Tom Clancy’s Splinter Cell: Endgame

Tom Clancy’s Splinter Cell: Endgame

 

Дэвид Майклз / Питер Телеп /

Tom Clancy’s Splinter Cell: Конец игры

 

 

Перевод осуществлен:

SamFisher3EC, AwsoM, Hotel6

Редакция и оформление: AwsoM, Hotel6, SamFisher3EC

2016

Пролог

 

ФУСИКИ, ЯПОНИЯ

Хэнсен вылетел из Балтимора в Токио; затем шесть часов он добирался на такси до портового города Фусики, окруженного со всех сторон величественными горами, вершины которых были окутаны туманом.

Одевшись, как обычный бизнесмен, в костюм и пальто, и сжимая в руке сумку с туалетными принадлежностями, а также небольшим количеством сменной одежды, Хэнсен брел вдоль дока к транспортному парому "Русь" весом тринадцать тысяч тонн, темно-синий корпус которого поблескивал в свете неоновых дорожных фонарей. И хотя было только 4:00 вечера, тени уже удлинялись, когда автомобили грохотали по мосткам в трюм парома.

Этот паром в первую очередь являлся автовозом новых или подержанных автомобилей из Японии во Владивосток, экспортируемых русскими предпринимателями или частными лицами. В нем было около 114 кают для размещения четырехсот пассажиров и экипажа, и, что удивительно для подобного вида транспорта — в каждой каюте имелись телефон и кондиционер. Хотя сейчас Хэнсен не отказался бы от обогревателя; пар его дыхания тяжело и гузно висел в холодном февральском воздухе. От водителя такси, который совсем немного говорил по-русски (это был язык прикрытия Хэнсена), он узнал об отменном ресторанчике на борту, а также небольшом казино, которые обязательно стоило посетить.

Хэнсен поднялся по алюминиевому трапу на борт вместе с толпой других туристов, в основном состоящих из русских примерно среднего возраста, японцев, а также семьи, которая как показалась Хэнсену, могла быть нидерландцами или бельгийцами, так как ругали своих детей они на голландском языке.

Он прошел в зал ожидания, где Хэнсена попросили предъявить его новый паспорт с почти непроизносимым именем — Вячеслав Замолодчиков — которое сверили со списком пассажиров. Затем ему разрешили пройти в приемную, где добродушная и розовощекая женщина вручила карточку с номером его каюты и кратко объяснила, как до нее добраться. Перед тем, как уйти, он еще раз бегло окинул взглядом толпу, на случай возможного "хвоста", однако никто вокруг не обращал на него внимания.

Следующие несколько минут он бродил по коридорам, ухмыляясь черной фанерной обшивке стен и оранжевым коврикам на полу, как будто бы он попал назад в 1970-е. На стенах висели картины различных паромов, и пожелтевшие от времени таблички с надписями на кириллице.

"Третий Эшелон" забронировал для него каюту под номером 4456, которая располагалась ближе к носу корабля — между прочим, довольно хорошую каюту — а также щедро заплатил, чтобы ему не пришлось делить ее с каким-нибудь другим пассажиром, однако для подобного вида транспорта, это не было редкостью.

Он вошел в каюту, открыл дверь и рухнул на небольшую кровать, заметив, что покрывала были прохладными и слегка влажными. Бен включил ОПСАТ, прикрепленный к тыльной стороне его запястья, и послал сообщение Грим по хорошо защищенному каналу, что он уже на борту парома. Теперь, оставшиеся сорок часов поездки во Владивосток, оставалось лишь расслабиться, и отдыхать все.

Если бы его отец мог его сейчас видеть: переправляется на пароме в Россию, чтобы подслушать разговор русских и китайских разведчиков. Такого рода события вряд ли когда-либо могли случиться в его родном городке, население которого едва превышало восемь тысяч человек, а отец по-прежнему преподавал в школе. Пожалуй, самым запоминающимся событием, в жизни Гарольда "Оленя" Хэнсена произошел в далеком 1974-м году. В то время отец преподавал всего первый год, и стал очевидцем НЛО, зависшего над его школой. Хэнсен слышал эту историю от него, наверное, тысячу раз, хотя его мать, как и многие другие, постоянно опровергали ее. Из-за страха показаться сумасшедшим и лишиться работы, отец ждал почти двадцать лет, прежде чем ему, наконец, удалось поделиться историей увиденного с соответствующими "органами" и "охотниками за НЛО. С тех пор его отец стал помешанным на НЛО, в то время как мать — женой помешанного на НЛО, которая чередовала попытки удержать его в узде, с попытками продержать семью на плаву, продавая книг в грузовом терминале "Команче Спрингс". Родители выглядели довольно потешными, когда планировали свою большую поездку в Неваду, чтобы посетить знаменитую "Зону 51" через год, после выхода отца на пенсию, или, как он это сам назвал после "вечной службы школьному округу". Хэнсен был чрезвычайно рад, что его коллегам не представится возможность общения с его родителями. Он не был уверен, в их способности переварить все странности его семьи за один присест.

