Глава 23. Паук надежды на хрустальных нитях

 

Летний дождь – такой безобидный. Люди его не боятся.

Он похож на длинные тонкие хрустальные нити. Они летят к земле и раз – бьются об нее и разлетаются брызгами кристаллов.

Мрачный ехал домой, а стоя на перекрестке, пока горел красный, случайно поднял глаза. И долго смотрел на девушку в окне троллейбуса – и сам не знал, почему. Быть может, потому, что она была – красивая.

Ее взгляд упал на Мрачного. Он продолжал смотреть, не отрываясь, и на ее лице в доли секунды сменился ряд выражений – от недоумения до лукавства - и тут она раз – показала ему язык. Троллейбус уехал, увозя прочь ее веселую улыбку.

И в тот момент человека счастливее Мрачного на всем свете не было!

Он крутил руль и думал: небось, едет сейчас, и в душе смеется над моей глупой счастливой улыбкой… а может, она рада и довольна? Тем, что подарила незнакомцу несколько счастливых мгновений?

Перед сном Мрачный пошел принимать душ. Включил воду - и увидел паука, притулившегося на стенке ванны. Он старался мыться осторожно, чтобы ненароком не смыть паука струей, и чтобы его не унесло в водосток. В процессе мытья он, конечно, о нем забыл.

Уже вытираясь, парень увидел паука, который убежал повыше и застыл на краю ванны. И вдруг ему стало хорошо: а паук-то жив! Он остался в живых! Значит, у меня еще есть надежда, решил Мрачный. И паук – символ этой надежды.

Мрачный осторожно взял его бумажкой и выпустил за окно.

- Что ты делаешь? – спросила рыжая.

- Паук в ванне сидел – я его выпустил.

- Да ты что! Ты – и не смыл его? Ишь ты, поди ж ты – урок того дедушки не пропал даром!

Если она будет продолжать язвить, подумал Мрачный, то получит в глаз! И тут рыжая подняла вверх палец с глубокомысленным видом. «Сейчас выдаст какую-нибудь философскую мысль», - решил Мрачный – и не ошибся.

- Ты заметил? – спросила она. – Заметил, что некоторые люди рождаются не в свое время?

- Это как?

- Люди, которые идут впереди своего времени – такие есть в каждой эпохе. Этакая кучка. Родись он лет на пятьдесят, а то и сто вперед – не страдал бы так сильно от непонимания, его идеи признали бы верными, ему жилось бы куда лучше. Нет, ему приходится мучиться в опале из-за своих «вредных» идей и «неправильных» мыслей. А еще есть люди, которые наоборот как бы отстали от времени – им было бы лучше в прошлом. Они читают старые книги и понимают, что им следовало бы родиться в прошлом или позапрошлом веке. Та жизнь им больше подходит.

- И что?

- Да ничего.

- А, так это ты про себя! Ты же у нас человек будущего – контактер. Таких грандиозных способностей нет больше ни у кого. Ну и как? Сильно ты мучаешься, находясь в опале из-за своих вредных идей?

- Прекрати издеваться! – рыжуха запустила в Мрачного диванной подушкой.

- Кто бы говорил! – поймав подушку, парень вернул ее обратно – получив по голове, рыжая заверещала.

- На тебе, мрачный циник и трус!

- А вот тебе, безбашенная нарушительница закона, алкоголичка!..

В одно мгновение комната была перевернута вверх дном.

- Что это вы делаете? – удивленно спросил прибежавший на шум Тощий, сконфуженно улыбаясь. И ему тут же заехали подушкой по голове.

* Мы квиты.

Глава 24. Осенний блюз

Вновь наступила осень.

- Меня кенты обратно домой зовут, - заявил Тощий с сияющим лицом. – Там для меня место нашлось, в крутой конторе, с крутой зарплатой. Напишете рекомендацию?

- Напишу, - сказал Мрачный. Внезапно на него навалилась странное чувство утраты и пустоты: он привык к этому мальцу, как к своему младшему брату. Так славно они жили-поживали втроем: рыжуха, он и Мрачный. Точнее, вчетвером – плюс еще котяра. Своим присутствием Тощий чудным образом вносил в это некогда мрачное обиталище покой и теплоту. И вот теперь он уезжает.

