Книга четвёртая. Ивушка плакучая, ива

 

Светлой памяти монахини Иоанны

 

Часть I. Серый клоун

 

Аукаем в пустыне как в бору,
а ветер за три метра прочь уносит
те крохи, что дрожащий голос просит.
Задумал кто-то глупую игру.

(Татьяна Кулагина “Погоня“)

Со святыми упокой

 

– …Господь наш Иисус Христос Божественною Своею благодатию, даром же и властию, данною святым Его учеником и апостолом, во еже вязати и решити грехи человеков, рек им: приимите Духа Святаго, ихже отпустите грехи, отпустятся им; ихже удержите, удержатся; и елика аще свяжете и разрешите на земли, будут связана и разрешена и на небеси. От онех же и на ны другдругоприимательно пришедшею, да сотворит чрез мене смиреннаго прощенно и сие по духу чадо Алевтине от всех, елика яко человек согреши Богу словом, или делом, или мыслию, и всеми своими чувствы, волею или неволею, ведением или неведением. Аще же под клятвою или отлучением архиерейским или иерейским бысть, или аще клятву отца своего или матере своея наведе на ся, или своему проклятию подпаде, или клятву преступи, или иными некиими грехи яко человек связася; но о всех сих сердцем сокрушенным покаяся, и от тех всех вины и юзы да разрешит ея; елика же за немощь естества забвению предаде, и та вся да простит ея, человеколюбия ради Своего, молитвами Пресвятыя и Преблагословенныя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии, святых славных и всехвальных апостол, и всех святых. Аминь…

 

– Валя, поезжайте, нечего вам на кладбище делать… Женя, ты с мамой?

– Пап, я на кафедру, и сразу домой.

– Подойди к Тоше.

– Хорошо… Тань, пойдём.

 

– …Видя меня лежащея безгласной и бездыханной, восплачьте обо мне, все братия и сродники, и знакомые. Вчерашний день я беседовала с вами, и внезапно настиг меня страшный час смерти; но приидите, все любящие меня, и целуйте последним целованием. Я уже более не поживу с вами или о чем-либо не собеседую; к Судии отхожу, где нет лицеприятия: там раб и владыка вместе предстоят, царь и воин, убогий и богатый в равном достоинстве; каждый от своих дел прославится или постыдится. Но прошу и умоляю всех: непрестанно о мне молитесь ко Христу Богу, да не буду низведена по грехам моим в место мучений, но да вселюсь туда, где сияет Свет жизни…

 

– Примите соболезнования… от всей семьи.

– Спасибо Вам, – за помощь и участие… Ещё раз спасибо.

– Антон Георгиевич…

– Спасибо… спасибо… Виталий…

– Осталось немного… Степан, командуй.

– В лучшем виде, Иваныч, не беспокойся.

 

– …Со духи праведных скончавшихся, душу рабы Твоея, Спасе, упокой, сохраняя ю во блаженной жизни, яже у Тебе, Человеколюбче…

 

– Тоха, поедем к нам, поешь по-человечески.

– Думаешь, – стоит?

– Давай, давай, не ерепенься.

– Выпить есть?

– Ну… поищем.

– Поискать могу и сам.

– Вот и ладненько… А то одичал с докторами да аптеками.

– Поехали… Надо в лавку заскочить за табаком.

– Деньги есть?

– Где-то были.

– На Большой?

– У меня скидки.

 

– Валя, Валюша-а!.. Мы приехали. Покорми, мать, изголодались.

– Проходите, всё готово, на стол соберу… Тань, помоги.

– Да, мам, руки сполосну.

 

– …Водку достань из холодильника.

– Мама!.. Нельзя же Тоше!..

– Оставим сегодня у нас, ничего не случится. Пусть размякнет.

– Вот Енюшки на вас нет… Устроила бы вам размягчение.

– Мала матери указывать.

– А я чё?.. Так… сказала.

– Помалкивай уж, говорунья.

– Мам, я тебя люблю.

– Ух, Патрикеевна… Пойдём, заждались, поди, мужчины наши.

 

– Женя, ты что ли?

– А кого ещё ждёте!

– Где тебя носит!