Родных братьев и сестер у Бена не было, зато имелся двоюродный брат, которому как-то раз хватило мозгов украсть чью-то моторную лодку, за что он отбывал срок в колонии. Кроме этого случая, все остальные родственники были ужасно скучными людьми, так что он, пожалуй, был единственным в семье яблоком, довольно далеко откатившимся от яблони. Они знали лишь то, что Бен занимался какой-то рутинной работой в АНБ, связанной с анализом компьютерных кодов, или, как это называл его отец "наблюдал, как растет трава". Хэнсен водил старую "Тойоту Короллу", жил в двухкомнатной квартире со строгим ТСЖ, не разрешающем даже цветы около дома посадить, если те не указанны в надлежащем списке, брал на прокат столько фильмов, что штрафы за просрочку обросли легендами у студентов, работающих в прокатном магазинчике "Блокбастер".

Эти фальшивые факты своей жизни, как и многие другие, он каждый год в деталях описывал в рождественской открытке; содержимое которой ему самому было неприятно читать, каждый раз бросая их в почтовый ящик к праздничным рекламным брошюрам с завышенными ценами и прочей ненужной почте.

Хэнсен мечтал купить открытку во Владивостоке и отправить ее родителям, и взорвать им мозг. Однако он работает на свою страну и не станет рисковать.

Он вздохом он поднялся с кровати, подкрутил небольшой обогреватель и тот, наконец, начал выпускать из себя тепло. Бен услышал разговор в коридоре, и открыл дверь. Дальше по коридору стояли двое в форме японской береговой охраны, один из них держал на поводке немецкую овчарку. Что же, ничего удивительного, ведь на борту явно были наркоторговцы, возвращавшиеся из Японии в Россию. Наблюдая, Хэнсен заметил, как из каюты с поднятыми руками вышел еще один человек, по виду русский, и береговая охрана немедленно заковала его руки в наручники. Хэнсен ухмыльнулся про себя: если бы эти служащие береговой охраны на самом деле хотели бы очистить паром, то им, несомненно, стоило бы арестовать половину русских бизнесменов на борту, которые, несомненно, были хоть как-то, но связаны с организованной преступностью. Он подождал, пока люди с собакой уйдут, затем направился в ресторан, чтобы выполнить более важную на данный момент миссию: заполнить свой урчащий желудок.

 

5

 

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТСКИЙ ГОСПИТАЛЬ, РЕЙМС, ФРАНЦИЯ

 

РОМЕН Дусе сидел на койке, его нога была покрыта литой гипсовой шиной и зафиксирована на весу ремнями. Лицо француза представляло собой пеструю смесь из фиолетовых и желтых синяков, и где-то на этом венозного цвета месиве, была пара темных, узких глаз. Валентина могла только догадываться, насколько оттекшим его лицо было, ведь многие гематомы уже потихоньку сходили. Стоило признать, что было даже немного жаль смотреть на такие серьезные побои; из увиденного следовало, что нападавший был выше и сильнее, либо был намного умнее. Валентина подозревала, что последнее как раз было верным. Действительно, Дусе был просто огромным французом, более ста восьмидесяти сантиметров ростом, а его грудь напоминала передний бампер пикапа. И, вероятно, вы бы и не назвали его руки оружием, но лапами уж точно, а темные спутанные волосы на них выглядели, словно парень прокатился по толстому ковру.

Позади Валентины, на застекленном посту старших сестер, Нобору представлялся четырем медсестрам с кипой фальшивых документов, которые он якобы привез из центральной администрации. Знания английского Нобору были очень хороши, но французский был просто ужасен, что лишь добавляло путаницы. Медсестры зевали на доклад об их новых графиках работ, новых распределениях обязанностей и прочей второстепенной чуши, которая могла бы занять их хоть на неделю, не говоря уже о пяти минутах. Гики из штаба проделали основательную работу, составляя эти документы. Да уж, гики наслаждались своей интеллектуальной способностью бесить других людей. Валентина это знала точно, она ведь раньше была в их команде, и порой ей просто нужно было напоминать об этом другим людям.

Однако сейчас, к сожалению, ей пришлось вспомнить старую уловку: использовать свою сексуальность как средство достижения цели для ее команды. Она расстегнула еще одну пуговку на своей форме, открыла стеклянную дверь и плавно вошла в палату Дусе.

