Пересечение границы, Рюссанж, Франция

 

Эймс врезался в дерево с такой силой, что его развернуло в сторону, а винтовка слетела с плеча. Он вскинул голову в тот момент, когда оружие, скользя, приземлилось в метре около дерева.

Прежде чем он смог подняться, Валентина и Гиллеспи уже успели снова вскочить на ноги и пронеслись мимо него. Он выругался, подполз на четвереньках к своему оружию.

Эймс встал и направился вниз по склону к месту, где девушки лежали плашмя около скального выступа, а тремя метрами ниже начинались вода.

— Подождем, пока он всплывет, — сказала Валентина. — Я сделаю первый выстрел, когда он поднимется.

— Нет, я сделаю, — огрызнулся Эймс, поторапливаясь к самому краю.

— Я сделаю, — Валентина настаивала, — Не испытывай меня, коротышка.

Прошло десять, двадцать, почти тридцать секунд...

Эймс нетерпеливо смотрел сквозь прицел, тщетно что-то выискивая в темных волнах, тускло освещенных луной. Ночной прицел подсвечивал темноту, но от воды все еще исходило какое-то искажение. Туман, скорее всего.

А затем, без какого-либо предупреждения, Валентина выстрелила "Ватный шарик".

Эймс дернул винтовку влево на звук, и заметил в воде Фишера. Старик всплыл, чтобы наполнить легкие воздухом, и снаряд Валентины попал ему прямо в затылок.

Однако Эймс представил все наоборот:

— Ты промахнулась, — сказал он в СВП. — Черт возьми, ты промахнулась!

— Нет, не промахнулась! Цель поражена, — рявкнула Валентина.

— Нет, мимо! — настаивал Эймс, отрывая путь к следующему шагу.

Он отследил предполагаемый путь Фишера и допустил, что тот, предупрежденный об их присутствии, больше не совершит подобную ошибку.

Фишер учил Эймса, что вода была укрытием, средством побега и безопасности, а также научил его плавать на спине и делать вдохи как только рот, а не все голова, покажется над поверхностью воды. Это было основой техники бегства и уклонения, о которой оперативники часто забывали в критические моменты.

Представив, что Фишер делает именно это, Эймс приблизил изображение в прицеле и заметил слабый контур в воде, едва различимые колебания на волнах.

Эймс вздрогнул. Он нашел его.

Но теперь нужно было указать это всей группе.

— Он уходит, — закричал Эймс. — Но он под водой. От "Ватных шариков" толку нет. Я должен его остановить.

В голове эхом прозвучал приказ Ковача убить Фишера, Эймс сделал глубокий вдох и стабилизировал винтовку. Фишер двигался в изображении его прицела. Эймс не мог упустить эту возможность. Ни за что.

Была ли там вина? Хотя бы малейший след? Нет. Просто бизнес. Настало время избавить старину от страданий. Призрак Фишера, скорее всего, поблагодарит его за это.

Эймс моргнул, и более ясным взглядом уставился сквозь прицел. Он сделал еще один глубокий вдох, задержал дыхание. Затем навел перекрестье прицела над колыханием поверхности воды.

Настал момент истины. Он был готов, тридцать патронов калибра 5.56 мм были в его распоряжении. Компоновка SC-20K по схеме булл-пап означала, что магазин и курок находятся за спусковым механизмом оружия, позволяя винтовке иметь большую длину ствола по соотношению к общему размеру оружия. Дизайн оружия был популярен в эксплуатации у бойцов сил НАТО, также оказался весьма полезным для оперативников "Splinter Cell", которым требовалось соотношение дальнострельного оружия в компактном исполнении для скрытного ношения.

В самом деле, параметр высокоточной стрельбы пригодился, так как сейчас Эймс использовал любимую винтовку агентов "Splinter Cell", чтобы убить самого смертоносного оперативника программы. Иронично? Подходяще? Но не драматично. Он просто хотел получить за убийство некую признательность.

Эймс сделал первый выстрел, хлопок прозвучал гораздо острее, чем от выстрела "Ватным шариком" Валентины.

— Это что, стрельба боевыми? — закричала Гиллеспи через свой СВП.

Эймс стиснул зубы, заметил еще больше колебаний волн и осознал, что промахнулся.

Он подкорректировал прицел и выстрелил еще раз.

Эта пуля точно должна была задеть Фишера.

— Эймс, это ты стреляешь? Отставить огонь! Отставить огонь! Я уже попала в него "Ватным шариком"! — сказала Валентина.

— Ты промазала.

— Говорю тебе, я не промахнулась!

— Ладно, погоди, — сказал Эймс.

— Эймс, ты что, стреляешь боевыми патронами? — потребовал объяснений в канале Хэнсен.

— Она не попала в него. Я стреляю не на поражение. Просто заставляю его подплыть к береговой линии.

"Еще больше хрени от настоящего короля хрени", — думал Эймс.

— Мы хотим взять его живым, — настоял Хэнсен.

— Понял тебя. Он все еще в воде. Должен скоро всплыть. Мы возьмем его.

