Часть первая (продолжения не следует)

Подруги или лесбиянки?

 

Правила смехотворно просты: упади на хвост к подруге и – это важно! – не опускаясь до поцелуев взасос или «грязных танцев», убеди всех вокруг, что вы – сладкая парочка. Почему засосы под запретом? Потому что заниматься этим с женщиной на публике – это как раз то, что делают натуралки для того, чтобы подцепить натуралов.

Однажды эта игра прошла столь успешно, что мне удалось отшить одного, мягко говоря, неджентльмена, который подбивал клинья к моей подруге. Подхватив ее под руку, я громко заявила: «Сдай назад, приятель – леди со мной! Пойдем, выйдем – или мне пнуть тебя в твою жирную задницу прямо здесь?» Опечаленный неудачник тут же смылся из бара. К сожалению, это рыцарство с моей стороны не привело к сексуальной награде со стороны леди, о которой шла речь.

Популярный вариант: примостись где‑нибудь в уголке и попытайся угадать, кто такие женщины, которых ты видишь: подруги или «подруги». Я так провела много приятных часов в университетские годы.

 

Убийственная зануда

 

Стань на один вечер подобием второсортной научно‑популярной телепередачи. Ты – консультант‑фрилансер, сфера твоих интересов охватывает южноамериканские красные вина, японскую культуру и второй сезон «Баффи» на DVD. Темы твоей беседы варьируются от займов на покупку жилья до высокопротеиновых диет и причин, по которым зона платного въезда не должна распространяться на Кенсингтон и Челси. С энтузиазмом рекомендуй бары So, Front Room и так далее.

Я видела, как лучшие умы моего поколения съезжали с катушек на тапас[64] и разговорах об ограничении парковки во Второй зоне.

 

«Дайте мне то же, что и ей» [65]

 

Кому бы не хотелось имитировать оргазм в общественном месте? Просто веди себя как в рекламе «Бейлиз» – наслаждайся своим напитком больше, чем положено бренному телу.

 

Невероятная профессия

 

Если к тебе клеится мужчина, придумай себе какую‑нибудь фантастическую работу, расскажи о ней, когда он спросит тебя, чем ты занимаешься (а он без вариантов спросит – мужчины очень предсказуемы в разговоре). Список некоторых моих любимых и проверенных: воздушная гимнастка, программист мобильных рингтонов, манекенщица, демонстрирующая обувь, солистка гамелана[66]. Попробуй определить, сколько еще высокоспециализированных профессий ты сможешь выдумать для своего поддельного резюме. Внеси дополнительные пункты на случай, если он – действительно счастливый представитель именно этой профессии: «Правда?! Ты эпидемиолог? Какое совпадение!»

 

«Моя не говорить по‑англисски»

 

Говорит само за себя. Особенно забавно, если внешность у тебя не выраженно этническая.

 

«Это ты мне говоришь?!» [67]

 

– …в общем, вывозила я тогда оружие из Сербии, прикинь? И раз меня стопят миротворцы из ООН на границе. А я накачалась спидболами по самое не балуйся, а под курткой у меня – заряженный обрез… Откуда им было это знать.

Такой себе Тревис Бикл в юбке. Будь устрашающей сукой. Пересыпай разговор от вольного ссылками на «калашников», фильмы Джона Ву и журнал «Солдаты удачи». Девяносто девять процентов мужиков с воплями сбегут от социопатки, возможно, вооруженной. А уж как ты справишься с оставшимся одним процентом… что ж, это может быть забавно. Но ни в коем случае не оставляй спину без прикрытия!

 

Слишком много информации

 

Чем больше экстрима, тем лучше. Подробно (и в полный голос) рассказывай о специфических деталях своей сексуальной жизни. Римминг, БДСМ, фантазии, включающие Майкла Ховарда и клонированную свинью. Счет ведется по справедливости. Наибольшее количество очков получает та, кто заставит наибольшее количество посетителей очистить помещение.

Большинство моих разговоров именно такого рода.

 

Тик‑так, тик‑так…

 

– Как я рада, что познакомилась с тобой… потому что, если верить моей утренней базальной температуре, в эти двадцать четыре часа у меня как раз овуляция. Ты живешь здесь рядом или надо вызвать такси?

 

«Посади джентльмена в лужу»

 

Пристань к произвольно выбранному джентльмену. Озадачь его откровением о том, что вы недавно переспали, а он так тебе и не перезвонил, и ты ужасно расстроена. Громко пересказывай вслух детали и подробности вашей ночи случайной страсти. Аккуратные намеки на то, что он не на высоте в нескольких ключевых анатомических зонах, послужат эффектными дополнительными штрихами.

