Из «записей о передаче светильника, составленных в годы Цзиньдэ»

 

Трактат «Записи о передаче светильника, составленные в годы Цзиньдэ», является обширным сборником самых разных чань-буддийских историй, биографий известных мастеров, проповедей и диалогов. Трактат был составлен в 1004 г. монахом Даоюанем, который лишь собрал уже существующие истории. «Записи о передаче светильника» стали изложением канонической истории чань-буддизма, и трактат составлялся таким образом, чтобы «отрубить» все боковые ветви, показать, что учение Чань пошло именно от Бодхидхармы и практически не упоминает других индийских наставников учения о созерцании – «учителей Ланкаватары», которые тогда пребывали в Китае. Именно в XI в. и была сформирована классическая версия развития Чань, которая потом была принята и придворными историографами и самими буддийскими школами. Естественно, даже сегодня в ряде чаньских школ существует «тайная история», или «неофициальное изложение» (бе чуань) истории развития линии чаньских патриархов, которое несколько противоречит канонической версии. В частности, идут споры о том, кому же в действительности Бодхидхарма передал патриаршество (по классической версии, в том числе изложенной в этом трактате, его приемником стал Хуэйкэ), какова была форма обучения раннего Чань и т. д.

Традиционно весь трактат делится на десять частей – десять книг. В первых двух книгах излагаются жития «Будд прошлого» и 27 буддийских патриархов Индии. Третья книга посвящена китайским патриархам буддизма – с 28-го по 32-го, и именно в эту книгу включена биография Бодхидхармы. Остальные книги содержат изложения историй нескольких чаньских школ Китая и диалоги известных мастеров.

Трактат полностью компилятивен, он практически не содержит нового материала, но представляет собой уникальный сборник из нескольких десятков трактатов. В частности, большинство материалов о Бодхидхарме пришли сюда из трактата «Хроники из Зала патриархов» («Цзу тан цзи», 952 г.).

В трактате много искажений, особенно в разделах, касающихся ранней истории Чань, это удалось установить путем сверки трактата с более ранними версиями тех же историй, найденных, в частности, в пещерах Дуньхуана, а также с некоторыми китайскими трактатами, которые были перевезены в Корею еще до составления «Записей о передаче светильника» (например список из корейского монастыря Хайинь).

Ниже приводится отрывок из третьей части «Записей о передаче светильника», непосредственно посвященный Бодхидхарме. Это и есть каноническое описание его жизни и учения.

Перевод сделан по изданию: Цзиньдэ чуаньдэн лу (Записи о передаче светильника, составленные в годы правления под девизом Цзиньдэ), (сост. Даоюань) Т. 51, № 2076, сс.196–467.

 

Жизнеописание Бодхидхармы

 

[3]

Бодхидхарма, 28-й Патриарх, был третьим сыном Коши – «Приносящего Благовония», правителя королевства на юге Индии. Он был родом из касты браминов, а его первоначальное имя было Бодхитара.[4] Однажды он повстречал Праджнятару, 27-го патриарха, когда тот приехал к правителю, а правитель вручил ему драгоценную жемчужину. Когда все почести были Праджнятаре оказаны в должной мере, он решил испытать духовную мудрость Бодхитары, а также его двух братьев, и узнать о скрытом призвании Бодхитары.

У правителя было три сына: Чандравималатара, Пуньяватра и Бодхитара. Решив проверить мудрость этих трех принцев, Праджнятара, держа в руках жемчужину, что подарил ему их отец, спросил:

– Есть ли что-нибудь в этом мире, что может сравниться со столь прекрасной жемчужиной?

«Небесный правитель» – один из четырех охранителей буддийской веры. Статуя в зале монастыря Шаолиньсы

– О, эта самая прекрасная жемчужина, она – лучшая из камней и ни один другой не сможет сравниться с ней, – ответили два. – И лишь благодаря вашей величайшей мудрости эта жемчужина была подарена Вам.

Вперед выступил третий принц, Бодхитара и сказал:

– Это всего лишь земной камень и вряд ли его можно назвать «величайшим», поскольку величайшая из жемчужин – это жемчужина мудрости. Да, это всего лишь земное творение, и оно не может считаться величайшим потому что не может соперничать с высшей мудростью. Она обладает прекрасной земной чистотой, но ее чистота не может быть сравнима с чистотой высшего духовного постижения. Эта жемчужина не может даже блистать без лучей света, ведь именно они заставляют ее переливаться. И если вы видите этот блеск от внешних лучей, то понимаете, что перед вами – жемчужина и знаете ее именно как жемчужину, а поэтому и считаете ее драгоценной. И если вы знаете, что она драгоценна, то вы должны и понимать, что ее ценность сама по себе ничего не значит. И если вы знаете, что это – жемчужина, вы должны понимать, что сама по себе она также ничего не значит.