— Я спускаюсь, — сказал Хэнсен.

— Ты уверен? Нам еще нужна будет твоя помощь там, — сказал Эймс. — Если он отправится дальше на север, тебе нужно будет обойти его. Я дам тебе знать.

— Он прав, — сказал Моро. — Оставайся рядом с машинами.

— Хорошо, но смотри куда стреляешь, Эймс! — приказал Хэнсен.

Прошла минута, а Эймс слушал только звук своего дыхания.

— Я ничего не вижу, — сказала Гиллеспи.

— Я тоже, — подтвердила Валентина.

Под огромной бетонной платформой на северо-востоке были заросли бурьяна, который Фишер мог использовать как укрытие. Эймс сосредоточился на той зоне и выжидал.

Никаких признаков движения. Он медленно сместил свою винтовку, чтобы оглядеть панорамой запад, грунтовую дорогу, идущую параллельно противоположной стороны береговой линии, затем снова посмотрел на бурьян. Фишер мог попытаться выбраться из воды и прорваться там.

— Моро, у вас есть что-нибудь? — спросила Валентина.

— Никаких признаков Фишера. Теперь у меня хорошее изображение водохранилища.

Эймс нахмурился. Чего же он ждал? Дистанция была залогом выживания. Они оба это знали.

А затем краем глаза, он поймал незначительный сдвиг в тени, которая, казалось, направляется к дороге. Он развернул винтовку в сторону движения, и увидел силуэт бегущего человека.

Эймс хотел сделать еще один выстрел, но он не мог. Он должен был пользоваться неким запасом доверия, чтобы не выдать себя. А два выстрела уже были пределом. Убийство должно выглядеть естественным, органичным, а не в приступе ярости одержимого.

Фишер нырнул в углубление возле дороге и скрылся. Эймс выругался.

— Я его засек, — доложил Моро. — Он направляется в сторону деревьев к северу от дороги. Хэнсен? Нобору? Если вы поедете на внедорожниках к северу и западу, то сможете отрезать его, пока остальные продолжат гнать его вперед.

— Вот наш план, это всех касается, — сказал Хэнсен. — Пошли!

Эймс с трудом поднялся на ноги. Девушки уже оторвались от него вперед, пробегая вдоль деревьев, и воды, которая плескалась внизу. Его поступь была тяжелой, пульс зашкаливал, и в те моменты, когда он стрелял в Фишера, приходило облегчение. Какой из него был стрелок? Конечно, эта демонстрация никак не отражалась на его обучении "Третьим Эшелоном" или полицейском прошлом. Поддался ли он давлению? Нет, он не мог думать в таком ключе. Он прижмет Фишера. Со временем.

"Нужно терпение. А не гнев одержимого".

Он не будет подставляться или пробовать прыгнуть выше своей же головы. По крайней мере, теперь старик знал, что они были серьезно настроены. Возможно, он повысит ставки этой игры и сделает свое убийство более интересным.

 

* * *

 

КИМБЕРЛИ Гиллеспи свернула на северо-запад, направившись прямо к сосновому бору, рядом с которым, как сообщил Моро, он в последний раз засек Фишера. Она двигалась по его следам с юга, и сбавила шаг, подойдя к первым скоплениям деревьев, их ветви не шевелились. Ни звука вокруг. Она подняла винтовку, убедившись, что селектор был переключен на "Ватный шарик".

Она старалась не обращать внимания на все доселе увиденное. На жжение, старые ноющие раны и боль. На вину за нечто отнятое у него, за то, что ей не принадлежало, надеясь, что где-то в глубине души, глубоко за всей этой безэмоциональной броней был человек, который мог, по крайней мере, вспомнить ее.

Она снова чувствовала запах курицы, которую они готовили той ночью, пробовала вино... даже слишком много вина... и слушала его мягкий голос, почти шепот, голос который покорил ее и свел с ума от страсти. И на мгновение, она снова была там, чувствуя его губы на своих, а затем...

— Это была ошибка, — сказал он после. — Ты была моей ученицей.

— А теперь я твоя любовница.

Он покачал головой.

— Прости за то, что случилось. Ты достойна и заслуживаешь лучшего.

— В отношениях главное люди, это ведь не цифры на бумажках.

— Я не о том беспокоюсь. Дело во мне.

Стопа Гиллеспи наступила и хрустнула веткой. Громко.

Она беззвучно выругалась. Замерла.

Затем она выждала еще несколько мгновений и пересекла открытое место, теперь направляясь на запад.

Ким что-то услышала? Дыхание? На мгновение она подумала, что он где-то поблизости, наблюдает за ней, она чувствовала на щеке его теплый взгляд. Она хотела позвать его по имени, молить его показаться, чтобы закончить все это здесь и сейчас. Она могла помочь. Она могла сделать все, что угодно. Она представила, как он выходит из-за деревьев, опустив голову, идет по направлению к ней.

Ким слышала себя: "Сэм, пойдем домой. Просто пойдем домой".

Потом она покачала головой, прогоняя мысли и заставляя себя вернуться к работе. Гиллеспи осмотрела деревья.