Только будь осторожна: если он пришел в бар с группой друзей мужского пола, то набирает очки он, а не ты. Лучше всего подловить его со спутницей или одного. И не слишком увлекайся. Доведение человека до белого каления – спорт, который вызывает привыкание.

 

Это еще кто?.

 

Заведи разговор с совершенно незнакомым человеком, будто вы знакомы тысячу лет и он просто вклинился в разговор на полдороге. Обязательно используй большое количество фамильярных слов и жестов, например, невзначай касайся его локтя, спрашивай о здоровье семьи и так далее.

NB: именно так я и познакомилась с А1.

 

Правда

 

Скажи человеку, что ты – девушка по вызову. А потом рассмейся. Никто этому не поверит.

– Ой, да я тебя просто разыгрывала. На самом деле я – монахиня!

 

 

Воскресенье, 14 марта

 

Финал этой связи был написан раньше, чем ее начало. Он – мужчина, который снимает женщин для секса, а я – шлюха, и в какой‑то момент его вкус непременно изменится.

Я начала привыкать к нему, и, хотя я его не люблю, все же признаю́, что мне было так же интересно оставаться на всю ночь и разговаривать с ним, как и получать деньги за плотское соитие.

На втором этаже у него большая ванная комната, с огромной ванной и позолоченными кранами, с четырьмя рисунками на стенах, изображающими какую‑то деревушку во Франции. Он говорит, что это подарок от самого художника. Я столько раз разглядывала эти картины, принимая ванну, что, когда маляры, побелив стены, повесили их обратно не в том порядке, я заметила это раньше, чем он.

– И верно! – сказал он, бросив взгляд на пастели. – Молодец, что заметила.

Он многое обо мне знает, этот клиент. Он знает мое настоящее имя и специальность, которую я изучала, он работает в смежной области и часто упоминает, что если мне когда‑нибудь в будущем понадобится место работы – что ж… и при этих словах в десятый раз опускает в мой карман свою визитную карточку.

Это все равно, что иметь дядюшку‑покровителя. Который с тобой спит.

Иногда мы вообще не трахаемся. Он не любит латекс, а я – девушка не рисковая по натуре. Поэтому он на меня мастурбирует. Я вытягиваюсь на кровати или диване, иногда на полу, подложив под голову одну‑две подушки, а он усаживается на меня верхом, сразу под грудями. Пока я играю со своими сосками и его шариками, он елозит своим стволом по моему лицу. После мы отыскиваем зеркальце и вместе изучаем результат: очки начисляются за кучность, точность и объем. И поскольку ему нравится купать меня, он дает этому всему немного подсохнуть, а потом стирает бо́льшую часть устроенного им беспорядка влажной тряпочкой.

В последние несколько недель нам никак не удавалось организовать встречу. Мы никогда не устанавливали специального времени и дня, хотя обычно это был будний день и, как правило, после 10 вечера. Я в последнее время сильно занята. Он – тоже. Если у него не получится вызвать меня первой, он воспользуется услугами другой девушки из агентства.

Я вижу, что пропустила его звонок, и отсылаю эсэмэску. Так продолжается несколько недель. Я начинаю скучать по бокалу пузырящегося «Пола Роджера», который он всегда наливает мне, когда я прихожу.

Пока меня не было в городе, он звонил трижды. Начал волноваться. Это похоже на конец любовных отношений: цепляние к деталям, необоснованные подозрения, а потом решение. Просто сообщение однажды утром: «Похоже, не судьба нам больше встречаться. Буду скучать по тебе. Х.».

Я тоже буду по нему скучать.

 

Понедельник, 15 марта

 

Не знаю, что это значит: то ли значительный поворот в моем мышлении, то ли дело в моих навыках домохозяйки, но я больше не заморачиваюсь на том, чтобы отделять рабочие трусики от домашних. Это не значит, что я прихожу на работу в скучных спортивных танга, зато иногда приводит к тому, что я иду в бакалейную лавку, а поверх моих джинсов выглядывает дюйм или около того кружев и полосатого шелка. И мне дали понять, что в некоторых культурах эта черта весьма приветствуется. От одной мысли в дрожь бросает!

 

Вторник, 16 марта

 

Позвонил Н.

– Что‑то тебя долго не видно.

– Да, наверное…

– У тебя все в порядке?

– Все отлично.

– Лгунья! – он был прав, как всегда. – Что происходит?

– Не знаю. Может, первый настоящий весенний день? Я гуляла, шла вдоль реки по солнышку, и мне вдруг пришло в голову, что год назад я делала то же самое с человеком, которого любила и за которого подумывала даже выйти замуж.