Эта жемчужина – и не жемчужина вовсе, поскольку она является жемчужиной только потому, что лишь жемчужины знаний могут озарить этот мир. Ее ценность – и не ценность вовсе, поскольку лишь жемчужины знания являют собой истинную ценность.

Путь, что Вы проповедуете, – это и есть величайшая драгоценность знания, а поэтому Вам и была преподнесена эта мирская драгоценность. Эта драгоценность появилась лишь благодаря вашей мудрости. Точно таким же образом драгоценности просветления могут проявиться в тех, кто пробужден к этому.

Как только учитель Праджнятара услышал эти удивительные речи от третьего принца, он осознал, что перед ним – перерожденный мудрец и понял, что третий принц должен стать наследником его Дхармы. Но момент для этого еще не пришел, а поэтому Праджнятара ничего не сказал и удалился, оставив Бодхитару вместе со всеми.

Позже Праджнятара спросил принца:

– Что не обладает формой в мире вещей?

– То, что не рождено и является не обладающим формой, – ответил Бодхитара.

– Так на что же опираются все вещи?

– Все вещи опираются на ощущения себя и других.

– А что является высочайшим среди всех вещей?

– Изначальная природа и есть высочайшее из всех вещей и явлений!

Разговор этот эхом отозвался как в сознании учителя, так и сознании ученика. Но Праджнятара по-прежнему ждал момента, когда его будущий ученик созреет.

Вскоре после этого правитель скончался. Когда все собрались на его похоронную церемонию, Бодхитара погрузился в самадхи и просидел так семь дней. А затем он пришел к Праджнятаре и попросил посвятить его в монахи. Поняв, что настал тот момент, которого он ждал, Праджнятара согласился с его просьбой и дал посвящение принцу. Получив посвящение, Бодхитара в течение семи дней получал наставления от Праджнятары о глубинной сути Учения. В конце концов, восприняв это учение, Бодхитара и получил озарение.

Наставник Праджнятара сказал ему: «Ты многое постиг в Дхарме, а Дхарма и есть абсолютное знание. Поэтому отныне твое имя должно быть связно с Дхармой. Так пусть же ты зовешься Бодхидхармой.

Бодхидхарма в ответ спросил: «После того, как я получил Дхарму, в какие чертоги я должен направить свои шаги, дабы распространять учение Будды? Пожалуйста, укажите мне дорогу!»

«Мудрость Бодхидхармы волной накатывает на берега Китая» (худ. Ли Чжи, ХХ в.)

Праджнятара так объяснил ему: «Хотя ты и постиг Дхарму, ты не должен пока отправляться слишком далеко, но оставайся пока здесь, на юге Индии. Ты должен подождать, пока пройдет 67 лет после моей смерти, а затем отправляйся в Китай. Там ты должен заложить великую основу для врачевания Дхармой и найти человека великих талантов. Опасайся отправляться в путь слишком рано, но и не позволяй великому свету угаснуть».

Бодхидхарма сказал: «Есть ли в той стране человек, который может стать хорошим сосудом для Дхармы? И не произойдут ли какие-нибудь великие несчастья в ближайшую тысячу лет?»

Праджнятара так ответил ему: «Бесчисленное множество людей получат пробуждение в тех землях, где ты будешь проповедовать. Приблизительно через 60 лет после моей смерти несчастья обрушатся на Учение в этой стране. Ты же столкнешься на море, через которые ты все же сумеешь пройти.[5] Когда ты придешь в дальнюю страну, не оставайся на юге, где людей интересует только нажива и им не понять Учения Будды-Буддхадхармы. Когда ты попадешь туда, не оставайся там слишком долго. А теперь слушай:

 

Путь твой будут преграждать бурные потоки,

И встретишь ты челн,

Истощенный и одинокий ты будешь пересекать темные воды рек,

Под солнцем проявишь сострадание к двум животным – слону и лошади,[6]

И два побега горчичного дерева будут цвести столетиями.

 

А потом добавил: «Ты встретишь человека в лесах, который испытает просветление». И вновь произнес стих:

 

Китай – огромен, но нет в нем других дорог для тебя,

Найди того, кто последует по твоему пути.

Золотому петуху достаточно склевать лишь одно золотое семя,

Чтобы поддержать всех мудрецов мира.