На экране телевизора шел повтор "Частного детектива Магнума" с Томом Селлеком. Губы Магнума двигались, а усы шевелились им в такт, но из его рта вылетали французские слова, что придавало детективу немного женственности и комичности. Дусе отвернулся от экрана и резко заморгал от ее вида. Этой свинье понравилось то, что он увидел.

— Ты новенькая.

— Верно, мистер Дусе. Меня зовут сестра Рэтчед.

И вправду, это было то самое имя, что Моро написал на ее бейджике; он все придумал с самого начала. Валентина обогнула Дусе и задернула шторку вокруг койки, чтобы они остались наедине.

Дусе приподнял брови.

— И что мы теперь будем делать?

— Тебе решать, милый, — Валентина кокетливо прижала палец к губам, сделав жест, который нравился всем самцам.

Одного взгляда в его глаза хватило, чтобы у нее возникло желание приставить дробовик к его промежности и спустить курок.

Но ей еще нужно было доделать дело.

— Ты ведь не настоящая медсестра.

— А я-то считала тебя болваном.

— Кто тебя нанял?

— Кое-то. И они хотели, чтобы я помогла тебе почувствовать себя лучше.

Он начал хихикать.

— Эти "кое-кто" — хорошие друзья.

Он остановился и поморщился от боли.

— Ох, бедняжка. Что же с тобой случилось? — она обошла койку и погладила его ногу.

— Неудачно на лыжах покатался.

— Мне не так сказали, — Валентина расстегнула еще одну пуговку и откинулась назад, предоставляя его виду свое открытое декольте.

Он ахнул и спросил.

— Что же тебе сказали?

— Кое-что об очень плохом парне, который тебя навестил, — она продвинулась вперед и наклонилась, открывая вырез и позволяя своим длинным волосам упасть на его лицо.

Он вдохнул ее запах, и сказал:

— Я найду его. И убью.

Она отпрянула.

— И не боишься?

— Нет.

— А ты сильный. Как же я хотела, чтобы мы оказались не здесь. Где-нибудь в другом месте.

— Я тоже.

— Тот парень, что с тобой это сделал... он должно быть очень сильный.

— Нет, но он умный ублюдок. Очень умный.

— И как же ты собираешься найти его?

— Пока не знаю.

— При моем роде занятий заводишь немало знакомств на улицах. Возможно, я смогу тебе помочь. Награда за это будет?

— Возможно. Но ты будешь болтать или, наконец, начнешь раздеваться?

Валентина улыбнулась и расстегнула оставшиеся пуговицы на своей форме. Она подошла к кровати и прижала открытое декольте к его лицу. Дусе тихо застонал. Она закатила глаза. Затем отпрянула еще раз и спросила:

— Ну, и как же этот парень выглядел?

— Белый, метр восемьдесят, длинные волосы, недельная щетина. Его французский был превосходен, но что-то мне подсказывает, что он американец.

— Это мог быть кто угодно. Ты так его никогда не найдешь. Может, полицейский-художник смог бы составить его потрет.

— Мы не пользуемся услугами полиции. Я раздерусь с этим по-своему.

— Ладно. Прости, что завела об этом разговор. Я же здесь для того, чтобы сделать тебе хорошо.

— Тогда садись сверху и проверь мой пульс.

Она ухмыльнулась, и в тот момент, когда он протянул руку чтобы схватить ее за запястье, занавеска распахнулась, и в палату вошла седая с горшкообразным пузом медсестра, которая только взглянула на открытый черный бюстгальтер Валентины, и закричала:

— Ты кто такая? Никаких больше стриптизерш на моем этаже! Убирайся отсюда! Вам запрещено здесь находиться, и вы должны знать об этом!

Нобору стоял позади женщины, давая Валентине условный сигнал глазами.

Она быстро застегнула свою блузку и проскользнула мимо медсестры, проследовав за Нобору. Они побежали в другой конец зала, свернули направо и рванули по лестнице.

— Прости, Майя, — сказал Нобору, когда они немного сбавили ход. — Одна из медсестер видела, как ты завесила шторку. Я пытался отвлечь ее.

— Все в порядке. Мы получили то, что хотели. Это, несомненно, был Фишер.

— Он ведь тебя не трогал, правда?

Она стиснула зубы.

— Не беспокойся обо мне.

Они добрались до первого этажа, Валентина остановилась на секунду, чтобы полностью застегнуть свою блузку.

— Но я о тебе беспокоюсь, — настаивал Нобору.

— Почему?

— Потому что от тебя зависит моя жизнь.

— Ладно. Думаю, это веская причина. Кажется...

Она подмигнула.

— Это было даже забавно, — Нобору взглянул на нее, затем слабо улыбнулся.

— Продолжай практиковаться над своей улыбкой. А то ты немного заржавел.

