Энеолит и бронза Восточной Европы

Энеолит и бронза Восточной Европы - комплексы археологических памятников, доказывающих высокий уровень развития населения на территории нынешней России 4 - 5 тысяч лет назад.

Является яркой частью эпохи энеолита-бронзы Северной Евразии. Ныне особое внимание уделяется хронологической, культурно-исторической, социально-экономической и, в ряде случаев, этнической интерпретации этих материалов, их значению в исследовании процессов развития человеческой культуры и общества. Оценивается существенное значение металлургии для прогресса культуры. Оттеночны критерии понятий "энеолит" и "бронзовый век" в рамках технологической схемы Томсена - Ворсо.

Тесно связан с энеолитом Кавказа, "скифской скалы" Прометея.

Культурно-исторические особенности развития Кавказа в энеолите - бронзовом веке выступают ближней периферией древневосточных очагов культурогенеза и цивилизаций. Развиты памятники материальной культуры: поселения и жилища, керамический и каменный инвентарь. Разнообразны следы металлургии и металлообработки. Широк спектр основных видов хозяйственной деятельности. На Северном Кавказе интересны памятники типа Гинчи горного Дагестана.

Общеизвестны Нальчикский могильник, памятники предмайкопского времени на Северо-Западном Кавказе около 45 веков назад, времен исхода по христианскому эпосу скифских князей Словена и Руса на север.

Для Украины и Молдавии в эту пору вершиной является культура Триполье-Кукутени, восходящая к началу "господства скифов в Европе и Азии". Имеет особенности энеолит (медно-каменный век) восточно-европейской лесостепи: мариупольская (Каменне Могилы) и хвалынско-среднестоговская культурно-исторические области (по И.В.Васильеву и А.Т. Синюку).

Развиваются концепция автономии европейского бронзового века и теория диффузии. Есть споры о периодизации и хронологии бронзового века Европы. Традиционная (страто-типологическая) и радиокарбонная хронологии; дендродаты дополняют друг друга. Энеолит и бронза Восточной Европы и Бронзовый век Северной Европы (Скандинавия и Северная Германия) неизбежно имеет ряд истоков в палеолите и мезолите Восточной Европы (см.: Костенки, свидерцы и т.п.). Это подтверждает и скандинавский эпос об Одине, на что в последние годы жизни особое внимание обращал Тур Хейердал.

У археологов популярна хронологическая система О. Монтелиуса, ее теоретические и методические основания. Типологический метод О. Монтелиуса и его современные модификации. Обычно приводится обзор материалов I- IV периодов схемы О. Монтелиуса. Северная и Центральная Европа по отношению к Восточной упорно представляется как пример взаимодействия по принципу "центр - периферия", хотя в последний ледниковый период там почти до Альп тысячи лет стоял ледник (над самой Скандинавией толщиной более километра). Геноэтнология и геноглоттохронология (см.) ныне дают больше фактов в пользу цивилизационных импульсов Восточной Европы на Запад десятки тысяч лет назад, неоднократного повторения этих импульсов с периодичностью в несколько веков.

Тысячи лет активно действовал и действует североевразийский "степной коридор". Он учтен в хронологической системе В.А. Городцова, имеющей сходства и различия с системами О. Монтелиуса и П. Рейнеке - Г. Мюллера-Карпе. Культуры эпохи ранней бронзы южной половины Восточной Европы ярко представлены во времена эпических Словена и Руса, Пала и Напа (реальных Плина и Сколопита, Нина и т.п.) майкопской и ямными культурами. Культуры эпохи средней бронзы южной половины Восточной Европы известны катакомбной культурно-исторической общностью (развитых киммерийцев, скифов времен Таргитая, полтавкинской, бабинской, культурами Северного Кавказа. Культуры эпохи поздней бронзы южной половины Восточной Европы не менее впечатляют - срубная и андроновская культурно-исторические общности, сабатиновская и белозерская культуры.

Северо-Запад России дал яркие лесные культуры эпохи бронзы: фатьяновская, балановская, абашевская (средневолжская). Памятники сейминско-тербинского типа около 35 веков назад показывают контроль дружин с великолепным бронзовым оружием (копья, топоры, кинжалы - предшественники коротких скифских мечей из железа) огромных пространств почти от Балтики до Байкала. Только осознаются феномены российских протогородов той поры типа Синташты и Аркаима. Отголоски энеолитических культур Восточной Европы прослеживаются за тысячи километров от очагов этих культур, включая и регион легендарной Трои.