– Мам, с Игорем гуляли.

– А до дверей хотя бы не проводить было?

– Стоит.

– Где?

– Под окнами.

– Позови в дом.

– Щас, мам…

 

– Здравствуйте, Валентина Васильевна.

– Здравствуй, Игорёк. Почему не зашёл?

– Неудобно было…

– А Еньку по тёмным улицам водить?

– …Мам, по тёмным не ходим.

– Тебя спросила?.. Что молчишь!

– Погуляли немного.

– Есть хотите?

– Кофе выпью.

– Не разувайся… мужики наследили… потом подотру… Жень, достань пирожные.

– …Да я ненадолго…

– Игорь, в субботу придёшь?

– Сегодня среда… Жень, у нас ничего на субботу?

– Мама, что ты опять придумала!

– Надо отцу помочь.

– Вот пусть папа сам и просит.

– Угомонились они, спят.

– Снова?

– Женька!..

– Двадцать два года Женька… Много выпил?

– Так… пригубил. Ему завтра за руль.

– Я не про папу.

– С отцом.

– Ох, мамулечка, смотрите у меня. Если Тоша опять в штопор уйдёт, я вам организую дискотеку.

– Ладно, успокойся. Тихо посидели, Алевтину Сергеевну помянули… Вот бы ещё вы с нами…

– Мама… не могу я на него смотреть…

– Успокойся… Игорь, как?..

– Холодный кипяток есть?

– В кувшине.

– Спасибо, не обратил внимания… Во сколько подъехать?

– Часиков в десять можешь?

– Хорошо.

– Нюшку с собой не прихватите случайно.

– …Я пригляжу, мам, чтоб Нюхи рядом с Игорем не оказалось.

– Дочь, что ты такое говоришь!..

– А я не видела, как своими глазищами зыркает! Ещё зыркнет – кудряшки-то распрямлю.

– Прекрати сейчас же. Глупости говоришь.

– …Ну, я пойду… Жень, проводи… До свидания, Валентина Васильевна.

– До свидания, Игорь.

 

…Избранный Ходатаю и Первосвященниче, о спасении мира грешнаго душу Свою положивый, нам власть чадами Божиими быти и обитатели в невечернем дни Царствия Твоего, даруй прощение и вечную радость усопшему. О немже с мольбою взываем Ти: Иисусе, Судие Всемилостивый, рая сладости сподоби рабу Твоея… Алевтину…

 

Пешеходная зона

 

– Скоро откроется?

– Минут через десять.

– Давно сидите?

– Нет.

– Хлеба к завтраку прикупить?

– Хлеба… жидкого.

– Пиво?.. в такую рань?

– Коньяк.

– Солидно. Могу составить компанию.

– Четверг.

– Не понял, что?..

– Четверг, говорю, рыбный день. Слыхал про такой?

– Ну, предположим, – слышал.

– Хвосты обрубаются.

– Деньги есть, – плачу.

– На попятную не пойдёшь?

– Зачем!

– Я напёрстками не пью.

– Какая норма?

– Если по моей – сломаешься.

– Это ж сколько будет!

– Полтора на рыло.

– Сколько?!..

– Испугался?

– Давай четыре бутылки возьмём, – у меня дела… А ты как, в отпуске или где?

– Или где.

– Слушай, хочешь работу?

– Погоди, лавка открылась, потом поговорим.

– Ну, пойдём… Чем закусываешь?

– Занюхиваю.

– Силён… Возьмём лимончиков, шоколад.

– Тебе видней.

 

– За знакомство… Тебя как зовут?

– Антон.

– А по отчеству?

– Антон.

– Андрей… Чем занимаешься?.. занимался…

– Много чем.

– Спортсмен?

– Можно и так сказать.

– В каком виде?

– Мордобой.

– Не похоже. Нос целый.

– Нехрен совать куда попало, такой же будет.

– А кроме шуток?

– Десять лет в армии.

– Спецназ?

– Десант.

– Есть работа.

– Кому самовар начистить?

– Не совсем. Но форма нужна.

– Две недели по два часа в день, – буду как новенький. Если без этого.

– Обеспечим и зал тебе, и соответствующее питание.

