Случай из практики: аденома поджелудочной железы

Множество сложностей и, казалось, неразрешимых задач возникало у нас при диагностике и лечении больных аденомой поджелудочной железы. Известно, что последняя выделяет сок, необходимый для пищеварения. Но в толще этой железы расположена группа клеток (островки клеток), вырабатывающих инсулин, столь важный для углеводного обмена. Инсулин поступает непосредственно в кровь. Поэтому такие группы клеток и носят название желез внутренней секреции. Когда они работают нормально, организм снабжается инсулином в том строгом количестве, которое отвечает его жизнедеятельности. Но вот из этих клеток выросла маленькая опухоль, всего‑то с горошину! И человек в беде… У него теперь вырабатывается в организме громадное количество инсулина, и он вызывает быстрое сгорание сахара в крови, нарушается углеводный обмен. Что болезнь эта страшная, можно показать на примере одной больной с ленинградской фабрики «Красное Знамя». Назовем ее Сметаниной. Было ей в ту пору пятьдесят пять лет.

Началось все у Сметаниной с внезапных приступов слабости и головокружения, которые порой заканчивались тем, что она теряла сознание. Обычно происходило это утром или, наоборот, в конце рабочего дня. Сначала изредка, затем чаще и чаще… В поликлинике при осмотрах и обследованиях ничего серьезного не находили. А приступы становились все более сильными и продолжительными. Нередко они были как припадки эпилепсии – с судорогами. После одного из таких, протекавших особенно бурно, Сметанину увезли в психиатрическую больницу. Там она пробыла несколько месяцев, и приступы по‑прежнему мучили ее. Однажды, упав, она сломала себе ногу, и с этим переломом ее доставили к нам в клинику.

При обследовании больной был отмечен очень низкий процент сахара в крови. Когда же провели биохимические исследования с сахарной нагрузкой, выявили в крови высокое содержание инсулина. Это могло вызываться как аденомой поджелудочной железы, так и другими причинами, определить которые весьма сложно. Практически нет таких данных, по которым можно было бы с исчерпывающей полнотой решить природу гиперинсулинизма. И все же после всестороннего обследования Сметаниной и неоднократных консультаций с крупнейшим эндокринологом страны Василием Гавриловичем Барановым мы убедились, что все беды больной происходят именно от опухоли поджелудочной железы. Следовало сделать операцию: поискать опухоль и, если удастся найти, удалить. А это – задача не из простых! Больная, заметив, что, поев сахару или чего‑нибудь сладкого, чувствует себя несколько лучше, неприятные ощущения, досаждавшие ей, притихают, стала употреблять сахар без меры, по полкилограмма и больше в сутки. Естественно, располнела от этого выше всякой нормы. Полнота и постоянные эпилептические припадки у Сметаниной страшили нас. Вдруг мы не найдем опухоль или, что не исключено, причина кроется не в ней, тогда оперативное вмешательство, несомненно, ухудшит состояние больной и может повлечь за собой смерть. А тут еще неясен вопрос, как поступить при операции. Если удалить только опухоль, можно повредить протоки поджелудочной железы и вызвать расплавление окружающих тканей ее соком. Резекция же самой поджелудочной железы вместе с опухолью не всегда возможна, так как при расположении опухоли в головке надо удалить железу всю, что почти невыполнимо… Сто препятствий на пути!

Все же, учитывая полную безнадежность положения больной и бесперспективность любого терапевтического лечения, мы решили пойти на операцию. Это была единственная возможность, дающая хоть какие‑то шансы на спасение Сметаниной от неминуемой гибели, избавление от тяжкого недуга, приведшего ее, по сути дела, к деградации… И дочь больной, которой мы объяснили ситуацию, согласилась с нами.

На операционном столе, дав наркоз, мы все время внутривенно вводили больной глюкозу, чтобы предотвратить возможность припадка эпилепсии. Большое количество жира мешало мне подойти ко всем отделам поджелудочной железы, детально обследовать ее. При общупывании попадались плотные участки, похожие на опухоль. Я вырезал их, посылал на срочное гистологическое исследование. Ответ всякий раз был отрицательный. Наконец в хвостовой части железы удалось обнаружить опухоль с небольшую фасолинку: она по цвету и по плотности отличалась от вещества самой железы. Я ее иссек и так же, в срочном порядке, отправил в гистологическую лабораторию. Оттуда сообщили: инсулома, то есть опухоль, вырабатывающая инсулин, причина всех несчастий этой женщины! Немедленно прекратили вводить глюкозу. Тут же проведенное исследование сахара крови показало, что он с сорока единиц, бывших до операции, подскочил сразу до двухсот восьмидесяти (вместо 80 – 100 по норме). Сомнений не оставалось: причина заболевания ликвидирована. Теперь, пока в организм инсулина поступает мало, а клетки лишь приспосабливаются, нужно временно вводить его под кожу…

На наших глазах человек переродился! Все неприятные ощущения у Сметаниной исчезли, судороги и приступы потери сознания остались в прошлом, не было уже чувства неполноценности, болезненности, приходила в норму психика… Женщина стала прежней Ольгой Кузьминичной, какой знали ее когда‑то все на фабрике. Через месяц при выписке она обошла все наши кабинеты. Широко расставив руки, заключала каждого в свои объятья и троекратно целовала. «Я уж вас по‑свойски, – говорила она, – как родственников. Пошли мои старые мученья вашим врагам, а вам – одну только сладкую жизнь!»

