Там, где встречаются три моря

 

Мы едем на самую южную точку Индии – мыс Коморин. Ранним утром к университетскому общежитию подают три автобуса. На боковой стенке автобусов надпись «Государственный транспорт Кералы». Над надписью изображение герба штата: вписанный в овал слон с поднятым хоботом и две кокосовые пальмы. Участники Конгресса историков занимают свои места. Экскурсия организована для нас руководством Конгресса и правительством штата. Косые лучи поднимающегося солнца освещают город. Прохладно. Автобусы один за другим пересекают Тривандрам и выезжают на юго‑восточную дорогу. По этой дороге до южной точки Индии – 45 миль. Раньше мыс Коморин и прилегающий к нему район, населенный тамилами, входил в состав княжества Траванкур‑Кочин. Теперь это часть национального штата Мадрас. Дорога узкой лентой бежит мимо рисовых полей, небольших деревень, извилистых речек, зеркальных озер, зарослей кокосовых пальм. На горизонте виднеются синие горы и холмы. Иногда они подступают к самой дороге, но затем снова убегают к горизонту.

Наша первая остановка – в Падманабхапураме. Сейчас это небольшое поселение, в центре которого расположен бывший дворец правителей и махараджей Кералы. А раньше, до 1333 года, Падманабхапурам был столицей Траванкура. Вплотную к селению с востока притиснулись горы. Дворец и дворцовые пристройки обнесены каменной изгородью. Перед ними – небольшой храм. Здания дворца – вытянутые и приземистые, их двухскатные крыши покрыты черепицей. Небольшая центральная часть здания под двухъярусной крышей имеет три этажа. Дворец выстроен в национальном архитектурном стиле старой Кералы. Сейчас здесь помещается богатый исторический и археологический музей. В просторных сумрачных залах прохладно. Залы соединяются узкими переходами и галереями. Вдоль стен стоят скульптурные изображения богов, фрагменты украшений старинных храмов, каменные плиты с древними письменами. Стены одного из центральных залов покрыты фресковой росписью. Расписан буквально каждый дюйм. Перед глазами посетителей предстает в довольно полной форме история религии индусов.

Из мебели во дворце сохранилось немногое. В спальне с высоким потолком стоит кровать махараджи. Она сделана из ценных пород лекарственных деревьев.

Лабиринт комнат и переходов ведет во внутренний двор. Здесь был когда‑то поросший лотосом пруд. Теперь вода спущена, и обнажилась каменная кладка стен. Сквозь покрытые зеленым мхом плиты пробивается трава. И только на самом дне в небольшой луже стоячей воды переплелись толстые стебли лотоса. Терпкий запах сырости и гнили стоит над заброшенным водоемом.

…И снова наши автобусы поднимают дорожную пыль. Она серым облаком садится на изумрудную зелень рисовых полей, покрывает листья бегущих по обочине деревьев. Но вот впереди показался купол храма. Это Сучиндрам. Машины сворачивают на узкий проселок. Мы проезжаем мимо одноэтажных домиков с красными черепичными крышами, мимо крытых пальмовыми листьями хижин. Узкая улица, идущая к храму, заполнена живописной толпой. Храм в Сучиндраме – один из древних и почитаемых. Сюда все время стекаются паломники. Наши автобусы окружают нищие. Здесь старики, дети, женщины, мужчины. Вся эта разношерстная толпа кормится подаяниями паломников. Но вот что‑то отвлекло их внимание, они бегут от автобусов к храму. Из храма выходит вереница людей, на головах у них медные подносы с рисом. Это – храмовые слуги. Нищие бросаются к ним. Начинается раздача «святой» пищи. Каждый нищий получает горсточку риса. Рис съедается тут же. У входа в храм стоят несколько жрецов. Они полуобнажены, на жирных, лоснящихся шеях висят сандаловые четки. Лбы украшены кастовыми знаками. То здесь, то там среди толпы паломников и нищих мелькают оранжевые косынки ученых‑пандитов. В храм чужеземцев не пускают. Даже индийцы в европейских костюмах не могут туда войти. Часть делегатов Конгресса снимает рубашки и, оставшись в одних дхоти, идет в храм на поклонение.