Они прошли через тяжелые двери на выход и начали переходить автостоянку.

— Бен? — Валентина активировала ОПСАТ и вызвала Хэнсена. — Ничего ошеломительного: Фишер, правда, надрал Дусе задницу. Хотелось бы, чтобы Фишер закончил дело. Этот парень та еще мразь.

 

* * *

 

ПОКА Хэнсен совершал объезд по невозможно узкой улице, он указал Валентине встретить его в их отеле. Вместе с Эймсом они хотели сделать еще один заход вокруг квартиры Бутина.

У них была пара снимков этого человека с камер видеонаблюдения, сделанных несколько лет назад. Абеляру Бутину было за шестьдесят, и если вы бы описывали его, как человека выше ста шестидесяти сантиметров ростом, то вы явно были бы щедры. На одном из фото Абеляр Бутин, прищурившись, как какой-то грызун в темных очках, пытался прикрыть свой рябой череп с шестнадцатью длинными волосками, зализанными назад в классическую прическу, которая, может, и не обманет никого, но непонятно отчего останется популярной еще многие века. Он был словно гном; ученый, чей исключительный талант лежал в артистичности его работы.

И после всех этих лет и всей работы лучшее, что он мог себе позволить, это снимать подвальное помещение в Реймсе. Может, он копил все деньги? Помогал кому-то? Или у него были... скажем, недостатки... которые сводили на нет все его доходы? Это были весьма интересные вопросы, однако все, что Хэнсену нужно было знать, это, во-первых, встречался ли Фишер с Бутином (и, похоже, что встречался), и, во-вторых, знал ли Бутин, куда направился Фишер.

Квартира Бутина располагалась немного западнее от центра Реймса, на углу улиц Вель и Маркса Дормуа, сразу за бутиком одежды и витринами нескольких магазинов. Хэнсен был рад объезду, так как на улице Вель из-за дорожных работ не было ни одной припаркованной машины. Вдоль всей улицы были вывешены и установлены предупреждающие знаки, а красные ремонтные ограждения отгораживали выкорчеванную брусчатку. На картах этого указано не было.

Аллея, похожая на туннель, названная пассажем Сен-Жак, лежала между небольшой аптекой и несколькими банкоматами. Кованные железные ворота с сенсорной панелью управления преграждали вход в туннель, а сами ворота были резким и современным разнообразием супротив витиевато-украшенной каменной арки пассажа, который вызывал ощущения, словно вы попали в какое-то древнее, священное место. Хэнсен и Эймс уже решили, что один из них, либо они оба, смогут пройти через эти ворота, либо кто-то должен будет перепрыгнуть через забор и открыть замок с другой стороны. Вторичный осмотр выявил наличие датчиков движения, которые, как и замок, должны быть нейтрализованы.

Хэнсен сделал последний круг вокруг квартала. В соседнем дворе от квартиры Бутина была церковь, а за ней изощренная карусель из лошадок, сияющих яркими огнями. И снова, несколько рядов заборов отделяли их от места, где располагалась квартира Бутина, так что заход с севера опять требовал неких навыков альпинизма, либо взлома. Не слишком большая проблема, просто помеха.

Эймс закончил делать фотографии и отложил камеру.

— Ты видел задницу вон той девки?

— Нет, я был слишком занят рекогносцировкой цели и учетом планов на сегодняшнюю ночь.

Эймс пожал плечами.

— Ты пропустил классную задницу.

— Слушай, где в учебном пособии для тайных полевых агентов сказано, что тебе нужно быть шумным клоуном и всегда находиться в центре внимания?

— Чувак, это в примечаниях. Ты не читаешь примечания?

Хэнсен фыркнул.

— Если ты не будешь воспринимать эту операцию всерьез...

— Бенджамин? Ты что же это, соблазнить меня пытаешься?

— Заткнись! Слушай меня. Твои подколы уже порядком достали, так что прекращай.

— Как скажешь.

— И оставь девушек в покое. Майя надерет тебе задницу, а я останавливать ее не стану.

— Я просто пытаюсь немного повеселиться. Вы, люди, слишком напряжены. Мы тут все можем погибнуть, ага, и, может, все это задание подстава. Может, Грим на деле предательница. Может, нас просто использовали, так что мы могли бы просто немного повеселиться по пути. Потому что знаете что, мистер Хэнсен? Жизнь слишком, черт побери, короткая штука. Всего одна искорка, один огонек, и все сгорает в мгновенье...

— Ты думаешь, я об этом не знаю? — Хэнсен спросил, пытаясь усмирить Эймса жестким взглядом, но следя при этом за дорогой. — Мы тут все шпионы. Так же, как ты узнал, что Гиллеспи спала с Фишером, я узнал о том, что вся твоя семья погибла в огне; о той "Зиппо", что ты постоянно таскаешь с собой; о твоих проблемах с управлением гневом. Я даже читал доклад Фишера о тебе и твоем дурном темпераменте.