– Наверно, это что‑то в воде или в воздухе. Я сегодня тоже думал о своей бывшей. – В смысле, о той, которая внезапно его бросила, даже не позаботившись сказать «прощай». – Я к тебе загляну, если хочешь. – Я только тяжело вздохнула. – Ладно, тогда буду у тебя через десять минут.

Н. коротко стукнул в дверь и сам себя впустил. Я сидела на диване и хмурилась.

– Эй, красотка, – проговорил он, взъерошив мне волосы, – почему бы нам не высунуть нос наружу и не поискать чего‑нибудь перекусить?

Я не была голодна. Но мы все равно пошли.

– Итак, давай представим: ты встречаешь своего бывшего и ту, которая сейчас с ним, – начал Н., глядя на меня поверх салата и пинты пива в каком‑то мерзейшем гастропабе[68]. – Какой бы ты хотела ее видеть?

– Толстой, – предположила я.

– А я бы хотел увидеть свою с Мистером Совершенство – если не считать того, что он импотент.

– Нет, не толстая. Глупая!

– Мистер Совершенство, но при этом импотент и с целой кучей ужасных родственничков.

– Дура и пахнет мерзко!

– О‑о‑о, вот это отлично! Крайнее физическое оскорбление. Продолжаю: импотент, мерзкие родственники, и еще он запрещает ей работать вне дома.

Он приканчивает свою пинту и принимается за мою, едва початую.

– Дура, скверно пахнет и слушает ужасную музыку. – Я подумывала было о том, чтобы востребовать свой напиток обратно, но это явно дохлый номер: Н. по крайней мере половину его высосал одним глотком. – Вообще‑то нет, вычеркнем это: он бы никогда не заинтересовался девушкой, у которой плохой вкус. Немедленно наложил бы на нее вето.

Н. сделал еще глоток пива.

– Импотент и лысый.

– А она полысеет через пять лет. Я верю в это. Я должна верить в это!

– Импотент, лысый и изменяет ей. Потому что она знает, что я бы никогда такого не сделал.

– Дура, плохо пахнет и ужасна в постели.

– Ужасна в постели! Ну, вот мы и добрались до самой сути! – улыбнулся Н. – Лысый, импотент и не хочет заниматься с ней фистингом.

– Что, правда? Ей так это нравится?

– О, да! – подтвердил он. – Я никогда тебе не рассказывал про руку и огурец? Одновременно.

– Не только не рассказывал, еще хуже: ты ведь фотографии так и не сделал? Или сделал?

– Мы говорили, что если вся остальная ее карьера рухнет, то всегда можно заработать деньги в кино.

– Талант! Неудивительно, что ты в нее влюбился. – Я поковыряла ногтем влажный краешек подставки под пивной кружкой. – Продолжаю. Дура, и не только интеллектуально неполноценная, но еще не способна заткнуться вовремя и спит с одним из его братьев.

– С которым?

– Неважно. Нет, даже еще лучше – с его отцом.

– Она при этом должна по‑прежнему плохо пахнуть, так?

– Обязательно!

– Лысый, импотент, не желает заниматься фистингом и маленького роста.

– А что плохого в том, чтобы быть маленьким?

Я сама не так уж намного выступаю над земной поверхностью и не думаю, что это как‑то влияет на личностную ценность. И у меня никогда не кружится голова, если я резко встаю. Вот так‑то!

– Да ничего плохого, но моя‑то высокая. Я хочу, чтобы ей приходилось смотреть на него сверху вниз и видеть эту лысину как можно чаще.

Он поставил пустой стакан обратно на мою половину стола.

– Что ж, это справедливо! – улыбнулась я. – Ты все еще скучаешь по ней, правда?

– Черт, даже чересчур правда! А ты все еще любишь его, не так ли?

– Ты же знаешь, что люблю.

– Знаешь, по‑моему, это странно, – проговорил он. – Теоретически у нас с ней все кончено, но если это так, то мне, наверное, следовало попытаться встречаться с другой женщиной, вместо того чтобы избегать всех женщин вообще.

– А‑а‑а, эту стадию я знаю, – кивнула я. – Я‑то сейчас, как говорят, «уклоняюсь от потенциально многообещающих отношений».

Не говоря уже о том, что боюсь, что Этот Парень может снова объявиться как раз тогда, когда я найду себе что‑нибудь подходящее, чтоб повиснуть у него на шее.

Н. похлопал себя по животу. Паб был пуст, если не считать обслуги и какой‑то парочки, которая с ужасом разглядывала свою вялую переперченную еду.

– Ну что, пойдем? – Я кивнула. – Я принял достаточно алкоголя. Хочешь, отвезу тебя домой и пописаю на тебя, может, тогда тебе станет немного лучше?

