Ночь-полночь, воскресный день

 

– Женьчик, может подремлешь?

– А проснётся?

– Я посижу.

– Толку с тебя, Игорёня… Он меня только слушает.

– У нас нормальные отношения, ты знаешь.

– Не в таком состоянии.

– Сколько будет спать?

– Часа три-четыре.

– Попьём чаю?

– Помоги встать… спасибо…

 

– Жека, часто с ним?..

– Половину своей жизни его спасаю.

– С одиннадцати лет?!..

– С тех пор, как с Мариной развёлся… Ненавижу её… Лживая тварь… Её дочка… моя сверстница… хорошая была девочка… мы дружили… так жаль… так жаль…

– Слабоват твой Антон.

– Что ты про него знаешь, Игорь!

– Жень, я не хотел обидеть.

– Договоришься у меня, – потопаешь через весь Питер.

– Не потопаю.

– Потопаешь-потопаешь, как миленький потопаешь!

– Ничего не слышу… непотопаю-непотопаю-непотопаю…

– Прекрати… Прекрати, я сказала!

– А попросить?

– Обними меня…

– …Давно с отцом дружат?

– Он был женат на его родной сестре.

– Виталий Иванович?

– Ну ты тормоз… Антон, конечно!

– Жень, мне-то откуда знать!.. Подожди, Марина тебе тётя?

– Как ты меня достал своими вопросами, Никитин, кто бы знал… Марина была второй женой… или третьей… С нашим Тошенькой не заскучаешь.

– Понятно… А тётя?

– Меня ещё на свете не было… Где-то двоюродные братья…

– Ночь открытий… Надо отметить это дело.

– Я тебе так отмечу! Мало нам одного Антона.

– Жень, ну кто он тебе?.. Ты даже про братьев ничего не говорила. Семейная тайна?

– Мама рассказывала… Они тогда с папой поженились, а у Тоши с тёткой всё рушилось. Папа встал на сторону Тоши, тётка выставила его за дверь. С тех пор они больше не виделись… Было несколько раз, да и то мимоходом, пока бабушка с дедом были живы.

– А братья?

– Им не интересно, взрослые мужики, а мне… Хотелось бы брата, хоть одного. А родители напартачили, – Нюшеньку мне народили. Вот как после этого жить!

– Жень, ты чего… серьёзно что ли?

– Знаешь, почему я тебя люблю? Потому что ты такой же тупой как Тоша.

– Ну… ты…

– И такой же умный, добрый, сильный и красивый.

– Жень, ты выйдешь за меня?..

 

– Енька… Ень, соглашайся! Мужика надо тёпленьким брать.

– Ой, проснулось, ясно солнышко!.. Водочки налить?

– Налей.

– Я тебе налью, гад такой! Ты что вытворяешь опять!

– …Женя…

– Игорь!.. Сядь и помалкивай! И только сунься – получишь так, что слово «водка» потеряешь в лексиконе. Понял?!..

– …Ень, ты чего взъелась!

– Где ты был, помнишь?

– Нет.

– Дурак старый. Ты почему папу не жалеешь?

– Подожди-подожди… Они в Новгороде.

– Спасибочки, дорогой ты наш, просветил!.. Знаешь, что ему будет за то, что они тебя с собой не взяли, знаешь?.. Я ему обещала тюнинг – я ему такой тюнинг устрою!

– Ень, полста нальёшь?..

– Игорь, водка в холодильнике.

– Женя!..

– «Белочку» знаешь?.. От чего бывает, тоже знаешь?.. Ну что за мужик пошёл!.. У кого мама доктор, у меня?.. Бегом к холодильнику, я сказала!.. Тошенька, ну что ж ты, родненький…

– Ень, прости… прости…

– Мы же тебя любим… мама, Нюша, я…

– Папу забыла.

– Папочку завтра буду ошкуривать, как приедут… Держи… огурец… Ладно, не строй из себя школьницу… Верю.

– …Спасибо.

– Отпускает?.. Скажи, у тебя кто-то есть?

– В каком смысле!

– Игорь, я на кухню, а ты ему растолкуй про смысл, только быстро.

– Жень, ты в своём уме?

– Хорошо!.. Спросим иначе. Кому колготки покупал?

– К-какие колготки?!..

– Вот такие!.. Реймс, сорок ден. Не узнаёшь?

– Где ты их взяла?..

– В твоём кармане, Тошенька!

– Ничего не помню… Какой сегодня день, пятница?

– Приехали… Воскресенье уже.

– Ень, ты визитку не видела?

– Эту?

– Да.

– Что это?

– Предлагают работу.

– В пивном баре?

– Нет.

– Слава Те Господи, что не в баре!.. Господи помилуй… Господи помилуй…

– Не юродствуй.

– Тебе, значит можно!.

– Еня…

– Ещё?

– Пока не надо.

– Где колготки украл, признавайся!.. Попроси – своими бы поделилась.

– Не помню.

– Так… Тош, пока не трясёт – быстро в ванную и в постель. Потом что-нибудь придумаем… Игорь, что стоишь как жених на девичнике? Помогай, раз пришёл.