Эймс начал качать головой и смеяться.

— Ты, правда, думаешь, что знаешь меня? Да, ты, в самом деле, так считаешь!

— Тебя, как и остальных, видно насквозь.

— Ладно, признаю. Я всего лишь обычный работяга...

Хэнсен взглянул на парня и просто вздохнул.

 

* * *

 

СИТУАЦИОННАЯ КОМНАТА "ТРЕТЬЕГО ЭШЕЛОНА", ФОРТ-МИД, МЭРИЛЕНД

 

АННА Гримсдоттир замерла, когда дверь распахнулась, и к ней зашагал Николас Эндрю Ковач, заместитель директора. Выражение лица Ковача говорило, что он явно хотел бы ее запугать, однако ему стоит еще раз обдумать свою затею.

Она коротко кивнула в сторону человека королевского вида, ухоженные волосы которого были цвета морской соли, а глаза изумительного голубого цвета предполагали, что проблем с девушками в молодости у него не возникало. Его костюмы были пошиты на заказ, туфли профессионально отполированы до блеска, а галстуки подбирал его личный ассистент. Одни его часы стоили дороже среднестатистической машины, и, говоря о машинах, на работу он приезжал на нескольких экзотических моделях, чередуясь между "Лотусом", "Порше" и "Ламборджини". Все это было в высшей степени эгоцентрично, но и слишком показушно по меркам Грим, так что этим Ковач вдохновил уже почти целый легион своих ненавистников среди аналитиков низшего звена. Но заместителю директора не было до этого дела. Он всегда был и будет кратким, требовательным и непоколебимым, имеющим в своем запасе всего одну лекцию для подчиненных о том, как сильно он работал, чтобы достичь своих целей.

Он был ни кем иным как обычным козлом.

В то время, пока многие обращались к ней не иначе как Грим, он так ее никогда не называл, опираясь больше на "мисс Гримсдоттир", произнося это тоном учителя частной школы к провинившемуся ученику.

— Здравствуйте, мисс Гримсдоттир.

Она вздрогнула и ответила своим нью-йоркским акцентом, словно обращалась к одному из подчиненных:

— Как дела, Ник?

Он сделал глубокий вдох.

— Я пришел за новыми данными о Фишере.

— Я с радостью позвонила бы тебе или отправила бы сообщение по электронной почте...

— Вы все еще полагаете, что Фишер в Реймсе?

— Да. Команда уже начала проводить расследование.

— Но Фишер мог давно скрыться.

— Не мог.

— Вы уверены? Почему же?

— Потому, что я знаю Сэма. Если он совершает ошибку, то он отступает, трясет дерево и смотрит, что упадет.

— Что же, я ожидаю ежедневного, даже ежечасного обновления данных.

— Разумеется.

— Где мистер Моро?

— У нас были проблемы с одним из серверов, и он сейчас там, разрешает ее.

— Что же, передайте ему, что я хочу видеть его в своем офисе до конца рабочего дня.

— Передам.

"А это уже интересно", — подумала она.

Он повернулся к двери, замешкался и развернулся назад.

— Мисс Гримсдоттир? Мы ведь не обязаны доверять или нравиться друг другу, чтобы хорошо выполнять работу на благо нашей страны.

— Но это бы облегчило задачу.

— Какую же вы занимаете позицию в подобной ситуации?

— Поддерживающую, сэр.

— У вас есть моя поддержка.

Она сделала глубокий вдох.

— Но не ваше доверие.

— Когда Фишер будет исключен из уравнения, мы все сможем вздохнуть с облегчением.

— Если только решение уравнения не изменится.

— Уже изменилось. Я надеюсь, вы поручили команде нейтрализовать эту проблему кардинальным путем?

— А что, есть другой выбор?

Он подмигнул.

— Умная девочка.

Она сердито уставилась на него, когда он развернулся и высокомерно зашагал в сторону двери.

 

17

 

ГРАНД ОТЕЛЬ "ТАМПЛИЕР", РЕЙМС, ФРАНЦИЯ

 

КИМБЕРЛИ Гиллеспи только закончила шифровку тестовых сообщений с Мистером Моро, когда он собственной персоной вошел в номер отеля с ключ-картой в руке и улыбался, словно бычья акула.

Гиллеспи сначала посмотрела на свой ЖК-монитор, затем на него, и испытала желание сказать "Какого хрена?!".

Однако он заговорил первым:

— В чем дело, Пеппи? Ты уже закончила общаться со мной?

— Какого черта?