 

48. ПАМЯТНИКИ ЭНЕОЛИТИЧЕСКОЙ ЭПОХИ РОССИИ

 Культура сваиных поствоек.

 

Ярким памятником жизни в энеолитический период земледельческо-скотоводческих племен Европы являются знаменитые свайные поселения в Швейцарии и в соседних с ней областях, известные сейчас в количестве четырёхсот. Древнейшие свайные постройки относятся к III тысячелетию до н. э. Остальные существовали в начале II тысячелетия, когда уже в большей части Европы происходит переход к бронзовому веку.

 

В свайных постройках найдено огромное число каменных и костяных орудий — топоров, долот и тёсел, служивших для обработки дерева. Многие из них были закреплены в деревянные рукоятки при посредстве специальных муфт или втулок из рога. Благодаря консервирующему действию болотных почв и торфа сохранилось множество деревянных орудий и предметов домашнего быта — деревянная посуда, столы, скамейки, части ткацких станков, лодок, веретён, луков и прочих изделий. Сохранились также зёрна растений, остатки сетей, тканей и прочих материалов, бесследно исчезающих в обычных условиях. Это позволяет с большой полнотой и точностью восстановить жизнь и культуру жителей свайных поселений, основой существования которых было главным образом разведение домашнего скота и земледелие. Деревянная колотушка, употреблявшаяся как мялка при обработке льна. Неолит. Культура свайных построек. Швейцария.

 

Домашних животных было известно пять видов: быки, свиньи, козы, овцы и собаки. Все эти животные были мелкой породы. Возникновение таких пород животных объясняется, как полагают, тяжёлыми условиями, в которых они существовали, и в первую очередь плохим уходом и недостаточным питанием.

 

Землю обрабатывали мотыгами из дерева, камня, кости или рога оленя. Мотыгами разрыхляли землю на освобождённых от леса участках вблизи озёр. Хлеб жали кремнёвыми серпами. Зерно вымолачивали деревянными колотушками и растирали в муку или крупу на каменных ручных зернотёрках овальной формы. Вблизи свайных жилищ в болотной почве сохранились следы мякины, смешанной с зёрнами сорных растений. Уцелели даже выпеченные жителями свайных поселений хлебцы, имевшие форму маленьких круглых лепёшек. Лепёшки были изготовлены из пшеницы, проса и ячменя. Сеяли также горох, чечевицу, морковь, пастернак, мак и лён. Существовали и плодовые деревья — яблони, разводился виноград. Сохранились остатки специальных сверлильных станков с лучком, которыми сверлили отверстия в камне. Таким же лучковым сверлом добывали огонь. Лён пряли при помощи деревянных веретён, на которые надевались глиняные кружки-пряслица, служившие маховичками. Ткани вязали из ниток деревянными вязальными крючками, их ткали также на примитивном ткацком станке. Выделывались глиняные сосуды различной формы.

При таком уровне развития хозяйства естественным было и существование первобытного натурального обмена: имелась потребность в материалах, которых не было в данном районе, и, очевидно, существовали некоторые излишки продуктов скотоводства. В свайных постройках Западной Швейцарии встречаются длинные пластинчатые ножи и шлифованные топоры, изготовленные из своеобразного желтоватого кремня, который добывался и обрабатывался на Нижней Луаре, во Франции. Оттуда такие изделия расходились также в другие области Франции, нынешней Бельгии и Голландии. Население свайных швейцарских построек получало также янтарь из Прибалтики, средиземноморские кораллы и раковины. Однако обмен имел ещё очень ограниченные масштабы и, конечно, не мог содействовать разложению первобытно-общинного строя.

 

Свайные постройки наглядно свидетельствуют о прочности и силе первобытнообщинных порядков. Чтобы вырубить и заострить каменными топорами сотни и тысячи свай, доставить их к берегу озера, а затем вбить в топкую почву, требовалось огромное количество рабочих рук. Должен был существовать стройно организованный и дружный коллектив. В те отдалённые времена подобным коллективом могла быть только родовая община, спаянная коллективным производством и нерасторжимыми кровными узами.