Через пару дней парнишка запаковал свои немногочисленные пожитки. Он не мог скрыть своей радости и нетерпения покинуть город, который так недружелюбно с ним обошелся, и поскорее вернуться домой. Там, дома, он скажет родителям гордо: вот, смотрите, я не никто, я не дурак, зря вы так считали! И купит им со своей первой зарплаты дорогие подарки…

Светло-серые облака сеяли на землю мелкий бисер дождя. А деревья роняли на мокрую землю желтые и красные мокрые листья.

- Я вам буду писать, на мыло, - пообещал Тощий. Мрачный кивнул, зная: не будет он писать, ни хрена. Его ждет новая интересная жизнь, он забудет обо всем, что тут происходило, стоит ему заступить на новую работу. Большие (с его точки зрения) деньги, большие возможности, новые знакомства, новые занятия – на кой ему сдался мрачный дяденька – даже если он приютил его на время?

Тощий был возбужден, глаза сияли.

- Давайте выпьем!

- Что? Ты же не пьешь.

- Напоследок можно, на прощание.

Убежал - и вернулся с двумя бутылками коньяка. И они действительно напились. Все трое.

…Проснувшись, Мрачный услышал сквозь шум дождя за окном бормотание рыжей из другой комнаты. Встав, он пошел посмотреть, что там происходит, и увидел: ну конечно, рыжая с Тощим допивают коньяк и говорят «за жизнь».

       Мрачный присоединился к ним. Налил коньяк, закурил сигарету. На глазах у рыжей блестели слезы: видимо, от грустных воспоминаний.

- У тебя не было такого: ночью сильно-сильно тоскуешь по любимому, а утром проснешься – вроде как даже все равно?

- Не знаю, - ответил Тощий. – У меня была девушка… но по утрам я ее вроде как даже и не вспоминал… – язык у него слегка заплетался.

- А у тебя, Мрачный?

- Не было – не любил.

- Ах да – как же я забыла!.. Ну, мальчики, вы какие-то совсем бессердечные. А мы с ним – мы так друг друга любили!..

- Слушай, - спросил Тощий робко, - если это так - почему же вы тогда сейчас не вместе? Почему расстались?

- В том-то и дело, что я и сама не знаю, - рыжая вытерла слезы ладонью. – Он тоже, я думаю, не знает. Причины для разрыва просто не было.

- Разве так бывает? – парнишка был удивлен.

- Дорогой мой, на свете бывает всё. Хотя да, ты прав – была причина. Разбежались мы потому, что оба – дураки, вот почему.

Слезы так и катились из рыжухиных глаз – сердечная рана ее то ли все еще была свежа, то ли в тот момент открылась под влиянием алкоголя, дождливой погоды и теплой компании.

- На самом деле этот дурак просто не ценил меня, вот так-то.

- Не ценил?! – Тощий был искренне поражен. – Как можно тебя – и не ценить?! Ты же такая… такая девушка, о которой все мечтают!

- Спасибо, дорогой. Но только ведь так все оно и было. Он плохо со мной обращался, а когда я сказала ему: пошел ты, да и я ухожу – не стал меня удерживать. Наверное, ему это было как раз на руку.

- Почему?

- А фиг его знает. Должно быть, я ему уже надоела. Ну, вот я и ушла - сижу теперь тут с вами, сопли размазываю… А вообще, когда люди расстаются – это неправильно. Так не должно быть… Эй, Мрачный, что ты все время молчишь? Скажи хоть что-нибудь! Люди не должны расставаться, ведь правда?

- Правда, - пробормотал Мрачный. – И еще они не должны умирать: когда люди умирают – это тоже неправильно…

- Чего-чего? – спросила рыжая. - Что это ты бурчишь там себе под нос?

Мрачный не ответил – и тут она разрыдалась.

- Дурак, дурак! – слышалось сквозь рыдания. – Он же меня любит! И я тоже его люблю… до сих пор! Это он во всем виноват – зачем он так со мной поступал!

- Ну чего ты, не плачь, - Тощий несмело дотронулся до рукава девушки; лицо его выражало смущение и жалость одновременно. – Ты же молодая… все еще у тебя будет!

- Я – молодая? – рыжуха вроде как успокоилась. – Большое спасибо - угодил! Это ты молодой, а я – не очень... Ну да ладно. Все хорошо, ребятки, только тяжко. Любовь – она же так просто не проходит. И вся штука в том, что ее невозможно заменить ничем. Абсолютно…

За окном барабанил дождь.

