Проблема стиля в культурологии и искусствознании

Определение стиля - одна из самых сложных задач.

Термин "стиль" вошёл в употребление ещё в античной риторике, затем распространился на искусство и вплоть до ХIХ в. использовался только в искусствоведении и эстетике.

В ХХ в. сфера употребления понятия "стиль" стала стремительно распространяться. Одними из первых в свой понятийный аппарат понятие "стиль" включили культурологи (первым это сделал О.Шпенглер). Современные представления о стиле - разветвленные и многосторонние, не сведены в единую теорию стиля, еще нет строгого определения его сущности, знания об отдельных аспектах не приведены в систему, не выяснена "правомерность" широкого распространения этого термина. Эта проблема широко обсуждается в искусствоведческой и культурологических дисциплинах. Серьезные исследования стиля самых последних лет принадлежат работам Е.Устюговой, она считает, что "сегодняшний этап культурологических исследований представляется временем, когда создание общей теории стиля как универсального феномена культуры возможно". В конце ХIХ - начале ХХ в. стиль - одна из центральных категорий культурологии. Задача осмысления культуры в ее целостности, объяснение исторической динамики и своеобразия исторических этапов развития обратила исследователей к стилю. По словам Шпенглера, "стиль объединяет совокупность всех проявлений культуры в одну громадную целостность душевного выражения, придает ее формам определенное и уникальное единство внешнего вида, тем самым отличая одно такое единство от любого другого".

Стиль культуры представал важнейшей "пространственно-временной" характеристикой историко-культурного движения, "снижающей" противоречие между процессом и состоянием. Он позволял представить столь сложное, разнородное образование, как культура в виде целостности, обладающей индивидуальным характером и уникальным обликом, отличающим один тип культуры от другого. Не случайно О.Шпенглер считал стиль "прафеноменом" культуры, созидающим и обеспечивающим целостность эпохи, воплощением "демонического порыва". Более прозаически мыслившие исследователи называли его "волей выражения" или "имманентным влечением или натиском формы (Formdrang)". Такая двойственная природа стиля как формы и как выражения сформулирована в начале ХХ в. Г.Вёльфлином - представителем венской школы. Самой органичной сферой соединения стиля с материалом деятельности, по мнению Е.Устюговой, является искусство. Стиль является активной силой, формирующей художественный образ. В художественной форме, в которую стиль включен как существенный слой смысла, содержание и материал неотделимы. Особенность художественного стиля состоит в том, что он наиболее "чувственно нагляден, онтологичен".

Искусство оказывается той сферой культуры, где стилетворчество разворачивается наиболее полно, на всех уровнях формообразования, объединенного эстетической целостностью.

Так романский стиль, готика и византийский стиль различаются не только хронологически или географически, но в первую очередь по особой системе символических иерархий, впрочем, не взаимоизолированных (как, например, во владимиро-суздальской пластике XII - XIII вв., где романика накладывается на византийскую основу).

С Возрождения окончательно идеологически обособляется и категория стиля. Только теперь стиль и становится стилем, "поскольку суммы культуро-феноменов, прежде тяготевших друг к другу в силу региональной или религиозной общности, оснащаются критически-оценочными категориями в историческом процессе (так готика, представляя упадок и "варварство" для Возрождения, становится "триумфом" национального художественного самосознания для эпохи романтизма". Вся история, начиная с этого рубежа, начинает осмысляться стилистически или "стилизоваться". Историзм, т.е. человеческое время как таковое, отделяется от историзма, т.е. образа этого времени, выражающегося в разного рода ретроспекциях. Стиль подчеркнуто индивидуализируется. Вперед выдвигаются "личности-стиля" - ими являются ренессансные "титаны": Леонардо да Винчи, Рафаэль, Микеланджело, а также Рембрант, Рубенс, Н.Пуссен и другие великие мастера. "Психологизация" понятия в XVII-XVIII вв. дополнительно усиливается: слова Р.Бертона "Стиль являет (arguit) человека" и Бюффона "Стиль - это человек" издали предвещают психоанализ, показывая, что речь идет не только об обобщении, но о выявлении, даже разоблачении сути". Знаменитая формула "стиль - это человек" справедлива. Не случайно многие исследователи связывали между собой понятия "стиль", "жизнь", "деятельность", "человек" как в индивидуальном, так и в историческом отношении, когда на основе определенного исторического склада человека возникает соответствующий стиль (например, готический человек - готический стиль).

В каждом отдельном случае приходится говорить: "стиль Рубенса", "стиль Пуссена", "стиль Рембранта", "стиль Врубеля" подразумевая яркие и неповторимые в своей оригинальности проявления Барокко, Классицизма, Модерна.

