Меры по подъему сельского хозяйства

К началу 50-х годов в наиболее сложном положении оказалось сельское хозяйство страны. Заявление Г. М. Маленкова на XIX съезде КПСС (1952 г.) «об окончательном и бесповоротном решении зерновой проблемы» было откровенной фальсификацией. Во всех республиках ощущалась острая нехватка зерна, мяса, сахара. Реальный сбор урожая в 1949-1952 гг. был ненамного выше дореволюционного, так же как и средняя урожайность. В то же время численность населения страны выросла почти на сорок миллионов человек. В 1952 г. страна собрала не 8 млрд. пудов, как это было официально заявлено, а всего 5,6млрд. пудов зерна. Колхозы и совхозы сдали даже часть семенного фонда. Но зерна не хватало даже для текущих потребностей, приходилось использовать государственные резервы. Поголовье скота и производство мяса было ниже, чем в 1916 г. или доколхозном 1928 г. Российская деревня жила фактически на грани голода. Незначительные капитальные вложения первых послевоенных лет были направлены в наиболее пострадавшие от войны западные области и республики страны и мало коснулись российского Нечерноземья, районов Сибири и Дальнего Востока. Колхозы Российской Федерации, Украины, Белоруссии, являясь основными поставщиками сельхозпродуктов страны, были вынуждены отдавать почти все производимое ими в «закрома Родины».

Деревня с 20-х годов развивалась как сырьевой придаток города. Обмен продукцией между ними не был эквивалентным. Не до конца оправившаяся от военных разрушений, деревня давала обществу больше, чем получала. Заготовительные цены во много раз были ниже рыночных цен. В 1953 г., как и четверть века назад, государство платило колхозам около 80 копеек за центнер зерна. Затраты же на его производство составляли шесть рублей. Цены на картофель не возмещали даже расходов по его доставке на заготовительные пункты.

Налоги, платежи, производственные расходы, отчисления в неделимый фонд поглощали 68 % денежных доходов колхозов России (против 51% в 1940 г.). Дорого обходились колхозам услуги МТС — в 1/5 урожая зерновых. В результате колхозы России за редким исключением были убыточными. Убытки погашались за счет государственных кредитов, которые чаще всего просто списывались.

Вследствие подобной политики сельское хозяйство фактически было отсталым, крестьянский труд — тяжел и непривлекателен. Сами крестьяне утрачивали интерес к земле, стремились уехать в город. Каждый год деревня теряла около двух миллионов человек.

Сталин до последних дней жизни не видел причин для изменения аграрной политики. В феврале 1953 г. он в очередной раз предложил повысить налог на колхозы еще на 40 млрд. рублей.

Н. С. Хрущев первым среди руководителей страны сказал правду о тяжелом положении российской деревни. Но его первые попытки еще при жизни Сталина несколько сгладить антикрестьянскую направленность аграрной политики успехом не увенчались.

И лишь в сентябре 1953 г. на Пленуме ЦК КПСС была предпринята попытка перехода от административных к экономическим методам хозяйствования на селе: если стране необходимо продовольствие, то крестьянам надо платить. Комплекс намеченных мер был нацелен на решение двух взаимосвязанных задач: расширение самостоятельности колхозов и совхозов и усиление их экономической заинтересованности. Даже их частичное осуществление обеспечило в 50-е годы самый высокий за все время после коллективизации рост сельскохозяйственного производства. К 1958 г. валовая продукция выросла более чем на треть. Сельское хозяйство впервые стало рен табельным.

Однако эта линия в аграрной политике не могла быть последовательной. Во-первых, из-за крайне ограниченной возможности реализации в рамках избранной «модели социализма» принципа материальной заинтересованности. Во-вторых, руководство страны, включая и Хрущева, не было готово к серьезной «ревизии» теоретического наследства. Существующая социалистическая система воспринималась ими однозначно как правильная, нуждающаяся лишь в освобождении от крайностей сталинизма.

В-третьих, в условиях политической нестабильности, наличия в руководстве разных подходов и взглядов на будущее страны решающим часто оказывался фактор времени, ставка на немедленный успех. Административные методы позволяли получать подобный эффект немедленно. Хрущев не мог ждать. Отсюда его вера шарлатанским обещаниям Лысенко, нежелание знакомиться с работами генетиков: «Нам хлеб нужен, а они мушек разводят». Отсюда пристрастие к организационным мерам, всевозможным реорганизациям, перестановке кадров и т. п.

Целинная «эпопея»

Через полгода после сентябрьского (1953 г.) Пленума, ориентировавшего страну на оказание помощи деревне, другой Пленум, февральско-мартовский (1954 г.), определил курс на освоение целинных земель. Решения сентябрьского Пленума были по существу заблокированы. На востоке — в Казахстане, Западной Сибири, Восточной Сибири, Дальнем Востоке, частично в районах Поволжья и Северного Кавказа имелись огромные массивы целинных и залежных земель. Идея освоения земель, лежащих в зоне так называемого рискованного земледелия, с их суховеями, нехваткой влаги, возникла из-за острого продовольственного кризиса, из желания предотвратить новый голод, опасения «попасть в экономическую кабалу» к Западу. Вместе с тем еще была жива идеология и практика «великих скачков», которые как нельзя более соответствовали сути административной системы, мышлению ее руководителей, ориентированных решать все проблемы одним махом, с помощью одного, нередко надуманного, средства. Подобный подход разделяли миллионы рядовых граждан.

Освоение целины велось штурмом, без серьезной научной проработки. На целину по комсомольским путевкам ехала в основном заводская и фабричная молодежь из крупных промышленных центров, зачастую не знавшая, как подступиться к трактору. На целину отправляли все, что имели. Все гусеничные тракторы направлялись только в Казахстан и Сибирь. К 1965 г. в колхозах и совхозах Северного Казахстана тракторов было почти в три раза больше, чем во всех северо-западных областях РСФСР, включая Карельскую АССР. За 1954-1961 гг. в освоение целинных земель было вложено более 20 % всех государственных вложений в сельское хозяйство за эти годы.

В Российской Федерации новые земли осваивались на Урале, в Алтайском и Красноярском краях, Омской, Новосибирской, Саратовской и Сталинградской областях, на Северном Кавказе. В 1956 г. почти половина урожая зерновых была выращена на целине. Освоение новых земель позволило создать крупную базу производства сильных и твердых сортов пшеницы, крайне необходимых в хлебопечении.

Освоение целинных земель сыграло немаловажную роль в развитии сельского хозяйства Западной и Восточной Сибири, где посевные площади за 50-е годы увеличились почти на 10 млн. га. На целине были впервые освоены новые агротехнические и почвозащитные системы, такие, как применение плоскорезов для борьбы с ветровой эрозией почв. На алтайской целине была освоена склоновая система земледелия. Люди не останавливались ни перед чем, чтобы улучшить положение с продовольствием в стране. Но целина не оправдала надежд на стабильные урожаи зерновых. В неурожайные годы в некоторых областях не собирали даже семян. Целина, безусловно, задержала перевод сельского хозяйства на интенсивный путь развития.

Несмотря на всю непоследовательность, новый курс в деревне дал практические результаты. После длительного застоя начался значительный рост, как в земледелии, так и в животноводстве. Среднегодовые темпы роста индустрии сблизились с темпами роста сельского хозяйства. Применение принципа материальной заинтересованности привело к росту жизненного уровня колхозников и работников совхозов.