- Я отдавала всю себя, - оперев щеку на ладонь, продолжала изливать душу девушка. - Мама с папой меня не научили, что так делать нельзя: у людей принято плевать в душу, если она слишком раскрыта. А когда даешь слишком много любви – ее принято топтать… Лишь единицам везет – тем, кто встречает на жизненном пути людей, подобных себе, и только благодаря этому они не закрываются. Остальных же обязательно изранят и истопчут – створки их души захлопываются. Поэтому в мире так мало открытых людей.

- Ты, Мрачный, - обратилась она к привычно молчащему парню, - один из тех немногих, кому повезло – причем незаслуженно. Ты был закрыт с самого рождения – но ты встретил настоящего друга, который продолжает помогать тебе по сей день.

* Кстати, я-то до сих пор не знаю, сколько ей лет.

Глава 25. Фрукт укатился

 

Мрачный застал рыжую в слезах – и поразился своему страху за нее.

- Что случилось?

- Персик пропал. Ушел вчера и вот уже больше суток не появляется.

- Не переживай. Это же всего лишь кот!

- Да ну тебя. Для тебя что кот, что человек, все одно: плевать.

Обвинение было несправедливым, но возражать он не стал: уж очень рыжая была расстроена.

- А ты в курсе, что девушкам нельзя привязываться к кошкам? Они преграждают им личную жизнь.

- Ишь ты, поди ж ты! Между прочим, согласно буддизму, привязываться нельзя вообще ни к кому и ни к чему. Может, оно и так, но согласись, Мрачный: в жизни так не бывает. Просто невозможно не привязаться к живой душе или к вещи.

- Действительно.

- Только для продвинутых людей это возможно. Они ведь стоят слишком высоко над всеми нами, и видят гораздо дальше и глубже обычных человеческих отношений. Но мы-то – простые смертные!

- Да.

- Ужасно тяжело расставаться с кем-то, кого любишь. Если, конечно, у тебя нет какого-нибудь бзика, который для тебя важнее всего остального – ты стремишься воплотить свою идею в жизнь, и она заслоняет от тебя весь мир.

- Бывает.

- Но так ведь можно и жизнь проморгать! Зачем тогда вообще жить, если к концу жизни не о ком будет позаботиться? Некого будет обнять, не с кем поговорить?

- Вот именно.

- Нам, людям, необходимо быть к кому-то привязанными. Близкие существа заполняют нашу душу. Когда они исчезают из нашей жизни, нами овладевает пустота.

- Точно.

- Эй ты, если ты так со всем согласен, то нечего мне говорить, что привязываться нельзя. Или ты просто надо мной издеваешься, потому и поддакиваешь?

- С ума сошла? Я всего лишь хотел, чтобы ты успокоилась.

- Тогда, - из синих глаз вновь хлынули крупные слезы, - просто подойди – и обними меня!

Мрачный повиновался: подошел и обнял ее, и она спрятала свою рыжую голову у него на плече. Странное это было ощущение: никогда еще он не чувствовал себя таким большим, сильным и значительным.

- Это знак, знак, - бормотала она дрожащим голосом.

- Какой еще знак?

- Кот был символом твоего друга – и вот он убежал…

- Не говори ерунды. Все будет в порядке.

- Точно? – она подняла на него мокрое лицо.

- Ну конечно.

- Мрачный, давай кое-что пообещаем друг другу?

- Давай. Что?

- Что ни ты, ни я – никогда не умрем.

- М-м…

- Но мы ведь никогда не умрем. Правда? – спросила рыжая.

- Правда.

И она вроде как успокоилась.

А Персик, бедолага, так и не вернулся.

Глава 26. Спокойного сна

 

Когда Мрачный ехал на работу, на одной из улиц его привычного маршрута образовалась пробка. Он спросил у водителя стоящей рядом «Нивы», мужика средних лет (у него был такой вид, будто он все знает), по какой причине, и он ответил:

- Там девушка разбилась на синем митцубиси паджеро, - и стал рассказывать, как это произошло.

Но после слов «на синем митцубиси паджеро» Мрачный уже не слышал, что он говорит. У него дико заколотилось сердце. Она? Или не она? Почему сразу она? Мало ли в городе девушек на синих паджеро!