 

– Виталий, не опаздывайте.

– Всё под контролем, мать, ты меня знаешь.

– Я вас обоих знаю двадцать три года.

– Не волнуйся, послезавтра утром дома как штык.

– Антон, а ты что скажешь?

– Поцелуй девок за меня.

– Ух, так и дала б тебе… Всё, выметайтесь, у меня дел невпроворот.

– Пока, Валюш, не скучай.

 

Дураки-дороги

 

– Почему на служебной?

– Да чего-то лохматка моя приболела. Масло уходит непонятно куда, движок греется… Два раза смотрели – ничего понять не могут, хоть на станцию отгоняй.

– А что ты хотел! Нормальные спецы бегут из милиции. Воровать нечего, халтур мало, а на вашу зарплату семью не прокормить.

– Я не сбежал.

– Не все могут… А про домик в деревне?..

– Попрекнуть хочешь?

– Упаси Господи!.. Но у них и этого нет. Ведь так?

– Так-то оно так… Начинаются…

– Кто?

– Тёщины языки… Не люблю Приморское, но отдыхать здесь – милое дело.

– Решил, куда приткнёмся?

– Поищем, где народу меньше… Можно в Песках, можно за Зелёную Рощу, в Озерки, например. Тоже ничего… У кого-то из наших дача там…

– Мы договорились в палатке.

– Это я так, к слову… Конечно в палатке… Я взял «Бастион».

– Спасибо.

– Не за что, для себя стараюсь.

– А Валя?

– Тоха, не учи меня жить. Я что, по-твоему, больше суток да на природе, да у воды – и без коньяка? Я мент или не мент?

– Много?

– Нам хватит… Ну, пост проскочили благополучно.

– Убери фуражку с видного места, посмотрим на твоё благополучие.

– Про номера забыл.

– Вот-вот! И номера тоже.

– Без номеров точно не проскочим… Самый хреновый участок после двадцать первого… Столько аварий зимой… Знакомый один в лобовухе погиб… лет десять назад…

– Бывал здесь когда-то…

– …Помню, в милицию только пришёл… из тюрьмы рванула большая группа… с автоматами… Что здесь творилось… Несколько гражданских убили… двоих морских… сходили, блин, мужички за грибами…

– Вроде не выходной… откуда народу столько?

– Отпускники… погода хорошая… Поедем дальше… Тоха… Держись!..

 

– …Виталик… Виталик… ты живой?..

– Живой… Ох… говорили мне, что несчастливая машина… А ещё «Шевроле»… Ты как?

– Руки-ноги целы, голова, кажется, тоже.

– Ух ты!.. Тоха, глянь, что у меня с башкой.

– Ну ты красавец… Такие шишки я в кино видел… кажется.

– Смотри-смотри, не скоро ещё такая будет возможность.

– Не знаю, не знаю… это надолго… И на службе…

– Что на службе?

– Спрашивать будут про растущие рога.

– Ой, не могу…

– Чего ты ржёшь?

– Да представил, как Валюха с нами… Вот бы сейчас нам скалкой наподдавала…

– Она в дорогу скалку берёт?!..

– Ага. Вместо бейсбольной биты. И управляется неплохо… Видел, какая у неё скалка?.. Шишкой бы не отделался.

– Что дальше?

– Что-что… тачка в минусе… Как мы-то уцелели!..

– А я понял, как мы уцелели…

– Фонарик далеко?

– На брелке.

– Ну так давай! Особое приглашение надо?.. Я так и знал…

– Знал, а поехал.

– Ты дурак, почему не выпрыгнул! А если бы всмятку?!

– А потом твоим в глаза смотреть.

– Ты же не виноват.

– Какая разница…

– Ладно, прощаю. Но чтобы в следующий раз!..

– Собираешься повторить?

– Я подумаю… Ну, что будем делать, товарищ майор?

– А хрен его знает, товарищ подполковник… Звони.

– …Тоха… кажется, беда…

– Опять?..

– Трубка…

– Что с ней?

– Аккумулятор…

– Как она там оказалась!

– На «торпеде» лежала… Всё, хана…

– Я тебе давно говорил, – пора новую покупать.

– Теперь точно пора… Симка накрылась.

– Это хуже… Кому теперь звонить?

– Сейчас скажу…

– Ну?..

– Домой.

– На, звони.

– А что я скажу?

– Тебя учить?

– Ну придумай что-нибудь!

– Ладно, исключительно по доброте моей… за «Бастион»… Валь, это я… Нет, всё нормально… Валь, слушай, Виталик трубку свою найти не может, по второму разу вещи перебирает… да на работу надо… ага… склероз наверно, что ещё… Можешь?.. умница ты наша… О, чудненько!.. ага… ага… Спасибо, Валюш, пока…

– Чего покраснел?

– Вперёд, заодно и узнаешь.

– Ну, что?..

– Никифорова номер.

– Отлично!.. Стёпа, привет, Виталий Иванович… Всё по плану… да… Попали в аварию… Целы… шаровая опора полетела… только на разборку… на тридцать первом… Сам?.. спасибо… да-да, именно так… отсемафорь, как приедешь…

– Стёпка приедет?