 

Каждое свайное поселение и каждая деревня древних земледельцев и скотоводов каменного века представляли собой одно сплочённое целое. Все члены этого объединения общими усилиями строили среди озёр своё гнездо, сообща защищали его от нападения врагов. Они вместе распахивали свои поля, совместно убирали урожай, вместе справляли свои общинные праздники и торжества.

Разделение труда внутри общины имело, очевидно, естественный характер. Мужчины занимались охотой, рыбной ловлей, выполняли самые тяжёлые физические работы, в особенности расчистку почвы под посевы и обработку пахотной земли; они строили дома и вбивали сваи, выделывали из камня и кости орудия труда, деревянную утварь. Женщины ухаживали за посевами, жали, молотили, растирали зерно на зернотёрках, пекли хлеб, запасали продукты впрок, собирали дикорастущие съедобные травы, плоды и ягоды. Вероятно, они же приготовляли одежду, делали глиняную посуду.

 

Общественными делами посёлка, в том числе организацией труда, как и в других подобных обществах, повидимому, руководил совет взрослых членов общины, а повседневная жизнь шла под управлением выборных старшин и вождей.

 

Следует отметить, что такие же свайные постройки найдены и в других областях Европы — в Северной Италии, Южной Германии, Югославии и в Северной Европе — от Ирландии до Швеции. Имеются их остатки и на севере СССР, в Вологодской области и на Урале. Таково, например, свайное поселение на реке Модлоне (Вологодская область). Оно было расположено на узком мыске, образованном рекой Модлоной и впадающей в неё рекой Перечной. Раскопками обнаружено два ряда домов, основанием которых служили вбитые в землю сваи.

 

Все дома в плане приближались к четырёхугольнику. Стены были сделаны из плетня, крышу покрывала берёста. На полу домов и между домами найдены различные изделия из кости, камня и дерева. Найдены также янтарные украшения восточнобалтийского происхождения.

 

В целом древний посёлок на Модлоне даёт картину такой же крепко сплочённой общинной жизни, как и другие, описанные выше свайные поселения конца каменного века.

 

Племена южнорусской степи в III тысячелетии.

 

Степные пространства между реками Днепром и Уралом в первой половине III тысячелетия были заселены племенами, которые занимались охотой и рыболовством и оставили нам до н. э. курганы в степных просторах по Волге и Дону, в левобережной Украине, в излучине и в низовьях Днепра. Под этими курганами находят погребения в простых грунтовых ямах. В «ямных» курганах более позднего происхождения найдены кости домашних животных, остатки повозок — признаки, свидетельствующие о начало скотоводства, а также отдельные поделки из меди.

В приморской зоне ещё целиком сохранялся неолитический быт. Жизнь её населения ярко отразил Мариупольский могильник, оставленный на самом берегу Азовского моря племенем, жившим главным образом рыболовством и охотой, ещё не знавшим металла и сохранявшим в своих обрядах, в быту, в одежде те же черты неолитической поры, которые мы отмечали на Северном Кавказе по материалам Нальчикского поселения и могильника. Здесь архаизм этого быта был ещё более глубок; племенами, жившими в приморской зоне, ещё не было освоено даже производство глиняной посуды.

Только во второй половине III тысячелетия—несомненно, в связи с тем подъёмом, который наметился в экономике Северного Кавказа, — начинает быстрее развиваться и население азово-черноморских, прикубанских и прикаспийских степей.

Этот новый этап в истории племён, живших на нашем Юге в период энеолита, представлен так называемыми катакомбными курганами в степях между Волгой и Днепром (Название происходит от способа погребения в этих курганах: оно производилось в своего рода катакомбах — камерах, выкапывавшихся в одной из стенок в нижней части входного колодца погребения.). это время там жили племена, тесно связанные с Северным Кавказом.

Они восприняли достижения кавказских племён в металлургии меди, в земледелии и скотоводстве. Племена эти, невидимому, образовали несколько объединений, в известной мере отличавшихся друг от друга по деталям своей культуры. При этом можно заметить, что катакомбные погребения встречаются на востоке в более древнее время, чем на западе.

 

Расселение племен на запад.

 

Создаётся впечатление, что племена, оставившие нам катакомбные погребения, распространялись с востока на запад в течение XXIII в. до н. э. и следующих столетий. На западе они вошли в столкновение с трипольскими племенами, оттеснили их со Среднего Днепра и проникли в Польшу, где мы также находим погребения, в которых встречается керамика, близкая к керамике, характерной для катакомбных курганов и для Северного Кавказа.

