Использование толпы для влияния на торги

 

Мы прогнозируем, что в ближайшие годы немалому количеству традиционных компаний, многие из которых весьма успешны, бросят вызов соперники, опирающиеся на толпу. Такой пример можно увидеть в загадочной и очень странной сфере автоматизированного инвестирования.

В течение долгой истории инвестиций в какие-либо активы — акции компаний, государственные облигации, драгоценные металлы и другие продукты, недвижимость и прочее — фактически все решения, чт о именно нужно покупать, принимались людьми. Были созданы значительные технологические ресурсы, позволяющие автоматизировать работу по реальной покупке активов (с последующим отслеживанием курсов) после принятых решений, но сами эти решения почти всегда принимались разумом, а не машиной.

Изменения появились в 1980-х, когда первопроходцы Джеймс Саймонс, один из наиболее квалифицированных математиков своего поколения, и Дэвид Шоу, специалист по компьютерам, основали компании Renaissance Technologies и D. E. Shaw соответственно, чтобы использовать машины для принятия инвестиционных решений. Эти компании просеивали огромные объемы данных, строили и тестировали количественные модели поведения цен на активы в различных условиях и работали над тем, чтобы решения о покупке принимали не люди, а программный код и математика.

Лучшие компании такого рода добились впечатляющих результатов. В управлении D. E. Shaw в октябре 2016 года находилось свыше 40 миллиардов долларов[663], а ее Composite Fund за десятилетие перед 2011-м обеспечивал годовую доходность в 12 процентов[664]. Компания Two Sigma, созданная бывшим специалистом по искусственному интеллекту и участником математических олимпиад Джоном Овердеком, управляет 6-миллиардным Compass Fund, который в течение десятилетия обеспечивал годовую доходность 15 процентов[665]. Доходность почти всех фондов затмевается характеристиками Medallion Fund, существующего внутри Renaissance и открытого почти исключительно для ее работников. В течение двадцати с лишним лет после своего появления в середине 1990-х годов он обеспечивал средний годовой доход, превышающий 70 процентов (до вычетов)[666]. За время существования он принес более 55 миллиардов прибыли и на сайте Bloomberg был назван «вероятно, величайшей в мире машиной по зарабатыванию денег»[667].

Джон Фосетт, программист и предприниматель, который занимался финансовыми услугами, был впечатлен успехами количественного анализа, но его беспокоило, что в ядре инвестиционной отрасли анализ используется недостаточно. По оценкам Фосетта, к 2010 году в мире имелось всего от трех до пяти тысяч профессиональных инвесторов, использующих статистический анализ. Он рассказывал нам: «Мне эти числа казались слишком малыми. Меня беспокоило, что [у многих инвесторов] нет достаточного доступа к тому, что я считал современной практикой инвестиций. В какой области вы поставили бы на людей, действующих самостоятельно, а не на комбинацию человека и машины? В каждом конкретном случае вы предпочтете более автоматизированную версию»[668].

Фосетт увлекся идеей открыть количественное инвестирование для толпы и для этого в 2011 году вместе с Жаном Бредашем основал компанию Quantopian. Она столкнулась с пугающей задачей создания технологической платформы для статистического анализа, сравнимой с теми, что имеются у ведущих компаний отрасли. Такая платформа должна была давать инвесторам возможность загружать собственные алгоритмы, затем быстро тестировать их в различных рыночных условиях: подъемах и спадах деловой активности, периодах высоких и низких процентных ставок и прочем. Для это требовалась проверка алгоритмов на исторических данных. Фосетт и его коллеги стремились к тому, чтобы их тестирование так же надежно давало результаты, как аналоги у институциональных инвесторов.

Кроме того, стартап должен был давать инвесторам возможность точно оценивать влияние их торгов на рынок, чтобы понять, как покупка или продажа какого-либо актива высокой стоимости меняет его рыночную цену. Определение влияния на рынок — сложное упражнение, и оно требует немало времени. Разумеется, платформа также должна автоматически осуществлять сделки, сгенерированные алгоритмами, вести документацию, следить за соблюдением соответствующих нормативов и так далее.