Кто‑то из врачей тут же шутливо заметил: «Сладкую? Нет уж, Кузьминична, ни нам, ни вам избыток сахара ни к чему. Мало – плохо, сверх меры – тоже худо…» – «Само собой, само собой, – торопливо отозвалась Сметанина, – пусть тогда и сладкую жизнь враги себе возьмут! А мы лучше так останемся, что имеем!..» Все рассмеялись…

Довольно распространен у женщин рак молочной железы. Предрасполагающими моментами являются частые аборты, отказ от кормления ребенка грудью. Предраковыми заболеваниями могут быть фиброаденома, местные фиброзные маститы и др. Их своевременное и правильное лечение – вплоть до оперативного удаления этих образований – является профилактикой рака груди, который нередко развивается у женщин сравнительно молодого возраста.

Предрасполагающими моментами рака легкого является загрязнение воздуха продуктами неполного сгорания, а также курение табака. Предраковым заболеванием являются, например, хронические бронхиты курильщиков.

Таким образом, своевременное выявление заболевания, которое может явиться предраковым, и своевременное его излечение являются надежной профилактикой рака.

Следовательно, надо не бежать от диагноза рака, а, наоборот, при появлении дискомфорта, тех или иных непорядков в самочувствии или функционировании какого‑либо органа надо как можно скорее обратиться к специалисту и пройти всестороннее исследование. Выявление предракового заболевания и его своевременное лечение поможет предупредить развитие рака. Если же злокачественная опухоль успела развиться – она может и должна быть удалена своевременно, и тогда лечение ее будет радикальным.

Проведение в жизнь принципов гигиены как в общегосударственном масштабе, так и с каждым человеком в отдельности также оказывает влияние на частоту появления злокачественных образований у людей.

Можно считать установленным, что во многих случаях внимательное отношение к себе, особенно со стороны лиц старше 40 лет, своевременная консультация со специалистом и надлежащее лечение предраковых заболеваний помогут многим больным предупредить развитие этого тяжелого заболевания или выявить его в ранней, излечимой стадии.

Алкоголь

Всем известно, как сильно сказываются на состоянии человеческого организма вредные привычки – употребление алкоголя и курение.

Чем же все‑таки опасен алкоголь? Ответ на этот вопрос не так‑то прост и требует довольно пространного объяснения и научного обоснования. Именно этим мы и займемся в дальнейшем. И тем не менее на поставленный вопрос можно ответить и совсем коротко. Опасность алкоголя кроется в двух, на мой взгляд, главных моментах: во‑первых, алкоголь – это наркотический яд, и, во‑вторых, алкоголь – это тот яд, который, проникая в человеческий организм, незаметно, постепенно, но обязательно и неуклонно ведет его к разрушению.

Коварство этого яда заключается в том, что тяжкие последствия его потребления наступают не сразу. Вначале нарушается функция того или иного органа, начинаются различные побочные действия. Болезнь усиливается. И даже тогда, когда больной погибает, причину этого нередко объясняют чем‑то другим, например, простудой или инфекцией, и только вскрытие показывает, что основной причиной, приведшей к разрушению организма, был алкоголь, а простуда или инфекция выступили лишь толчком, который завершил трагедию.

Поэтому большинство больных, заболевших по вине алкоголя, не понимают, в чем причина их тяжелой болезни. Об этом лучше всех знают хирурги, оперирующие больных, и патологоанатомы, вскрывающие тела погибших.

Как всякий яд, алкоголь, принятый в определенной дозе, приводит к смертельному исходу. Путем многочисленных экспериментов установлено то количество яда из расчета на килограмм веса тела, которое необходимо для отравления и гибели животного. Это так называемый токсический эквивалент. Токсический эквивалент составных частей алкогольных напитков весьма неодинаков. Например, спирты бутиловый и амиловый гораздо более ядовиты, чем этиловый спирт, бутиловый в три, а амиловый – в десять раз.

Из наблюдений за отравлением этиловым алкоголем людей выведен токсический эквивалент и для человека: он равен 7–8 граммам на килограмм веса. Зная этот эквивалент, можно определить смертельную дозу. Для человека в 64 килограмма смертельная доза будет равна примерно 500 граммам чистого алкоголя. Существенное влияние на ход отравления оказывает время введения алкоголя. Медленное введение, в течение более одного часа, уменьшает опасность. При поступлении в организм смертельной дозы температура тела снижается на 3–4 градуса. Смерть наступает через 12–40 часов.

Ядовитость алкогольного напитка складывается из ядовитости этилового спирта и отдельных составных частей. Так, например, согласно исследованиям французских авторов, литр коньяка в 50 градусов содержит в себе следующие составные части: вода – 500 граммов, этиловый спирт – 500 граммов, эфиры – 0,76 грамма, альдегиды – 0,15 грамма, фурфурол – 0,03 грамма, высшие алкоголя – 0,08 грамма.

Токсические эквиваленты поименованных частей значительно выше, чем этилового спирта. Учитывая ядовитость всех смесей, литр 50‑градусного коньяка составляет смертельную дозу для человека весом в 64 килограмма. Если же произвести подсчет для нашей 40‑градусной водки, то окажется, что смертельная доза для такого человека равняется 1200 граммам.

Чем больше в алкогольных напитках примесей, тем они ядовитее. Но хотя ядовитость примесей сильнее чем у этилового спирта, из‑за их малого количества основную отравляющую силу алкоголя все же составляет спирт, а не эти примеси, на долю которых приходится лишь 6 процентов ядовитости.

В ходе экспериментов и наблюдений также установлено, что ядовитость алкоголя тем сильнее, чем выше его концентрация. Этим объясняется особо неблагоприятное влияние на развитие алкоголизма крепких алкогольных напитков.