Я поджала губы, притворилась, что раздумываю, а потом сменила тему. Что лучше: жить с разбитым сердцем или не знать, каково это? Теперь он знает, сказал, что никогда больше не захочет причинять такую же боль другому.

– Тут уж не угадаешь, – сказала я. – Может, теперь ты мне сердце разобьешь.

Он обнял меня и принялся щекотать, я вывернулась.

– Ты чушь несешь, – заявил он. – Я не могу разбить тебе сердце, ты меня не любишь.

– Прекрати, – попросила я. Все еще улыбаясь, но твердо. Он понял, что я говорю всерьез. Встали, накинули пальто, пошли к двери. Я поведала ему, что как только приду домой, сразу отправлюсь в постель.

– Ну да, ну да, только после того, как напечатаешь наш разговор на своем любимом компьютере, – поправил он. Пожелал мне спокойной ночи и ушел.

 

Среда, 17 марта

 

О‑о‑о, вот это одна из моих любимых пар: розовый шелк в рюшах со стилизованным под старину кружевом и такой же лифчик. Даже жаль надевать их только для того, чтобы в джинсах и свитере идти в магазин за молоком.

Однажды я отправилась выполнять заказ непосредственно после собеседования по поводу приема на работу. Все было вполне приемлемо, хотя и не идеально: одежда почти такая, как для дневной встречи, а макияж просто супер, но мне было немножко неловко расхаживать с сумкой, в которой рядом с резюме валялась упаковка презервативов. И немного беспокоило то, что во время интервью кто‑нибудь может заглянуть в сумку и заметить это.

Интересно, это бы уменьшило или увеличило мои шансы на получение работы? И – да, мне предложили работу, но я в конце концов от нее отказалась: опять какое‑то административное барахло, которое бы снова через год кончилось ничем.

А в другой раз я готовилась к встрече с клиентом в туалете музея. Это случилось в самом начале моей карьеры, когда я была убеждена, что целая толпа мужчин вскоре протопчет шоссе к моей входной двери, и никуда не выходила без сумки, вмещавшей пару летних платьиц, туфли на шпильках, латексные штучки и сменные трусики. Это было до того, как я осознала, что мне не нужно работать в бешеном темпе, чтобы платить по счетам и окупать свои расходы, а еще – что большинство клиентов согласится подождать один или два часа, если они действительно хотят именно меня. Если нет – что ж, в этом море полно рыбки.

Я наносила блеск для губ и красила ресницы, а рядом со мной входили и выходили из туалета десятки туристок. Если существует униформа для туристических групп (а я думаю, что так и есть), то она такова: чересчур длинные шорты, белые кроссовки, безразмерная футболка, рекламирующая последнее посещенное место, бинокль, волосы, убранные в хвостики, и рюкзак.

Даже представить себе не могу, что они думали по поводу того, как я разоделась.

 

Четверг, 18 марта

 

Клиент стоял со спущенными штанами. Я сидела перед ним в кресле. Моя блузка (белая, как он и просил) была наполовину расстегнута.

– Я хочу написать на тебе спермой свое имя, – заявил он.

Я ухмыльнулась.

– Меня не проведешь: ты стащил эту фразу из «Лондонских полей»!

Он бросил на меня странный взгляд. О нет, подумала я. Надо следить за языком.

– Фанатка Эмиса? – спросил он лениво, ублажая себя одной рукой.

– Он довольно неплох, – пожала я плечами, засовывая руку под блузку, чтобы высвободить грудь из лифчика.

– «Стрела времени» – очень задорная штучка.

Поблескивающая капля предспермы повисла на кончике его головки.

– Очень концептуальная. Хорошая книжка для долгой дороги в поезде. – И я под его одобрительный кивок потянула себя за соски.

В комнате было жарко и душно. Погода была не так плоха, и я подумывала о том, чтобы попросить его выключить отопление.

– Я хочу почувствовать, как пахнет твой пот, смешиваясь с моим семенем, – проговорил он, будто прочитав мои мысли.

Позже у меня был еще один клиент. Большой отель в Ланкастер‑гейт. Комнатка маленькая и изысканно обставленная, из‑за чего выглядела еще меньше. Тесновата она за те деньги, которые они, должно быть, здесь берут, подумала я. Последняя комната по коридору.

Он был без пиджака, в рубашке. Короткий рукав под блейзер – ненавижу такие вещи, такая же гадость, как светлые носки под туфли.

– У тебя уже соски затвердели, – заметил он (черный кружевной лифчик «пуш‑ап» и парные, в мальчишеском стиле, панталончики). Окно было широко раскрыто.