Перед храмом высится странное сооружение, поставленное на огромные деревянные колеса диаметром в полтора человеческих роста. Это – священная колесница, в которую впрягаются сотни людей в дни индусских праздников. В далекие времена исступленные фанатики бросались под колеса и гибли. Такая смерть считалась «святой» и вызывала зависть в сердцах менее решительных приверженцев индуизма. Теперь настала другая пора, и под колеса уже никто не бросается. Но колесница еще служит главным украшением религиозных торжеств. Ее нижняя часть покрыта резным орнаментом, на фоне которого красуются раскрашенные изображения богов. Тонкие деревянные колонны колесницы венчает трехъярусная, сделанная из жердей крыша. Высота колесницы – не меньше трехэтажного дома. Наш автобус в сравнении с ней казался красивой заводной игрушкой.

Неподалеку от Сучиндрама, в небольшом городке, мы остановились на обед. Этот городишко был похож на десятки таких же в штате. Одноэтажные дома, узкие пыльные улицы, тесные лавчонки, торгующие всякой снедью, фруктами и мелочью. По улицам бродят коровы, медленно тянутся крестьянские повозки, запряженные быками. В тени кокосовых пальм сидят на корточках мирно разговаривающие обыватели. Бронзовые босые ребятишки играют на камнях мостовой. На берегу мелкой мутной речки женщины стирают белье. На главной улице города дома чуть повыше, чем везде. Здесь разместились добротные приземистые особняки местных богачей, кинотеатр с обшарпанными стенами и яркой рекламой, несколько захудалых магазинчиков, торгующих индийскими тканями и европейскими залежалыми товарами, местная почта, конторы ростовщиков и, наконец, двухэтажное здание городского отеля. Правда, слово «отель» мало подходит к этому заведению. Это скорее заурядная деревенская гостиница или харчевня.

В отеле для нас заказан обед. Мы поднимаемся по узкой лестнице наверх. Довольно большая, но неопрятная комната уставлена длинными столами. Сюда же выходят некрашеные, потемневшие от времени двери дешевых номеров. Постояльцев в гостинице много. Сейчас декабрь – сезон для туристов и паломников. «Но в летние месяцы, – жалуется хозяин, – отель почти не приносит дохода».

Около столов, густо засиженных мухами, суетятся слуги. Их трое. Пожилой мужчина с тонкими, как жерди, ногами, в домотканой рубахе и с белой чалмой на голове, и два босоногих мальчугана, лет по тринадцать‑четырнадцать. Они раскладывают листья бананов и моют в видавшем виды ведре медные стаканы. Банановые листья и медные стаканы – основная сервировка брахманского вегетарианского стола. Вскоре на листьях появляются белые горки отварного риса. Рядом ставятся в медных мисках проперченное кислое молоко и острые овощные соусы. Мы можем приступать к обеду. Ни ложек, ни вилок не полагается. Правда, есть руками я привыкла и даже нахожу, что это не так уж неудобно. Но здесь, мне кажется, не мешало иметь хотя бы ложку. Однако моих индийских коллег это не смущает. Они льют кислое молоко и соусы в рис, размешивают все руками и таким же способом отправляют пищу в рот. Я очень хочу есть и тоже следую их примеру. От острых подливок в горле разгорается настоящее пламя. Я заливаю его мутной теплой водой из неотмытого медного стакана. Напротив меня за столом сидит советник посольства ГДР в Индии Крюгер. На его лице замешательство. «Я никогда не ел руками», – тихо сообщает он мне. Но выхода нет, и Крюгер несмело двумя пальцами берет горстку риса. Я подозреваю, что он так и не поел как следует и остался голодным.

От городка, где мы обедали, до цели нашего путешествия осталось проехать совсем немного. Дует свежий ветер, чувствуется близость океана. Дорога круто сворачивает в сторону, и мы въезжаем в небольшой поселок. Это и есть мыс Коморин. Внизу перед поселком тянется прибрежная полоса, и под яркими лучами солнца голубеет беспредельная океанская ширь. Белые дома под красными черепичными крышами уступами лепятся друг к другу. Во всем облике поселка есть что‑то напоминающее испанскую или португальскую деревню. Сходство усугубляется высоким католическим собором, построенным в готическом стиле. Его ослепительно белая громада господствует над домами и песчаным побережьем, поросшим кокосовыми пальмами. С востока улицы поселка вплотную примыкают к рыбацкой деревне.