– Будем трепаться или займёмся вещами и палаткой?

– Место бы сначала присмотреть.

– Залив где? Залив – там! Нечего присматривать. Выгребаем барахло.

 

– Шампура поправь… отлично…

– Неплохое мясо…Всё время там берёшь?

– Ага… удобно и недорого.

– С чем сравнивать… А мы сожрём?

– Ещё мало покажется… Комары бы не мешали – совсем было б хорошо.

– …Тишина… штиль какой… Вот за такие вечера белым ночам можно простить всё.

– Чем они тебе не угодили?

– Не люблю я их… Туристам экзотика, а местным не в радость.

– А я ничего… Ты жуй, жуй, не пропадать же добру.

– Тебе-то что – забрался с женой под одеяло…

– Женись.

– Чтоб ты подавился, гад… Так и норовишь продать.

– Ты мужик ещё хоть куда… Если б… не кумовья – Женьку бы за тебя отдал.

– У неё спрашивать надо.

– Это моё дело.

– Тогда бы Игорь пролетел.

– Парень видный, не пропадёт. На него в университете очередь была, ждали, когда они с Женькой разругаются.

– Хороший будет зять.

– Скорей бы уж, понянчиться хочу.

– Я бы тоже не отказался.

– Я и говорю – женись.

– Отвали.

– Уф-ф… отвалился… люблю повеселиться, особенно пожрать… Наливай, самое время.

– …За тебя!

– За нас…

 

– Тоха, чего тебе в жизни не хватает?

– Знал бы прикуп – жил бы в Сочи.

– Знал бы… знал бы… Нихрена бы не жил. Ты уже пытался судьбу в Ташкенте устроить… Что молчишь, обиделся?

– На дурака обижаться… Думаю… как бы оно вышло…

– Думать надо меньше, а больше действовать… Помнишь, как меня доставал разговорами про счастье?

– Кто?.. когда?

– Давно… в восемьдесят девятом.

– Нашёл, что вспоминать.

– Нашёл, а ты забыл. Знаешь почему?.. Потому что ты был счастлив.

– Возможно. Это был я, точно?

– Нюшка только родилась…

– …Семнадцать лет… Хорошее было время.

– Сейчас плохое?

– Сейчас есть, а то уже в прошлом.

– Живи настоящим… Знаешь, кум, я вот живу настоящим, а ты всё пытаешься прошлое за уши притянуть.

– Ну да, ты меня насквозь видишь.

– Тебя любой видит… Тоха, я понял, в чём дело!

– Мне скажешь?

– Проще простого. Ты счастливый человек, только не догадываешься.

– Умный стал, всё знаешь…

– Тебе для полного счастья даже делать ничего не надо, просто улыбайся чаще… Я давно заметил, как на тебя люди реагируют. Ты никого не оставляешь равнодушным. Или принимают – бабы прихорашиваются, мужики подтягиваются, – или не принимают.

– Чушь какая…

– Вот скажи, – как Женьке в глаза будешь смотреть?

– Попрошу прощения.

– Ой, баран же ты питерский. Думаешь, ей нужны твои извинения? Или Вале с Нюхой?.. Они тебя любят! Да если бы я хоть раз учудил что-нибудь наподобие твоего, – спал бы на коврике, а питался макаронами да картошкой в мундире. Цени, брат. Я полжизни потратил, чтоб меня любили и уважали, а ты на всё готовенькое.

– Позавидовал, что ли?

– Вот ещё!.. Я потрудился – я в этом живу. А ты получил, и бросаешь, где попало. Может, хватит, а?

– Вит, я подумаю.

– Долго?

– Решу вопрос с новой работой, – вернёмся к этому разговору. Только сегодня не доставай больше… со своим счастьем.

– Договорились… Когда поедешь?

– Как вернёмся, так и позвоню. По слухам – условия хорошие.

– Дай Бог… А я параллельно темку прокачаю.

– В каком направлении?

– Отца Александра помнишь?

– Конечно.

– Хочу познакомить поближе. Не против?

– Мужик с виду правильный, чего противиться.

– Дам знать, как сможет.

– Когда планируешь?

– В субботу поедем.

– Если не припашут – только за.

– Тогда по маленькой, и «спокойной ночи, малыши».

 

Все в сборе

 

– Степаша? Стёпа, что это…

– Виталий… Ив-ванович… М-машина…

– Лейтенант, спрашиваю ещё раз, – что!.. Это!..

– Мерседес, товарищ подполковник!

– Мерседес, говоришь?

– Так точно, товарищ подполковник, мерседес!

– Мерседес, значит… ага… мерседес… Кто распорядился?

– Ясно кто, товарищ подполковник.

– Отставить подполковника.

– Есть отставить, Виталий Иваныч!

– Стёп, он что, издевается?.. Когда этот катафалк из гаража последний раз выносили!

– Не помню.

– Тебя на свете не было, вот когда!.. Вот… нехороший человек… любимому заму… Я припомню ему… я устрою… Кобель старый… леший… Колёса подкачал?.. масло проверил?

– …Виталий, да ладно тебе, доедем.