 

Затем Праджнятара произнес еще восемь стихов-гатх, где предрекал будущее учения Будды. Получив передачу и наставления, Бодхидхарма еще сорок лет следовал за Праджнятарой. После смерти Праджнятары он начал распространять это великое учение в своей стране.

 

[7]

В ту пору в Индии было два учителя. Одного звали Будхасена, другого – Бодхисанта. Оба они учились искусству созерцания в школе Хинаяны (Тхеравады) – «Малой колесницы» у мастера Буддабхадры.[8] Но однажды, повстречав Праджнятару, Будхасена покинул школу Хинаяны и присоединился к школе Махаяны – «Большой колесницы». Чуть позже Праджнятара и Будхасена стали известны как «Двое Благоухающих Врат в просветление».

А вот проповедь Бодхисанты привела к тому, что учение раскололось на шесть школ: Школу Дхарматы (Природы дхарм), Школу Дхармалакшаны (Истинной сущности дхарм), Школу праджня-самадхи (мудрости и самадхи), Школу дисциплинарных предписаний (сила) и правил поведения (виная), Школу отсутствия желаний и Школу достижения покоя. Каждая из этих школ процветала в деревнях и привлекала немало последователей, при этом данные школы придерживались различных взглядов на суть Учения.

Бодхидхарма, поняв глубинный смысл этого, сказал: «Их учитель споткнулся о след буйвола! Сколь большую ошибку совершили они, разделившись на шесть школ! И если я сейчас не исправлю эту ошибку, они так до конца дней и будут проповедовать эти неверные взгляды».

Решив показать лишь малую часть своей мудрости, Бодхидхарма пришел к наставнику Школы Дхарматы предписаний и спросил:

– В чем заключается истинная форма всего сущего?

– Из всех форм лишь та, которая не смешивается с другими формами, и является истинно сущей, – ответил старейшина школы Сабахара.

– Так как же мы узнаем, что это и есть истинная форма? Если из всех форм лишь одна отделена от других, может ли она быть истинной формой?

– Нет ни одной постоянной формы, но если мы все формы будем считать за истинные, то как же они действительно могут являться истинными?

– А что, разве непостоянство всех форм зовется истинной формой? В этом случае что же может вообще считаться истинным внутри тебя самого?

– То, что я называю непостоянным, не может быть применимо ко всем формам

– Тогда оно не может быть применимо и к истинной форме, – возразил Бодхидхарма. – Непостоянство определяет для нас то, что иллюзорно, а то, что иллюзорно, не может быть и истинным.

– Да, то, что мы определяем как иллюзорное, не может быть истинной формой. Но именно благодаря осознанию своего незнания иллюзорности, я и могу оставаться вне изменений.

«Бодхидхарма, передающий учение» (худ. Ли Чжи, ХХ в.)

– Так что же может называться истинной формой, если Вы отныне пребываете вне изменений? Не пора ли и Вам начать изменения внутри себя и двигаться по пути вперед?

– Неизменность существует лишь через одновременное существование и несуществование. Учение может быть определено как истинная форма, пребывающая в изменениях! – воскликнул Сабхара.

– Значит, если ваша школа считает, что истинная форма пребывает вне изменений, то тогда и все изменения не являются истинными. Так что же мы можем назвать истинной формой, что пребывает за пределами бытия и небытия?

Внезапно осознав всю глубину этих слов, Сабхара простер свои руки к небу и воскликнул:

– Это – форма, что принадлежит этому миру, а поэтому она абсолютно пустотна. Так не является ли и мое тело точно таким же?

– Когда человек постигает истинную форму всех вещей и явлений, то он может узреть и их бесформенную сущность. Он постигает бесформенную сущность вещей и может видеть и их истинные формы. Ведь в середине форм сама суть формы не утрачивается. Точно также как и в середине бесформенного ничего не взаимодействует с бытием. Когда ты осознаешь этот принцип, то он и будет зваться истинной формой!

Слушая диалог, вся община решила с радостью следовать всем этим принципам. А Наставник же в мгновение ока удалился.

[9]

Придя к последователям Школы Истинной сущности дхарм (которые проповедовали иллюзорность и пустотность всех вещей и даже самих дхарм), Бодхидхарма сказал им: «Вы утверждаете, что являетесь последователями учения об отсутствии форм. Как вы можете доказать это?».

Самый мудрый из общины, наставник Парадхи, сказал:

– Я позволяю моим ученикам прозреть бесформенное через пестование пустоты в своем сознании!

– Так что же конкретное Вы позволяете им увидеть, когда пестуете пустоту в своем сознании? – спросил Бодхидхарма.