Здесь, у небольшого пространства южной оконечности Индии, сходятся три моря. Прямо перед мысом расстилается Индийский океан, на западе он незаметно переходит в Аравийское море, на востоке – в Бенгальский залив. Ранним утром на мысе Коморин солнце поднимается из Бенгальского залива, в полдень оно стоит над Индийским океаном и вечером садится в Аравийское море.

К нашим автобусам подбегает шумная толпа гидов и уличных продавцов. Нам предлагают показать достопримечательности, просят купить открытки и альбомы с видами мыса, приобрести ожерелья и четки из мелких ракушек.

В корзинах у продавцов переливаются всеми цветами радуги крупные океанские раковины и кораллы. На некоторых раковинах искусно выгравированы рисунки с морем и кокосовыми пальмами, изображения храмов. А на одной из таких раковин я увидела эмблему коммунистической партии – серп и молот – и под ней надпись: «Да здравствует Коммунистическая партия Индии!»

Коморин – это европеизированное искаженное слово древнего имени мыса – Кумари. Сведения об этом месте содержатся еще в Пуранах[18]. В них рассказывается, что когда‑то, в далекие времена, в Индии правил император Бхарата. Его владения простирались от самой южной оконечности Индостана до подножия Гималаев. У Бхараты было восемь сыновей и дочь, прекрасная Кумари. Отец разделил свою империю на девять частей. Самая южная область досталась Кумари и называлась Кумари Наду. Кумари оказалась способной и великодушной правительницей. В течение многих лет ее царствования народ жил счастливо, а страна процветала. Согласно преданию, Парасурама, один из земных воплощений бога Вишну, воздвиг статую Кумари на мысе и тем самым положил начало культу Деви Кумари. В более поздний период здесь был сооружен индусский храм, считающийся одним из священных мест страны. Храм стоит на самом краю индийской земли, и океанские волны разбиваются о его каменное подножие.

От бело‑оранжевых полосатых стен храма прямо к воде спускается вырубленная в скале лестница. Здесь, у самого берега, против поднимающихся из океана скал Свами Вивекананды, устроены купальни. Вода у подножия храма Деви Кумари считается святой и способной «смыть» все грехи человека. Говорят, что океанские волны с особенной охотой и рвением принимают на себя грехи правоверных индусов, которые совершили предварительное омовение в Ганге или в священном водоеме Папавинасим, расположенном позади храма. Когда я спустилась к побережью, в священной воде стояло несколько одетых в дхоти «грешников». Они набирали солоноватую морскую воду в сложенные ладони и лили ее себе на головы. На их лицах было выражение сосредоточенности и умиротворения. Еще бы! Ведь они выйдут на берег совершенно «чистыми». В конце концов «священная» вода – вещь весьма полезная в обиходе индуса.

Неподалеку от этого места, со стороны Аравийского моря высится храм в честь Ганди. Он выстроен недавно. Со стороны Индийского океана берег облицован каменным парапетом, который имеет небольшую протяженность. Дальше, за парапетом, тянется открытый песчаный берег – владения рыбаков. Здесь, под пальмами, среди сохнущих долбленых лодок возятся люди. Это – рыбаки‑тамилы. На них узкие набедренные повязки или дхоти. Черные, по большей части вьющиеся волосы ничем не прикрыты. Рыбацкий поселок, поднимающийся в гору, довольно большой. На его улицах и в проходах между приземистыми домиками и хижинами лежат лодки, весла, свернутые паруса. Перед домами сушатся натянутые на жерди и изгороди сети. Около некоторых из них сидят женщины и чинят дыры, прорванные острыми рыбьими зубами, осколками камней, отточенными краями раковин. Сюда доносится приглушенный шум океанского прибоя. Предвечерний теплый ветер раскачивает кроны кокосовых пальм. Остро пахнет рыбой, гниющими моллюсками, морской водой.