– Не факт… Ну что стоим? Загружаемся в этот… прости Господи… мерседес… Будем ехать… медленно и печально.

 

– Антон, вечером отзвонись на домашний.

– Хорошо.

– Валя спросит – ни слова, стрелки переводи на меня.

– Вот надо мне…

– Зато мне надо, мне. С дознавателем не шутят.

– Не вчера познакомились.

– До связи.

 

– Стёпка, куда прёшь! Не хватало ещё под окнами засветиться… За угол давай, за угол.

– Там не проехать!

– Соображай, пока не спалились.

– Да козёл дорогу перекрывает.

– Давай напрямик.

– Через кусты?

– Тебе привыкать? Делай, что говорю… Скажем, – изгородь собаки погрызли.

– А если спросит?

– Молчи как партизан. Премию выпишу.

– Сколько?

– Ноль пять хватит?

– Ноль семь…

– Ноль пять…

– Виталий Иваныч!..

– …Пойдём, что ли… Господи, благослови меня на враньё…

 

– Заходите, заходите, заждалась уж. Где Антон?

– Отвезли домой, и сразу сюда.

– Стёп?..

– Здравствуйте, Валентина Васильевна.

– Стёпа?..

– Да, Валентина Васильевна?..

– Что ты здесь делаешь?

– …Валь, попросил Степана помочь.

– Где встретились?

– Начинается… По дороге заскочили в отдел.

– По какой такой дороге?

– Начальник выдернул. По срочному делу.

– Трубу нашёл?

– Нет. Как сквозь землю провалилась.

– Сквозь землю, говоришь… Может сквозь «торпеду»? Она там, кажется, в подставочке торчала, когда вы с Тошенькой отсюда уезжали.

– Правда?

– Кривда. Где труба?

– Валь!..

– Конкретизирую – где машина?

– Какая машина?

– Тяжёлая такая, американская… «Шевроле»-машина!

– Дык… Вон, за углом.

– За каким углом? За которым вы пытались от меня эту рухлядь допотопную спрятать? Или тут ещё углы есть?.. Заболотный, стоять!..

– Валь…

– Открой дверь, я сказала!

– Валь, успокойся… Стёпа, глянь, скалки рядом нет?

– Нет, Виталий Иваныч, полотенце.

– Скрученное?

– Да.

– Проверь, – мокрое или сухое?

– …Стёпа, сейчас и тебе достанется, ты меня знаешь… Виталий, открывай… в туалет хочу.

– Стёп, мокрое?..

– Мокрое.

– …Говорила мне мама, – не выходи замуж за милиционера.

– А я тогда в милиции не работал, между прочим.

– Это не важно. Ты в душе милиционер. И всегда им был, Заболотный!

– Мне папа тоже кое-чего говорил.

– Твой папа и не знал меня почти, Царствие ему Небесное.

– Зато говорил, чтоб я не женился на милиционере.

– Ну всё, Заболотный, договорился.

– Ничего, тут сухо и прохладно. Пересижу как-нибудь.

– Лейтенант, доложить обстановку!

– Валентина Вас…

– Что за обращение, лейтенант! Отвечать как полагается.

– Так точно, товарищ майор!

– …Стёпа, не видать тебе премии.

– Какой ещё премии, лейтенант!

– Ну…

– Без «ну» и сразу!.. Смотреть в глаза! Отвечать!

– За сокрытие улик, товарищ майор… Виталий Иванович, больше не могу!..

– …Всё, Заболотный, выходи, остальное сейчас как миленькие расскажете… Выходи, говорю, полотенце убрала.

 

– Валь, машина поломалась.

– Так сильно, что Стёпан за вами приехал?

– Примерно.

– Точнее?

– Шаровая на переднем … Валь, ты чего… Валь…

– …Антон… Антон?..

– Цел и невредим, честное слово. Можешь позвонить… только трубки нет… Валь… ну Валь…

– Ох… как сердце чуяло… Какие же вы дураки… Собирай на стол, пойду лицо сполосну.

 

– Иваныч…

– Да помолчи ты… Видишь, как она…

– А что я мог!..

– Перед ней и не такие падали… Давай по сто пятьдесят.

– Я на службе.

– Иди ты со своей службой… отмажу… Напомни, чтоб с начальником поругался, а то забуду.

– Премия отменяется?

– Сочтёмся, ты меня знаешь…

– Согласен на ноль пять.

– Ну и жук ты, Мишка… Быстро-быстро, пока тётя Валя не нахватила.

 

– Здравствуйте. Андрей?.. Антон… Пятнадцатого в сквере коньячком шоколад запивали… Да… Во сколько?.. Это где?.. Да, знаю… Ты можешь встретить?.. А пять минут?.. Мне?!.. Завтра – так завтра… Минут за десять… Меня тоже… До связи…

 

Лакированные ботинки

 

– Добрый день.

– Здравствуй, Антон, проходи… Неплохо выглядишь, как будто не пил.

– Не удалось, быстро вынули.

– Кто?

– Да так… родственники.

– Думал, – забудешь.

– Я тоже.

– …Сюда… Посиди, доложу хозяйке.

– Хозяйке?..