"Ладно, за работу. Нужно избавиться от ненужного багажа".

Она дала Хэнсену слово.

"Хорошо. Если Сэм срезал на север, вместо того чтобы пересекать дорогу..."

Но она не могла оставить план или остальных. Ей нужно было продолжать двигаться. Это было частью тактики в составе небольшой группы. Она все еще могла слышать его предостережения, пока продолжала двигаться, тщательно измеряя свои шаги, морщась от хруста веток.

Ее пульс начинал приходить в норму, и затем, обращаясь ко всем своим чувствам, она попыталась обнаружить его, отправляя свой разум за пределы плоти, и увидеть, ведь может быть, просто может быть, связь, которая была у них, может преодолеть физическое расстояние.

Холодный ветерок подул на нее.

Она остановилась, огляделась вокруг, и что-то подсказало ей, что Сэм Фишер уже давно ушел.

 

* * *

 

"ОНИ подбираются ближе, чем нужно для спокойствия", — подумал Моро.

Он был один, использовал систему "Тринити", паря сейчас над территорией водоема и, наблюдая, как Фишер приближался к железнодорожной станции Эш-сюр-Альзетт. Фишер вышел на обочину грунтовой дороги прямо в тот момент, когда в его сторону начал ехать мотоциклист. Моро вздрогнул и со вздохом воскликнул:

— Убирайся с дороги, Сэм!

Все это было сложно спланировано. Если только Фишер не решил выйти из игры и угодить под мотоцикл, в противном случае ему нужно было двигаться.

Но затем парень свернул, чтобы избежать столкновения и, въехав в канаву, вылетел с сиденья под ужасно острым углом, словно солдатик, отброшенный в сторону злым ребенком. Фишер побежал за ним. Остальные собрались вокруг; затем Фишер свернул на север по дороге, пробегая очередные пятьдесят метров.

Моро проверил местоположение членов команды, так сказать, фигуры на шахматной доске, и пока что все было на своих местах.

— Я нашла здесь какие-то вещи, — сообщила Валентина. — Он больше не в красной рубашке! Он переоделся!

"Конечно, переоделся", — подумал Моро.

— Есть что-нибудь, Моро? — спросил Хэнсен.

— Все еще ищу, — ответил он. — Но у нас тут какая-то авария с мотоциклом. Это создаст небольшой затор.

Теперь Фишер был между шоссе по левую сторону от себя, и большим футбольным стадионом по правую, огни которого сияли обжигающе ярко.

Внедорожник Хэнсена проехал по северной стороне дороги, подобрав Гиллеспи, Валентину и Эймса, в то время как Нобору продолжал оставаться позади, и у него был хороший обзор, чтобы засечь Фишера. Легкий толчок от Моро в нужную сторону тут бы не помешал.

— Эй, Брюс Ли, ты все еще с нами? Просыпайся, Кузнечик.

— Я тут, мистер Джулс Уиннфилд. Хотите, чтобы я принес вам Королевский чизбургер?[12]

Моро засмеялся себе под нос.

— Фишер может двигаться в твоем направлении, но позади.

— Буду наблюдать.

* * *

 

НОБОРУ наклонился вперед на сидении внедорожника, схватил бинокль, затем выпрыгнул из машины и присел рядом с колесом. Направил свой бинокль на дорогу, которая была в двухстах пятидесяти метрах позади.

— Нейтан, мы возвращаемся к твоей позиции, — сказал Хэнсен.

— Принято. У меня пока ничего... Погодите...

Нобору увеличил изображение в сторону сетчатого забора, который был скрючен и частично валялся на земле. Забор однажды ограждал древнего вида здание с башнями и осыпающимися кирпичами, оголенными балками и таким количеством камней, что оно походило на старую крепость, заброшенную сотню лет назад.

Нобору отложил бинокль в сторону, включил на ОПСАТе режим карты, затем ткнул пальцем на здание, чтобы получить больше информации. База данных установила, что это место когда-то было сталелитейным заводом. Нобору еще раз вскинул бинокль. По-прежнему никого не было видно, но место определенно представлялось как точка укрытия, так что им следовало его проверить.

— Это Нейтан. У меня по-прежнему ничего, но тут есть старый литейный завод ниже по дороге. Он может отправиться туда. Давайте проверим.

Тридцать секунд спустя подоспел Хэнсен, и, сделав пару резких разворотов, они направились на юг в сторону старого здания.

— Ладно, мальчики и девочки, лучше поспешите, потому что наш Брюс Ли прав, — сказал Моро. — Я засек его около литейного завода.

— Проклятье, а вот и пробка подоспела, — сказал Нобору, ударив по тормозам и ища место, где он мог бы, грохоча по насыпи, объехать остальные машины.

Когда затор начал рассасываться, они подъехали ближе к главному въезду на завод и пересекли полосу движения, чтобы срезать расстояние через дорогу.

Размер и ветхое состояние здания заставили Нобору занервничать. Если Фишер хотел загнать их в лапы ужаса, а затем систематически избавляться, то заброшенный завод предоставлял для этого идеальную возможность.

23