Около домов, в узких переулках, много, босоногих, а иногда совсем голых ребятишек. Мое появление – целое событие для них. Сначала за мной следует небольшая группа самых смелых мальчишек. Они с любопытством рассматривают мою одежду и особенно цвет кожи, так непохожий на их собственный. Постепенно толпа сопровождающих мальчишек и девчонок растет. Их, наверно, набралось не меньше сотни. Тем, кто оказался сзади, ничего не видно, и они нажимают на идущих впереди. Я останавливаюсь, и передо мной оказывается пятилетний мальчуган с округлившимися от любопытства и страха черными глазами. Я делаю шаг к нему, но он с ревом бросается в толпу. Ребята смеются и знаками показывают, что мои глаза – их светлый цвет для них непривычен – напугали малыша. У меня в кармане завалялась конфета, и я протягиваю ее ревущему мальчугану. Он несмело берет и кладет ее в рот. На лице его удивление и недоумение. Я догадываюсь, что это первая конфета в его жизни. Затем недоумение сменяется удовольствием, и малыш смеется. Но, кажется, я поступила неосторожно. Со всех сторон ко мне тянутся руки. Все хотят тоже попробовать. Я стараюсь объяснить, что у меня нет больше конфет, мне не верят, и поднимается невообразимый шум. Я отчетливо понимаю, что попала в «переплет». Но шум привлекает взрослых рыбаков, они подходят к нам. Ребята объясняют им, что произошло. Взрослые смеются и быстро разгоняют детвору. У рыбаков мужественные открытые лица и приветливые глаза. Они стараются разговориться со мной. Но, очевидно, это бесполезно. Я не знаю тамильского языка, а рыбаки не знают ни хинди, ни английского. Мы стоим друг перед другом совершенно беспомощные. Переходим на жесты. Но вдруг быстроглазый паренек лет шестнадцати, смышленый и живой, протягивает ко мне руки и спрашивает:

– Америка?

Я отрицательно качаю головой.

– Англия? Тот же жест.

На лице рыбака недоумение. И немой вопрос: «Ну кто же?»

– Советский Союз, – говорю я.

Лица рыбаков остаются бесстрастными. Ясно, что меня не понимают. Возможно, они и не знают, что есть такая страна.

– Москва, – делаю я последнюю попытку.

– О, Москва! – повторяет сразу несколько человек.

– Спутник! – произносит один из них и показывает в небо.

– Спутник! Спутник! – повторяют голоса, и ко мне тянутся натруженные смуглые руки. Мы обмениваемся рукопожатиями. Потом меня провожают. «Москва!» – кричат рыбаки на прощание.

Все, кто приезжает на мыс Коморин, смотрят восход и заход солнца. Мы были не лучше и не хуже других. Но время нашей экскурсии позволило нам наблюдать только заход. Через песчаные дюны, поросшие тонкими деревьями с мелкой листвой, мы отправляемся пешком с берега Бенгальского залива мимо Индийского океана на берег Аравийского моря. «Путешествие» занимает меньше часа. Мы стоим на высокой дюне, и я вижу, как туристы, экскурсанты и паломники группами тянутся к западной части мыса. Солнце стоит уже низко над горизонтом. Ничто не нарушает вечернюю тишину, даже не слышно людских голосов. И только мерно звучат мягкие удары морского прибоя. Зеленые оперения кокосовых пальм четко выделяются на фоне застывшей беспредельной глади Аравийского моря. Солнце быстро опускается к горизонту. Где‑то там у его линии застыли легкие очертания облаков. Кажется, что они совсем не движутся. Лучи заходящего солнца окрасили их в розовые тона. Далекий золотой шар солнца медленно уходит за океан. Узкая полоска неба над морем становится красной, а край облаков вспыхивает золотистым цветом. Но вот исчез край солнца, и море окутывает сиреневатая дымка. Она надвигается на берег. Прибрежные скалы, дюны и деревья в ее неверном свете приобретают причудливые очертания. На землю опускаются короткие тропические сумерки. Скоро станет совсем темно. Все спешат покинуть берег. Мы тоже направляемся к своим автобусам. Быстро темнеет, машины включают фары. Снова в путь. Дует прохладный ночной ветер, шумят кроны придорожных деревьев, пронзительно кричат ночные птицы. Три моря тяжело, со вздохами ворочаются где‑то внизу. Им, наверно, очень тесно здесь, у небольшого мыса, на краю земли…

 

 

НАШИ ДРУЗЬЯ

 