– Удивлён?

– Не очень.

– Не сбежишь?

– Лень шевелиться.

 

– Биляна, он пришёл.

– Вижу… Симпатичный экземпляр… Не мальчик, конечно, но фактура вполне… вполне… Не зря тебе плачу.

– Биляна, ты меня знаешь. Не за страх – за совесть.

– Не люблю совестливых, тоже знаешь. Тебя держу только потому, что не боишься.

– Спасибо.

– Долго говорить не буду… Поедете к Виссариону. Вечерний и для будней… Денег не жалей… Потом будет покупать на свои. Понял?

– Как скажешь.

– Андрюшенций, зарезервируй столик в «Мама Роме». Посмотрю на него вживую.

– Сделаю. Как обычно?

– На семь… Потом в бильярд с ним… поиграю.

– Поведёшь сама?

– Сядешь за руль. От кафе поедешь на такси.

– Хорошо… Звать?

– Ты ещё здесь?.. Ой, подожди, чуть не забыла!.. Держи, твоей Галинке.

– Биляна… Сколько же это стоит!..

– Эх, Измайлов, а ещё про совесть мне говорил… Для ребёнка же!

– Родила бы своего.

– От тебя что ли?

– Да хоть от него.

– Ты что себе позволяешь!

– Совесть… проснулась.

– С добрым утром, родимая… Я подумаю… над твоим предложением…

– Не сердишься?

– Насмешил… Иди уж… Зови своего Антона.

 

– Здравствуйте. Разрешите?

– Присаживайся…

– …Простите…

– Что?..

– Я должен что-нибудь сказать?

– …или спросить.

– Зачем пригласили?

– Хочу предложить работу… Можно на «ты»?

– С удовольствием.

– Меня зовут Биляна. Без отчества… Мне нужен человек… свиты… Да, пожалуй так… Не мачо, не золотая цепь на бычьей шее, не «линкольн» на брелке. Просто крепкий, обыкновенный мужик, которого видно издалека.

– Ваш Андрей…

– Не наш, – мой. Ты меня понял, Антон?

– Спасибо… Но Ваш… прошу прощения…

– У него есть круг обязанностей. Жена, маленькая дочка, тёща, другие родственники… Он другой, для такой работы не годится.

– Чем же я не другой?

– Всем.

– Вы уверены?

– Последние два месяца.

– Значит, Андрей всё знал…

– Сиди, сиди… Пойдёшь ему морду бить?.. Это была моя просьба, он знал, что делает… Да… хоть запоздало, – прими мои соболезнования. Мне действительно жаль, я могу понять как никто.

– Родители?..

– Все. Даже муж от меня сбежал… на тот свет.

– С какой целью?.. прости… вырвалось… это у меня присказка такая.

– Застрелили… Будешь моим сопровождением везде, в любое время суток, по моему звонку. За исключением случаев… Ну… сугубо личных… женских.

– Непыльно.

– Предупреждаю сразу – я женщина бодрая, на месте сидеть не люблю, беспокойство тебе гарантирую.

– Какого рода?

– Будешь почти-телохранителем.

– Почти?

– Если закажут, никакая «личка» не спасёт. А когда бьют по морде – это уже оскорбление. За каждую удачную попытку – минус десять процентов зарплаты, за три – минус пятьдесят. За безаварийный месяц премия.

– В каком размере?

– А размер зарплаты не интересует?

– Пока нет.

– Странный ты… Не обижу. Я никого не обижаю, кто не мешает мне зарабатывать деньги, и помогаю тем, кто помогает мне. Ясно?

– Что ещё от меня будет нужно?

– В подвале зал, в любое свободное время он твой. Если захочешь, – могу сделать членскую карту в один из клубов поближе к дому.

– Лишнее. Мне нужен доступ к залу круглые сутки на первые две недели… И тир.

– Ты договорился, кто тебе доверит оружие?

– Думаю, что ты.

– Ты думай, думай, я тоже подумаю. Хорошо?

– Да.

– Спасибо.

– Извини…

– Ничего. Мне даже нравится… Машину водишь?

– Водил.

– Разбил?

– Говорила мама, – нельзя на водке экономить.

– Интересно!.. Как это?!..

– Выпил бы больше – не сел бы за руль.

– Права, так понимаю, тоже отминусовались?

– Само собой.

– И родственник не помог?

– Я отказался.

– Почему!

– Забот меньше… На моей консервной банке только приключения в городе было находить.

– Так… На работе не пить, с похмелья не появляться… Права тебе восстановлю… Тир в зале есть… Ещё вопросы?.. И последнее… Вот, возьми… Здесь оклад за полмесяца вперёд. Через две недели получишь такой же конверт с учётом качества работы… С надбавкой за ствол и вождение… Андрей, он твой… До вечера, Антон, надеюсь, сработаемся… И последнее… Не усердствуй с дезодорантами, нос закладывает.

 

Зелёное сукно

 

– Ты голоден?

– Почти.

– Точнее?

– Не возражаю.

– Только попытайся… Мясо?.. рыбу?..

– Или – или.

– По каким соображениям?

– Привычка. Почти.

