сварожич. Он приводит сюда души людские — бродить по лугам Ирийским. И мир сей многослоен. В одних слоях свет был сиренев и сумеречен, в иных ослепляюще бел…

И вот я вхожу в сиреневый мир. И Велес беседует со мной о семье моей. И они все здесь, и баба Люба, и родители…

А вот я оказываюсь в слое, который ослепительно бел. Здесь все в белых свитках. Сидят как в храме на хорах златых. А впереди Боян с гуслями яровчатыми. И я слышу прославления и Песни Гамаюновы.

Ну что же, настала пора и мне пересказать те песни последние. Для того всё и затевалось, потому и нити жизни нашей завязывались в клубки…