Проблему жизни старого и уязвимого человека уже не спрятать от современного общества.

 

Глава 5
Информационная пандемия

Критичность мышления даже самых умных и образованных людей при пандемии начала быстро стремиться к нулю.

 

Наш современник, на мой взгляд, слишком прагматичен, чтобы постоянно думать о болезни и смерти. Если же человек начинает жить только мыслью о перспективе умереть от вирусной болезни, судорожно всматриваясь в телевизор и обсуждая это в социальных сетях, то он становится больным и без инфицирования или переходит в состояние существования в постоянном страхе. Но это мое личное мнение.

Однако большинство людей не склонны при получении информации о вероятности возникновения у них любой болезни, когда она еще даже не начиналась и неизвестно, начнется ли, сразу же впадать в панику. Но по факту при этой коронавирусной пандемии именно так и произошло. Почему так получилось?

Многие люди интуитивно чувствуют, что на экранах и вокруг происходит что-то, но что именно – непонятно. И пытаются разобраться. И люди упрямо смотрят в экран смартфона или телевизора, где чиновники ВОЗ, политики и депутаты разных мастей правят бал. И даже если кто-то сейчас закричит, что он не смотрит телевизор, тем не менее он все равно вместе со всем человечеством вглядывается в эту общую и, конечно, условную информационную воронку.

Создается впечатление, что у многих людей на ТВ началось бредовое расстройство. Интересная особенность: чем больше вслушиваешься, тем больше в этом уверяешься. И мы все, причем почти без исключения, по привычке смотрим на эту игру, веря этим людям на слово. И осознать, где грань между верой и знанием, тут предстоит только самому.

Когда прозвучали слова «пандемия», «страх», «коснется каждого», «мы такого никогда не видели», фактически всё без исключения информационное пространство стало занято только вирусом. Статьи – только о вирусе. Посты в социальных сетях – тоже только о заболевании и его особенностях. Причем сообщения довольно однотипны, и если наши потомки посмотрят на информационное поле этих дней лет через 50–100, то они увидят, что других сообщений и не было.

После объявления пандемии подавляющее большинство молодых яппи прильнуло к экранам: они жадно, буквально как воздух, хватали любые цифры и строили графики. Они искали любую возможность оценить степень угрозы. Этот ежедневный мониторинг цифр молодыми людьми напоминал коллективное безумие. Это была полнейшая глупость с их стороны и невротизация общества со стороны тех, кто это стимулировал.

А занимались этой невротизацией почти все. Это стигмат тех дней. Для этого фактически ничего не нужно, кроме ПК и доступа в интернет. Да, еще аккаунтов в нескольких социальных сетях. А вот профессиональных знаний не требуется. Об этом они открыто заявляли. Ведь для их получения нужно учиться в серьезном учебном заведении, что всегда подтверждается выдачей диплома установленного образца, а вот для вступления в «Кружок юного вирусолога» этого можно не делать. И для копирования в соцсетях и СМИ своих представлений – тоже.

Спрашиваешь такого вновь испеченного эпидемиолога, на что это он ссылается, а в ответ слышишь: «Это график из Google, вбейте в поиск «SARSvoV2 statistic in»…» Эти члены «Кружка юного вирусолога», многие из которых давно не юны, сначала даже не разобрались, что такое летальность и смертность. Они путали эти показатели и зачастую, когда их спрашивали, просто не могли отличить. Google заменил знания и образование, но это половина беды. Вторая проблема состоит в том, что он отменил критическое мышление и желание посмотреть, что стоит за этими цифрами.

Да, этот странный факт, что от коронавирусной инфекции в РФ умирает намного меньше людей, чем в других странах, например, в США или Англии, также приводил к самостоятельному мониторингу. Власти уже хронически не верят, и это ответ отдельного человека на шаги властей.

Стоит задаться вопросом, какой смысл в мониторинге, сидя дома у компьютера, если любые цифры в большей степени зависят от административных указаний или от подходов к патолого-анатомическому заключению о причинах смерти? И, похоже, только по динамике показателя общей смертности можно делать какие-то выводы. При этом нужно рассматривать его в динамике и сравнении, чего пока не было сделано.