– Если работаешь… почти…

– С работой не мешаю.

– …Говядину будешь?

– Лучше свинину.

– Хорошо… Салат?.. Не сиди как болван, взял и выбрал.

– …Что такое «Цезарь»?

– Тебе понравится… Первое будешь?

– Не сегодня.

– То есть почти… Понятно… Вино?.. водку?

– Граппу, если есть.

– Какую? Их четыре марки.

– Я в ней не разбираюсь.

– Есть «Реми Мартен»…

– Обойдусь виноградной.

– Как знаешь… На этом пока остановимся… Ты заказываешь. Побудь три с половиной минуты джентльменом.

 

– …Два «Котолетта ди маяле»… два «Цезаря»…

– Нет, один «Цезарь» и один «Пинцимонио».

– Как скажешь… «Итальянский завтрак».

– …Хлеб?

– Да, пожалуй.

– Что будете пить?

– Сто пятьдесят граппы…

– Традицьонале?

– Остановимся на ней… и… «Брунелло ди… Монтальчино»…

– …Двести пятьдесят.

– Сколько времени готовится свинина?

– До тридцати минут…

– Если не уложитесь в двадцать, – принесите ещё сто граппы и вина.

– Хорошо… Спасибо за заказ.

– Вам спасибо за Ваше спасибо.

 

– Надо же… обходительный. Не противно быть таким вежливым?

– Мамино воспитание.

– Маменькин сыночек, значит?.. Ах, да!.. почти!

– Мне было пятнадцать, когда умер отец.

– Скажи, Антон, ты азартный человек?

– Вряд ли.

– А ты пробовал играть?

– В армии поигрывали в картишки, пульку расписывали.

– Значит, азартный. А в казино не приходилось?

– Ни разу, и никогда не буду.

– Почему?

– Я знаю, где всё это заканчивается.

– Где же, по-твоему, всё заканчивается?

– …Лет шесть назад консультировал одного еврея на реконструкции кафе, угол Загородного и Разъезжей. У него было семь точек, дача, машина, жена. На момент начала работ осталось только это кафе. Всё спустил в казино.

– И жену?!..

– Ушла сама… Не хотел бы оказаться на его месте.

– У тебя есть семь кафе?

– Нет, конечно.

– Попробовать хочешь?

– Только не это!.. Наши напитки… Спасибо.

 

– За что выпьем?

– Не вижу повода.

– Это вино пьют в особо торжественных случаях… Послевкусие сохраняется очень долго… За наше сотрудничество.

– Не слишком громко?

– Мне кажется, что нет.

– Спасибо… Действительно спасибо.

– Только за это?

– Знаешь… Видишь пять пальцев?.. Столько людей в последние годы относились ко мне по-человечески. Может я и не заслуживал большего, но их было пять… Теперь четверо…

– Не будем о грустном. Я поняла… почти…

 

– …Запьянела я что-то… Да и ты хорош, голубчик.

– Кто сядет за руль?

– Андрей пригонит завтра, ему не привыкать.

– Поймаю такси.

– Не надо. Проводишь меня.

– До дома?

– Мелким шагом через пятнадцать минут будем на месте.

– Куда идти?

– До угла Фрунзе, там налево, и дома… почти… А ты заразный, Антон.

– Наверно.

– Нет, тебе надо говорить – почти.

– Это можно считать первым рабочим днём?

– Это была производственная практика… Понравилась?

– Врать не буду.

– Мне врать не надо.

– …и не умею.

– Не врёшь?.. Да, поди проверь сейчас… Или не врёшь… почти?

– Пусть так будет.

– Покладистый какой… Дай руку, пока я не упала.

 

– Мне сорок один год… Сколько тебе?.. пятьдесят три?..

– Да, скоро будет.

– …Ещё раз налево… Во-он то парадное… Пойдём.

– Неудобно…

– У меня есть комната для гостей, так что никаких неудобств не обещаю. И не спорь. Сколько времени?.. А в бильярд с тобой так и не поиграла… Возьми ключи, я не смогу открыть…

 

– Кофе будешь?.. Настоящая «Арабика».

– Покрепче, если можно.

– …У нас был маленький уютный домик на берегу Дуная… Нови-Сад… Недалеко от Белграда.

– Ты из Югославии?

– …Приехала в Союз семнадцатилетней девчонкой, поступила в Текстильный… потом перестройка… потом перестрелка…

– А чем занималась в это время?

– Ездила вместе с русскими «челноками», торговала всем, чем можно… потом… чем нельзя…

– Секрет?

– Коммерческая тайна.

– Не женское дело.

– Теперь уже знаю… Бог наказал.

– Если веришь – Бог простит.

– У меня не может быть детей… Здоровье хорошее, а детей нет… и не будет.

– Жаль.

– …Пей свой кофе… Шоколад… конфеты…

– …Хорошо варишь.

– Ни одной женщине не нравится мой кофе.

– Тебе самой нравится?

– Под настроение. Или в хорошей компании.

– А сейчас?

– Хорошая компания… и хорошее настроение… почти… Ну и зараза же ты, Антон!.. Пойдём, покажу комнату, и квартиру посмотришь заодно.

