Чтобы он смог принимать помощь.

 

Используя специальные термины, можно сказать, что это означает идентифицировать и разрешить раз­деляющие конфликты, которые препятствуют завер­шению процесса скорби.

Психотерапия горя может быть индивидуальной или групповой, но в обоих случаях, как и при любой другой терапии, нужно (а в данной ситуации просто необходи­мо), с одной стороны, исключить любую органическую патологию, которая могла бы наложиться сверху (в осо­бенности, если присутствуют физические симптомы), и, с другой стороны, предусмотреть четкий терапевти­ческий «договор», который установит продолжитель­ность терапии (при необходимости этот аспект коррек­тируется), издержки, перспективы и подходы.

Психотерапия горя, прежде всего, предусматривает ведение разговора об умершем человеке и о связи, суще­ствовавшей между умершим и пациентом. Психотера­певту предстоит определить, насколько минимальны или преувеличены эмоции, связанные с потерей. Порой неизменное и идеализированное описание умершего человека может указать на присутствие амбивалентно­го чувства любви-ненависти. Взаимопонимание тера­певта и пациента может помочь последнему увидеть, что вина, гнев или другие «отрицательные» чувства не препятствуют и не заменяют другие, более позитив­ные, и наоборот.

Чаще всего осложнения в процессе возникают вследствие плохо разрешенного предшествующего го­ря. Конфликтами, связанными с прошлыми потерями, следует управлять очень искусно, чтобы суметь благо­приятным образом разрешить настоящее горе.

Психотерапия горя включает также умение преодо­левать сопротивление пациента процессу горя, опреде­лять незавершенные дела с умершим человеком, а также устанавливать вторичные потери и выигрыши, вытека­ющие из этой смерти.

Наконец, необходимо помочь страдающему принять необратимость потери и представить, какой будет его жизнь, когда он дойдет до конца этого пути слез.

Иногда профессиональное психотерапевтическое лечение обязательно, а иногда его недостаточно.

Если по истечении определенного времени пациент остается в состоянии патологического горя и заметно, что он не хочет выходить из этого состояния, то впол­не возможно, что ему необходима медикаментозная по­мощь.

Еще раз хочу подчеркнуть, что я против того, чтобы это принималось за норму и, более того, представля­лось первоочередным выбором, когда бедный пациент даже не слышит тех, кто стремится ему помочь. Тера­певтическое назначение лекарств может открыть дверь, через которую помощь достигнет цели.

Но осторожно: медикаментозное лечение подобно пластырю, оно ничего не решает.

Ничего.

Никто не излечивается от горя, принимая антиде­прессанты.

Никто.

Лекарства только могут помочь открыть дверь.

И иногда это нужно.

А иногда...

Лучшим лекарством, несомненно, является присут­ствие и поддержка близких, решивших сопровождать человека в его горе, но даже и от них пациента следует оберегать.

Необходимо ободрять его и быть с ним рядом до тех пор, пока он не встретит в своем окружении тех, кто сможет дать ему:

 

Уважение.

Права.

Общество.

Поддержку.

Конкретную помощь.

Благоприятные условия.

Предложения.

Присутствие.

 

Необходимо предостеречь и на некоторое время удалить его от тех, кто, заверяя в любви и добрых наме­рениях, говорят о том, чтобы:

Постараться.

Подтолкнуть.

Воспользоваться.

Спасти.

Прервать.

Забыть.

Охватить.

Притвориться.

Поторопить.

Мы, как профессиональные помощники, готовы согласиться с тем, что может существовать очень гру­стный страдающий человек, который искренне не хо­чет, чтобы ему помогли выйти из этого состояния. Согласимся также, что это его право, как скорбяще­го человека, самому решать, когда придет время. Нужно быть очень осторожным, очень деликатным. Иногда трудно понять, оказываем мы помощь или до­кучаем.

Этим пациентам более, чем другим, необходима по­мощь, хотя не следует доходить до социального мани­пулирования, когда близкие родственники, родители или друзья стремятся отяготить его своим принужде­нием, порождающим чувство вины, типа «сделай это для меня», «тебе нужно выходить и общаться».

Их советы нескончаемы:

«подумай о нас...»

«у тебя же семья...»

«потому что твои дети...»

«это же твой муж...»

«потому что этот...»

«потому что тот...»

Хорошей может оказаться идея напомнить пациен­ту, что в жизни продолжают существовать другие важные вещи, но это не означает принуждения, обус­ловленного виной. Я как психотерапевт считаю более важным привлечь его внимание к завершению процес­са горя, когда он сам будет способен сделать это для самого себя.

Всем, кто испытывает горе, хочу сказать:

В этой атмосфере горя и траура тебе звонит твоя лучшая подруга.

Самая лучшая в мире подруга тебе звонит и гово­рит:

— Знаю, что тебе плохо, но ты мне нужна, поэтому, пожалуйста, отложи то, что ты сейчас делаешь, выйди из дома, приди, помоги мне, мне действительно нужно твое утешение, мне действительно нужна поддержка, мне нужно, чтобы ты помогла мне вновь вернуться к жизни, потому что мне сейчас очень плохо, приди, по­жалуйста.

И, несмотря на твое горе, что ты сделаешь?

В основном страждущие глубоко вздыхают, но гово­рят:

— Пойду.

— Точно пойдешь?

— Да, да.

И я добавлю:

— Твой лучший друг ты сам. И ты сам просишь об этом. Пойдешь или нет?