Дикторы новостных каналов ежедневно сообщают данные о вирусной инфекции, и это выглядит как длинные ряды цифр по городам, областям, регионам, странам, континентам. Данные о количестве инфицированных, затем смертность и летальность, опять с разбивкой. Далее рассказывают, где снят карантин, а где – введен. Это напоминает боевую сводку, и я не шучу. В СМИ даже изредка использовали выражение «война с COVID-19». И конца этому не видно, это я говорю тем потомкам, которые могут взять эту книгу и должны представить, как же реально выглядела ситуация. Бесконечные ток-шоу, где тоже непрерывно звучат цифры. Как будто некий телевизионный тореро трясет красной тряпкой цифр, вызывая невроз в рамках всей планеты.

Но каждый год в мире пневмонией болеет более 17 млн человек и 300 тыс. из них гибнет. А где пневмонии от других причин, или их все поглотил коронавирус? И почему ведущие не говорят об остальных причинах смерти? Они же еще более важные, так как большая часть людей умирает от совсем других заболеваний. Где сводки по инсультам, инфарктам, онкологии?

Откуда эти полные тележки в «Ашане», забитые под завязку консервами, крупами и туалетной бумагой? А очереди к кассам, это уже само по себе вызывает вопросы: что произошло с человеком и его мозгом после объявления режима пандемии?

Давайте посмотрим в динамике на ситуацию в нашей стране. На 19 апреля зафиксировано 36 793 заразившихся и 313 человек умерли. На 13 мая – 242 271 заболевший, 2212 человек умерло. Очевидно, но и это ничего не дает. Кроме, конечно, понимания, что те ожидаемые миллионы и миллионы смертей, которые можно было ожидать после эмоциональной речи генерального чиновника ВОЗ, не произошли. И это уже много значит!

И обратите внимание, это сводка не за сутки или какой-то период, а динамические данные. И об этом опять не говорят, как не упоминают и не разъясняют разницу в терминах.

В связи с этим обращаю внимание читателя, что идет игра в слова «заболевшие» и «инфицированные». Публичные персоны, кричащие с экранов, этим активно пользуются, меняя местами эти термины. Вместо слова «инфицированный» (болезни нет и может и не быть вообще) используют слово «заразившийся» или даже «заболевший», а потом рядом указывают цифры летальности.

Так возникает страх.

Как я вижу проблему с информационной пандемией, которая охватила весь мир? Первая проблема – это сама ВОЗ. В 2016 году организация опубликовала доклад на 300 страниц под названием «Старение и здоровье», где показала опасность быстрого старения мира. Молодцы! Каждый день в мире умирает приблизительно 150 тыс. человек, причем большая часть в развитых странах – именно от болезней старения. Потом в 2017 году ВОЗ избрала генеральным директором министра иностранных дел Эфиопии, который не только не знает историю медицины, но и не обладает по-настоящему (это мое личное мнение) широким мышлением: медицинским, философским, историческим. Также он не может принять взвешенное решение, возможно, в силу слабости базового образования в глубине провинции в Сахаре. Будучи биологом, специалистом по малярии, он ввел режим пандемии. Испугался? И зачем нам, людям на планете, перепуганные организации типа ВОЗ?

В связи с этим Дональд Трамп объявил о разрыве отношений США с ВОЗ 29 мая (119). Он обвинил организацию в том, что ее контролирует Китай. И ранее Американский президент обещал прекратить финансирование ВОЗ, утверждая, что она была слишком «ориентирована на Китай». Лидеры общественного здравоохранения назвали это решение «опасным, недальновидным и политически мотивированным». Также они заявили, что, хотя могут существовать «справедливые основания для обсуждения позиций и результатов деятельности ВОЗ», но сейчас совсем не время прекращать ее финансирование. Однако это значит – продолжать выделять средства человеку, который может вот так выйти в эфир всего мира и посеять панику? Ведь ВОЗ финансируется за счет взносов государств-членов и частных организаций. США являются крупнейшим донором, обеспечивающим около 15 % бюджета ВОЗ на 2018–2019 годы, что составляет около 500 млн долларов.