– Где такие меценаты водятся…

– Места надо знать… Ну, согласен?

– Что за работа?.. Имей в виду – в наёмники не подпишусь.

– Вот… Возьми визитку, позвони, как придёшь в себя.

– Это может быть не скоро.

– Что так?

– Мать похоронил… вчера…

– Прости.

– Не извиняйся. Ты ж не знал.

– Всё равно… соболезную… Сколько ей было?

– Шестьдесят девять.

– Выглядишь старше…

– …чего?

– Своих лет.

– А сколько дашь?

– Ну… ближе к полтиннику.

– Значит моложе. В августе пятьдесят три.

– Беру слова назад… Ну, позвонишь?.. не забудешь?

– Позвоню.

– Спрячь визитку подальше, чтоб не потерялась.

– Не потеряется.

– Держи пять.

– В пять.

– Мне пора, действительно дела… Приятно было пообщаться… А коньяк дрянной. На работу устроишься – будет тебе настоящий французский.

– Иди, парень, пока визитку не выбросил.

– До встречи.

– …До встречи…

 

– Антон, тебя Виталий Иванович искал.

– Давно?

– Вон машина стоит.

– Та-ак… Жанна, Самвэл дома?

– Скоро будет.

– Пойдём, чаем напоишь.

– А Виталий?

– Не хочу сегодня никого видеть.

– Ох, Антон Георгиевич…

– Жаннка, не зли… Давай сюда свои сумки.

– Да я сама…

– Дай сюда, я сказал, женщина!.. Спорит ещё…

 

– Не помешаю?

– Присаживайтесь, места полно… Вы курите?

– Нет… Вы сидите, сидите. Приятный запах. Что за табак?

– «Мак Барен».

– Дорогой?

– Средний.

– И как?

– Мне нравится…

– Что-то знакомое… знаете… булочками из детства.

– Ваниль… семена… лепестки орхидей.

– Давно трубку курите?

– Лет двадцать.

– А я бросил. Тоже давно.

– Что у вас с ногой?

– Инсульт. Полгода как ходить начал.

– Серьёзная штука.

– Да, вот… угораздило.

– На пенсии?

– Шестьдесят пять уже. А Вам?

– Скоро пятьдесят три.

– Неплохо выглядите… Семья есть?

– Один.

– Дети?..

– Уже не важно… Вам не тяжело в магазин самому?

– Надо ходить… по возможности.

– Некому?

– Дети помогают. Сын, и дочка. Сын раз в неделю продуктами обеспечивает, мелким ремонтом занимается. Иногда внуков привозят.

– Много внуков?

– Трое, мальчишки. Такие сорванцы… Антон Георгиевич.

– Откуда вы знаете!..

– Меня так зовут.

– И меня… Нет, Вы не шутите?

– Не шучу. Так значит, Вы тоже Антон Георгиевич?

– Пока коньяк не допил – буду им.

– Весь?..

– Да тут осталось-то… меньше литра.

– Крепкое, видно, здоровье.

– Не жалуюсь пока… Извините.

– Ничего, ничего… Вот видите, как вышло, – всю жизнь других лечил, а теперь сам пациентом стал.

– Кем были до пенсии?

– Педиатр.

– Звучит уважительно.

– Шестой год на пенсии. А тут неприятность такая приключилась… А Вы чем?..

– Был военным, закончил Муху, скульптор… был.

– Был?.. а сейчас?

– Когда как… Пока не ворую.

– В наше время воровством не удивишь.

– Самому бы не удивиться.

– Тоже верно… Я как погляжу, – Вы частенько здесь посиживаете с коньячком.

– Раз в неделю точно. Иногда чаще.

– Есть повод?

– Повод не проблема… Проблема с тормозами.

– Прямо как у Сергея Довлатова.

– Читаете?

– Очень.

– У меня собрание, трёхтомник.

– Вот видите, – сколько у нас общего. Вы не в августе родились?

– В августе, четырнадцатого.

– Надо же как!.. Ну, пойду потихоньку. Спасибо за компанию.

– Вам спасибо, доктор… за Ваше спасибо.

– Надеюсь, ещё увидимся.

