Четы Ободовых Виталия и Татьяны

Впервые мы с мужем посетили матушку Ольгу в 2011 году. Зима. Темно. Холодно. Но ещё темнее и холоднее было у меня на душе. Семейные неурядицы выбили меня из колеи настолько, что понадобилось вмешательство Пресвятой Богородицы, которая помогла мне без денег, знакомств, справок, очередей и пр., пройти курс лечения в Государственной психиатрической больнице №7 им. акад. И.П. Павлова, знакомой многим, как клиника неврозов. Получив прекрасную медицинскую, а также психологическую помощь, я выписалась из больницы обновленной, но с пакетом тяжелых препаратов, которые еще должна была принимать. До полного выздоровления было далеко, поэтому, услышав о м. Ольге, сразу решила поехать к ней.

Позвонили. Договорились о встрече. Сели в машину с мужем… И вот мы у матушки.

Огромные очки и толстыми линзами не могли скрыть сияющие, приветливые глаза, полные любви и радости от встречи с нами. Она протянула к нам свои ручки, другое слово кажется мне не уместным, и поцеловала нас с мужем по очереди: сначала его, а потом меня. Она сразу, с первых мгновений встречи расположила нас к себе, чувство стеснения испарилось, словно и не бывало. Мы чувствовали, что мы у себя дома, и здесь уже давно ждали нас.

Она сидела на стуле у стола рядом с окном, перебирала какие-то записи. Отложив работу, матушка стала с нами знакомиться. Спросила, были ли мы уже у неё и откуда мы сами. Говорить с ней было очень легко и просто. Я очень обидчива, но матушка за все время беседы ни разу не задела моего самолюбия. Она была очень внимательна, тактична и мудра в общении. Потом она пересела на свою кроватку, а мы устроились рядом с ней – она сама указала нам кому куда сесть: я – на кроватке в ногах у матушки, а муж – на стульчике напротив прикроватного столика. И в таком положении мы сидели долго-долго…

Не могу сказать, что мне понравилась матушкина комната. Нет. Навалом рукописи, рисунки, книги и прочие вещи, они были разбросаны в беспорядке, где попало. А бутыли с засушенными просфорами, иные из которых производили впечатление уже не совсем съедобных, произвели на меня удручающее впечатление, вызывая мысли о предстоящем голоде. На прикроватном столике царил неописуемый беспорядок, были там даже испорченные продукты. Мне захотелось прибрать хотя бы на столике, у которого мы сели, но… как только мы заговорили, это желание ушло.

Началась наша беседа с того, что матушка стала рассказывать о своей жизни. Говорят, она рассказывала о себе многим, и люди видели в этих историях себя, находили в них ответы на свои вопросы. Со мной ничего такого не происходило. Мне просто было интересно слушать ее, нравились ее добрые интонации, с которыми она говорила о людях. Эта доброта расположила меня к ней и я, очень закрытый человек, стала ей доверять, почувствовала, что здесь мне нечего бояться, меня не осудят. Задавала вопросы, которые раньше ни с кем не могла обсуждать. Матушка отвечала очень дружелюбно, с готовностью помочь, причём эта помощь была не навязчивая, осторожная. Иногда она задумывалась, не сразу давая ответ, но он всегда приходил, и с каждым ответом я чувствовала, что внутри меня растаяла какая-то льдинка. Матушка слушала очень внимательно, с готовностью понять, и понимала то, что пряталось в моей душе. Не перебивала, не спорила, когда я высказывала какие-то свои соображения, при этом могла со мной не согласиться, но делала это так, что не вызывала у меня никакого противления.

Перед поездкой к матушке нас предупредили, чтобы мы не очень ее утомляли: возраст, болезни делают свое дело неумолимо. Кто-то обронил, что матушка сама может дать понять, что пора оставить ее тишине. С этими настроениями мы и находились у матушки.

Незаметно прошла пара часов, и мой муж стал тихонечко стучать меня под локоток: мол, давай собираться, наверное. Я тихонько кивнула. Но тут у нас с матушкой завязалась оживлённая беседа, которая продлилась еще два часика. Муж не был в стороне, он участвовал. Моя спина стала тихонько поднывать, но было так хорошо и уютно с матушкой, что не хотелось думать ни о какой спине.

В следующей паузе муж опять шепнул мне, что пора дать матушке отдохнуть. Я стала прощаться с ней, но она твердо сказала: «Нет, я не хочу, чтобы вы уходили. Останьтесь еще». Мы, конечно, немного попрекословили, но на самом деле были очень рады, что м. Ольга нас не отпускает. И мы посидели еще немного.

Через час у матушки должен был быть ужин, и мы снова засобирались домой, но матушка заявила, что не желает ужинать и просит нас остаться. Она не отпускала нас… За то время, что мы были у неё, мы обсудили с матушкой почти все болевые моменты нашей жизни с мужем, и это было совсем не больно для нас.

Во время этой встречи матушка сказала мне: «Если не можешь сделать хорошее для другого человека, то сделай это хотя бы себе». Эта простая фраза потом помогала не только мне, но и людям, с которыми я делилась ею.

Были во время нашей встречи и шутки, и смех, от которого льдинки в моей душе таяли одна за другой.

Когда мы уходили, м. Ольга попросила нас оставить записочки с именами своих близких, что мы и сделали. Их у нас приняла сестра матушки Антонина. Эта удивительная женщина всегда принимала нас приветливо и участливо. Она показала нам всю квартиру, где жили сестры, выказывая тем самым свое доверие. Мы оказались в мире открытых, добрых, любящих людей. Мы учились у них, а они ненавязчиво передавали нам свою веру в Бога и людей.

Прощались мы с матушкой уже в 11-ом часу вечера. Во время дороги домой мы с мужем подсчитали, что пробыли у матушки 7 часов. Почти ночью она отпустила нас, заранее поинтересовавшись, есть ли нам на чём уехать, даже в этом вопросе позаботилась о своих гостях. Спина моя разламывалась от боли, а на душе были легкость и радость, которые можно испытать, причастившись Святых Даров. Это был удивительный, чудесный день!

Но на следующий день чудеса не прекратились. Рано утром я шла в храм на службу и обратила внимание на необыкновенную лёгкость во всем теле. Ничего не болело. Дорога сама катилась мне под ноги, а я только слегка касалась ее своими сапожками. И в этом парении я почувствовала, что исцелилась. Матушка исцелила меня еще вчера, а в полной мере я почувствовала это только сегодня! Я, конечно, принимая медикаменты, продолжала свое лечение, но оно было уже качественно другим. И сама я была уже другая.

После мы неоднократно бывали у матушки, особенно муж, но это были уже другие отдельные маленькие истории о матушке и нас грешных, каждая из которых запомнилась чем-то своим, особенным.

Матушка Ольга, моли Бога о нас.