 

Причину такого широкого расселения племён, оставивших катакомбные курганы, нужно искать в характере их хозяйства. Начинался процесс развития скотоводства, племена становились более подвижными; земледелие в их жизни играло меньшую роль. Потребности кочевого скотоводства вызывали переселения на больших пространствах. Из-за пастбищ возникали военные столкновения. Следует заметить, что приручение животных и охрана стад были делом мужчин. Поэтому скот принадлежал мужчине и наследовался не материнским родом, а сыновьями мужчины. Это приводило постепенно к концентрации имущества в отдельных семьях и в конце концов раскалывало родовую общину, которой противостояла теперь большая патриархальная семья. Её составляли несколько поколений прямых родственников по отцовской линии, находившихся под властью старейшего. Рост богатства и появление имущественного неравенства влекли за собой и появление рабства. Это отмечено частым насильственным погребением в катакомбах невольниц вместе с мужчиной. Скот был здесь первой формой богатства, позволившей накапливать значительные излишки.

Проникновение на запад племён, оставивших катакомбные курганы, не ограничивалось территорией Польши. Катакомбные погребения прослеживаются вплоть до Словении. Так называемый шнуровой орнамент на местной посуде был самым тесным образом связан с орнаментацией сосудов из катакомбных курганов. Этот орнамент был распространён в конце III тысячелетия до н. э. на территории нынешних Венгрии, Австрии (в Зальцбурге) и северной части Югославии.

 

В начале II тысячелетия до н. э. в Европе, особенно в Северной и Средней, была широко распространена шнуровая орнаментация посуды. В ряде областей появились амфоры северокавказских форм (например, саксо-тюрингская керамика), а также распространились типичные для ямных и катакомбных погребений украшения, прежде всего жезловидные булавки.

 

Значительные изменения происходят в хозяйстве населения указанной зоны. Там развивается скотоводство и во многих районах оно становится основной отраслью хозяйства. Изменяются в этом направлении хозяйство и культура более древних племенных объединений. Одновременно аналогичные изменения происходят и на территории, ещё недавно занятой племенами, создавшими трипольскую культуру.

Все эти факты говорят о том, что в конце энеолита Европа переживала глубокие изменения, вызванные проникновением на запад из степей Восточной Европы населения, несшего с собой много нового в технике, в сельском хозяйстве, в керамическом производстве и других областях культуры. Это подтверждает предположение некоторых исследователей-языковедов, что племена, говорившие на древнейших индоевропейских языках, — восточного происхождения, и это объясняет наличие родственных языков индоевропейской семьи на огромных пространствах от Инда до Западной Европы.

 

В Средней Европе и на Рейне племена, пришедшие с востока, встречались и смешивались с другой, западной группой племён, распространявшейся, повидимому, из Испании (так называемые «племена кол околовидных кубков»). Это смешение могло сыграть решающую роль в процессе распространения дальше на запад индоевропейских языков, подчинявших и здесь старые языки неолитической Европы и формировавших новые языки — кельтской и других древних западноевропейских групп индоевропейской семьи языков.

 

Аналогичный процесс происходил в начале II тысячелетия и в лесостепной зоне Восточной Европы. Сюда также проникли южные племена, связанные с днепровскодеснинской группой среднеднепровских племён. Их продвижение отмечено ранними памятниками так называемой фатьяновской культуры, открытыми сначала в Брянской, а затем в Московской области(Культура названа фатьяновской по месту находок у села Фатьяново, около города Ярославля.). Позднее они распространились по всему Волг-Окскому междуречью, развивая здесь ещё неизвестные местному неолитическому обществу скотоводство, высокие формы металлургии и керамического мастерства. Однако здесь их судьба была иной, чем в Западной Европе. В лесных областях Волго-Окского междуречья они не смогли успешно применить свои южные формы хозяйства и были поглощены местными неолитическими племенами. Только наиболее восточная их часть, заселившая территорию современной Чувашии и Нижнее Прикамье, продолжала существовать и впоследствии.

 

Поздненеолитические племена охотников и рыболовов в Азии и Восточной Европе.