Я обвила руками его плечи.

– Тебе не кажется, что здесь немного холодно?

– Мне – нормально.

– У тебя «гусиная кожа» на руках.

Я улыбнулась и подошла к французскому окну, чтобы задернуть занавески.

– Хорошо для обмена веществ.

– Спорим, я смогу придумать кое‑что получше? – предложила я.

 

Пятница, 19 марта

 

Думаю, сегодня никуда не пойду. Н. вернулся из Бельгии и привез с собой для просмотра добрую тонну порножурналов, включая «Леди Аниту Ф.» («жарче, чем в аду!!»), на которую всегда можно положиться, и еще один журнал, где аппетитная девушка с короткой стрижкой совершала «водные процедуры» с бедным мальчиком, который, вне всякого сомнения, это заслужил. Обязательно дам вам знать, если найду что‑нибудь интересное.

 

Суббота, 20 марта

 

Один из тех немногих чудесных золотых дней, когда люди начинают оставлять пальто дома, и на свет являются незагорелые руки, бледные, как рыбье брюхо. Вышла купить газету и, вдохновленная солнечным светом, не могла не отправиться гулять.

Через час топтания тротуара добралась до привлекательной магазинной витрины. Это место я уже замечала, правда, только из такси и уже тогда, когда было закрыто. Мне всегда нравилась вывеска на этом магазинчике. Наводит на мысль о моей работе. На запертой двери маленькая табличка, на которой было написано: «Пожалуйста, звоните в оба звонка». Я позвонила и стала ждать.

Мужчина. Впустил меня и улыбнулся. Внутри помещеньице оказалось маленьким, забитым одеждой, костюмной бижутерией и позолоченными херувимами. Я принялась перебирать вещи на вешалках. Довольно милые, в несколько карнавальном стиле, возможно – чуть готические. И дорогие. Я часто гадаю, каким образом такого рода заведения держатся на плаву. Спрос на такие изделия настолько ограничен, что остается только отчаянно надеяться на тот десяток людей, что все‑таки сумеет добраться до его дверей, для которых этот магазинчик может оказаться раем на земле.

Мужчина исчез в подсобном помещении. Зазвонил колокольчик. Это оказалась девочка‑подросток, вероятно, его дочь. Она была одета в короткое платьице, джемпер и розовые резиновые сапожки. Когда он снова появился в магазине, она назвала его по имени – очень современно и продвинуто.

Продвинутый Папочка велел своему отпрыску что‑то завернуть. Она вздохнула и некоторое время топала туда‑сюда. Знаете, моих родителей вряд ли можно назвать образцом традиционности, но они всегда заботились о том, чтобы отослать меня из дома на бо́льшую часть каникул. Так оно и лучше для всех заинтересованных лиц: они получают некоторое облегчение от бремени родительских трудов, а тебе не приходится закатывать глаза и ворчать на несправедливость мира чаще, чем, скажем, раза два в день.

– Ладно, – процедила она и принялась мумифицировать какую‑то брошку с помощью целых гектаров черной оберточной бумаги. Я сразу же уловила манеру речи, указывающую на вмешательство образования, полученного в частной школе, на балующих свое чадо родителей и некий общий южный тон. Ничто так не гладит меня против шерсти, как девчонка‑соплюшка, которая полагает, что она круче всех крутых в этом мире и в один прекрасный день благодарная публика наверняка удостоит ее этого звания.

Колокольчик снова зазвонил, и Продвинутый Папочка почти мгновенно испарился. На сей раз – крохотная женщина, с ног до головы одетая в вещи явно из этого магазина. Я имею в виду, что она напоминала кремовое пирожное цвета свежего синяка. Они вместе с девчонкой начали громко жаловаться по поводу того, как внутри холодно, и сварливая мелкая коза удалилась, чтобы потребовать от своего предка что‑то с этим сделать. Я была впечатлена, честное слово: в таком возрасте, как мне кажется, мой словесный репертуар не простирался дальше «не знаю» и «отстань».

– Вам здесь кто‑нибудь помогает? – спросила меня женщина.

Я – не какая‑нибудь там оглобля, но эта миниатюрная Мортиша[69] была по меньшей мере на голову меня ниже, а благодаря многослойности корсетных кружев и пышной юбке выглядела как идеал неоромантизма после несчастного случая на обойной фабрике. Лет так пятьдесят назад.

– Я просто приглядываюсь, благодарю вас.

Мортиша так и продолжала висеть у меня в районе локтя, пока я вежливо перебирала парчовые хламиды и юбки с кринолинами. Они могли быть вполне симпатичными, если убрать с каждого примерно по шесть килограммов бархатных лент.