– Поскольку я постиг бесформенное, я ничего не впускаю в свое сознание и ничего не изгоняю из него. Постижение этого всеотсутствия и означает, что постигать уже нечего!

– Если Вы ничего не впускаете в свое сознание и ничего не изгоняете из него, и нет того, что следовало бы постигать, то кто может утверждать, что это и есть абсолютное отсутствие всего?

– Это постигается через вхождения в глубокое созерцание, что и завещал нам Будда. Разве есть что-то более высокое, чем достижение пустотного самадхи?

– Если созерцание формы не может быть описано, но кто же может говорить о бытии и не-бытии? И к тому же, что Вы вообще называете самадхи, если Вы сами его не достигли? – поинтересовался Бодхидхарма

– Хотя я и мог бы ответить Вам, но не смогу привести никаких подтверждений этому хотя бы потому, что нет и свидетельства этим подтверждениям. И я могу рассуждать о самадхи хотя бы потому, что не пребываю в этом самадхи!

– Так почему же тот, кто не пребывает в самадхи, называет это состояние именно так? Вот Вы отказываетесь приводить подтверждения этому. Вы еще ничего не доказали. Так что же может засвидетельствовать ваше «отсутствие подтверждений»?

Услышав эти слова Бодхидхармы, Парадхи внезапно прозрел свое изначальное состояние сознания и обратился к Учителю с просьбой простить его заблуждения.

А Бодхидхарма произнес свое предсказание: «Уже очень скоро ты обретешь плоды своих устремлений. В эту страну явиться злой дух, но пройдет не так уж много времени прежде, чем ты победишь его».

Произнеся это, Учитель тотчас удалился.

 

[10]

Затем Бодхидхарма отправился в Школу Мудрости и Самадхи. Там он спросил у ее последователей:

– Вы постигаете созерцание-самадхи и мудрость-праджню. Так они едины или различны?[11]

Наставник школы Баранда сказал:

– Праджня и самадхи для нас не едины и не различны.

– Если они не едины и не различны, зачем же вы их именуете пряджня-самадхи – «мудрость-созерцание»?

Этот самадхи и несамадхи! Это и мудрость и немудрость! А поэтому они не едины, но и не различны, – ответил Баранда.

– Если они не едины в своем единстве и не различны в своей двоичности, то это еще не праджня-самадхи. К какой же праджне-самадхи вы применяете это название?

– Это не одно и не два. Самадхи и мудрость-праджня позволяют понять, что это не только одно лишь самадхи или только лишь мудрость-праджня.

«Бодхидхарма переправляется через море» (худ. Ли Чжи, ХХ в.)

– Но Мудрость еще не есть самадхи, так как же мы можем понять, едины они или двойственны, равно как и не можем понять, что такое самадхи и что такое мудрость.

Как только Баранда услышал это, все его сомнения растаяли, словно кусочек льда под солнцем.

 

[12]

Бодхидхарма отправился к последователям Школы дисциплинарных правил (виная). И там спросил:

– Что такое дисциплинарные предписания (сила) и что такое правила (виная)? Это одно и то же или нет?

Наставник школы ответил так:

– Одно или два, два или одно – все эти рассуждения порождены самим человеком. Следовать учению, не привязываясь к этим рассуждениям, и зовется дисциплинарными предписаниями (сила) и правилами поведения (виная).

– Когда вы произносите «следовать учению», Вы уже привязываетесь к каким-то рассуждениям. Если Вы отрицаете и их единство и их двойственность, то как Вы можете утверждать, что «следуете учению»? Если Вы не осознаете их как изнутри, так и снаружи, то как Вы можете именовать это силой и винаей? – спросил Бодхидхарма.

– «Внутри» и «снаружи» действительно существуют и могут быть постигнуты, но то, что позволяет нам проникать в Дхарму – это сила и виная. Вот когда Вы указываете кому-то на его «непослушание», Вы одновременно правы и неправы. Но когда сам последователь говорит праведными словами, то он уже пребывает в согласии с силой и винаей.

– Если человек одновременно и прав и неправ, то как же можно утверждать, что говорит он праведным языком. Если он искушен в праведных речах, то как тогда он вообще может говорить о том, что внутри и снаружи?

Услышав эти слова, старейшина школы устыдился и полностью признал правоту Бодхидхармы.

«Взгляд Бодхидхармы» (худ. Ли Чжи, ХХ в.)

 

[13]

Придя в школу, которая проповедовала отсутствия желаний, Бодхидхарма сказал:

– Вы проповедуете отсутствие достижений. В чем польза этого? Если в этом нет никакой пользы, то само отсутствие пользы и есть польза.

