Иллокутивные связи концепта «оскорбление»

 

Иллокутивный концепт «оскорбление» – это совокупность вербализованных этнокультурных представлений, которые в речи при адресной направленности приводят к оценочному дисбалансу между максимой социальной репрезентации языковой личности (тем, как индивид хотел бы, чтобы о нем думали другие, идентифицируя свою социальную перспективу с «идеальным социальным Я») и максимой социальной самоидентификации языковой личности (тем, как индивид воспринимает себя сам, идентифицируя свой социальный статус с определенным «коллективным Я»). В роли факторов превращения аспектов речевого воздействия в орудие совершения перлокутивного эффекта выступают культурологические универсалии, образующие систему ценностных ориентиров в обществе.

В основе концепта «оскорбление» лежит устойчивый этнический стереотип, который аккумулирует совокупность этнокультурных представлений о путях видоизменения социального «портрета» языковой личности в негативную сторону. Таким образом, иллокутивный концепт «оскорбление» – это набор речевых и языковых тактических средств, описывающих негативную речевую модель лица, противоположную этносоциальному идеалу, представленному в лингвокультуре как образец для подражания. Иначе говоря, оскорбление – это воссозданная речевая картина социального «антиобразца», формируемая из выработанного в процессе социализации личности набора средств лингвокультуры: 1) через создание негативного образа; 2) через умаление положительных качеств лица.

Речевой акт имеет характерные признаки комбинаторной обусловленности, подразделяемой на три типа компонентного выражения признака социального статуса в лексической семантике: 1) собственно статусный признак; 2) статусно-нейтральный признак; 3) статусно-связанный признак. В квалификационной оценке речевого акта «оскорбление» наиболее важным является статусно-связанный (оцениваемый) признак, т. к. именно он характеризует нарушение статусного баланса языковой личности, которое в обществе маркировано как асоциальный тип речевого поведения (Карасик 2002а: 206).

Таким образом, речевой акт «оскорбление» – это такой статусно-связанный иллокутивный акт, который приводит к модели поведения, при которой происходит сдвиг сложившегося в процессе социализации гармоничного баланса отношений между максимой социальной репрезентации языковой личности и максимой социальной самоидентификации языковой личности. Речевой дисбаланс статусного значения, выделяемый из сообщения, при статичной функции максимы социальной самоидентификации языковой личности: 1) по восходящему вектору для максимы социальной репрезентации воспринимается в обществе как хвастовство, лесть и мифоподражание (для 1, 2 и 3 лица) (Рис. 1.1); 2) по нисходящему вектору для максимы социальной репрезентации воспринимается как самоуничижение, оскорбление и клевета (для 1, 2 и 3 лица) (Рис. 1.2).

 

Максима социальной репрезентации   Максима социальной самоидентификации

 

 

Рисунок 1.1 – Оценочный дисбаланс по восходящему вектору МСР

 

 

Максима социальной репрезентации   Максима социальной самоидентификации

 

 

Рисунок 1.2 – Оценочный дисбаланс по нисходящему вектору МСР

 

социальная «смерть», высмеивание недостатков социального слоя     Максима социальной репрезентации     Максима социальной самоидентификации

 

Рисунок 1.3 – Оценочный дисбаланс по восходящему вектору МСС

 

 

карнавальное обыгрывание социальной «смерти», социальный бунт       Максима социальной репрезентации     Максима социальной самоидентификации

 

 

Рисунок 1.4 – Оценочный дисбаланс по нисходящему вектору МСС

 

 

Попытки изменения дистанции между этими максимами при статичной функции максимы социальной репрезентации по восходящему или нисходящему социальному статусному вектору для занимающего высокий социальный статус лица, т. е. уже достигшего уровня наивысшей социальной привлекательности в обществе приводят к социальной «смерти» (Рис. 1.3) или ее карнавальному, смеховому обыгрыванию (Рис. 1.4).

Таким образом, весь прагматический механизм вербализации дисбаланса между убывающей максимой социальной репрезентации языковой личности и максимой социальной самоидентификации (Рис. 1.2) направлен на понижение социальной значимости личности в обществе.

В настоящей работе под концептом понимается стереотипное преобразование индивидуального опыта социализации личности в образные речемыслительные символы, содержащие ограниченное число категорийных лингвокультурных атрибутов, которыми оперирует сознание человека при выборе речевого режима стилистического распознавания реферируемого смысла, где:

а) «стереотипное преобразование индивидуального опыта социализации личности» – концепт представляется как вербализованное значение представлений о мире, соотносимое с реальными ситуациями в форме концептуальной системы фоновых знаний человека, порожденных социокультурной средой (Фесенко 2002: 17);

б) «содержащие ограниченное число категорийных лингвокультурных атрибутов» – концепт содержит ограниченное число атрибутов, которые описывают возможные варианты использования языкового кода;

в) «которыми оперирует сознание человека» – концепт выступает единицей мыслительного процесса сознания человека в виде готовых формул оперативной памяти;

г) «при выборе речевого режима стилистического распознавания» – внутренний (мыслительный) «интерпретативный режим вербальных значений» соотносится с социо- и этнокультурной компетенцией носителей концептуальных систем» (Фесенко 2002: 17), это то, что знает или предполагает эмитент о предмете своего сообщения, т. е. система базовых оценок, отображенная в речевом выражении концепта;

д) «реферируемого смысла» – понимание всеми членами социума смысла, заложенного в имя и атрибуты (архитектонику) концепта.

