Отзвенели песни нашего полка

Отзвенели песни нашего полка

Отбренчали звонкие копыта

Пулею пробито днище котелка

Маркитантка юная убита

    Нас осталось мало, мы да наша боль.

    Нас немного и врагов немного

    Живы мы покуда – фронтовая голь,

    А погибнем – райская дорога

Руки на затворе, голова в тоске.

А душа уже взлетела вроде.

Для чего мы пишем кровью на песке?

Наши письма не нужны природе.

    Спите себе, братцы, все придет опять.

    Новые родятся командиры,

    Новые солдаты будут получать

    Вечные казенные квартиры

Спите себе братцы, все вернется вновь

Все должно в природе повториться.

И слова и пули, и любовь и кровь.

Времени не будет помириться

По выжженной равнине за метром – метр

Солдат всегда здоров, солдат на все готов,

И пыль, как из ковров мы выбиваем из дорог.

И не остановиться и не сменить ноги.

Сияют наши лица, сверкают сапоги

    По выжженной равнине, за метром – метр

    Идут по Украине солдаты группы «Центр».

    На первый- второй рассчитайсь!

Первый-второй

Первый – шаг вперед – и в рай

Первый-второй!

А каждый второй – он тоже герой,

В рай попадет вслед за тобой

Первый-второй, первый-второй, первый-второй

А перед нами все цветет, за нами все горит

Не надо думать, с нами тот, кто все за нас решит.

Веселые, не хмурые, вернемся по домам

Невесты белокурые наградой будут нам

Все впереди, а ныне за метром – метр

    Идут по Украине солдаты группы «Центр».

    На первый- второй рассчитайсь!

Первый-второй

Первый – шаг вперед – и в рай

Первый-второй!

А каждый второй – он тоже герой,

В рай попадет вслед за тобой

Гиппопотам

Нас двое в тенистой аллее

У нас такой бледный вид

Заря на востоке алеет

Луна заходить не велит

    Меня сегодня укусил гиппопотам,

    Когда поутру в джунгли я залез

    Я здесь сижу, а нога моя там.

    Гиппопотам ушел обратно в лес.

Я здесь сижу, звенит банджо

Я здесь сижу давным-давно

Я влез бы к черту на рога,

Но, боже, где моя нога?

    Ноги лишился, ну так что ж.

    Костыль бамбуковый хорош

    И снова у меня нога

И к ней не надо сапога

              Я снова в лес, а он все там

              Все тот же бес – гиппопотам

              Я взял банджо и по зубам

              А ему-то что, ведь он – гиппопотам

Али-Баба

На знойном юге, в городе Стамбуле,

В столице Турции Али-Баба живет

И день и ночь танцует румбу в баре

Али-Баба смеется и поет

    Али-баба, ты посмотри, какая женщина.

    Она танцует, флиртует, смеется и поет

Лишь только вечер в Стамбуле наступает

И в темноте ударники стучат

Али-Баба чечетку отбивает

И от восторга пьяные кричат

    И в танце-пляске четыре папуаски

    Танцуют стильный танец живота

    Али-Баба сосисками  рыгает

    И у него квадратные глаза

Через пролив Босфор и Дарданелы

Он во главе пиратов проходил

Искал он женщин, счастья и веселья

И диких турок хор ему вторил

Спокойно, по коням

Глядь - в полночь, черт в помощь

Вылезайте, братцы, из могил

Оседлай скорей друг другу шею

Главное – чтоб было пострашнее

Дьявол нам в удаче помоги.

    Спокойно, по коням.

Нукась пострашнее заревем

Если мы сейчас кого догоним,

То не буду я тогда покойник,

Если рук и ног не оборвем

Глядь - ходить, еще один

И приличный держить интервал.

Ба, да это ж поп Лаврентий ходить.

Чёй-то он там делал в огороде?

Стало быть морковку воровал

Глядь – едить на лисапеде

Бывший комсомольский секретарь.

Надо, братцы, сваливать отсюда,

А не то – нам всем здесь будет худо.

Прячь скорей в могилку инвентарь

    Спокойно, по коням.

    Глядь – увидел нас, за нами жмет

    Если он сейчас кого догонит,

    То не буду я тогда покойник,

    Если рук и ног не оборвет

Смерть похоронила жизнь и смех

Смерть похоронила жизнь и смех

Черный пес голодный лижет снег

В дикой пляске все сметая

Налетела волчья стая

Обагряя кровью все вокруг

    Нам все равно скитаться где попало

    Нам все равно давно уже пора

    Жить нам все равно осталось мало

    Все равно проиграна игра

В бананово-лимонном Сингапуре,

Где плещется и стонет океан,

Валялись мы на мокрой львиной шкуре

И плакали под хохот обезьян

    А где-то там, на Северной Аляске,

    Среди роскошных лордов, королей,

    Скрывались мы под черной полумаской

    И выходили с графом на Бродвей

Тусклый свет парижских казино,

Там в бокалах плещется вино

А в углу старик со скрипкой

Рот скривил в кривой улыбке

И поет усталый человек

    Из подвала слышен тяжкий стон

    Старый мир танцует чарльстон

    У вечернего фонтана

Грянул выстрел из нагана

Чья-то уж закончилась игра

Семнадцать лет, еще мальчишкой Семнадцать лет, еще мальчишкой В пилоты он ушел служить. С машиной быстрой, с звездой на крыльях Себе утёху он нашел. Они любили друг друга крепко, Когда еще были детьми. И часто-часто порой шептали, Что не забудем друг друга мы. Но вот письмо ему прислали Его хорошие друзья, Что изменила твоя малютка, Что уж не любит она тебя сейчас. - Ну что ж, не любит, так и не надо! Зачем же я ее люблю? И что мне стоит с машиной быстрой Не сделать мертвую петлю? На высоте пять тысяч метров Как ветер весело жужжа, Пилот в крови весь с измятой грудью Губами медленно шептал: - Так значит крышка! Так значит амба! Любви настал последний час. Тебя любил я еще мальчишкой И еще больше люблю тебя сейчас!