Теплое дружелюбие рыбаков с мыса Коморин не было ни единичным, ни случайным. В Индии сталкиваешься с этим повсюду. В Дели и Агре, Мадрасе и Бомбее, Хайдарабаде и Тривандраме, Аурангабаде и Виджаяваде, в деревнях Андхры и рыбацких хижинах я встречала наших друзей. Мне приходилось беседовать с сотнями людей в Индии, и я, наверно, не назову ни одного из них, кто бы не интересовался нашей страной. Среди моих собеседников были рабочие и крестьяне, интеллигенты и дельцы, студенты и лавочники, помещики и бывшая феодальная знать. Люди различных политических убеждений и взглядов, они относились к нам по‑разному, и неодинаков был их интерес. Одни кое‑что о нас уже знали, другие только хотели узнать. Я разговаривала с людьми, которые слышали о наших спутниках, но не подозревали об Октябрьской революции. Мне приходилось сталкиваться с индийцами, хорошо знавшими и любившими Льва Толстого, Чехова, Горького и Шолохова. Но иногда оказывалось необходимым объяснять, в какой части света находится Советский Союз. Одни беседовали со мной с открытой душой и не прятали ни своих симпатий, ни своих сомнений. Другие были вежливы, и за этой вежливостью чувствовалась настороженность. Третьи не скрывали своего недоверия, а часто и неодобрения. Но у всех этих разных людей, принадлежавших к различным социальным слоям, не было одного – равнодушия. Их объединяло общее желание побольше узнать о нашей стране. И всегда одних восхищали, а других удивляли те успехи, которых достигла страна социализма за короткий период своего существования.

Круг вопросов, интересовавший индийцев, был очень широк. Они хотели услышать о характере нашей демократии и принципах социалистического планирования, о системе народного образования и о положении женщин, о прогрессе в среднеазиатских республиках и об отношении к религии, о бытовых условиях и о решении проблемы безработицы, о советском кино и спутниках, о дошкольном воспитании и новых методах скоростного строительства, о московском метро и многом, многом другом.

Среди моих собеседников были люди, много думающие и ищущие. Их волновал вопрос, куда идет независимая Индия, каковы перспективы ее развития. Они обращались к нашему опыту, стараясь его правильно осмыслить. Интерес к Советскому Союзу становится тем острей и шире, чем глубже идеи социализма проникают в страну.

Интерес этот давний. Но в колониальный период границы Индии были закрыты и для советских людей и для правдивой информации о нашей стране. Но даже и тогда нашлись люди, не побоявшиеся открыто заявить о своей солидарности и симпатии к Советскому Союзу. В 1941 году в Калькутте возникло первое общество друзей СССР. Вслед за этим такие же общества стали создаваться во многих городах и деревнях страны. В 1944 году в Бомбее собрался I съезд друзей СССР. На съезде было создано Всеиндийекое общество друзей Советского Союза. Первым президентом общества стала известная индийская поэтесса и политический деятель Сароджини Найду. С 1946 года организация стала издавать «Индо‑советский журнал», который с некоторыми перерывами выходил до марта 1962 года. На пути деятельности общества стояло немало трудностей. В то же время интерес и симпатии к Советскому Союзу продолжали расти. После создания независимой Республики Индии ее связи с СССР стали крепнуть и расширяться. В 1951–1952 годах были проведены первые фестивали советских фильмов в Бомбее, Калькутте и Мадрасе, прибыли первые советские пароходы с пшеницей, приехали первые советские делегации. Малочисленная организация, какой было Общество друзей Советского Союза, уже не могла удовлетворять тот интерес к СССР, который все рос и захватывал самые разные слои индийского населения. Возникла настоятельная необходимость в реорганизации старого Общества, превращения его в массовую и дееспособную организацию дружбы и культурной связи с СССР.

На заседании Бомбейского общества друзей СССР летом 1951 года было решено провести такую реорганизацию. 14 марта 1952 года на учредительной конференции в Бомбее было создано новое Индо‑советское общество культурных связей. Устав общества, принятый на конференции, считал главной задачей новой организации «всемерное содействие установлению более тесных культурных связей между народами Индии и СССР для укрепления взаимного понимания и отношений доброй воли». Президентом Общества стал Анаппа Витал Балига, член Комитета сторонников мира, видный бомбейский хирург. Цели и задачи новой организации привлекли к ней людей различных политических взглядов и убеждений. Приблизительно раз в два года Общество созывает всеиндийские конференции. Обществом руководит Национальный Совет. В него входят сто человек. В их числе адвокаты, врачи, писатели, художники, ученые, члены парламента, известные борцы за мир, такие, как С.С.Сокхей и С.Китчлу. Повсюду в стране возникают филиалы Индо‑советского общества культурных связей. В 1952 году их было совсем немного. На IV конференции Общества, которая проходила в Бангалуре в 1958 году, собрались представители 60 филиалов. Сейчас их около 135, и это только зарегистрированные. Но повсюду есть и незарегистрированные, только что созданные общества индо‑советской дружбы. По официальным данным, в Индо‑советском обществе культурных связей активно сотрудничают свыше 10 тысяч человек. На самом деле их гораздо больше. Общество имеет свой квартальный журнал. В нем освещается деятельность филиалов, публикуются статьи о Советском Союзе.