 

Новокаменный век, как мы видели, начинается в лесной полосе Азии и Европы в V—IV тысячелетиях до н. э., но достигает полного развития лишь в конце IV и в III тысячелетии, когда в долинах великих рек субтропиков уже развилось ирригационное земледелие, происходил распад первобытно-общинного строя, возникали государства.

 

В лесах Азии и Европы в это время первобытно-общинный строй находился в расцвете. Но, хотя условия производства ещё не позволяли здесь перейти к другой, более высокой ступени развития человеческого общества, охотничьи и рыболовческие племена Севера в это время также достигли немалых успехов в области техники; и здесь тоже происходило постепенное улучшение условий жизни человека.

 

49. гумельницкая культура В истории БКМП(Балкано-Карпатская металлургическая провинция) ведущая роль принадлежала гумельницкому металлургическому очагу, связанному с ареалом ярчайшей гумельницкой культуры. Так археологи называют культуру первой половины-середины IV тыс. до н.э., распространенную на территории восточной Болгарии, юго-западной Румынии, южной Молдовы (левобережье нижнего Дуная). Поражают масштабы горно-металлургической деятельности гумельницких племен. Об этом кроме огромного количества изделий из металла (топоров, шильев, пробойников, сверл, булавок, браслетов и пр.) свидетельствуют древнейшие в Европе медные рудники Аи-Бунара, открытые близ болгарского города Стара Загора. Здесь обнаружено 11 горных выработок общей длиной около 400 м. Выработки имели вид щелевидных карьеров глубиной 15-20 м, длиной до 10 м. Металл, выплавленный из Аи-Бунарских руд, получил широкое распространение не только в Подунавье, но и в Северном Причерноморье. Он распространялся не только в виде готовых изделий, но и в слитках и полуфабрикатах.

 

Для гумельницкой культуры характерны «жилые холмы», то есть крупные поселения, напоминающие телли Ближнего Востока (Караново, Хотница, Азмашка могила и др.). В пределах поселков обнаружены наземные прямоугольные дома, реже полуземлянки. Столбовой каркас наземного дома оплетали плетнем из лозы и обмазывали глиной. Сохранились следы раскраски стен черной, красной и белой красками в виде сложных лент и волют. Поселения часто окружались деревянной стеной или валом и рвом.

 

На поселениях собрана коллекция посуды, расписанной графитом и разноцветными красками, набор орудий из кремня и кости, а также статуэток из глины. Они служили олицетворением местных божеств, среди которых особо почитаемой была Богиня-мать, хранительница домашнего очага.

 

Рис. Инвентарь гумельницкой культуры

 

Среди погребальных памятников Гумельницы выделяется Варненский могильник. Его раскопки дали уникальную коллекцию изделий из меди, мрамора, кости, глины, разнообразных пород редкого камня, которые в других памятниках этой культуры редки или вовсе неизвестны. Поражает великолепием золотая сокровищница Варны, которая насчитывает около 3000 изделий общим весом более 6 кг. Среди них всевозможные браслеты, подвески, кольца, пронизки, спирали, бляшки в виде козлов и быков и т.д.

 

Погребения Варненского могильника по числу и составу находок четко подразделяются на богатые и бедные. В бедных могилах обычно присутствуют глиняные сосуды, кремневые ножи и пластинки, иногда медные шилья, редко золотые украшения. Они сопровождают покойников, погребенных в прямоугольных ямах на спине вытянуто или на боку с подогнутыми ногами.

 

Рис. Золотые украшения Варненского некрополя

 

Богатые могилы Варны часто называют «символическими», поскольку в них, как правило, отсутствуют костяки. В обычные по форме и размерам могильные ямы помещены огромные скопления медных, золотых, костяных и роговых изделий. Особенно выделяются три символические могилы. В них кроме вещей обнаружены глиняные маски, воспроизводящие человеческие лица, инкрустированные золотом. В погребения с масками положены костяные антропоморфные фигурки — стилизованные идолы, отсутствующие в других погребениях. Загадочный ритуал символических могил до сих пор до конца неясен археологам. Очевидно только, что раскопки Варненского некрополя приоткрыли неведомые до сих пор стороны жизни балканских племен, показав высочайший уровень их хозяйственного и культурного развития на заре использования металлов.