Чистых стилей в искусстве не бывает. Все художественные произведения "живут своей реальной жизнью" в историческом времени и пространстве, а границы между стилями можно проводить "лишь в абстракции научного исследования". Но понятие стиля следует отличать от понятия стилизации.

Стиль и стилизация

Художественная стилизация, даже самая талантливая, всегда несет в себе черты вторичности, искусственности. Стилизация не имеет подлинно творческого характера, она предполагает наличие образца для подражания. Художник может органично "вживаться" в иное историческое время, как мирискусники, например. Но даже работы столь выдающихся и тонких мастеров сильно "теряют" в сравнении с оригиналами подлинного исторического стиля. Художники "переносятся" в иную историческую эпоху, отсюда появление ретроспективного художественного мышления, ретро и неостилей. Чтобы лучше уяснить различие стиля и стилизации, сопоставим такие стилевые явления в истории культуры, как эклектика - одно из направлений в архитектуре середины ХIХ века, и постмодернизм - широкое общекультурное течение конца нашего столетия. Уже в названии "эклектика" содержится указание на будто бы бессистемное соединение элементов разных стилей. Внесение фрагментов этих стилей в иной культурный контекст, объединение их в одном произведении кажется безусловным доказательством бесстилия (на этом основании долгое время искусствоведы оценивали произведения такого рода, как художественно вторичные, не обладающие той эстетической ценностью, которая присуща целостным и завершенным произведениям, построенным по законам стиля). Между тем современный культурологический анализ "эклектики" заставил переменить такое отношение, открыв в этом явлении, как это ни парадоксально, наличие "стилевого качества". В данном архитектурном направлении имеется общее организующее начало, утверждающее единый общекультурный смысл - принцип свободного выбора среди равнозначных форм, призванный, сохраняя старое конструктивное начало прошлых стилей, придать традиции современную интерпретацию. Этот подход по-новому решал основополагающую дилемму архитектурного творчества - сочетать эстетический и утилитарный принципы формообразования. В середине ХIХ в. утилитарность стала приоритетной. Красота прошлых архитектурных стилей, приобретая чисто декоративное значение, переносилась в новый мир прагматики как необходимое звено исторического диалога, настоящего и прошедшего, как средство, позволяющее человеку ХIХ в. ощутить себя вписанным в историю. Таким образом, появление в ХIХ в. неоготики, неоренессанса, неоклассицизма было не бессистемной эксплуатацией готовых стилевых приемов, а последовательным стремлением найти эстетический язык диалога становящейся буржуазной цивилизации с ценностями, принадлежащими истории культуры (более поздней попыткой такого рода стал стиль "модерн"). В такой трактовке "эклектика" предстает смысловой целостностью, выраженной в последовательно проводимой организации форм, по принципу "рядорасположенности" утилитарного и декоративного. Стилевой язык постмодернизма строится на иных основаниях, хотя на первый взгляд, между ним и "эклектикой" есть сходство: та же свободная игра стилевыми формами прошлого, обостренное эстетическое чувство обыгрываемых стилей. Но стилевое отличие оказывается здесь более существенным. Прежде всего постмодернизм - более масштабное явление культуры, чем художественное направление в архитектуре и прикладном искусстве; оно проявляется в поэзии, музыке, живописи, философии, поведении, что само по себе должно расширять его духовные горизонты. В эклектике было желание осознать свое авторство в культуре через диалог с другими стилями, модернизм отрицает диалог как форму бытия культуры, разрушая саму форму, при помощи "пародирования, обессмысливания и отказа от конструирования новых смысло-форм".

Стилю искусства - наиболее чуткому, непосредственному и эмоциональному выразителю культуры, принадлежит роль ведущей формирующей силы. О.Шпенглер полагал, что стиль искусства способен выразить тот максимум формы, который вообще можно было достигнуть, исходя из "прасимвола" пространства, представляющего душу культуры". Для искусства стиль вообще - один из главных выразителей художественного смысла. "Причем выдвижение религии, морали или искусства в качестве модельного образца для других сфер деятельности - коренной вопрос миропонимания - так в средневековом мире таким центром становится - религия, в культуре Просвещения - мораль и наука, в Романтизме - искусство и т.п."

Дискуссия о стиле продолжается, до сих пор не сложилась общая теоретико-методологическая основа широкого исследования стиля. Суть стилевой целостности в том, что ни один из ее элементов сам по себе еще не определяет стиля (на это указывали многие искусствоведы - Г.Вельфлин, Э.Кон-Винер и др.). Достаточно разработанные в отдельности культурологический, искусствоведческий, эстетический, исторический, социологический и др. аспекты стиля могут послужить основой для новой стадии исследования, на которой предметом изучения станет сложная природа этого явления культуры.