Почти в каждом крупном городе Индии помимо Общества культурных связей существуют клубы индо‑советской дружбы, работают кружки по изучению культуры Советского Союза. Филиалы Общества в Бомбее, Мадрасе, Хайдарабаде, Майсуре, Лакхнау, Калькутте пользуются заслуженной популярностью среди тысяч горожан. Инициаторами создания обществ индо‑советской дружбы зачастую являются самые разные люди. В штате Уттар Прадеш есть небольшой город Фаррухабад. До 1956 года там не было никаких индо‑советских организаций, а его жители мало знали о Советском Союзе. И вот молодой бизнесмен Джаган Натх Бахл однажды по делам своей фирмы отправился в Дели. Там он встретил людей, которые рассказали ему о деятельности Индо‑советского общества культурных связей. Бизнесмену понравилось, что через общество можно знакомиться с жизнью Советского Союза. Бахл вернулся в Фаррухабад с уже созревшим решением. Реализацию его он решил не откладывать. На следующий день он посоветовался с «отцами города», и те дали согласие. Так в Фаррухабаде стал действовать филиал Индо‑советского общества культурных связей. В его работу включились и члены законодательного собрания штата и члены муниципалитета. В Фаррухабаде стали регулярно отмечать годовщину Октябрьской революции. В 1957 году в городе прошли пушкинские торжества. Выставку, посвященную достижениям Советского Союза, посетили десятки тысяч горожан. Число активных членов Общества растет с каждым годом.

Фаррухабадская организация не единственная в этом штате. Индо‑советское общество культурных связей Уттар Прадеш имеет несколько десятков отделений в различных районах штата. В марте 1960 года в Лакхнау состоялась первая конференция местных организаций индо‑советской дружбы. Во время конференции демонстрировались советские фильмы, была организована выставка советских книг, прочитаны доклады о Советском Союзе. К конференции была издана иллюстрированная брошюра об индо‑советских связях. Конференция обсудила и меры по расширению числа членов Общества, и вопросы организации лекций о Советской Союзе, и проблему распространения советской литературы в штате. Заседания длились по 12 часов в день.

Деятельность Индо‑советского общества культурных связей богата и многогранна. Общество принимает наши делегации, организует тысячные аудитории для выступлений их членов. В Индию приезжают советские артисты, и Общество помогает им найти доступ к широким массам зрителей. Память о выступлениях наших артистов сохраняется долго. Когда я приехала в Хайдарабад, многие мне рассказывали о Рашиде Бейбутове и Майе Плисецкой. Показывали бережно хранимые программы их концертов. А они были в городе несколько лет тому назад. Однажды в Хайдарабад приехала труппа кукольного театра С.Образцова со спектаклем «Алладин и волшебная лампа». И хотя предварительной рекламы почти не было, хайдарабадцы быстро узнали о предстоящих гастролях. Труппа пробыла в городе всего два дня. И оба дня помещение, где проходили спектакли, было заполнено до отказа. Билеты были раскуплены в первый же день. Сотни желающих так и не смогли попасть на представления. А когда советские актеры уехали, в книжных магазинах Хайдарабада в несколько дней раскупили все учебники русского языка.

Почти при каждом отделении Индо‑советского общества культурных связей вы найдете библиотеки советской литературы. Там можно прочесть произведения Л.Толстого, Чехова, Горького, Шолохова, Н.Островского, Федина, Фурманова и многих других. Книги о нашем пятилетнем плане, о советской культуре всегда пользуются большим спросом. А в Лакхнау, например, существует даже специальная чеховская библиотека. Библиотеки не только в таких городах, как Дели, Бомбей, Калькутта, Мадрас и т. д., но и в деревнях. Как‑то мне довелось побывать в одной из деревень Южной Андхры. В библиотеке, созданной местными активистами, я обнаружила журналы «Советский Союз» и «Советская женщина», книгу В.Полевого «Повесть о настоящем человеке» и Н.Островского «Как закалялась сталь». Один деревенский паренек спросил меня, правда ли, что Павка Корчагин действительно жил, или писатель его придумал. Видно, летчик Мересьев и Павел Корчагин не просто пришли в эту далекую индийскую деревню, но и заняли свое место в душах крестьян.