– У вас очень красиво оформлена витрина, – проговорила я, надеясь, что моя попытка завести беседу ее прогонит. – Я часто хожу этим путем на работу, но внутри здесь никогда не была.

– А где вы работаете? – спросила она.

Думай, детка, думай быстрее.

– В «Ви энд Эй», – ответила я.

– Как‑как?

– Виктория и Альберт.

Взгляд у нее не стал менее озадаченным. Как она может не знать знаменитый музей костюма? Очень странно для столь откровенно разодетой дамы!

– В Музее Виктории и Альберта.

– Ах, в музе‑е, – протянула она, как будто передразнивая меня. «Черт побери, леди, – подумала я. – Это же сразу за углом!»

– А все это… э‑э‑э… ваши работы? – поинтересовалась я.

– Да, – равнодушно сказала она и отвернулась, чтобы выругать свою дочь. В магазине для них по‑прежнему было слишком холодно. Я подумала, может, у нее анемия, и чуть было не посоветовала восстановительный сеанс массажа горячими камнями.

– Чудесно! – проскрипела я.

– Я могу еще чем‑нибудь помочь? – осведомилась она, уже нетерпеливо.

Я как раз подумывала об изящных и не чересчур перегруженных камнями сережках в форме бабочек, но решила не брать их – из принципа. Мортиша пасла меня до самой двери, открыла задвижку и выпустила обратно на теплую улицу. Душевно травмированная этим опытом, я немедленно пошла и выкинула 60 фунтов на дурацкие стеклянные сережки в магазине через дорогу.

 

Воскресенье, 21 марта

 

Право, я так мало хочу от жизни! Все, что нужно девушке, – это:

 

• Стрижка, которая выглядит одинаково вне зависимости от скорости и направления ветра.

• Чтобы мне улыбались в ответ те люди, которым улыбаюсь я.

• Туфли, в которых кажешься выше, выглядишь красивой и которые, помимо прочего, можно не только надеть, но и ходить в них.

• Чтобы в местах для парковки инвалидов парковались только инвалиды.

• Мгновенное овладение всеми навыками, связанными с кухней.

• Лучик солнца время от времени.

• Всемирный запрет на полифонические рингтоны.

• Всемирный запрет на телефоны, которые не предлагают на выбор никаких других рингтонов, кроме полифонических.

• Прекращение и отмена всех страданий, с этого момента и назад до начала времен.

 

Понедельник, 22 марта

 

Мы с А4 встретились, чтобы пообедать в польском ресторанчике. Его всячески рекомендовали как антидот к самодовольным высокомерным тратториям и сверхкошерным поставщикам бейглов в северном Лондоне. Я всегда очень скептично отношусь к первым и чувствую себя слишком светской для вторых. Обстановка внутри ресторана была суровой, оформленной в тяжелых земляных тонах 1970‑х годов, со скверными репродукциями польских исторических битв и слоем жирного налета, который вполне мог быть импортирован из кухонь моего детства. А еда точь‑в‑точь такая, будто ее только что сняли с плиты моей матушки: свекольный борщ со сливками и овощами, жареный картофельный латкес с яблочным соусом и сметаной. Официантки тоже были аутентично грузными и суровыми, с туго затянутыми блондинистыми хвостами и серыми фартуками, повязанными вокруг расплывающихся талий. Если они вообще как‑то замечали посетителей, то реагировали на них тем же самым ворчанием, с которым я сталкивалась в ресторанах во время своих поездок в Северо‑Восточную Европу. Всё – абсолютно всё – было жареным и подавалось с гарниром из капусты. Я была очарована.

Наш столик рядом с окном. Мы поглядывали на оживленный переулок и обычную предобеденную толпу: бизнесмены, жующие чипсы, народ, толпящийся в очередях в банк и аптеку, дешевая китайская едальня, переполненная студентами. Однако внутри ресторанчика был отдельный мир, защищенный от современного шума, доносящегося снаружи, только натужным поскрипыванием механического кухонного лифта – вместо фоновой музыки. Мы развлекались, прислушиваясь, как женщина за соседним столиком пытается отыскать хоть какой‑то смысл в меню. То, что здесь подавали, не годилось для тех, кто следит за калориями и поддерживает имидж (я сама на всякий случай пропустила завтрак в качестве меры предосторожности). Дожидаясь своего первого блюда, она подозвала к себе жестом одну из неторопливых официанток.

– Вы готовите капучино? – спросила она. Мы с А4 подавили приглушенные смешки. Розовощекая официантка подняла брови. – Ну, ка‑пу‑чино, – вновь повторила женщина и жестом изобразила кипение молока в машине. – Ну, понимаете – пш‑ш‑ш… ш‑ш‑ш… пш‑ш‑ш… ш‑ш‑ш?