Наставника этой школы прозвали Сокровищницей Чистоты. Он ответил так:

– То, что я проповедую как отсутствие желаний, не означает ни наличия, ни отсутствия таких желаний. Когда я проповедую желанием к желаниям, это означает, что само отсутствие желаний уже и есть желание.

Бодхидхарма сказал:

– Если желание еще не является желанием, то само желание чего-то уже не является желанием. Вы только что говорили об «желании к желаниям». Так о каком устремлении вы рассуждаете?

– Если я вижу устремление, для меня это не является устремлением. А то, что не является желанием и есть желание. Если я не вижу в себе никаких желаний, я называю это «желанием к отсутствию желаний».

– Если желание уже не является желанием, то достичь такого желания и означает достичь отсутствия желаний. А если в Вас нет желаний, то какое же желание вы можете получить?

Услышав это, мастер школы избавился от всех сомнений.

[14]

Придя в шестую школу – Школу достижения покоя, Бодхидхарма спросил:

– Что вы называете покоем? Кто пребывает в покое и кто умиротворен в собирании плодов Дахрмы?

Наставник школы, умудренный человек, ответил:

– Сознание человека, которое не загрязнено ничем и пребывает в состоянии покоя. Тот, кто не затронут ничем, и зовется умиротворенным человеком.

– Если изначальная природа человека не пребывала бы в покое, то он уже не смог бы достичь такого покоя. Но в чем польза такого стремления к покою, если человек пребывает в этом состоянии изначально?

– Из-за того, что конечная реальность – лишь наша иллюзия, то все дхармы изначально пусты. Познание этого и именуется покоем.

– Иллюзорная реальность уже изначально пуста. Таковы же и все дхармы – они пребывают в покое и в отсутствии форм. Так что же здесь умиротворение? Что же здесь покой?

Услышав эти слова Бодхидхармы, наставник школы достиг внезапного просветления.

 

[15]

Итак, все шесть школ решили найти себе прибежище в учении Бодхидхармы. И постепенно его проповедь распространилась на всю южную Индию, а слава о нем пошла по всем пяти индийским областям. Ученые издалека и из соседних областей склонялись перед ним, как трава и деревья под ветром. И по прошествии 60 лет бесчисленное количество людей обрели освобождение от пут незнания.

Но однажды правитель отвернулся от трех драгоценностей буддизма (Будды, Дхармы и общины-Сангхи) и стал разрушать их. Он заявил: «Наши предки следовали пути Будды. Поддавшись этим вредным взглядам, они так и не обрели долголетия, наоборот, они лишь еще стремительнее приблизились к своему концу. Более того, если наши тела действительно изначально способны к просветлению, то зачем стоило нам прилагать столько усилий к достижению этого просветления. А вся вера в воздаяние за добрые или злые деяния зиждется лишь на рассказах каких-то мошенников».

Все старые монахи по всей стране были распушены, включая и тех, которые до этого высоко ценились самим правителем. Увидев эту ситуацию, Бодхидхарма понял, сколь губительно все это может быть, и обеспокоился поиском тех, кто мог бы помочь. Ему вспомнились два учителя из Школы Бесформенного: Парадхи и Будхасена. В то время на Парадхи обрушилось множество гонений со стороны правителя и он даже должен был предстать перед его судом. А вот Будхасена раньше не имел никаких отношений с правителем, хотя и отличался известным красноречием.

Последователи всех шести школ сказали: «На Учение Будды – Дхарму обрушились несчастья. Так почему же наставник разделяет нас?»

И хотя Наставник Бодхидхарма в это время находился вдалеке, он сразу почувствовал призыв всей монашеской общины и ответил на это буквально одним щелчком пальцев. Узнав об этом, все шесть общин заявили: «Это эхо того сигнала, который посылает нам наш Учитель Бодхидхарма. Мы должны отправиться к нему немедленно, ответив на его благовейный призыв».

Прекратив спорить, они пришли к Наставнику. Поклонившись, они все встали перед ним, молитвенно сложив ладони перед грудью. Наставник сказал:

– Сейчас на Небесах подвешен листок. Кто может сбить его вниз?

Ему ответил Будхасена:

– Я не колеблясь сделаю это, но являюсь ли я тем избранным?

– Да, сколь одарен бы ты ни был, – ответил Бодхидхарма, – ты еще не достиг совершенства для осуществления этой цели.

– Вы, мой наставник, наверное, беспокоитесь, что я, увидев правителя, разверну слишком активную буддийскую проповедь, прославлюсь этим и достигну больших успехов на этом славном пути, затмив тем самым самого правителя. Хотя он благословен своим царским происхождением и мудростью, я всё же монах, который получил послание Будды. Почему же мне нельзя бросить ему вызов?