Пятого июня президент Бразилии Жаир Болсонару заявил, что страна намерена последовать примеру США и покинуть ВОЗ. «Я предупреждаю: Соединенные Штаты вышли из ВОЗ, и мы в будущем рассматриваем [такой вариант]», – сказал он. Президент отметил, что ВОЗ должна начать работать без идеологической подоплеки. «Нам не нужно, чтобы люди извне указывали, что нам тут делать в части здравоохранения», – заявил Болсонару (120).

Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш сказал: «Как только мы наконец перевернем страницу с этой эпидемией, должно быть время, чтобы полностью оглянуться назад, чтобы понять, как возникла такая болезнь, и как быстро она распространилась по всему земному шару, и как все вовлеченные лица отреагировали на кризис. Извлеченные уроки будут иметь важное значение для эффективного решения аналогичных проблем, поскольку они могут возникнуть в будущем. Но сейчас не то время. Поскольку сейчас не время сокращать ресурсы для операций ВОЗ или любой другой гуманитарной организации в борьбе с вирусом» (121).

Но какой бы ни была позиция страны – желание прекратить финансирование сейчас или потом или продолжить выделять деньги, – следует учитывать, что потом будут уже другие проблемы. Поэтому очевидно, что таков удел любой выделенной структуры, а ВОЗ, кажется, вне всего: стран, законов и даже правил, которые установила сама. И многое зависит от того, кто принимает решения в организации, и, видимо, в этот раз ей не повезло (122), (123), (124), (125), (126), (127), (128), (129).

Похоже, и ВОЗ, и ООН нуждаются в реновации или роспуске, они изжили себя, требуется новый согласованный инструмент. К этому же варианту есть претензии – явные и четко очерченные. Может быть, поэтому во все международные организации выбирают главных чиновников из самых отсталых либо очень небольших стран. Это делают по разным причинам: и для легкого управления ими, и из-за желания переложить ответственность на них, и чтобы это был средний вариант, который устраивает всех, чтобы ряд стран, например, США, РФ или КНР, не тянули одеяло на себя.

Что ясно на сегодняшний момент? Идет обнищание населения в ряде стран как следствие объявленной пандемии. Кровь общества и денежные потоки остановлены. Социум раскололся на две части по отношению к вирусу. Во многих странах введены электронные пропуска, которые часто невозможно или крайне сложно получить людям в возрасте, представителям аналогового времени. Нередко они уже имеют когнитивные нарушения и, даже если еще не достигли уровня деменции, то они могут выполнять только действия, к которым привыкли. Именно для них дети покупают такие гаджеты, которые устойчиво называются бабушкофоны, с большими кнопками и без активного дисплея.

Вторая проблема – сам человек. Давайте посмотрим на среднего человека на планете. Хотя никто не считает себя глупцом, но эту характеристику, как и вес отдельного мозга в популяции, можно описать в рамках нормального распределения. То же самое – с образованием, причем разным: у кого-то – хорошее образование, у кого-то – похуже. И если мы возьмем всю популяцию планеты, то с одного края будут дикие племена, а с другого – люди, которые зачем-то получают четвертое или пятое высшее образование. И это, в свою очередь, не говорит об уровне интеллекта, который нельзя определить, а тем более о количестве нейронов мозга. Если к этому добавить широту кругозора, способность четко мыслить и ясно формулировать свои мысли, что не одно и то же, то у нас получается очень пестрая картина. Если мы добавим еще тысячи и тысячи мазков, то получим изобилие индивидуальностей, которое и составляет население планеты.

Однако одновременно мы видим, что при всем многообразии существуют и некие устойчивые группы. И их основа – типичность физиологических процессов, которые протекают в нашем организме и мозге. В ответ на стресс выделяются адреналин, норадреналин, кортизол, активируются механизмы биохимической и эпигенетической адаптации. Это приводит к тому, что по отношению к пандемии сложились две группы, они разнородны, и четкой грани между ними нет, но очертить их можно. Первая группа, которая большей частью состоит из довольно молодых людей до 40 лет, требует серьезных социологических исследований и смотрит на ситуацию пессимистично. Они имеют хорошее образование, их взросление происходило уже в цифровую эпоху, основную массу информации они получают не из книг, а из интернета. Эта группа утверждает, что все очень плохо, пандемия всех убьет, нужно спасаться и только тотальный карантин поможет выжить. И им нет дела до бедственного положения экономики, введения талонов на питание, холодных батарей.