Официантка замотала головой и ушла. Мы едва не рыдали от сдавленного смеха.

Я пошла взглянуть на десерты в витринке. Яблочный штрудель, запеленатый в слои теста, присыпанные сахаром. Плотные, даже на взгляд, пирожки. Когда я возвращалась на свое место, какой‑то мужчина приобнял меня за поясницу.

Я оглянулась. За столиком четверо в костюмах, среднего возраста, заняты бизнес‑ланчем. «Я что, знаю этого человека?» – задумалась я. Не могла вспомнить лицо. Бывший клиент?

– Э‑э‑э… Принесите‑ка нам корзинку с хлебом, ладно? – потребовал он.

Я рассмеялась коротким резким смехом.

– Извините, я здесь не работаю. – И пошла дальше. Как странно!

 

Вторник, 23 марта

 

Встречаться со мной – дешево.

При цене несколько сотен фунтов за час это довольно смелое заявление. Но это правда. Если рассматривать экономику секса, когда мужчина готов вложить некоторое количество времени и денег в подарки и развлечения, чтобы заманить женщину в постель, – как меня уверяют клиенты, стоимость девушки по вызову примерно равна той цене, которую платят за то, чтобы подцепить женщину в деловой поездке. К тому же неизвестно, придет ли она потом еще погреть твоего кролика.

Но я не имею в виду работу, где обсуждение того, сто́ят ли мои услуги заплаченных за них денег, несомненно, потребует уровня математических знаний, на который я не способна. Со мной дешево встречаться в реальной жизни.

На бумаге это выглядит прекрасно. Женщина сама организует себе транспорт, сама покупает себе пиво, а иногда, может быть, и вам. А если результатом станут продолжительные отношения, она не слишком заморачивается по поводу получения подарков, совместных выходных или других знаков вашего внимания, не считая внимания как такового. Если вы вместе куда‑то едете, она оплачивает свою долю, если у вас не получится повести ее в ресторан в один из памятных для вас обоих дней, она улыбнется и скажет, что предпочтет остаться дома. Она не станет безапелляционно требовать сверкающих штучек от Тиффани в бледно‑голубых коробочках. Если ей что‑то понравится, купит это, а если вы приложите к этому дополнительные усилия, то, безусловно, будет благодарна. Но не воспримет как само собой разумеющееся.

Я – сад, не требующий особой заботы, но нанимаю себе собственных садовников, если можно так сказать.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы прийти к выводу о том, что мужчины наслаждаются охотой, представлением о том, что ценность женщины отражается в количестве усилий, затраченных на завоевание улыбки или поцелуя. Даже если она оказывается ни на что не годной в постели, к тому моменту, как вам удается заставить ее раздвинуть неприступно‑добродетельные бедра с помощью уикендов на Сардинии и сверкающего кусочка углерода в колечке, вы будете так рады оказаться там в принципе, что все остальное станет не важно.

Тот факт, что потребность завоевывать себе партнера с помощью лингвистического таланта в нашем поколении почти выродилась, полагаю, свидетельствует о том, что люди склонны быть хуже в постели, чем их предки (NB: научно не доказано). Либо среди нас должны преобладать женщины с газельими глазами, слегка изогнутыми пальцами на ногах и умением жеманно улыбаться.

Жанр «фильм нуар» одарил нас специальным термином для неприхотливых и не слишком дорогостоящих женщин того типа, который воплощает Ингрид Бергман и другие крутые блонды. Они, выражаясь языком вульгарным, то, что принято называть «высший класс». Женщина «высший класс» не станет донимать вас плаксивыми телефонными звонками, из серии «почему ты ушел со своими приятелями смотреть футбол, когда мы могли бы выбирать в это время сизалевые коврики для дома». Женщина «высший класс» не станет делать трагедии из разрыва, а если станет, то не издаст при этом ни звука. Женщина «высший класс» – это силуэт, исчезающий в ночи, который вы, вне всяких сомнений, будете вспоминать, но никогда не заговорите с ним снова.

Женщина «высший класс» проводит много времени в одиночестве, накачиваясь спиртным. Женщина «высший класс» никогда не выйдет из местной церковки осыпанная лепестками. Женщина «высший класс» никогда не станет «мамусиком», «пусиком», «дусиком» или чем‑то в этом роде.

У нее никогда не будет мужа, который посещает проституток.

Забудьте, что я сказала об этом.