Фосетт знал, что если Quantopian сумеет создать надежную платформу, а в перспективе и «алгоритмических трейдеров» для нее, компания получит важное преимущество: она сможет пользоваться хорошими идеями, которые генерирует толпа, а не одиночки. Нередко попытки привлечь толпу характеризуются стремлением найти единственное решение — наилучший проект машины для льда или наилучший алгоритм для секвенирования генома лейкоцитов. Предложения, занявшие на таких соревнованиях второе или третье место, могут быть почти так же хороши, как и победитель, однако для устроителя этот факт часто не имеет значения.

Инвестиционные алгоритмы — дело другое. Если лучшие из них отличаются друг от друга (не являются простыми копиями лидера), их можно продуктивно комбинировать, чтобы обеспечить более высокий доход для инвесторов, чем в случае использования одного алгоритма, независимо от того, насколько он хорош. Идея о том, что важно скомпоновать оптимальный инвестиционный портфель, была такой значимой, что принесла ее автору Гарри Марковицу Нобелевскую премию по экономике. Она также идеально подходит для сред на базе толпы, которые могут генерировать множество хорошо работающих, но различных алгоритмов количественного инвестирования. Фосетт сказал нам: «Я очерчиваю проблему для Quantopian таким образом: “Как мы максимизируем вероятность обнаружения множества стратегий с низкой корреляцией и хорошей структурой?”»[669], [670]

Один из способов — иметь массу людей, которые будут придумывать и предлагать стратегии количественных инвестиций. К середине 2016 года Quantopian привлекла к своей платформе более 100 тысяч перспективных трейдеров из 180 стран и рассмотрела свыше 400 тысяч алгоритмов[671]. Кто эти трейдеры? Согласно Фосетту, «общим для них часто является либо наличие степени бакалавра или более высокой, либо многолетний опыт в области, где им приходилось строить модели. Скажем, это астрофизики или специалисты по вычислительной гидродинамике. В целом они новички в финансах; возможно, работают в области рекламных технологий или нефтегазовой отрасли. У нас есть учащиеся и профессионалы. Мне кажется, что возрастной диапазон — от студентов до двух совместно работающих братьев-пенсионеров, которые ранее были весьма успешными учеными»[672].

В целом в группе преобладают мужчины, и один из приоритетов Quantopian — привлечь больше женщин, поскольку, как говорил нам Фосетт, «мы стараемся, чтобы наше сообщество давало разнообразные стратегии, а много исследований показывают, что мужчины и женщины воспринимают риск по-разному. Женщины думают об инвестициях совершенно иначе. Поэтому было бы чудесно [если бы в сообществе оказалось больше женщин]… Вы получите преимущество, поскольку рынок платит за поток дохода, отличающийся от других потоков дохода»[673].

Каковы же успехи толпы Quantopian по сравнению с ядром из профессиональных инвесторов? К концу 2016 года компания провела 19 соревнований. В четырех победили специалисты по статистическому анализу, еще в одном — профессионал в сфере инвестиций, который не был алгоритмическим трейдером. Остальные четырнадцать оказались абсолютно посторонними для этой сферы людьми. Настоящая проверка умений профессионалов и непрофессионалов, а также тестирование концепции инвестиций с помощью алгоритмов толпы произойдут в 2017 году: компания планирует предложить квалифицированным инвесторам свой фонд для инвестиций с использованием статистического анализа. Сравнение его работы с результатами других хедж-фондов, особенно тех, что используют статистический анализ, поможет нам понять, кто истинный эксперт в этой области и насколько мощной может быть толпа.

По меньшей мере один приверженец ядра инвестиционного сообщества верит в Quantopian достаточно сильно, чтобы отдать ему собственные деньги. В июле 2016 года Стивен Коэн, один из наиболее известных управляющих хедж-фондов всех времен, объявил, что он сделал инвестицию в Quantopian, а также предоставил 250 миллионов своей семейной компании для инвестирования в портфель статистических алгоритмов на базе толпы. Мэттью Гранейд, научный руководитель Коэна в исследованиях и венчурных инвестициях, сказал, что «в количественном инвестировании талант — редкий ресурс, [и] Quantopian продемонстрировала инновационный подход к нахождению такого таланта»[674].

