Самого беса, что белое на черное кидает.

Да зеркалом ты адовым заведуешь,

Да в нем жизни, аки судьбины всех людей знаваешь.

Да в зеркальной глади там писано,

Кому живота длинного, кому скортечинкой в небесину,

Кому родом изойтись, кому на сносинах ходить.

Тако в твоем, бесина, зеркале,

Там вся правда да кривда пересказаны,

Там купцовые дела нечестивые,

Там бабской одури охапь полная,

Там детинушек, резвинушек набрань.

Тако верстами не ходить,

Да крестами не кидать,

То сила в той глади сокрыта,

Ежели слово тайное реченно,

Вся жизнь ходом, да перекосом,

Водой изойдетсья,

Молнией пройдетсья,

Да все слева направо,

Да сверху понизу.

Тако слово я изрекаю да не громницей, а тишиницей.

Что не сказано, то бесом слышано,

Тако бесом все закривлено, заправлено.

Ты, бесина, да зеркальна гладина.

Я слово тайное речевал.

Да услышано.

Креплено.

Велено.

Аминем ковано. Аминь».

 Реки сей клич три раза, пусть пройдется по миру. А коли изрек, то секи курь, да чтоб кровинушка пошла, и реки:

«Бесу жертвой, да кровинкой красной,

Тридевять верст, да одной дорогой,

Да людней тьма тьмущая, да моя судьбинушка.

Тако все кривдицей, да правдицей,

Да огнем сойдется, да жертвой скрепится.

Таки ты, бес, твори, что мною велено,

Да в моих словах сие сказано

(речут все, чего желают, чтоб удачица была, да чтоб житие хоростью исходилось, а не худостью).

Тако слова мои громом нынче грянули,

Да над небесиной, да под землиней

Небосводом им сойтись, да молнии стрелой.

Тако все реченно, судьбинушка мечена,

Да самим бесом слаженна.

Тако поживать мне царем. Аминь».

 Подержи курь сеченну над огневищем. Аки кровь капает, так пущай в огонь угодють - там бесу пропитань. Тако над огневищем держись, тако реки:

«Кровинкой в огонь, да бесу силой, да на мою добру долюшку. Аминь».

 Затем курь кладут на саму кострину, да чтоб дым черен да воздух мясом опальным пускай изойдется. Тако реки тогда словеса прощальные:

«Тако древним заветом меж людом синайским да меж богом скреплено, тако нынче заветиной черной, нерушимой, меж мной, нехристовой душенькой, да меж бесовской силенкой. Иже все, что просьбинушкой пошло, то будет исполнено. Жертва уговорная, тако пламенем пожрана, бесу дана. Аминь».

Твори уход сиюминутный. Тако оборот не чини, худом будет. Тако лунищи лик ростом пойдет, тако твои делания начнут ладом слаживаться. Тако сей завет на удачину, на новую судьбину. Тако ж опрометчицой его не сотворяй, думкой пораскинь, а коли нет иных путей, то дерзай, твори сие речение.

ЗАГОВОР НА КЛАДБИЩЕНСКУЮ БЕРЁЗУ.

 В средовый день, когда луна прибывающая, берут топор, идут на кладбище. Перед воротам кладбища обухом топора бют по земле и говорят:

«За деньгой пришел, да беса привел, то он топором, то обухом, он рубить станет, покуда откупом не завалят. Аминь».

 Заходят на кладбище, находят березу, не молодую, а среднего возроста, прижимают к березе левую ладонь и произносят:

"Береза дивница,да черное на белом

Кто словом правым тебя глаголит

Тому сам царь подать изволит

Тому белое ношение, пухом дорожина

Иже я колдуном нарожденный

Да ведьмовским словом крещенный

Да семеро книг писанных

Да одной черной псалтирницей

Так то твои силы говором заговорены

А коли спесю изойдешсья

Тако бес тебе укротом, да моим плечом

Так сечь тебя мне поручаемо

А коли сечь стану то на третий дневаль богатым стану

Иже ты ворковница кладов стережница

Иже от сечи увернешся, тако мне деньгой поберешся

Тако я тебя клиню заповедываю

Да твори ты свое березовое маление

Подчинов своих заклинем кликай

Да пусть спешат сюда дивники

Иже березу топориной

А коле ветром в кронушке,

Так пусть опосля деньгой в моей ношеньке

То через топорину деньгой меня одаришь

Так деньга великая, да деньга малая

Пойдет, понесется, да мне в житницы

Тако серебриной изойдись, да мне в судьбинушку

Да звонкой монетиной

А иже пререкать станешь,то топором заманешь. Аминь".

 Затем наносят на березу три заруба, один под другим, когда сделано, то говорят:

"Трижды рублено, да не мной, а бесом, иже деньге катитсья, да в мою судьбинушку, а коли покатом не покатитсья, тако Бес с плечины рубом возымеетсья, тако сподволенно. Аминь".

 Топор с маху вонзают в березу и оставляют там. Когда ето сделано, то говорят:

"Топориной в Березину, так деньжиной мне в судьбину. Тако сотворено не мной, а бесиной. Аминь".

 Уходят не оборачиваясь.