— Расслабься. Ты переписывалась с одним из моих молодых учеников. Он просто подражает мне, поэтому тут был только текстовый чат, без видео.

— Ладно, это я уже поняла... но зачем?

— Ты слишком много думаешь. Просто продолжай работать с электронной версией меня, и в АНБ будут довольны. А я тем временем, также буду здесь, и мы создадим свой собственный зашифрованный канал.

— Хотелось бы мне знать, о чем вы, чет возьми, говорите.

— Выключи свой большой мозг, закрой глаза и просто поймай волну...

Дверь открылась, и в комнату вошли Хэнсен и Эймс. Ни один из них не был удивлен, увидев начальника по операциям, что еще больше запутало Гиллеспи.

— Вы будете работать в другом номере или где-то еще? — Хэнсен спросил Моро.

— У меня есть тут комната.

— Погодите-ка. Ты знал об этом? — спросила Гиллеспи.

Хэнсен пожал плечами.

— Стоило позвонить тебе раньше. Расслабься.

Гиллеспи скрестила руки на груди.

— Ладно, я слушаю.

Хэнсен расписал ей всю ситуацию, а затем уже Моро добавил:

— Ну что, тебе будет комфортно с таким положением дел, или же хочешь позвонить Грим и предложить ей альтернативный план действий?

Гиллеспи задумалась. Поимка Сэма Фишера сама по себе была непростой задачей. Теперь же им предстояло быть на передовой так, чтобы Ковач и его приспешники не смогли пронюхать, чем на самом деле они занимаются, так как похоже, что заместитель директора совершал попытку развалить "Третий Эшелон". По крайней мере, так утверждал Моро.

— План хорош, сэр, — сказала Гиллеспи.

Моро расширил глаза.

— Рад, что у нас есть твое одобрение.

Валентина и Нобору вошли, и Нобору вкатил в номер грузовую тележку, на которой была навалена большая куча черных вещевых сумок.

Следующие пять минут они провели инвентаризацию снаряжения: костюмов, пистолетов, винтовок и множества других игрушек, затем Хэнсен поднял глаза на Моро и спросил:

— Трифокальных очков нет? Они же есть в списке.

— Да вы издеваетесь? — завопил Моро. — Они что, их не упаковали?

Хэнсен покачал головой.

—Бинокли с ночным видением есть, а очков нет.

— Чертовы гики из отдела снабжения, похоже, опять облажались, — сказал Моро с глубоким вздохом. — Ладно, обойдемся пока без них. У меня такое чувство, что нам придется прятаться больше, чем делать что-либо другое. Но вы попробуйте незаметно пройтись по бульвару в трифокальных очках.

— Ладно, — сказал Хэнсен. — Но лучше, если бы они доставили их нам.

Моро кивнул.

— Предоставь это мне.

Гиллеспи отметила легкую дрожь в голосе Моро... Очень странно. Затем, директор операций добавил, что они поддерживают наблюдение за квартирой Бутина со спутника, чтобы знать наверняка, будет ли старик дома, когда они придут к нему в гости. Бутин покидал свой дом всего раз, чтобы сходить в магазин за продуктами; в остальном же они были уверены, что он дома.

 

* * *

 

В тот же день Эймс добровольно вызвался позвонить в службу обслуживания номеров и заказать обед. Остальные не знали, что на деле это был сигнал, который он подал оперативнику, работавшему на заместителя директора Ковача. Этот оперативник, человек, известный лишь под позывным "Скат", был тем, через кого Эймс мог безопасно передавать информацию заместителю директора. Эймс сделал заказ, сказав:

— Да, нас тут пятеро... Ой, погодите минутку, я забыл, что тут еще и Моро. Принесите нам шесть напитков.

Скат получил сообщение, а уже через пять минут Ковач уже будет знать, что Мистер Луис Моро был в Реймсе, и то, что он вместе с Грим пытались сорвать все его усилия по сбору информации. Тот факт, что Грим и Моро до сих пор не знали, что Эймс был кротом в команде "Splinter Cell'ов", являлось доказательством его мастерства, этого не изменить, как бы они ни придирались, или сколько угодно ненавидели его.

И поскольку скоро все это закончится, и Фишер будет мертв, Моро, Грим, и всю остальную часть команды закроют в клетке. Эймс будет единственным оставшимся, и он с заместителем директора перестроит "Третий Эшелон". В конечном счете, Эймс займет свое законное место в качестве директора всех операций.

 

* * *

 

ОБЛАЧИВШИСЬ в гражданскую одежду, скрыв длинными воротниками водолазок свои СВП, Хэнсен и остальные покинули отель, направившись к квартире Бутина. Моро остался в отеле следить за открытым каналом связи и ситуацией со спутника. На ОПСАТе было 22:46, когда они покинули стоянку отеля.