Мы восхищаемся компанией Quantopian, поскольку она иллюстрирует все три технологические тенденции, которые трансформируют мир бизнеса. Она по-новому соединяет разумы и машины, переосмысливая способ принятия инвестиционных решений, и заменяет человеческий опыт, суждения и интуицию данными и программным кодом. Она также создает платформу для количественного инвестирования, а не для введения конкретного продукта, такого как тестирование на основе исторических данных. Эта платформа открыта и свободна от креденциализма, нацелена на получение выгоды от сетевого эффекта (чем лучше имеющиеся у нее алгоритмы для инвестирования, тем больший капитал это привлечет; чем больше капитала в ее распоряжении, тем большему числу алгоритмических трейдеров она интересна) и предоставление удобного интерфейса и возможности получить опыт для своих трейдеров. А еще она собирает сетевую толпу, чтобы бросить вызов ядру и его экспертам в крупной и крайне важной отрасли.

Как это все сработает? Не терпится увидеть.

 

Голос мира

 

Приведенные нами в этой главе примеры могут создать впечатление, что толпа сегодня существует главным образом для того, чтобы либо обслуживать потребности ядра, либо бороться с ними. Однако это не так; очень часто толпа работает просто для того, чтобы помочь отдельным своим членам. Живут и здравствуют распределенные, часто некоммерческие сообщества с равноправными участниками, которые Роберт Райт описал в своем эссе 1993 года «Голос Америки».

Новостные группы в системе Usenet, существовавшей до Всемирной паутины, превратились в сотни тысяч сетевых пользовательских групп, форумов, электронных досок объявлений и других мест, где люди могут найти информацию, предоставленную их коллегами, задать вопрос и получить ответ. Они охватывают все мыслимые темы — от макияжа и ремонта автомобиля до анализа того, что произошло в последнем эпизоде популярного телесериала.

Как сторонников инноваций нас особенно интересует движение мейкеров — этот термин используется для обобщенного описания умельцев, самоучек, любителей мастерить в свободное время, инженеров и ученых, которые помогают друг другу в сети. Они делятся пошаговыми инструкциями, рецептами, чертежами, схемами электронных цепей, файлами для изготовления деталей на 3D-принтере и советами по поиску неисправностей для поразительно широкого спектра вещей — от картов с автоматическим управлением до самодельных счетчиков Гейгера.

Движение мейкеров продолжает расти. Сейчас можно приобрести недорогие наборы и материалы для синтетической биологии или «проектирования и конструирования новых искусственных биологических свойств, организмов и устройств или реконструирования существующих»[675], как это определяет проект по синтетической биологии. Участники движения DIY bio[676] по всему миру создают собственные полезные последовательности аминокислот, обозначаемых G, C, T и A и несущих код жизни[677], а затем делятся результатами в сети. Движение биохакеров получило значительный толчок в 2012 году, когда была создана технология для редактирования генома CRISPR-Cas9, которая обеспечила исследователей беспрецедентной точностью в модифицировании молекулы ДНК.

Бывший специалист NASA Джосайя Зейнер хочет, чтобы эта технология распространилась максимально широко. В 2015 году он запустил на Indiegogo кампанию для разработки домашнего набора для генной инженерии DIY Bacterial Gene Engineering CRISPR Kit. Кампания привлекла свыше 70 тысяч долларов[678] (333 процента от необходимого для цели), что привело к созданию набора, который можно купить за 140 долларов у организации The Odin, занимающейся биохакингом. Работает ли это? В июне 2016 года автор блога Engadget, посвященного бытовой электронике, сообщил: «Я играл в Бога с набором DIY CRISPR от компании The Odin. И это было восхитительно»[679].