– Буду рад.

– Трубочку не забудьте, Антон Георгиевич.

– Даю слово офицера.

 

– Стёп, халтуру нашёл?

– Обещали местечко в одном банке.

– Если что – свистни, я бы не отказался.

– Видно будет… В отделение заедем?

– Посидим здесь. Тепло-светло, мухи не кусают.

– Поспать бы…

– …Слышал, что наши опера учудили?

– Нажрались на адресе?

– Сейчас расскажу – со смеху умрёшь.

– Давай, трави.

– Ну слухай, мариман… Вадик заходит в дежурку…

– Который?

– Со второй бригады… И толкает такую тему… Где-то в начале восьмидесятых… то ли в «Труде», то ли в «Комсомолке»… была большая статья.

– Нашли кому верить. Да и сколько Вадику было!

– А хрен его знает. Может и правда читал… В общем один мужик поздно вечером возвращался домой, и чуть-чуть не успел на метро, на Московском. Там, где железная решётка.

 

– …Примерно в это время. Тепло, белые ночи. Может, далеко было добираться, а на тачку не хватало, может ещё что, – решил у решётки дождаться открытия.

– Косяк. Зачем было уходить из гостей? Остался бы на ночь.

– Не знаю.

– А Вадик чего?

– К нему с вопросами полгода лучше не подходить.

– Почему?

– Слушай дальше… Покрутился, покрутился, – вдруг видит в углу «дипломат». Помнишь, были первые советские?

– Припоминаю.

– Чемодан стоит, а хозяина нету. Ну, думает, здорово! В компании веселей будет. Наверно хозяин за сигаретами отлучился.

– Второй косяк. Вот бы я свой бросил!..

– Ну… не знаю. За что купил – за то впариваю… Ходит, значит, ходит, а хозяина всё нет. Прошёл час – никого. Мужик стал приглядываться к чемодану. Слегка побитый, замки перехвачены синей изолентой. Дай, думает, посмотрю. Открывает, а он доверху забит банковскими упаковками.

– …Дай прикурить… И что мужик?

– А что мужик! Чемодан в зубы и ходу до следующей станции.

– Я б тоже подорвался.

– Утром появился дома, наврал жене с три короба, бабосики втихаря пересчитал … Два лимона!..

– Нихрена себе… В советское время такие деньги не то что заработать, – истратить было невозможно.

– …И началась у мужика райская жизнь. Жене плёл, что попало: то премию дали, то зарплату повысили… Та, естественно, вся из себя довольная… А на работе у него на примете была одна бабёнка.

– Твоя тема.

– …Он давно на неё глаз положил, да не знал, как подъехать.

– Она его и спалила.

– Не гони, рассказываю дальше.

– …Подожди… Подрули к ларькам, движуха какая-то непонятная.

– Вот не спится!..

 

– …Поехали… вроде нормальные пацаны.

– Тебе видней… Помнишь «Итальянцев в России»?

– «Андрюша, хочешь заработать миллион?»…

– …Подходит, значит, он к ней, и говорит, – хочу, мол, тебя купить. Та ему, – я дорого стою. Сколько, спрашивает?.. Ну, бабец решила, – борзеть – так по полной. Пятьдесят тысяч!.. Нет проблем. Вынимает из кармана пятьдесят штук, – держи… Ну, и понятно сразу – я твоя!..

– А как спалился?

– Язык… У неё была лепшая подружка, а у той муж в уголовке, майор.

– Деньги краденые?

– Не совсем… А в это время!.. По всему Питеру – грузинская мафия на перепродаже машин ищет пропавшие деньги. Как их клоуны курносые потеряли!.. И милиция в курсе. Вопрос – кто найдёт первым… Молодца сразу приняли, – что да как. Тот запираться не стал, выложил всё без утайки, как было. Хотели статью пришить, да вовремя одумались. Ну, пришёл бы он с этим чемоданом. И кто бы ему поверил?.. Ещё и почки бы отбили для профилактики.

– Весёлая история. Сказка, конечно, но весёлая… Кофе выпьем?

– И по шаверме.

– Тогда по два кофе.

– И по две шавермы.

– Харя треснет!