 

– Здесь будешь спать… остальное там…

– …Чьи портреты?

– Мама… папа… Это брат. Ему было двадцать пять.

– Где он?

– Семь лет назад взял автомат, больше я о нём ничего не слышала.

– А родители?

– Американская ракета… они были дома…

– …Красивые лица…

– Я и сама красивая.

– Ничего…

– Ничего означает ничего, пустое место! Ты комплименты женщинам когда-нибудь говоришь?

– Комп… что?..

– С тобой всё ясно… Грубиян.

– Уродился таким.

– …Это мой муж… Мы познакомились, когда мне было двадцать, а ему сорок один… как мне сейчас… как я его любила… и люблю… Он хорошим был, добрым, отзычивым… Некоторые считали его хмурым и бесчувственным, потому что редко улыбался… Вы с ним чем-то похожи.

– Не напрягай, пожалуйста… Чисто… опрятно… но неуютно как-то…

– Я здесь только ночами, и то не всегда… Так! На сегодня производственная практика закончена. В душ и спать, завтра будет насыщенный день… Я с бумагами поработаю.

– С бумагами?

– А что ты думал, дорогой! Я бизнес-вумен. У меня в компании почти полсотни сотрудников. Посчитай, – сколько я должна отдавать каждый месяц на одну зарплату?

– Нет, я лучше в душ.

– Спокойной ночи. В семь тридцать подъём.

– Спокойной ночи.

 

– Привет, Андрей.

– Доброе утро… Антон, приветствую.

– Здравствуй.

– …Дуст, как я выгляжу?

– На миллион.

– Рублей?!..

– Долларов, конечно… Надо было позвонить.

– Твоя Наденька и так на меня косится, думает, что соблазняю.

– А разве не соблазняешь?

– Как можно, Дуст! Я женщина скромная, скорбящая, можно сказать, вдова… Ещё раз такое услышу!

– Да, босс!.. Больше никогда!

– Ну и дурак… Хотела тебе зарплату поднять. Всё, Дустик, подъём откладывается… Ты хочешь подхалтурить на моей машинке?

– С чего ты взяла!

– Так поехали! Надо деньги зарабатывать.

– Все?!..

– А ты как думал!

– Мы с тобой, босс!

 

Не вели казнить

 

– Антон, сегодня ты свободен. Извини, что субботу заняла.

– Биляна, я человек без обязательств.

– И ты на меня работаешь, заметь.

– Заметил… В понедельник меня не будет… Сороковины.

– Я помню… Ты сегодня в церковь?

– Батюшка наконец-то выздоровел. Месяц проболел.

– Ты знаешь, сколько у тебя с собой денег?

– Очень приблизительно, – с учётом жалованья.

– Дай.

– Что?..

– Бумажник свой дай, пожалуйста.

– …Хочешь меня ограбить?

– …Пожертвуй от моего имени, сколько сможешь.

– Сколько?

– Я невнятно выражаюсь?

– Сделаю… Тогда… до вторника.

– Антон, у меня в воскресенье будет обед с важными людьми. Приходи.

– Я освобожусь не раньше двух, уставший буду как собака. Да и что там делать, только под ногами путаться.

– Приедет дочка моего мужа, хочу вас познакомить.

– Зачем?

– Зачем, по-твоему, я собираюсь представить мужика красивой тридцатипятилетней женщине!

– Коньячка на пару выпить.

– Какой же ты балбес, Маркус.

– Работа такая.

– Издеваешься?

– Что подумал, то и сказал.

– Приехал бы, а?.. Я про тебя много рассказывала.

– Ещё и фото показывала наверно.

– Которые Дуст успел сделать.

– Биляна, про таких как я говорят, что предложение женщины уже пугает больше, чем её отказ.

– Ну не ври, пожалуйста. А то я мужиков не знаю.

– Не хочу спорить.

– Значит я права.

– Это значит, что я ещё на службе.

– Не зли меня, Антон.

– Биляна, отпусти, пожалуйста, не хочу опаздывать.

– Я позвоню завтра. И только попробуй трубку отключить!

 

– Здравствуй, Тош… Проходи, Виталик скоро будет… Есть хочешь?

– Дождусь кума, вместе пообедаем.

– Хорошо. Может кофе?

– Сделай чайку, Валь, пить хочу – умираю.

– Хозяйка?..

– Почти.

– Как от неё приходишь, так тебе не отпиться потом. Не влюбился ли часом?

– В эту мегеру?

– Красивая?

– Сейчас… покажу… Вот… Нет, лучше вот эту посмотри.

– Зачем снимал?

– Просто так, первая труба с камерой.

– Первая, говоришь… с камерой… э-эх… Держи свой чай… Пойду Нюшке помогу с документами.

– С какими?

– Пора готовить уже, экзамены скоро.

– Куда?

– В Герцена, на худграф.

– Что?!..

– Виталик не говорил?.. Забыл, наверно.

– Я твоему мужу!..

– Я знаю, что ему будет. Любопытно посмотреть со стороны. А то всё сама да сама… Да ты пей, пей, а я пока в комнате.