Перестраивается даже такая древняя область человеческой деятельности, как сельское хозяйство. Калеб Харпер из медиалаборатории Массачусетского технологического института разработал «пищевые компьютеры» — замкнутые среды различных размеров для выращивания урожая. Система позволяет точно отслеживать и контролировать потребление энергии, воды и минеральных веществ для каждого компьютера, а также другие параметры, включая влажность, температуру, уровень углекислого газа и растворенного кислорода. Производители могут экспериментировать с различными «рецептами климата», чтобы создать желательные характеристики урожая, делятся своими рецептами и улучшают чужие. Цель инициативы Харпера под названием «Открытое сельское хозяйство» — эксперименты с климатом и инновации в масштабах от персонального «пищевого компьютера» величиной с десктоп до пространств складских размеров[680].

 

РУКА СВОИМИ РУКАМИ

 

На первый взгляд, медицинская техника принадлежит к той категории товаров, которую мы не хотели бы доверять толпе. Должны ли такие устройства создаваться ядром системы здравоохранения или хотя бы тестироваться и утверждаться им, чтобы гарантировать безопасность и качество? Оказывается, не всегда, и искусственные руки — великолепная иллюстрация того, что может создать толпа. Эта работа демонстрирует потенциальные преимущества ситуации, когда самоорганизующаяся толпа погружается в какую-нибудь проблему и занимается тем, что специалист по технологиям Адам Тирер называет «инновациями, не требующими разрешения»[681].

В апреле 2011 года южноафриканский плотник Ричард ван Ас из-за неаккуратного обращения со станком потерял два пальца на правой руке. Имеющиеся в то время протезы стоили тысячи долларов, так что ван Ас начал искать более дешевую альтернативу. На YouTube он наткнулся на ролик[682], выложенный ранее Айвеном Оуэном, «специалистом по механическим спецэффектам», который сконструировал гигантское металлическое продолжение собственной руки в качестве части костюма для стимпанковского[683] конвента.

Несмотря на разделяющее их огромное расстояние, ван Ас и Оуэн с помощью электронной почты и Skype принялись совместно работать над созданием функционирующего протеза для пальца[684]. Дело значительно ускорилось, когда компания MakerBot, изготавливающая 3D-принтеры, подарила им два аппарата Replicator 2. Это позволило разработчикам быстрее проводить итерации и изготавливать прототипы, а в итоге создать работающие механические пальцы для ван Аса.

Они загрузили видеоролик о своем творении на YouTube, где его увидела южноафриканка Йоланди Диппенаар — пятилетний сын женщины Лиам родился без пальцев на правой руке. Диппенаар попросила о помощи, и ван Ас с Оуэном с радостью откликнулись. Проводя в сети исследования по возможным решениям, они наткнулись на «кисть капрала Коулза» — потрясающее устройство, сконструированное в середине XIX века в австралийской Аделаиде стоматологом-хирургом Робертом Норманом.

Капрал Джон Коулз потерял все четыре пальца на правой руке во время несчастного случая с оружием на плацу. Норман изготовил для него протез из китового уса и кетгута, который не только выглядел похожим на руку, но и частично действовал как настоящая рука. Пальцы были способны сгибаться, и, согласно описанию современника, «капрал Коулз мог с приятной легкостью взять пуговицу или шестипенсовик»[685]. Норман добился такого впечатляющего достижения, с большой точностью вырезав сегменты пальцев из китового уса, зафиксировав их вместе и соединив с внутренней системой шкивов. Система управлялась через жильную струну, присоединенную к кольцу на большом пальце Коулза.

Работа Нормана вдохновила изобретателей, поскольку в Национальной библиотеке Австралии имелось ее точное описание, оцифрованное и доступное в интернете. Когда во время сетевых поисков Оуэн и ван Ас наткнулись на сведения о «кисти капрала Коулза», они осознали ее великолепие. Вскоре они сконструировали для Лиама собственный вариант под названием Робокисть. Создатели поняли, что благодаря 3D-принтерам и мощному программному обеспечению можно быстро и дешево проектировать и создавать бесчисленные варианты такой руки. Они не стали патентовать свою работу, а загрузили чертежи для деталей Робокисти на Thingiverse — сайт, где толпа делится файлами для трехмерной печати.