В конце концов, после этого спора, он тайно пошел к правителю и ярко проповедовал перед ним Дхарму, говорил о низостях и радостях этого мира, о добре и зле людей и небесных созданий и о многом другом. Хотя правитель то соглашался с одними утверждениями, то отрицал другие, все же в конце концов он так и не воспринял правильности Учения.

И вот, наконец, правитель спросил:

– Где же та Дхарма, что ты познал?

– Это подобно тому, как правление Вашего Величества должно быть в соответствии с Путем-Дао. Где же тот Путь, в соответствии с которым Вы и должны править?

– Путь – в том, чтобы избегать несправедливых законов. Но кому же ты намереваешься подчиняться со своей Дхармой? – спросил правитель.

В этот момент, находясь на очень большом расстоянии от Будхасена, Бодхидхарма почувствовал, как тот утратил суть Учения. Он сказал Парадхи: «Не послушавшись моего совета, он попытался обратить в буддийскую веру правителя. А сейчас он сам пребывает в сомнениях. Поспешим к нему на помощь!»

Парадхи согласился с этим наставлением учителя и с уважением произнес: «Прошу, позвольте мне получить от Вас Вашу невероятную мудрость!». Лишь только он произнес это, облако подхватило его и принесло прямо пред очи правителя. В тишине он приземлился как раз в тот момент, когда правитель задавал Будхасене очередной вопрос.

Лишь только правитель увидел, как Парадхи спускается к нему на облаке, он тотчас забыл обо всех своих речах и спросил: «Ты, наездник на облаках, являешься ли добрым человеком или злым духом?»

«Дамо переправляется через Янцзы на бамбуковом стебле» (худ. Ли Чжи, ХХ в.)

Парадхи ответил:

– Я сам не добр и не зол, но пришел для того, чтобы исправить недоброго. Если сознание правителя праведно, то и оно будет свободно и от добра, и от зла.

Правитель был искренне удивлен таким ответом, но его гордыня не позволила ему последовать этому наставлению, и он приказал прогнать Будхасену.

Парадхи же сказал:

– Ваше Величество посвятило себя Дхарме, так почему же вы прогнали монаха? Хотя я всего лишь – скопище заблуждений, прошу, задайте вопросы мне.

Разгневанный правитель спросил:

– Что такое Будда?

– Прозреть свою собственную природу – и есть Будда, – незамедлительно ответил Парадхи.

– А ты свою уже прозрел?

– Да, прозрел!

– Так где же твоя изначальная природа?

– Моя природа в моих деяниях!

– Так в каких же деяниях она заключается прямо сейчас? Я не вижу ни одного!

– Эти деяния я осуществляю прямо сейчас, но правитель не может их видеть!

– А я также совершаю эти деяния? – спросил правитель.

– Если бы правитель воистину совершал бы деяния, то не было бы ничего неправедного вокруг. А если правитель не совершает деяния, то он не сможет увидеть даже собственное тело.

– Так когда я совершаю деяния, где же их проявления?

– Существует восьмеричный путь буддизма, в котором и заключены все эти проявления.

– Ну-ка, расскажи мне, в чем заключается этот восьмеричный путь? – заинтересовался правитель.

И тогда Парадхи в ответ на это произнес стих-гатху:

 

Когда оно пребывает во чреве, это зовется плодом.

В мире это зовется людским существом.

По отношению к глазу это именуется зрением.

Когда говорим об ушах, именуем это слухом.

Когда говорим о носе, называем это обонянием.

Когда говорим о рте, именуем это речью.

Когда говорим о руках, рассуждаем об умении удерживать вещи.

Когда говорим о ногах – это способность перемещать тело.

Когда оно проявляется во всей своей полноте, оно закрывает собой всю Вселенную.

Когда оно уменьшается, оно подобно мельчайшей пылинке.

Тот, кто понял это, познал и природу Будды.

Тот, кто не понял этого, зовет духами.

 

Как только правитель дослушал последние строки, он тотчас получил просветление и горько сожалел о своем поведении. В следующие девять дней он неустанно с восхода до заката расспрашивал о сущности Дхармы.

Изгнанный Будхасена поднялся в высокие горы и сказал сам себе: «Мне уже почти сто лет. Из них 80 лет я следовал за ложным учителем и лишь 20 последних лет пребывал в убежище истинного Пути Будды. Хотя я мог быть по своей природе глуп и недалек, в своих поступках я все же сумел избежать больших ошибок. И даже в этом случае я так и не смог предотвратить несчастья. Было бы лучше для меня умереть, чем оставаться в живых!»