– Валь-Валь, подожди… Чья была идея?

– Папы с дочей. Я уж их и так отговаривала, и сяк отговаривала. Ни в какую! Веришь, нет?

– Ой, кума, темнишь ты что-то… Таня!.. Та-ань!..

 

– Привет, Тош.

– Привет, моя радость. Рассказывай.

– Мы с папой решили, что так будет лучше.

– Я уже никто?

– Тош, а если бы ты начал ругаться?

– А я уже ругаюсь… Что показывала на собеседовании?

– Акварельки.

– Папины?!..

– У меня своих полчемодана.

– Тань?..

– Пойдём, Тотошенька, покажу…

 

– Вот, смотри… И вот… Эти раньше на стене висели, в комнате.

– Ничего не понимаю… Здесь были работы папы.

– Тош… мои…

– Почему я узнаю об этом последний!

– Мам, я же говорила!..

– Нет, Нюшенька-доченька, это я вам с папой говорила. Так что разбирайтесь без меня.

– …Нюш, ну что ж ты… Зачем тебя нужна эта профессия!.. Посмотри на папу – рисует себе и рисует.

– Я хочу как ты. Всегда хотела. Ты будешь мне помогать?

– Иди ко мне… Ох, девочка моя… как же я тебя брошу… Попьём чая вдвоём?

– …Попейте, попейте. Папу нашего на десерт не забудьте.

– Спасибо, Валюш, я на нём отыграюсь… Тань, бутик мне сделаешь?

– Хоть два!.. Ты не сердишься?

– Почему раньше не сказала?

– Папа обещал, что сам скажет.

– Ну придёт он сейчас, я из него такой бутик сделаю!

– Только не сильно, чтоб отец Александр не заметил.

– Ничего, ничего, я без синяков.

– Тотошка-а!.. Я тебя люблю!..

– Ух, коза-дереза… А твой чай уже остыл.

– А я люблю холодный!

– Зато в меня больше конфет влезает.

– А это мы ещё посмотрим.

 

Шаг первый

 

– Старая ты дубина!

– Во дубина молодая!

– Плагиатор хренов!

– Мои дети – что хочу, то и ворочу.

– Она моя крестница!

– От же ж вспомнил вовремя! Как она тебя?.. То-то-ошенька!.. Крокодил невский.

– У тебя голова на плечах есть?

– Тоха, не дави на акселератор. Кто ей в три года пастельки в наборе подарил, я?.. Кто её с собой в Муху да в лавку таскал, тоже я?.. Вот теперь любуйся. Твоих лап дело, твоих!.. А я доволен. Спасибо тебе.

– …Виноват…

– Да не вини ты себя! Танька пробьётся. Хоть куда-нибудь, да пробьётся.

– Куда-нибудь… Вот Енюшка – нормальную выбрала профессию, без куска хлеба не останется.

– Это уж точно.

– Про свадьбу ещё не заговаривала?

– Ну… было…

– Что было?

– Решили повременить.

– А у неё что случилось! Что-нибудь с Игорем?

– Ну… с Игорем… решили пока поучиться.

– В аспирантуре? Здорово! Что ж ты молчишь! Надо поздравлять.

– Да… в школу милиции они собрались…

– Оба?!..

– Ага…

– Кому скажу – ведь не поверят… не поверят… сам себе не верю, что это слышу… Психолог – в школу милиции… обалдеть…

– Успокоился, Бешеный?

– …Выросли наши девочки… выросли… поперёк лавки не положишь.

– Слова не мальчика, но мужа… Сегодня в честь твоего спокойствия устроим маленький семейный ужин.

– Вит, мы во сколько вернёмся?

– Нда-а… Тогда завтра – обед.

– Вовремя напомнил… Держи телефон.

– Ты что опять задумал!

– Хозяйка собирается выдернуть на какую-то тусовку. А у меня будет отмазка – нет связи.

– Ох, и влетит тебе…

– Ничего-ничего, перебьётся, а до вторника, глядишь, и остынет.

– Тебе видней… Приехали… Дай на тебя посмотреть… Попроще одеться не мог?

– Я с работы. Когда мне было переодеваться!

– Тебя и так за версту видно… Галстук сними хотя бы… Что это?!..

– А то не знаешь…

– Тоха, это срок.

– Держу в качестве метательного. На рукоятке не остаётся отпечатков.

– Уже применял?

– Пока тренируюсь.

– У тебя «Макаров» под мышкой!

– Вит, закроем тему.

– Не закроем, а отложим… стилет… Да не в бардачок, – под сидуху.

– Хорошо… Веди уж, раз привёз.

 

– Здравствуйте, матушка.

– Здравствуй, коли не шутишь.

– Как отец Александр?

– Божьей милостью хорошо.

– Не румянится?

– Я же сказала, что хорошо.

– Антон, подожди меня.

– Осмотрюсь пока. Десять лет не был.

– Я скоро.

 

– Матушка, жена гостинцы послала, не откажите Христа ради.

– Дай Бог здоровья Валюше твоей. Не ругаетесь?

– Всё, что можно, поделили.

– Это хорошо, что нечего. Как дочки?

– <