С тех пор было создано и собрано более 1800 пластиковых кистей, отпечатанных на 3D-принтерах; их получили люди из почти полусотни стран[686]. Эта работа в высшей степени децентрализована; основные места координирования — сайт и документ Google, который могут редактировать все заинтересованные лица. Как отмечает экономист Роберт Грабойес, эти творения толпы и дешевые, и новаторские.

 

Стоимость работоспособного протеза за одну ночь упала более чем на 99 процентов. Отпечатанные на 3D-принтере модели отличались от тех, что стоили пять тысяч долларов, причем были функциональными и настолько дешевыми, что изготовители могли их предоставлять пользователям бесплатно.

Работая вместе, пользователи и изготовители меняли проекты. Кисть, которая изначально выглядела угловатой, стала более сглаженной. Отнимавшие много времени болты и гайки уступили место защелкивающимся шарнирам, а общая стоимость некоторых проектов уменьшилась до каких-то 35 долларов за материалы… Пользователи и изготовители поняли, что протезы не обязательно должны копировать человеческую кисть. Один отец, желая улучшить захват сына, сделал руку с двумя большими пальцами, по одному с каждой стороны. Его сын, по совпадению носящий имя Люк, стал Хладнокровным Люком[687]. Другие люди создавали кисти, предназначенные для конкретных целей: езды на велосипеде, скалолазания, игры на трубе[688].

 

Как показывают все эти примеры, сетевая толпа растет и успешно развивается. Во многих случаях ядро взаимодействует с ней и содействует ей. Мы считаем эту тенденцию разумной и продуктивной, и нельзя сказать, что она отступает от первоначального духа Всемирной паутины. По мере того как все улучшающиеся устройства и сети будут открывать доступ в интернет все большему числу людей по всему миру, толпа начнет расти, становясь умнее и многоголоснее.

Мы с воодушевлением смотрим на развитие искусственного интеллекта, поскольку он изменит границы между разумом и машиной, но еще больше нас воодушевляет перспектива соединения миллиардов человеческих интеллектов в единое глобальное сообщество. Все люди могут протянуть руки друг другу.

 

Резюме

 

• Снова и снова признанных экспертов ядра превосходит толпа, члены которой не имеют специального образования и профильного опыта.

• Одна из причин такого успеха толпы состоит в том, что ядро часто не подходит для решения именно тех проблем, в каких оно сильнее всего заинтересовано.

• Такое несоответствие случается, поскольку сведения, необходимые для наиболее эффективного решения проблемы, нередко можно найти в далеких от нее областях. Очень трудно предсказать, где в действительности удастся почерпнуть знания для решения той или иной задачи.

• У ядра есть множество способов присоединиться к знаниям и опыту толпы; ядро и толпа не должны существовать отдельно друг от друга.

• Сегодня толпа способна добиться многого и без ядра. Технология помогает людям находить нужные знания, продуктивно взаимодействовать и с минимальной централизацией процесса создавать вещи.

• Традиционные компании находят новые способы работать с толпой. Одновременно с этим стартапы, опирающиеся на ее силу, бросают вызов многим успешным компаниям в сфере их основной деятельности.

 

Вопросы

 

1. Как и насколько часто вы обращаетесь за помощью к людям за пределами своей группы внутренних и внешних экспертов?

2. Какие эксперименты вы могли бы провести, чтобы узнать, нельзя ли заставить толпу работать на вашу организацию? Как оценивать результаты таких экспериментов?

3. Сколько раз за последние 5–10 лет вы меняли методы привлечения клиентов, оценки спроса и готовности людей платить за новые продукты?

4. Расширяли ли вы за последние 5–10 лет круг людей, с которыми вы или ваша организация регулярно взаимодействуете?

5. Если толпа предложит идею, превосходящую то, что у вас есть сейчас, как вы введете ее в свое ядро?