Произнеся это, он бросился вниз со скалы, но Небесный дух подхватил его и осторожно опустил на вершину горы. Будхасена воскликнул: «Я гордился тем, что был монахом, наставником истинной Дхармы, но я так и не смог отвратить правителя от дурных поступков. Поэтому я и принес свое тело в жертву. В чем же смысл того, что ты спасаешь меня? Прошу скажи мне что-нибудь, чтобы я мог носить это внутри себя до скончания своих дней».

 

И тогда Небесный дух произнес:

 

Когда Вы, Учитель, достигли столетнего возраста,

Лишь тогда Вы поняли, что 80 лет шли по ложному пути.

Как только Вы захотели бросить вызов Его Величеству,

Вы пошли по пути уничижения других.

Обладая не столь уж большой мудростью,

Вы превозносили себя и не уважали других,

Не делали различий между мудрыми людьми и простыми мирянами, что встречали на своем пути.

Вы так и не постигли саму суть уважения.

Заслуги, что накапливались в Вас в течение последних двадцати лет,

Так и не умиротворили Ваше сознание.

И именно от отсутствия милосердия и уважения к другим,

Вы и пришли к такому состоянию.

Тот, кто так и не сможет добиться уважения правителей,

Обязательно придет к таким результатам.

Отныне если не будете сидеть сложа руки.

И вскоре Вы достигните глубочайшей мудрости,

В такой момент все мудрецы должны быть преисполнены сострадания,

Как и делал «Воистину пришедший» – Татхагата (то есть сам Будда).

 

Услышав это, Будхасена прямо здесь же, посреди острых скал, углубился в медитацию.

«Бодхидхарма перед стелой деяний Бодхисаттвы Гуанъинь» (худ. Ли Чжи, ХХ в.)

А в это время правитель, пока так и не избавившись от своих неверных взглядов, вопрошал Парадхи:

– Кто же обучил тебя такой мудрости и красноречию?

– Я получил посвящение от одного бродячего монаха, наставника Трипитаки, Мастера Усабы из монастыря Сала. Но обучал меня Бодхидхарма, который приходится дядей Вашему Величеству

Услышав имя наставника, правитель был явно растроган и сказал:

– Забыв о своем собственном дяде, я, который был столь любезно одарен Небесами и имел счастье унаследовать трон, последовал дурным поступкам вместо того, чтобы придерживаться истинного учения.

Он тотчас приказал своим слугам пригласить наставника с особыми почестями прибыть в его дворец. Наставник Бодхидхарма прибыл в сопровождении слуг правителя для того, чтобы принять покаяние правителя во всех его предшествующих ошибках. Услышав наставления Учителя, правитель не смог удержаться от слез, извинился перед Бодхидхармой и выдал особый документ Будхасене, разрешавший ему вернуться на родину.

Слуги же сообщили правителю: «Будхасена уже умер. После того, как Вы изгнали его, он бросился на скалы и разбился».

Правитель обратился к Бодхидхарме:

– Могу ли я быть прощен за все те преступления, которые привели к смерти Будхасены?.

– Будхасена жив, – успокоил его Бодхидхарма. – Сейчас он сидит посреди скал в глубокой медитации, но вскоре вернется в столицу, и Вы сможете отправить к нему своего личного посланника поприветствовать его.

Правитель тотчас отправил посланника в горы, и тот действительно убедился, что Будхасена, невредимый, сидит на камнях в созерцании. Услышав о приглашении, Будхасена сказал:

– Я смущен, узнав о столь высочайшей милости от Его Величества. Но я хотел бы пребывать пока среди этих скал и водных потоков. Более того, там, в столице, мудрых и достойных людей столь же много, как и деревьев в лесу. Среди них – Бодхидхарма, дядя самого правителя, наставник всех шести школ буддизма, и Парадхи – «драконий слон» (то есть абсолютный духовный лидер) всей монашеской общины. Я прошу Его Величество дать возможность этим двум учителям принести пользу всему государству.

Перед тем как посланник правителя принес своему господину эту весть, Бодхидхарма спросил правителя:

– Знаете ли Вы, Ваше Величество, вернется ли Учитель Духовного могущества?

– Нам пока ничего не известно об этом, – ответил правитель.

– Он не придет по первому зову. Но когда Вы пригласите его снова, он обязательно придет.

А вскоре прибыл посланник и подтвердил все то, о чем говорил Бодхидхарма. После этого Бодхидхарма покинул правителя, сказав: «Теперь я должен идти. Тщательно пестуйте свою добродетель, иначе вскоре можете заболеть».