Группа ехала на арендованных машинах по улице Тиллуа, которая находилась всего в нескольких сотнях метров от квартиры Бутина. Легкая прохлада висела в воздухе, когда они припарковали машины, и спешно двинулись по пустой улице.

В то время как Нобору и Гиллеспи должны были зайти с севера, миновать преграды в виде заборов и занять позиции возле деревьев, Хэнсен, Валентина и Эймс должны зайти с юга, пройдя через пассаж Сен-Жак.

Они добрались до ворот, и Валентина принялась работать с замком, в то время как Эймс влез в систему безопасности и отключил датчики движения.

Придерживаясь длинных теней около стены, они проскользнули в пассаж, а Эймс проделал на удивление впечатляющую работу, тихо вскарабкавшись на старое дерево немного севернее, так что он теперь мог прикрывать север двора и входные ворота.

Хэнсен жестом показал Валентине остановиться. Он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить свои нервы, затем прошептал в свой СВП:

— Нейтан? Ким?

 

 

* * *

 

НОБОРУ прикрывал вход во двор в направлении с севера на юг прямо напротив квартиры Бутина. Он уже нашел особо подходящую толстую ветку, на которую мог бы усесться и просматривать местность при помощи бинокля с ночным видением, когда заговорил Хэнсен. Нобору отчитался и прослушал, как Ким сделала тоже. Она была куда ближе к дому Бутина, скользя словно приведение, по левой стороне от главного многоквартирного здания, и нашла себе подходящее место за деревом. По скромного мнению Нобору, теперь никто не смог бы подойти к зоне операции, не будучи при этом обнаруженным.

И поскольку у них не было такой роскоши, как тепловизоры, спутник Моро мог засечь любого, кто попытался бы пробраться в их зону досягаемости.

Нобору глянул в сторону старой церкви, которая была видна сквозь листву, и на мгновение, он подумал, что увидел тень, проползающую по старой каменной стене. И по факту, так и было. Хэнсен и Валентина приближались к дому Бутина, надев на лица балаклавы.

 

* * *

 

ХЭНСЕН проверил ОПСАТ еще раз —23:14. Оставив на Валентину работу с главной дверью, он, периферийным взглядом заметил что-то... прочти идеально-ровный силуэт, не естественный для изгибов природы. Он сместился в сторону, пригнулся и разглядел мобильный телефон, похожий на предоплаченный, прислоненный к стенке с торчащей среди веток антенной. Он глянул на Валентину, когда она закончила работать с замком. Жестом показал ей сделать шаг назад, затем он приподнял дверной коврик и обнаружил под ним датчик удара, напоминающий GPS-трекер от противоугонной системы автомобиля. Маленькая, практически невидимая проволока тянулась от сенсора обратно к телефону.

Хэнсен выругался и прошептал:

— Выдвигаемся. Он уже знает, что мы здесь!

Старый поддельщик был умным ублюдком, поскольку в довесок к стандартной системе безопасности здания он прибавил свою личную сигнализацию раннего оповещения. Он, должно быть, предполагал, что кто-либо придет его проведать; кто-то, кто знал, как обойти ворота и дверь, что еще больше обеспокоило Хэнсена. Он выхватил свой пистолет SC, заряженный дротиками с транквилизатором, и Валентина сделала то же самое, когда он объявил остальным выдвигаться.

Датчик у двери поднял мысленную тревогу, и Хэнсен моментально решил отказаться от скрытности в пользу тактики "шок и трепет"[9]. Он подал Валентине сигнал, и они ворвались внутрь через небольшой холл, освещаемый одной единственной лампой, рванули к лестнице и спешно погромыхали вниз к двери Бутина.

Мощный удар Хэнсена выбил дверь, затем он опустился на колено, в то время как Валентина прошла внутрь.

 

* * *

 

МОРО сидел за столом в своей комнате и смотрел в свой компьютер, надев гарнитуру и перчатки виртуальной реальности фирмы "Тринити Системс". Перчатки были оснащены десятком беспроводных датчиков, а гарнитура напоминала пару узких солнцезащитных очков с прикрепленным микрофоном, который ошибочно можно принять за встроенный блютуз. Гарнитура была одновременно и удобной, и неприметной, так что носить ее на публике не составляло труда. С перчатками же было все иначе. Изображения производились при помощи низко-интенсивного лазера и проектировались через ученика Моро на его собственную сетчатку. Высокоскоростной лазер при помощи когерентного луча света осуществлял вертикальную и горизонтальную развертки, так что все данные обновлялись ежесекундно.