На ежегодных промышленных выставках в штатах появляются специальные лотки с советской литературой. Нередко в роли продавцов выступают активисты Индо‑советского общества.

Фильмы – вот что, пожалуй, наиболее полно и ярко дает представление о жизни Светского Союза. При Национальном совете Индо‑советского общества организована специальная киносекция. Она снабжает отделения Общества советскими документальными, а иногда и художественными фильмами. В крупных городах регулярно проводятся фестивали советских фильмов. Но спрос на фильмы огромен. Ежедневно в киносекцию поступают десятки, а иногда и сотни заявок на советские фильмы. Их просят колледжи и школы, блоки общественного развития и молодежные организации, женские союзы и кооперативные общества. Одни хотят увидеть, как живут советские женщины, других интересуют колхозники Узбекистана, третьим нужен фильм о спутниках. А фильмов не хватает. Их недостаточно и в фильмотеке нашего посольства. Появляются новые, более оперативные формы демонстрации советских фильмов – киноавтобусы. В один из весенних месяцев 1959 года такой киноавтобус появился на улицах крупных городов. Он провел 27 сеансов, на которых побывало более 60 тысяч человек. Советский фильм о спутнике месяцами задерживался на экранах кинотеатров, и каждый день приносил полный сбор. На промышленной выставке в Хайдарабаде однажды демонстрировали советские документальные фильмы. Небольшая площадь перед экраном была запружена людьми. Протиснуться было очень трудно.

Но в Индии хотят видеть не только фильмы. Большое число посетителей обычно привлекают выставки о Советском Союзе. В последние два‑три года особым вниманием пользовались выставки: «Интерес советских людей к культуре Индии», «Потребительская кооперация в СССР», «Завод в Бхилаи пущен», «40 лет советского кино», «Атом в мирных целях», выставки о советских республиках. Только в Майсуре выставку «Потребительская кооперация в СССР» посмотрело 26 тысяч человек, а «Атом в мирных целях» – 16 тысяч. В пенджабском городе Бхаратпуре организовали выставку, посвященную творчеству Репина. Она пользовалась большим успехом у жителей города.

Русский язык изучают не только в Османском университете в Хайдарабаде. Отделения русского языка открыты в Делийском университете, а также в университетах Калькутты и Бомбея. Но этого оказалось недостаточно. Желающих учить русский язык очень много. Поэтому Национальный совет Индо‑советского общества культурных связей организовал курсы русского языка при своих филиалах. Так возникли группы изучающих русский язык в Дели, Бомбее, Калькутте, Канпуре, Мадрасе, Аллахабаде, Майсуре, Бангалуре, Гвалиуре, Газиабаде, Морадабаде. В Канпуре курсам русского языка было присвоено имя выдающегося советского индолога академика А.П.Баранникова. Майсурская группа изучающих русский язык объединяет более 120 человек. В Бомбее пришлось создать вторую группу русского языка, так как наплыв желающих был очень велик. В Калькутте учащиеся курсов издают свой ежеквартальный журнал «Спутник» на бенгальском языке. В советские представительства в Индии поступает немало просьб помочь изучающим русский язык консультациями, методическими советами, преподавателями.

При Индо‑Советском обществе культурных связей и некоторых его отделениях существуют секции друзей по переписке. Стремление к личным контактам с советскими людьми, особенно у молодежи, велико. Мне много раз приходилось встречаться со студентами и школьниками, которые просили связать их с советскими юношами и девушками. Одних интересовали почтовые марки, других – открытки. Но большинству хотелось иметь советского друга и обсудить с ним волнующие вопросы. В Советский комитет молодежных организаций и Советско‑индийское общество культурных связей ежедневно приходят письма из Индии. Наши друзья просят написать им о жизни в Советском Союзе, ответить на их вопросы, наладить переписку с людьми, близкими им по интересам и профессии. И из СССР в Индию идут сотни писем. Секция друзей по переписке при Индо‑советском обществе культурных связей сейчас насчитывает свыше полутора тысяч активных членов.

