Управление НТП в руках «хозяев денег»

Научно-техническим прогрессом управляют те, кому принадлежит денежный печатный станок. На сегодняшний день это печатный станок Федеральной резервной системы США, а его владельцы — «хозяева денег» — высшая инстанция, управляющая научно-техническим прогрессом. Управление НТП включает четыре этапа.

Первый. Выдача заказа на решение каких-то задач фундаментальной науки и его исполнение. Применительно к нашей теме («цифровая революция») — решение задач, необходимых для создания компьютеров и коммуникационных систем. Заказ проплачивается из государственной казны. Нет ли здесь противоречия? Ведь заказ, как я сказал выше, формируется «хозяевами денег». Противоречия нет, поскольку государство с его казной в конечном счёте контролируется «хозяевами денег», которые при необходимости могут пользоваться казённым кошельком. Применительно к нашей теме «цифровой революции» этот этап можно считать уже в основном завершённым.

Второй. «Раскрутка» результатов, полученных на первом этапе. Указанные результаты — лишь полуфабрикат, на его доведение до стадии практического использования необходимы опытно-конструкторские работы (ОКР). На втором этапе «хозяева денег» платят и из своего кошелька. Они выдают заказы на «раскрутку» таким институтам, как средства массовой информации (СМИ), образование (не только высшее, но и среднее), международные организации, политики и общественные организации. Также используется институт, который можно назвать «фальшивой наукой». Она мимикрирует под настоящую науку, но занимается не фундаментальными исследованиями и не ОКР, а лишь продвижением нужных «хозяевам денег» идей.

При этом идеи могут быть ложными. По моим субъективным оценкам, на сегодняшний день примерно 99% деятельности учёных в сфере социальных наук можно назвать фальшивой. В сфере фундаментальных естественных наук этот показатель тоже велик — не менее 50%. Мы должны хорошо осознавать, что сегодня познавательная функция науки уже давно отошла на второй план. На первый план вышла функция идеологическая, рекламная, связанная с задачей перестройки общественного сознания. Применительно к нашей теме «цифровой революции» мы находимся сейчас на втором этапе.

Третий. Доведение «полуфабриката», полученного на первом этапе, до стадии практического использования. Это, как я сказал выше, этап опытно-конструкторских работ (ОКР) и получение «конечного продукта». Здесь активно подключаются частные кошельки, поскольку общество вторым этапом уже подготовлено к массовому «потреблению» «конечного продукта», создание такого «конечного продукта» сулит получение прибыли. Применительно к нашей теме «цифровой революции» третий этап лишь начинается. Примерами таких «цифровых продуктов», сулящих большие прибыли, являются криптовалюты, умные вещи, 3D-печать, цифровой банкинг и т. п.

Четвёртый. Чтобы объяснить, что происходит на четвёртом этапе, следует сказать, что «конечные продукты» третьего этапа следует воспринимать как «детали» и «комплектующие», из которых лишь предстоит создать «конечный продукт последней инстанции». На четвёртом этапе происходит сборка «деталей» и «комплектующих» в единую конструкцию, Применительно к нашей цифровой теме такой конструкцией будет «цифровой концлагерь». Конечные цели научно-технического прогресса и «цифровой революции» до поры держатся в строжайшем секрете и камуфлируются болтовнёй о строительстве «цифрового рая».

Взгляд на «цифровую революцию» в свете «рекомендаций» Римского клуба

Среди тех целей «цифровой революции», которые не афишируются и даже тщательно скрываются, я бы выделил три ключевые:

1. демонтаж реальной экономики;

2. уничтожение значительной части населения Земли;

3. превращение оставшейся части населения в рабов и установление для них самого жёсткого режима.

Некоторым читателям, подсевшим на «сладкую» («наркотическую») информацию о благах, которые несёт человечеству «цифровая революция», моё заключение о конечных целях этой революции может показаться алармистским. Или даже бредом.

Но для того чтобы выявить указанные цели, следует изучать не документы типа правительственной программы «Цифровая экономика Российской Федерации», а документы наднациональных институтов, контролируемых «хозяевами денег». Среди них особо следует выделить Римский клуб. О нём я уже неоднократно писал в связи с пятидесятилетием со времени его основания. Уже в первые годы своего существования Римский клуб сформулировал «научно обоснованное» заключение о том, что в ближайшие десятилетия человечество столкнётся с глобальным кризисом истощения природных ресурсов и загрязнения (разрушения) биосферы Земли. Из этого следовали не менее «научно обоснованные» рекомендации, что необходимо делать для предотвращения глобальной катастрофы.

Демонтаж реальной экономики

Одна из них — необходимость срочной остановки промышленного развития в мире. А позднее некоторые «интеллектуалы», работавшие на Римский клуб, заявили, что «нулевого роста» промышленности недостаточно. Нужно её сворачивание. Проще говоря, деиндустриализация. Для пущей убедительности была даже создана теория «постиндустриального общества», а позднее родилась концепция «цифрового общества» как конкретной формы постиндустриального общества. Людям стали вдалбливать представления о том, что «цифра» сможет людей накормить, напоить, одеть, обогреть и даже продлить им жизнь. Безусловно, электронно-компьютерные технологии (ЭКТ) могут повысить эффективность функционирования производительных сил, но отнюдь не заменить их.

После Второй мировой войны во всех странах мира активно осуществлялся процесс автоматизации промышленного производства, в том числе с использованием ЭКТ. В Советском Союзе было, в частности, налажено производство станков с числовым программным управлением. Но заменить станки, другие технические средства промышленного производства компьютерами (электронно-вычислительными машинами) никому в голову не приходило.

Сегодня мы наблюдаем два параллельно происходящих в мире процесса. С одной стороны, разрушение промышленности (преимущественно обрабатывающей, добывающая промышленность сохраняет и даже наращивает свои масштабы). Символом такой деиндустриализации может служить американский полувымерший Детройт, который некогда был центром автомобилестроения. С другой стороны, гипертрофированное развитие «цифровой экономики». Символом этого можно назвать криптовалюты.

В целом ряде экономически неблагополучных стран в сфере криптовалют занято уже больше трудоспособного населения, чем в промышленности. Во-первых, это создание криптовалют, называемое «майнингом». Во-вторых, это спекуляции на криптобиржах и за их пределами, получившие называние «цифровой гейминг» (от английского слова «игра»). Не обошла цифровая чума и Россию. Президент Российской ассоциации криптовалют и блокчейна (РАКиБ) Юрий Припачкин в прошлом году заявил: «Майнингом криптовалюты в России занимаются 1,5 млн человек. Это существенно больше, чем занято в аэрокосмической отрасли и металлургии. Никто больше не хочет идти на завод». На середину текущего года, по данным РАКиБ, количество компаний, занимающихся майнингом в России, достигло 75 тысяч, прирост за полугодие составил 15%.

Единственные отрасли реальной экономики, которые получили стимулирующий импульс со стороны взрывоподобного развития мира цифровых валют, — электроэнергетика (поскольку майнинг требует все большего количества электричества) и производство компьютеров и специального оборудования для организации так называемых «майнинговых ферм». Серьёзные эксперты прекрасно понимают, что бурный рост рынков цифровых валют в какой-то момент закончится их оглушительным обвалом. Если электроэнергетика ещё сумеет как-то адаптироваться к сокращению спроса, то для производителей специального электронного оборудования это будет смертельный удар.