– Ладно, по одной.

 

– …А что с Вадьком?

– Дежурного развёл как кролика… Он возьми да ляпни, – не верю, грит, что в дипломат поместились два миллиона. Вадик, – я тоже не верю. Сказки это… Как ты сейчас.

– Проверили?

– Ага… Вадьке стоило только сказать – а всё-таки интересно… И понеслась душа в рай, сапоги в ментовку!.. Тот взял подходящий по размеру чемодан, вытряхнул барахло, нашёл линейку, стал прикидывать размер упаковки, ну и так далее… Долго народ развлекал… а… ещё… Арифметикой занялся! Вычислял габариты, объём. Всё по науке… Пока Вадькин напарник не пришёл. А чего это вы тут делаете? Да, говорит, проверяю, – могут ли в «дипломате» два лимона поместиться. А тот, – ну проверяй, проверяй. Тебя Вадик заставил?.. До капитана не дошло. Ну тупой по жизни как валенок… А что?.. А мы, грит, у себя в кабинете уже проверяли… Что тут началось!.. Коррида!.. Бой быков!.. Отделение чуть по кирпичам не разнёс.

– Вадик-то жив?

– Сучонок из унитаза живым выберется.

– Нажил себе врага.

– Точно. От этого придурка коньяком не откупишься… Лохматый, глянь…

– …Подрули ближе…

– Бомж какой-то…

– Тормози.

– Ты куда?

 

– …Митька, вруби дальний… Что б тебя…

– Готов?

– Нет, слава Богу… три минуты… так… Фёдор, у вас там Иваныча нет?.. Заболотного, дубина!.. Да-да!.. Когда?.. Вот засада…

– Да что случилось!

– Иваныча родич.

– Что с ним?

– Спит.

– Бомжует?!..

– Бухой в мясо.

– Давай сдадим.

– Оно тебе надо?

– Всё равно делать нечего.

– Тебе надо с Иванычем ссориться? Он за него голову оторвёт и не поморщится.

– То же мне, – персона…

– Эксперименты над своими будешь проводить… Фёдор, нужен телефон дочки Виталия Ивановича… Да вне зоны он, не отвечает!.. Срочно… Оно мне надо, да?.. Я сейчас тебе его привезу… Евгения… Не спеши… Спасибо. Отбой связи.

– Что будем делать?

– Сейчас до Женьки дозвонюсь, пристроим Антона в лучшем виде.

– Давно его знаешь?

– Столько же, сколько Заболотного. Их не растащить друг от друга. Родственники какие-то близко-дальние.

 

– Алло!.. Женя?.. Мне Евгению Витальевну… Извините… Ну Федька и сволочь, номер не может продиктовать нормально.

– Проверь набор.

– Что проверять… Мить, ты прав, – перед девяткой лишний ноль… Женя?.. Здравствуйте, это Степан, я работаю вместе с Виталием Ивановичем… Прямо передо мной на скамейке ваш Антон… Жив, жив… Скорей всего… Да, хорошо… минут через двадцать… пять… позвоню… Ну Мить, напряглись, поедем на Бабушкина.

– Сколько лет Жене?

– К Иванычу в зятья хочешь напроситься?

– Не обязательно.

– У неё парень, вместе универ закончили.

– Ботаника можно подвинуть.

– У ботаника пояс по айки-до. Он тебя так подвинет, что профессию менять придётся.

– Ну, мы с тобой спортсменов конечно не видели.

– …А ещё… Да держи ты нормально!.. А ещё Антон обучает его боевому самбо. Извини, Митя, и дубинка тебе не поможет. Особенно если он пожалуется Антону. Этого вообще лучше не злить, пока трезвый.

– Да не очень-то и хотелось.

– …Ну, с почином тебя, напарничек.

– Часто доставлял?

– Бывало.

– Никогда не вредно прогнуться перед начальством.

– Мить, на первый раз прощаю… Не в этом дело… Он классный мужик… Только запойный… А тут ещё… на днях у него мать умерла… Вот… И вообще ему по жизни досталось… Помнишь, как Иваныч любит повторять?.. Мы милиция. И всё. Так что не судите… А Иванычу я верю.