 

Среда, 24 марта

 

Прошлым вечером, когда я проверяла электронную почту, Hotmail дал мне ссылку, озаглавленную «Полезные советы по брачным играм от животного царства». Полагая, что его содержание столь же бесполезно, как и чтение этикетки на бутылке с шампунем, предлагаю свой список «Советов от животного царства»:

 

• Наш добрый друг и соратник по эволюции Canis familiaris (пес домашний) доказывает, что если сомневаешься, в какую дырку целиться, – просто поднажми, как следует. Наверняка попадешь куда‑нибудь – и будет тебе счастье.

• У креветки сердце в голове. У мужчин нет ни того, ни другого.

• Язык жирафа (Giraffa camelopardalis) достигает полуметра в длину, то есть он достаточно длинный, чтобы жираф мог чистить себе уши. Если ты можешь сделать то же самое, то, вероятно, у тебя есть карьерные возможности, о которых ты даже не задумывалась.

• Дельфины занимаются групповым сексом. Если уж эти пискливые серокожие пожиратели рыбы могут этим заниматься – ты тоже сможешь.

• Самки вида бонобо (карликовые шимпанзе, или Pan paniscus), близкие родственники людей, как известно, предоставляют сексуальные услуги за статус и пищу. Это тебе на заметку, когда в следующий раз в магазинчике за углом окажется, что у тебя не хватает денег.

• Некоторые ленточные черви поедают самих себя, если не могут найти пищу. К несчастью, мужчины, которым не с кем заняться сексом, редко бывают столь одарены.

• Анальные железы кошек, род Felis, используются ими, чтобы метить территорию и заявлять о себе другим кошкам. Сможет ли это объяснение убедить персонал отеля не начислять дополнительную плату за лишнюю стирку – пока еще под вопросом.

• Рыба‑парусник, меч‑рыба и акула мако могут плавать со скоростью свыше 50 миль в час. Если встретишь в клубе кого‑то неприятного, то вряд ли сможешь убраться от него на такой же скорости.

• Известно, что львы способны спариваться более пятидесяти раз за день. Возможно, это единственный критерий, ради которого стоит стать «королем джунглей».

• Рог носорога состоит из волос. С другой стороны, мужчинам, у которых с рогом не все в порядке, не рекомендуется отращивать длинные волосы, чтобы компенсировать эту недостачу.

• Человеческие противозачаточные таблетки действуют и на горилл. Если ты с большей легкостью способен отыскать контрацептивы и самку гориллы, чем нормальную партнершу, значит, с тобой что‑то очень и очень не в порядке!

• Время летит, и некоторые возможности могут никогда более не представиться. Берите пример с ласточек рода Hirundo, которые спариваются прямо в воздухе, вне зависимости от количества народа, совершающего полет одновременно с ними.

Реплика в сторону: составляя этот список, я наткнулась на сайт, где рекламировали дельфиньи дилдо. И я не имею в виду дилдо, сделанные в форме дельфинов. Я имею в виду дилдо того же размера и формы, что и настоящий дельфиний член. Ну, ни фига ж себе!

 

Четверг, 25 марта

 

Мы с Н. завтракали в дрянной забегаловке (он: все жареное и чипсы; я: омлет на тосте). Он в последнее время плохо спит, и это видно, но не может объяснить, почему. Может быть, дело в загруженности работой, может быть – в семейных проблемах, а может – в запоздалом понимании того, что должна уже быть весна, но настолько холодно и мокро, что внутренние часы застряли где‑то в середине зимы. Один из наших знакомых на прошлой неделе пустил слух, что часы надо переводить на летнее время перед Днем матери[70], а не в эти выходные, и это выбило Н. из колеи. С тех самых пор он ни разу нормально не спал ночью.

Он кое‑что слышал – слухи обо мне. Начинают расползаться какие‑то истории. Ничего такого уж ужасного, просто пара‑тройка сплетен, которые ему донесли. Я уже упоминала, что Н. всегда в курсе всего, что происходит в Лондоне? Вы называете имя, он знает человека, который знает другого человека, последний, в свою очередь, знает того, кого вы назвали. Верны ли сведения, которые вы получили? Он может добыть доказательства. Он – дилер, и его наркотик – информация.

Во всем этом чувствуются ревность и зависть – обычный двигатель самых худших, самых обидных слухов. И еще другие вещи. Ненавижу этот «штурм унд дранг»![71] Парень, с которым я переспала и который просил держать это в тайне – я ведь об этом даже не писала! – передумал и растрепал примерно половине города. Некоторые личные подробности. Да я, в общем, не против. Что меня задевает, так это то, что он сам попросил меня молчать, а потом вот так вот грубо выставил на всеобщее обозрение. Скверные манеры для любовника!

– Может, мне стоит сказать ему пару ласковых на эту тему? – подумала я вслух.

– Не лучшая