Предложенное определение концепта исходит из понимания его природы функционирования в речевом акте и соответствует обобщенному толкованию этого термина, включающего образное (фреймовое), понятийно-дефинитивное и ценностное (значимостное) измерения, что было раскрыто в работах С. Г. Воркачева, Д. С. Лихачева, С. Х. Ляпина, В. И. Карасика, Е. С. Кубряковой, Ю С. Степанова, И. А. Стернина, которые выделили основные функциональные признаки лингвокультурного концепта: 1) имя; 2) неравномерную концептуализацию разных фрагментов действительности; 3) специфическую комбинаторику ассоциативных признаков; 4) специфическую реализацию предметных областей; 5) ориентацию этих областей на ту или иную сферу общения.

Оскорбление является иллокутивным концептом, представляющим собой вербально-ментальную единицу, универсальные признаки которой проявляются при реализации в общении, раскрывающем этнокультурные, социальные и прагматические аспекты иллокутивного речевого акта. Содержание концепта «оскорбление» в лингвокультуре сводится к следующим признакам: 1) предметно-образная сторона концепта отражает общественные отношения, возникающие по поводу социального статуса личности; 2) понятийная сторона передает этнокультурные представления о коммуникативном поведении, реализующим стратегии речевой агрессии, нарушающие нормы коммуникативного кодекса; 3) ценностная сторона отображает нормы аксиологического кодекса языка, санкционирующие ответственность за причинение вреда социальной привлекательности личности (за коммуникативную перверсию).

При оскорблении воздействие на личность происходит через отношение к ее ценностной сфере, составной частью которой является социальный статус индивида, выраженный в лингвокультуре в виде авторитета и стереотипных представлений о социальном идеале, подражанию которого стремится лицо. иллокутивный концепт «оскорбление» – это совокупность речевых и языковых средств негативного корректирования социального «портрета» языковой личности.

Отличие иллокутивных концептов от других лингвокультурных концептов заключается в наличии субъективной оценки, инициируемой речевым актом, который передает коммуникативную ситуацию в перформативном прочтении, т. е. ситуацию, не имеющую своего перформативного глагола, выражающего субъективизм эксплицитно. Результатом использования в речи иллокутивных концептов является создание субъективной оценки, содержащейся в перформативном прочтении. Например, при упреке коммуникативный контакт не заканчивается передачей информации в сообщении, т. к. иллокутивный речевой акт функционально предназначен для создания речевых предпосылок формирования суждения об упреке, реферируемом в постречевом распознавании и представленном в виде вывода из всего речевого высказывания как прагматического целого.

При оскорблении, т. е. после коммуникативной трансляции вербальной части высказывания, коммуникативный контакт между адресантом и адресатом пролонгируется детекцией высказывания, вынесением суждения об оскорблении и ожиданием применения мер ответственности за нарушение коммуникативного кодекса со стороны норм социального контроля. Речевой акт «оскорбление» преобразуется в речевое событие, имеющее в своей основе субъективную оценку осознания несоответствия исполнения социальной роли, предложенной в речи лицу, социальному статусу, на которое оно претендует на самом деле. Оскорбление инициируется претензией к адресанту, т. е. субъективной оценкой конфликтного речевого поведения. Это объединяет иллокутивный концепт «оскорбление» с эмоциональными концептами (Красавский 2001), определяющими модальный субъективизм ситуации, предшествующей речевому акту и поведенческими концептами (Ляпин 1997), характеризующими коммуникативное поведение в целом. Прагматика иллокутивных концептов предусматривает создание управляемой субъективной оценки, направленной на ожидание от адресата желаемого поведения в перспективе ближайшего будущего, и в этом состоит их отличительная черта от остальных лингвокультурных концептов.

Использование в речи иллокутивных концептов, которые материализуются в конкретные формы рефлексии, свидетельствует о сознательной направленности коммуникативной деятельности субъекта. Анализ отраженной в идиоматике языка и эксплицируемой в речи коммуникативной стратегии помогает выявить важные аспекты прагматической стороны перверсивной коммуникации, подлежащей распознаванию в рамках детекции иллокутивного концепта «оскорбление».

Коммуникативное общение подразумевает соблюдение речевых конвенций. Отказ от соблюдения социальных правил в речевых конвенциях свидетельствует о том, что адресант имеет не столько коммуникативные цели для передачи информации реципиенту, сколько использует ситуацию коммуникативного контакта в особых прагматических целях, определяемых иллокутивным содержанием сообщения. При оскорблении «сегменты оскорбительности» входят составной частью в единое целое смыслового и текстуального единства, т. е. служат формированию общей цели речевого поступка в качестве аргументов сопровождения. Таким образом, внутри речевого акта «оскорбление» идет иллокутивная борьба трех сил – ко нстатативной (использующей конкретную коммуникативную ситуацию), перформативной (убеждающей реципиента в соблюдении адресантом норм коммуникативного поведения) и перверсивной (снижающей социальную значимость адресата на самом деле).

Речевой поступок адресанта, обвиненного в нарушении норм коммуникативного кодекса личности, теряет эффективность коммуникативной стратегии и снижает степень достижения невербальных целей высказывания. Адресант, раскрывающий асоциальное поведение адресата, и, тем самым, понижающий его социальный статус, сам становится объектом внимания со стороны социального контроля общества как неудавшегося морализатора. Раскрытие асоциального речевого поведения, коим является нарушение норм коммуникативного кодекса личности, заранее ставит адресанта в невыгодное коммуникативно-стратегическое положение.

Удовлетворение своих прагматических целей при коммуникативной перверсии адресант осуществляет через манипулирование речевыми приемами и средствами, которые «уменьшают или увеличивают объем иллокутивной силы, заложенной в высказывании, и которую адресант пытается тщательно замаскировать» (Клюканов 1987: 89), постоянно убеждая адресата в неукоснительном соблюдении норм коммуникативного кодекса.