А по прошествии семи дней, правитель действительно занемог, и его лекари не могли ничего сделать, чтобы облегчить его страдания. Родственники и подданные правителя вспомнили предсказание, сделанное Бодхидхармой, и в спешке послали человека так поведать об этом Учителю: «Правитель близок к смерти. Надеемся на Ваше милосердие как его дяди, просим Вас осмотреть его и помочь».

Бодхидхарма пришел вновь ко дворцу правителя осмотреть больного. В это же время, получив второе приглашение от правителя, Будхасена также прибыл ко двору. Парадхи, который с недавних пор особенно высоко почитался правителем, также пришел сюда.

Парадхи спросил:

– Что мы можем сделать, чтобы облегчить страдания правителя?

Прежде всего Наставник сказал наследному принцу, чтобы тот простил всех преступников, раздал милостыню и оказал знаки внимания буддийской общине, – все это должно было помочь правителю. Затем Учитель повелел принцу покаяться в грехах от имени правителя, и сказать при этом: «Пускай уйдут все мои грехи!». И когда эта молитва была повторена трижды, болезнь действительно покинула правителя.

«Бодхидхарма медитирует перед стеной» (худ. Ли Чжи, ХХ в.)

Почувствовав, что теперь ему надо отправляться в Китай, Учитель стал готовиться к отъезду. Он совершил поклонение перед ступой своего наставника, попрощался с друзьями и учениками. Затем он пришел к правителю и обратился к нему:

– Ваше Величество, стремитесь к добрым деяниям и защищайте три драгоценности буддизма. Мне придется вскоре покинуть вас, но я вернусь через девять лет.

Едва услышав это, правитель воскликнул:

– Какое преступление свершила это страна, что Вы покидаете ее? Какими заслугами обладает земля, куда вы направляетесь? Но в любом случае, дядя, если Вы уже решили отправляться в Китай, то мы не в силах остановить вас. Я лишь прошу об одном: не забывайте свои родные края и возвращайтесь сразу же, как только Ваша миссия будет завершена.

После чего правитель повелел приготовить корабль, загрузить его всякими ценными вещами и лично пришел на пристань проводить Бодхидхарму.

 

[16]

Путешествуя по морю в течение трех лет, Бодхидхарма наконец пристал к южным берегам (Китая) 21 сентября 8-го года правления Пу-туна династии Лян (527).

Наместник области Гуанчжоу Сяо Гао принял его со всеми подобающими почестями и отправил письменный доклад правителю У-ди. Как только правитель получил этот доклад, он тотчас отправил специального посланника с особым приглашением Бодхидхармы ко двору. И вот наконец 1 октября Учитель прибыл в город Цзилин (Ныне Нанкин, бывший тогда столицей царства).

Правитель сказал:

– С самых первых дней моего вступления на трон, я помогаю отстраивать монастыри, переписывать сутры и спасаю бесчисленное множество монахов. Велики ли мои заслуги и добродетели?

– Нет в этом ни заслуг, ни добродетелей, – ответил Бодхидхарма.

– Так почему же нет ни заслуг, ни добродетелей?

– Из этих семян вырастут лишь мелкие плоды как в мире людей, так и в мире небес, и будут они являться причинами дальнейших смертей и рождений. Они подобны теням, что неотступно следуют за вещами. Кажется, что они существуют, но на самом деле это не есть реальность.

– Так что же тогда истинные заслуги и добродетели? – воскликнул правитель.

– Чистая мудрость абсолютно целостна, а природа ее сущности не имеет форм. Поэтому суть таких заслуг и добродетелей не выразить словами.

– Так каков же первейший принцип этого Учения?

– Преодолевать себя абсолютной пустотой.

– Так кто же тогда говорит со мной?

– Я не знаю.[17]

Правитель не мог понять этих речей Наставника. Наставник же, поняв, что внутренняя природа правителя не совпадает с его помыслами, тайно покинул это место, 19-го числа того же месяца пересек местности к югу от Янцзы. 23 ноября он достиг города Лояна. Случилось это в 10-й год правления императора Сяо-мина из династии Поздняя Вэй.

 

[18]

Поселившись в монастыре Шаолиньсы, что в горах Суншань, Бодхидхарма проводил долгие медитации, сидя лицом к стене. Народ же спрашивал, кто он такой, и называл его «Брахманом, созерцающим стену».

В те времена в Лояне уже в течение долгого времени жил монах Шэньгуан, который немало постиг в буддизме. Он прочитал множество книг, которые рассказывали о Великих принципах буддизма. О<