Он вернулся домой в большой надежде застать там рыжую – но ее любимый диван пустовал, телевизор был выключен, на кухне никто не гремел посудой, и в ванной вода не шумела… Нет, дома ее не было.

Мрачный прождал ее возвращения три дня. На четвертый в дверь кто-то позвонил. Радостный, он кинулся открывать… на пороге стояла незнакомая худенькая девушка.

- Вы меня помните? – спросила она.

Он покачал головой.

- Я была у вас здесь один раз, на вечеринке…

Мрачный впустил девушку, и они прошли в комнату. Она села на диван и опустила голову – и тогда он понял. Роковой диван, плохое место. Мама на нем умерла. Рыжая на нем спала – вот и ее больше нет…

- Она умерла в больнице позавчера, - подруга хорошо владела собой: ее тихий голос даже не дрожал. – Просила передать вам, что рада была помочь…

Он молчал. Подруга достала фотографию и показала Мрачному. Как живая, она глянула на него ярко-голубыми глазами с ослепительно-белого лица, обрамленного солнечно-рыжими волосами. «Жизнь – такая хрупкая», - вспомнил парень ее слова. «Мы ведь никогда не умрем?..» И вновь это видение из детства, и красная кровь каплями из порезанного пальца…

Мрачный встал и закружил по комнате в поисках книги «Пророк». Найдя книгу, лежавшую в стопке на столе, он встряхнул ее, и из нее вновь вывалилась детская фотография. Оборотной стороной. Подняв ее, Мрачный прочел: Лиза. Сопоставил и сравнил две фотографии: два таких похожих, но все же разных лица.

Он протянул обе фотографии подруге, не решаясь задать вопрос.

- Это не она, - покачала головой подруга. – Это Лилькина сестра-близняшка.

«Лизка нашла изумруд…»

- Возьмите их себе, - сказала подруга, отдавая фотографии Мрачному. Он вложил фотографию Лизы обратно в книжку, а фотографию Лили положил в нагрудный карман.

- Хотите съездить на могилу?

На кладбище было тихо и мрачно. На ее могиле лежало множество венков и слегка увядших цветов.

Мрачный возложил к надгробию большой букет осенних полевых цветов и пожелал ей про себя спокойного сна. Подруга была стойкой барышней – за все время не проронила ни слезинки. Видимо, поэтому остальные подруги и доверили выполнить это задание именно ей.

На обратном пути они заехали в кафе и помянули рыжую. Подруга одним махом опрокинула стопку водки, едва не поперхнулась – вот тут-то на ее глазах и выступили слезы…

Отвезя подругу домой, Мрачный отправился к себе. Остановился возле дома и не успел даже мотор заглушить, как из-за угла вынесся какой-то разъяренный тип. Одного взгляда на его смазливую рожу было достаточно, чтобы понять, кто это такой.

Подбежав к машине, он пнул колесо и заорал:

- Вылезай, мудак! Разговор есть!

Мрачный, чувствуя, как в нем закипает злоба, вышел из машины.

- Это ты с ней жил?! – завопил молодчик прямо ему в лицо – и излил на него потоки трехэтажного мата. – Ты ее угробил! Ты мне сейчас за все ответишь!..

Мрачный сграбастал его за грудки.

- Ты, дерьмоед, - сказал он. – Она была мне как сестра. И это ты мне сейчас ответишь – за все ее страдания из-за такого мерзкого ублюдка, как ты.

Ублюдку не стоило лезть в бутылку – но он просто не знал, с кем связывается. В два счета он оказался на земле – и катался по ней от боли, хрипя, плюясь кровью и матерясь во всю глотку.

А Мрачный, вместо того чтобы идти домой, вновь сел в машину и дал газу. Заехал в горы настолько высоко, насколько мог, затем оставил машину и быстро пошел вверх.

*Она спросила тогда: правда, мы никогда не умрем? И я ответил: правда. Я обманул ее. Кто я после этого?..

Глава 27. Ветер

 

В наползающих сумерках окружающие деревья и кусты начали приобретать мистические очертания. Было холодно и сыро, в ветвях зловеще шелестел ветер. Казалось, за каждым поворотом притаились духи, добрые и злые, издавна обитавшие в этих местах.