В Хайдарабаде мне не раз приходилось читать лекции и беседовать о нашей стране в женских организациях, женских школах и колледжах. И каждый раз меня просили: «Расскажите о советских женщинах». О многом индийские женщины не знали или имели неправильное представление. Но в них всегда чувствовалось желание правильно во всем разобраться и большое доверие. Немало женщин участвует в деятельности Индо‑советского общества культурных связей. При Обществе учреждены специальные женские секции. Такие секции действуют в Дели, Газиабаде, Аджмире, Каяпуре, Аллахабаде, Бомбее, Патне, Лакхнау, Калькутте, Джамшедпуре, Агре и т. д.

Как‑то в Бомбее я зашла в книжный магазин. На одном из прилавков лежали книги русских и советских авторов на английском, хинди, урду, маратхи. Около прилавка стояло несколько человек. Высокий юноша в дхоти держал томик рассказов Чехова.

– А у вас нет пьес Чехова? – обратился он к продавцу. – Я слышал о них в нашем Индо‑советском обществе. Говорят, они очень хороши.

– Пьесы были, но теперь уже распроданы. Я разговорилась с продавцом. Да, в Бомбее спрос на русскую и советскую литературу большой. И он растет с каждым годом. Особенно это чувствуется после того, как бомбейское отделение Индо‑советского общества культурных связей отметило годовщины Пушкина, Л.Толстого, Чехова, Горького. Он сам член этого Общества и на собраниях, посвященных русским писателям, узнал много нового. И не только он. Вот теперь многие приходят сюда и спрашивают книги Чехова и Толстого. Юбилейные даты, связанные с именами великих русских писателей, отмечались не только в Бомбее.

В Обществе можно узнать об СССР и получить правдивую информацию, можно обменяться взглядами, принять участие в дискуссиях и семинарах, посвященных различным вопросам жизни Советского Союза.

Так, делийским отделением Общества в дни празднования 40‑летия Октябрьской революции был организован интересный семинар. В семинаре приняло участие около 400 человек – профессора и преподаватели Делийского университета и колледжей, представители столичной интеллигенции. Были прочитаны и обсуждены доклады: профессора Ашрафа «Октябрьская революция и освободительное движение в Индии», профессора Саламатулла «Образование в СССР» и представителя Союза советских обществ дружбы тов. Добросельской «Права советской женщины». Подобный семинар состоялся и в Патиале.

Давно уже прошли те времена, когда в Индию проникали скупые и часто неверные сведения о Советском Союзе. Теперь Республика Индия принимает ежегодно советские делегации и посылает к нам свои. Руководители Советского правительства приезжают в Индию, и индийские государственные деятели посещают Советский Союз. Мы помогаем Индии создавать свою независимую экономику, строим там заводы, снабжаем ее поля сельскохозяйственными машинами. Миролюбивая внешняя политика СССР и его последовательная борьба за мир находят в Индии всемерную поддержку. В последнее время между обеими странами заключен ряд экономических и культурных соглашений. Дружба растет. Эта дружба встречает советских людей в Индии. Почему дружба? Потому что мы приезжаем в Индию как ее друзья. А для друзей всегда открыты сердце и душа индийского народа.

 

[1] Тонга – двухколесная тележка для перевозки пассажиров.

 

[2] Ширвани – мужская верхняя одежда, напоминающая длиннополый сюртук, носят преимущественно мусульмане.

 

[3] Салар Джанг ― наследственный титул одной из крупнейших семей хайдарабадских феодалов.

 

[4] Сарапа – старинная верхняя одежда мужчин‑мусульман, напоминающая кафтан.

 

[5] Дхоби – профессиональные стиральщики белья, относившиеся раньше к касте «неприкасаемых».

 

[6] Свами – святой.

 

[7] Упанишады – древние религиозно‑философские сочинения на санскрите.

 

[8] Табла – ударный инструмент, напоминающий небольшой барабан.

 

[9] Шамиана – большой тент.

 

[10] Самоса – жареные пирожки треугольной формы с овощной или мясной начинкой.

 

[11] Ситара – музыкальный щипковый инструмент.

 

[12] Банде Матарам – гимн партии Индийский национальный конгресс.

 

[13] Хариджаны – сельскохозяйственные рабочие; ранее принадлежали к неприкасаемым кастам.

 

[14] С 1960 г. Бомбей является столицей нового штата Махараштра.

 

[15] Покора – пирожки с начинкой из бобовых.

 

[16] Чапати – пресная лепешка.

 

[17] Лингам – предмет поклонения секты шиваитов.

 

[18] Пураны ― памятники древнеиндийской литературы на санскрите.