Официально объявленная пандемия повлияла на уровень жизни людей во всем мире – в ряде стран это может привести к обнищанию населения.

 

Вторая группа – люди с более широким мировоззрением и умением анализировать. Ее представители говорят, что смертность в популяции очень незначительная и уже ясно, что она не превысит 1 %. А если посмотреть на страны, где хорошо ведется учет, например, на Германию или Японию, то она еще ниже – 0,3–0,4 %. Эти же люди утверждают, что общая смертность на планете каждый месяц составляет около 5 млн человек, и на эту тему никто особенно не поднимает стражу ночного и дневного дозора.

Группы непостоянны, например, люди из первой группы, уже потеряв работу, не имея возможности платить за арендованное жилье и даже за питание, часто пересматривают свое отношение и понимают, что сами социально-экономические последствия карантинных мер могут привести к ухудшению качества жизни и даже к росту общей смертности.

При этом все попытки сделать так, чтобы группы риска (пожилые люди и лица с хроническими заболеваниями) были изолированы, ведут к тому, что у них ускоряется развитие возраст-ассоциированных заболеваний. Причины этого – гиподинамия^[45], что ведет к потере мышечной ткани, и гипоксия, которая ускоряет все патологические процессы в организме.

Также самоизолировавшиеся дома люди самых старших возрастных групп не могут получить помощь и консультации в те сроки и в тех объемах, к которым они привыкли и в которых нуждаются. Причин тому много, например, многие врачи переведены на работу с «вирусом», другие уже контактировали с инфицированными и просто не возьмут на себя ответственность за посещение пожилого пациента. Все это возлагается на десятки миллионов людей в возрасте, изолированных дома, с ограниченными возможностями, с постоянно идущей фоном негативной информацией.

Третья проблема: мнение экспертов почти не различимо в вулкане мнений всех людей, которые получили возможность высказываться. Том Николс, Американский специалист в сфере международных отношений, профессор Военно-Морского колледжа США и Гарвардской школы расширенного образования, автор книги «Смерть экспертизы», пишет: «Интернет – не главная причина трудностей, которые испытывает в настоящее время экспертное знание. Правильнее будет сказать, что интернет лишь ускорил нарушение общения между экспертами и дилетантами, предложив очевидный кратчайший путь к эрудиции. Он позволяет людям изображать интеллект, давая иллюзию экспертных знаний, а вернее – доступ к неограниченному количеству фактов» (130). И заметьте, не я это сказал…

Четвертая проблема – это зависимость решений государственного аппарата и административных институтов от мнения специалистов, которые оказываются на первой линии с ним. Именно здесь существует гносеологическая проблема, так как этот взгляд не был сформирован в виде консенсуса профессионального цеха и в силу этого зависел от личной позиции конкретного вирусолога или эпидемиолога.

Пятая проблема – люди, которые пишут всякого рода «Википедии», которые часто пытаются привлечь к себе внимание, получая от этого некоторые преференции. Именно они незаметно, но уверенно искажают данные и заинтересованы в подаче информации в преувеличенном виде, завышении числа погибших, умерших, зараженных, так как это усиливает внимание к тому, что они делают, и к ним самим как источнику информации. Так произошло с темой испанки, когда потери были увеличены с 18,5 млн, что тоже крайне много и, скорее всего, является завышенным показателем, до 100 млн умерших.

Механизм этого явления заключается в следующем: люди больше интересуются именно негативной информацией, у нее всегда выше рейтинги и кликрейт, так называемый коэффициент кликов (сliсk rate). Сегодня негативная информация, часто занимающая весь информационный эфир, разносится мгновенно. При этом ее потребитель не различает источники данных по уровню надежности, ему все равно, это журналист ВВС, ученый-вирусолог или анонимный бездельник, пишущий с неподтвержденного аккаунта в соцсетях.