Мрачный шел вверх и вверх, не разбирая дороги, тяжело дыша и вдыхая запах сырости и прелых листьев. Ноги скользили и увязали в густой плотной глине. И поднявшись до вершины, он узнал: это было то самое место, куда друг приводил его после смерти, чтобы показать рассвет. Некоторое время он стоял и смотрел на противоположную гору, и ему почудилось, что ветер голосом друга зовет его: «Мрачный… Мрачный…»

В страстном порыве надежды он расфокусировал взгляд – но не увидел никого: друга просто там не было. Это не он звал – это был действительно всего лишь шум ветра. «Да если бы даже он был рядом, - подумал Мрачный горько, - и я скосил бы глаза так, что они поменялись местами, ничего бы не вышло: без рыжей-то связь невозможна!»

Все еще не веря посетившей его мысли, парень сел на корточки у самого края обрыва и подался чуть вперед. Сильным порывом ветра, который оказался тут как тут, его едва не столкнуло вниз – чтобы не упасть, он вцепился руками в сырые увядшие медные травы. Он сидел и смотрел в темную бездну, пытаясь привыкнуть к состоянию, в котором вновь оказался, к состоянию, так похожему на эту пропасть: к одиночеству. Вот и все, ему опять больше не о ком заботиться. Они все покинули Мрачного один за другим: сначала мать, за ней друг, а теперь вот и рыжая. «Почему в моей жизни все постоянно меня оставляют?! – закричал он про себя. - Быть может, на мне лежит проклятье – все, кто со мной связан, рано или поздно умирают?»

Упав навзничь, он колотил по земле сжатыми в кулаки руками и плакал так горько, что если бы у рассыпанных вокруг камней было выражение лица как у людей, то на них бы отразилось сострадание.

Когда совсем стемнело, ветер куда-то исчез: он словно бы ушел прогуляться.

Мрачный достал из кармана ее фотографию, разорвал на мелкие кусочки и медленно сжег клочки один за другим. Вернувшийся ветер с готовностью подхватил пепел, унес его и развеял по горам, деревьям и травам. После этого парню стало немного легче, он вновь обрел способность думать.

Он уселся на холодную землю, голова спрятана в ладонях, и, покачиваясь, бормотал себе под нос:

- Итак, мы с другом лишились нашего контактера. Он, конечно, больше не сможет общаться со мной, и я вновь остался без него… Но что произошло за все это время? А вот что: я кое-что понял и кое-чему научился. Я перестал существовать и начал жить. Я помог другому человеку и понял: делая добро, мы вырастаем из серости. А еще я понял, что быть одиноким – совсем не обязательно. У меня еще есть шанс найти близкого человека и покончить с одиночеством навсегда.

А было ли это все на самом деле - или это был долгий, напоминающий реальность сон? Друг, рыжая, путешествия в параллельные миры, Тощий, Персик, идиллия новой дружбы, новых отношений… Было ли это все – или все было так, как есть сейчас – когда нет никого и ничего?

Мой друг открыл для меня из потустороннего мира то, чего не сумел открыть при жизни. Теперь мне известно, чем жизнь отличается от смерти: ничем. Смерть – это просто переход из одной реальности в другую. Я этого не знал, а теперь знаю – и больше уже не беспокоюсь так, как раньше…

Когда Мрачный покидал то место, ветер на прощание слегка окропил его мелким дождиком, который, похоже, предназначался именно ему, и никому другому – как тот луч солнца в самом начале событий. Он сел в машину и поехал в город – обратно к своей рутине. И ему было очень грустно.

Спускаясь вниз, он увидел маленькую хрупкую девушку, одиноко бредущую вдоль трассы с большущим рюкзаком за спиной. Он сам остановился и предложил подвезти ее в город. И она согласилась. Всю дорогу она сидела и улыбалась Мрачному, стоило ей поймать его взгляд. Никогда в жизни ему не улыбались так тепло и искренне. «И вообще, когда в последний раз мне улыбался кто-либо из живых?..» – спросил Мрачный сам себя.

У девушки были темные длинные волосы и добрые-добрые глаза. И грусть парня постепенно развеялась… как мгла рассеивается, когда из-за облаков вдруг выглядывает солнце. По дороге домой он дал один обет: продолжать усердно выполнять свою очень, очень важную миссию, просто необходимую человечеству: быть никем, который всем помогает. И ползти дальше, пока эта миссия не завершится, и его не выкинут из жизни.

*И теперь я знаю, что такое любовь. Это – синяя дымка предрассветного тумана, каждое утро окутывающая медные травы на вершинах гор.

2004