Эта система была результатом совместных усилий работы Агентства Передовых Оборонных Исследовательских Проектов (ДАРПА), армейского Исследовательского Центра Солдатского Снаряжения и "Третьего Эшелона" (чье участие держалось засекреченным от Ковача и других членов АНБ, путем умелого руководства Грим). "Тринити" позволяла Моро и Грим не только встречаться в виртуальном пространстве, но и взаимодействовать с этой средой, чтобы быстро и продуктивно обмениваться информацией друг с другом. "Тринити" была защищена гибридной версией системы РКВ, или распределения квантовых ключей, которая позволяла участникам программы вырабатывать случайные битовые строки, известные только их компьютерам. Эти строки и есть ключ к шифровке и расшифровке сообщений. Стоило кому-либо попытаться взломать их соединение, как они моментально были бы оповещены об этом, а система попыталась бы отследить взлом до самого его источника.

На данный момент они стояли на невероятной высоте, примерно сто пятьдесят метров над квартирой Бутина и ее окрестностями, мерцающими в фосфоресцирующем свете. Гравитация в этом месте ничего не значила. Кроме того, там не было каркасного вида изображений, а действие происходило за счет спутниковой связи почти в режиме реального времени, улучшенного за счет использования ночного видения, поэтому даже свет от пробок машин вдалеке, скользящий по бульварам и автострадам, отображался лишь с небольшой задержкой.

Моро мог взглянуть вниз через ботинки своего аватара, и увидеть вход в квартиру, положение каждого из членов команды, отмеченных зелеными треугольниками, а также машины команды, припаркованные на улице. Он взглянул на Грим, ее аватар выглядел на удивление реалистично, вплоть до цвета волос и марки очков. Наверняка лучшие из продюсеров, программистов и актеров игровой индустрии передали бы им сейчас свои овации, ибо результат был, по меньшей мере, потрясающим.

Впереди, на фоне звезд и узких облаков, находились пакеты полупрозрачных экранов с данными, похожие на домашние страницы веб-сайтов. Экраны плавали подобно окнам с вкладками и образовывали группы, созданные Грим. Она вытянула палец, подняла один экран из пакета, и нарисовала пальцем небольшой круг, и экран завис перед ней. Здесь содержалась секретная информация о сотруднике АНБ с позывным "Скат". Грим растянула большим и указательным пальцем экран, затем подняла руку к панели управления и принялась просматривать информацию, листая пальцем документы, просмотренные страницы удалялись по высокой дуге, исчезая в ночи. Она не просто блуждала по информации; она прорывалась сквозь нее с удвоенной силой.

— Думаю, что наша подпрограмма в сети Ковача наконец-то принесла плоды, — сказала Грим. — Этот позывной принадлежал погибшему три года назад агенту. Почему так происходит, что погибшие агенты всегда возвращаются к жизни?

— Фактор зомби, — съязвил Моро.

Грим отступила от экрана с данными, чтобы вывести лицо старика, примерно, лет шестидесяти, с коротко-стриженными седыми волосами и бородой. У него были проникновенные голубые глаза и серьга в левом ухе.

— Так значит, это наш хвост, — мрачно протянул Моро, — Я его знаю. Уильям Харви Дьякон. Спецназ. Секретный оперативник. Прострелю ему задницу и дело с концом.

— Нет уж, давай-ка посмотрим, сможем ли мы посадить его нашу "диету".

— Мне нравится твой стиль, Грим.

— Чувство обоюдно, за исключением части с... кхм, простреливанием его задницы. И мы всего лишь предоставим ему неверную информацию.

— Ладно. Но как по мне, чем больше шума, тем веселее.

— Еще кое-что меня беспокоит. Я сказала Ковачу, что ты заболел и поехал домой. Никто об этом больше не знает. Я попросила кое-кого отвезти твою машину домой. Однако не было ни хвоста, вообще ничего.

— Может, он купился.

— Или может он уже знает, что ты в Реймсе.

— Как?

Грим взглянула ему в лицо, глаза аватара сузились.

— Я не знаю. Но я это выясню.

 

* * *

 

ХЭНСЕН и Валентина застали Абеляра Бутина в квартире и одновременно, мастерской, сидящего перед телевизором. Мелкий поддельщик расположился на диване и уже тянулся к своему пистолету на металлической подставке для телевизора, возле большой пачки картофельных чипсов. По телевизору шел повтор "Полиции Майами" на французском. Хэнсен надеялся, что Бутин в момент, когда они проломят дверь, будет спать, но, похоже, карлик был фанатом сериальных костюмов пастельных цветов и "Феррари Тестаросса". Недалеко был расположен кленовый верстак с прикрепленными увеличительными лампами, зажимами, катушками разноцветных ниток, а также листки с крючками или рыболовными мушками. Все это, разумеется, было лишь част<