Доступность любой информации – это тоже проблема. А если вспомнить веру в данные PubMed, да и вообще научным статьям, где, по моему мнению, 80 % мусора? По данным исследований, проведенных Сбербанком, современные молодые люди потребляют информацию отрезками по восемь секунд, при этом в текстах много невербальных символов типа смайликов, картинок и иконок. Это не смысловая информация, а эмоциональная и оценочная. Просто расставив грустные смайлики в обычном тексте, можно поднять уровень тревожности огромного количества молодых людей. И никто, ни один эксперт по зрительному контенту не сможет сказать, что что-то сделано с нарушением этики (131).

Вот как выглядит стандартная позиция молодого человека без каких-либо знаний: «Каждый человек сегодня может искать информацию и анализировать ее, так как это базовая компетенция каждого человека с интеллектом. Я изучаю цитаты больших ученых и известных эпидемиологов. У меня достаточно фактов, чтобы занять четкую позицию. Что касается моей компетенции, то отсутствие у меня «корочки» (диплома об образовании. – Прим. авт.) не говорит о моей некомпетенции». Далее автор приводит фамилии ученых-самоучек, которые оставили след в истории, но не имели диплома. Именно как доказательство, что сегодня учиться не нужно, важно уметь анализировать и открывать на нужной странице интернет-источник.

Это эффект Даннинга – Крюгера, который заключается в том, что люди, имеющие низкий уровень квалификации, делают ошибочные умозаключения и принципиально не способны осознавать их ложность в силу своей неквалифицированности.

В итоге сложение различных факторов привело к тому, что уровень тревожности и панических настроений достиг максимума. При этом все эти люди отдают себе отчет, что накачивание ими же информационного пространства негативной информацией повышает уровень страха в целом. А этот более высокий уровень еще агрессивнее влияет на них. Такая негативная обратная связь, информационная петля – это удавка, которая не дает возможности остановить этот самовозбуждающийся процесс.

Получил вот такую, очень показательную для нынешнего времени весточку: «Обидно погибнуть от погрома, но еще обиднее погибнуть от страха погрома». Аффект. Да, тут вступает в силу эффект: аффекта, именно для того, чтобы человек испугался, нужен страх телесной смерти.

Пока остается больше вопросов, чем имеется ответов. Но, как я часто говорю, именно правильно поставленный вопрос даст половину ответа. Нам никогда точечно не назвать заинтересованных в панике и выгодоприобретателей. Одновременно их и нет, и они везде, скорее, наш мозг выступил агрессором против самого себя.

Кроме того, обычный человек особенно затрудняется, когда часть информации верная, например, о количестве инфицированных за сутки, тем более это только что подтвердили по Первому каналу ТВ, а часть информации ложная, например, что сегодня ночью будут с вертолетов обрабатывать дома, и поэтому нужно закрыть окна.

Также обывателя ставит в тупик увеличение числа проведенных тестов, которые неизбежно будут приводить к росту числа инфицированных, но не больных, так как эти люди не имеют признаков заболевания, и не факт, что даже они будут. Однако инфицированных будут учитывать в статистике, а все это приводит к панике. Это уже другой уровень искажения информации. Нужно учитывать, что в популяции всегда есть большая доля людей, на которых эта негативная информация довольно сильно влияет.

Сегодня человечество, распространяющее информацию, не особенно разбираясь в том, что делает, напоминает некое условное животное, которое жило в клетке всю жизнь и которое никогда не выпускали погулять на волю, и вот клетку открыли, и оно носится по траве, не понимая, что с этим делать.

Суть эффекта Даннинга – Крюгера в том, что люди с недостаточным уровнем знаний делают ошибочные выводы и не способны осознавать их ложность.

 

Так выглядит стандартный пост в социальных сетях в период коронавируса: «В Москве за период с 22:00 16 апреля до 22:00 17 апреля скончался 21 пациент с подтвержденной пневмонией и положительным тестом на коронавирус. Среди умерших – пациенты от 34 лет до 91 года. У 34-летнего мужчины установлен диагноз «пневмония с тотальным поражением верхних и нижних долей правого и левого легких». Также он страдал болезнью Пиквика^[46]. Большинство пациентов имели сопутствующие заболевания. Среди них – гипертония, хронический бронхит, пиелонефрит^[47], цирроз печени. Шестеро имели сахарный диабет второго типа». Вот другой пост: «Мы находимся в самом разгаре худшей пандемии, вероятно, нашего времени жизни».