 

К востоку от Гумельницы расположены памятники родственной ей культуры Кукутени-Триполье, которая зародилась в западной части румынской Молдовы, где в ее генезисе участвовало несколько поздненеолитических культур Нижнедунайского региона. Ее племена в дальнейшем освоили обширную территорию от Восточных Карпат на западе до правобережья Днепра на востоке. Развитие культуры, датируемой от начала IV до третьей четверти III тыс. до н.э., подразделяется на три больших периода: раннее, среднее и позднее Триполье.

 

Самостоятельный очаг металлообработки складывается в Триполье синхронно с гумельницким. Наборы типов изделий и химический состав их металла весьма близок Гумельнице. Однако технология его обработки резко отлична: она ориентирована на использование ковки и сварки металла.

 

Значительная по количеству продукция раннетрипольского очага содержалась в кладе, найденном у села Карбуна на юге Молдовы. В типичном для конца раннего Триполья сосуде находилось более 850 вещей, из них 444 изделия медные. Среди предметов можно выделить два топора — проушный и клиновидный. В кладе есть спиральные браслеты, многочисленные бусы, пронизки и бляшки, которые нашивали на одежду.

 

Рис. Карбунский клад

Трипольекая культура.

 

Особенно детально изучена культура этого типа по так называемым трипольским поселениям Украины, Северной Румынии и Молдавии (Трипольскими они названы по месту первых находок, сделанных украинским археологом В. В. Хвойко близ села Большое Триполье, Киевской области.).

В Северной Румынии, близ сёл Извоар и Кукутени, и на Украине по Днестру, близ сёл Дарабани, Незвишки, у Поливанова Яра и в ряде других мест сожены остатки трипольских поселений. Изучение этих посёлков показало, что население жило здесь длительное время. Первые дома были построены в начале III тысячелетия, однако в ряде поселений жизнь продолжалась примерно до XVII в. до н. э. За этот огромный промежуток времени жизнь трипольцев изменялась. Особенно это заметно в отношении металлургии; если в древнейших слоях Кукутени встречаются только отдельные следы изготовления медных изделий, то в позднейших слоях встречаются уже бронзовые орудия и оружие, сходные с бронзовыми изделиями других центров Средней Европы. Изменялась и замечательная трипольская посуда, которая первоначально украшалась резными полосами и лентами, а позднее богато расписывалась сложными красочными узорами.

 

Трипольские племена занимали первоначально сравнительно ограниченную территорию в Восточном и Юго-Восточном Предкарпатье. Их древнейшие поселения не распространялись восточнее Южного Буга. Однако достигнутый уровень развития экономики и культуры позволил им во второй половине III тысячелетия до н. э. освоить обширные территории правобережной Украины, вплоть до Днепра, продвинуться на юг до Дуная и строить свои поселения на западе — в Трансильвании до реки Олт. На севере границей трипольских поселений служит река Тетерев. В Польше они встречаются в районе Кракова.

Трипольские поселения состояли из домов, расположенных по кругу. Иногда таких кругов несколько. Если допустить одновременность существования всех домов, то некоторые поселения, например поселение у села Владимировки на Украине, в районе Умани, состояло почти из двухсот домов, расположенных по шести концентрическим кругам. Центр трипольских поселений Украины обычно не застраивался; на обширной площади стояли лишь один-два больших дома, повидимому служивших местом собраний обитателей посёлка для обсуждения общинных дел.

 

Трипольский наземный глинобитный дом состоял из нескольких помещений, часть которых служила для жилья, а остальные составляли кладовые для запасов. В каждой комнате стояла топившаяся по-чёрному глиняная печь, рассчитанная на выпечку хлеба, находились крупные сосуды для хранения зерна и зернотёрки; в глубине комнаты, у окна, помещался глиняный алтарь с расставленными на нём статуэтками женских божеств. Устройство дома позволяет предполагать, что в нём обитало несколько семейных пар. Сам же посёлок являлся объединением родственных семей, включавших несколько поколений во главе со старшим в роде. Широко развитый культ женщины-матери позволяет полагать, что обитатели трипольских посёлков ещё не перешли ту ступень развития первобытно-общинного строя, которая характеризуется наивысшим развитием материнского рода. Лишь в XVIII—XVII вв. до н. э. у трипольских племён усиливается значение в их хозяйстве скотоводства, возрастает роль мужчины и появляются, особенно в погребальном обряде, черты, позволяющие говорить о переходе этих племён к патриархату.