Так приблизительно выглядит типичное сообщение в иностранных СМИ на 18 апреля: в Штатах выявлено более 639 тысяч инфицированных, а жертв заболевания – более 30 тысяч человек. В Испании и Италии – 182 и 165 тысяч инфицированных соответственно.

А так выглядят новости в отечественных СМИ («Вести.ру»): «В Москве 16 апреля отмечается сокращение новых заражений. Но в целом по России пока рост заболеваемости продолжается. За сутки зафиксировано 3448 новых заболеваний. Число инфицированных достигло 27 938 человек. Выздоровели 2304 пациента, 232 человека умерли» (132).

А вот сообщение от 22 апреля 2020 года RTVi: «В России за сутки коронавирусной инфекцией заразились 5236 человек. За сутки умерли 57 пациентов с коронавирусом, за весь период по России умерли 513 человек. Об этом 22 апреля сообщили в оперштабе» (133). Причем заголовок такой: «В России от коронавируса умерли больше 500 человек». Это тот пример, когда представлена частичная правда, фактически – искажение. По сути, в заголовке нет лжи, но наш мозг запомнит только день и число.

Да, в России от коронавируса с момента объявления пандемии 11 марта 2020 года и до 24 апреля умерло 615 человек, на 10 июня 2020 года эта цифра составила 6358 человек. Но суточная смертность от всех причин по России – 4100 человек. Смертность от заболеваний органов дыхания по России остается в границах 170–210 человек за сутки. Суточная смертность людей возраста 65–79 лет – около 1600 человек по всей стране. Почему бы эти цифры не выводить в эфир? И почему только эти? Например, где сводка раненых и погибших на дорогах страны?

Особенно в распространении информации преуспело молодое поколение, выросшее в цифровом веке. Это их среда, привычные действия: больше кликов, меньше собственных мыслей. Типовые физиологические реакции становятся еще более однотипными. Именно их участие в распространении информации сыграло важную роль. Например, что сегодня в Туле выявлено 40 инфицированных коронавирусом, и подобных постов были миллионы. А вы можете себе представить, конечно, до этой пандемии, чтобы хоть кого-то интересовало, сколько пациентов с гриппом в Твери, и чтобы эти данные передавали бы по федеральным каналам?

Однако полезная информация практически отсутствует. Но часто ее быть и не может. Например, возможна ли профилактика заражения или перехода инфицирования в тяжелое течение COVID-19? Огромные тексты, которые гуляют в интернете на эту тему, – это не более чем биохакерские ужимки, когда выдергивают цитаты из научных статей и представляют их в колее мышления очередного менеджера.

Невольно встает и последний важный вопрос: а информировать население стран и городов о показателях летальности и смертности, подавая их как сводки боевых действий, это нормально? А где тогда данные о тех, кто умер, так как не получил своевременной медицинской помощи, частично и потому, что оптимизаторы здравоохранения сократили количество коек? И что у нас будет с показателями общей смертности в ответ на такие замысловатые действия медицинских чиновников?

Люди старших возрастных групп составляют значительную часть населения нашей страны (в России почти 40 млн пенсионеров по возрасту). Пожилые люди имеют право на высокое качество жизни даже в экстремальных ситуациях, они его заслужили. Бездумное введение и безумное наращивание цифрового контроля снизило качество их жизни. Не следует забывать, что это люди, которые часто не могут справиться с цифровыми пропусками. И даже в этом я вижу ущемление их прав.

А вот что написал один из докторов: «Мое отделение переводят на лечение пациентов с COVID-19. Я обещаю не фотографироваться со следами респиратора на лице и не писать оперативные сводки».

Похоже, люди только учатся общаться в социальных сетях так, чтобы не наносить вред друг другу, причем из лучших побуждений.

Лидеры международных организаций, к которым относится и ВОЗ, должны быть значительно более аккуратными в своих обращениях к населению планеты.