Заседание Международного бюро от 14 марта 1919 Г.

 

 

Слушали:

1. Название журнала. Дымшиц‑Толстая предлагает название: «Интернационал» Отдела Изобразительных Искусств. Малевич предлагает: «Интернационал Искусства». Орган Международного Бюро.

2. Моргунов предлагает допускать статьи, написанные необычным способом выражения (заумный и идеографический языки и т. д.).

3. Шрифт для журнала.

4. Обложка для журнала.

5. Конкурс‑заказ для иллюстрированной обложки. Дымшиц‑Толстая предлагает <для> конкурс<а>‑заказа следующих художников: Малевича, Татлина, Моргунова, Кузнецова, Штеренберга, причем конкурс‑заказ оплачивается в 1000 руб.

6. Малевич предлагает зафиксировать редакционную коллегию в количестве 10 челов<ек>: Малевича, Моргунова, Кузнецова, Татлина, Полякова, Хлебникова, Дымшиц‑Толстой, Луначарского, Штеренберга и Лунина.

7. О воззвании для первого номера журнала. Малевич предлагает писать воззвание всем членам Международного Бюро. Все эти воззвания должны быть отпечатаны на одном листе, который и будет таким образом коллективным воззванием Международного Бюро.

Постановили:

1. Принято предложение Малевича.

2. Принято.

3. Принять следующий шрифт (корпус на кегель 10–104).

4. Принята иллюстрированная обложка.

5. Принято.

6. Принято.

7. Принято.

 

Зафиксированные темы для первого номера «Интернационала Искусства».

 

______________________

8. Окончательно принятые темы и намеченные авторы, которым предлагается их разработка:

1). Искусство как творческая лаборатория мира (связь искусства с революцией). Автор А. В. Луначарский.

2). Современное искусство, как зиждительная борьба с природой. Автор<ы> Аксенов и Павел Кузнецов.

3). Изображение мира с точки зрения высших измерений. Автор<ы> Успенский и Матюшин.

4). Точные начала в искусстве. Автор Малевич.

5). Искусство – эсперанто. Автор Пунин.

6). Современное красотоведение. Автор Топорков.

7). Синтез, соединени<е> и слияни<е> искусства. Автор Андрей Белый.

8). Коллективное творчество (роды и возможности его). Автор Вячеслав Иванов.

9). Инициативная единица в коллективном творчестве. Автор Татлин.

10). Разум в искусстве. Автор Моргунов.

11). План организации Международной конференции. Автор Брик.

12). Письменный язык земного шара (система иероглифов, общих для народов планеты) и Ритм человечества. Автор Хлебников.

13). Интуиция – основа живого творчества. Автор Дымшиц‑Толстая.

14). Рациональные и иррациональные отношения в живописи. Автор Поляков.

 

Между тем этот протокол не был никем подписан, но в нем впервые было зафиксировано название статьи Хлебникова – «Письменный язык земного шара (система иероглифов, общих для народов планеты) и Ритм человечества». Здесь, вероятно, стенографистка‑машинистка (Лассон‑Спирова?) допустила ошибку – она контаминировала названия двух статей Хлебникова. Впоследствии глава будетлян заменил название первой статьи и дал ей новое, связанное с программой журнала – «Художники мира!», а вторая осталась с тем же названием, но в форме множественного числа – «Ритмы человечества».

Скорее всего, Хлебников, хотя он и не был назван среди присутствовавших на этом заседании, все же участвовал в нем. Имеются три фактора, так или иначе подтверждающих нашу гипотезу. Первый – названия его статей для журнала могли быть заявлены только самим автором. Второй – на этом заседании Малевич предложил ввести Хлебникова в редколлегию журнала, а это означает, что глава будетлян уже был в Москве или сообщил в письме, что должен в ближайшее время приехать. И третий – художник А. А. Моргунов на этом заседании сделал любопытное заявление: «…допускать статьи, написанные необычным способом выражения (заумный и идеографический языки и т. д.)». Из него следует, что он знал о статье Хлебникова «Художники мира!», в которой шла речь о «звездном» и заумном языках. Но не исключено, что поэт мог сам сообщить названия своих статей в письме из Астрахани кому‑нибудь из друзей (О. М. Брику?), причастных к «Интернационалу искусства», а также о том, что он скоро приедет в Москву. Однако в неизданных записях Хлебникова[1328] зафиксирована другая дата его приезда – 21 марта. Объяснить причину разночтений в датах пока не представляется возможным.

Как следует из этого протокола, название журнала «Интернационал искусства» предложил художник Малевич. Широкая культурологическая программа, проблема синтеза искусства и науки, а также интернациональные идеи этого журнала были очень близки Хлебникову, и он активно включился в работу над статьями, заготовки и первые наброски к которым сделал, видимо, еще в Астрахани. В результате глава будетлян написал для журнала не одну, а четыре статьи.

Весной 1919 года поэт вместе с Р. О. Якобсоном работал над однотомником собрания своих произведений для издательства ИМО. В записке, дополняющей план задуманного издания, Хлебников выделил две новые статьи из «интернационального» цикла:

 

 

Завещание.

Озаглавить отдел статей «Книга заветов». У Софьи Исааковны Дымшиц есть статьи «К художникам мира» и «Ритмы человечества». Они должны быть включены в собрание.

В. Хлебников. [1329]

 

Как свидетельствовал Р. О. Якобсон, рукописи этих двух статей или авторизованные машинописи находились в сейфе Московского лингвистического кружка[1330].

Кроме названных, Хлебников написал для журнала еще две статьи – «Голова вселенной. Время в пространстве» и «Колесо рождений». Все эти статьи посвящены проблеме времени или «закону времени», а также синтезу искусства и науки. Из упомянутых работ Хлебникова были опубликованы только две статьи – «Художники мира!» и «Колесо рождений», а также тезисы статей «Голова вселенной. Время в пространстве» и «Колесо рождений»[1331].

Статья «Художники мира!», в которой Хлебников ставил задачу «создания общего письменного языка» для всех народов мира, обращена прежде всего к художникам Китая и Японии. В то же время другие авторы этого журнала написали воззвания, обращенные к европейским и американским художникам. Малевич написал воззвание «Новаторам всего мира» и обращение к передовым художникам Италии, Моргунов – к французским художникам, а Татлин и Дымшиц‑Толстая – к американским и австрийским художникам («Мировая волна обязывает нас пересмотреть все ценности»[1332]).

Обращение Хлебникова к восточным художникам было для поэта принципиально важным, и связано это прежде всего с его азийским менталитетом. В статье он также разрабатывал задачи, которые соединяют труд художников и труд мыслителей.

По всей видимости, во время работы над этой статьей Хлебников присутствовал на докладе Г. Якулова «Футуризм увяз в Китае», который состоялся 7 апреля 1919 года во Всероссийском союзе поэтов[1333].

Необходимо подчеркнуть, что поэт начал сотрудничать с журналом «Интернационал искусства» вскоре после прошедшего в Москве со 2 по 6 марта 1919 года III (Коммунистического) Интернационала. Несомненно, этот факт повлиял на его идеологическую установку и на программу журнала, название которого было непосредственно связано с этим историческим событием.

Именно об этом писал Н. Н. Пунин в одной из статей: «Я спрашиваю, какая разница между Третьим Интернационалом, рельефом Татлина и „Трубой марсиан“ Хлебникова? Для меня никакой. И первое, и второе, и третье – новые формы, которым радуется и применяет человечество»[1334].

Поэтому не случайно на последнем (восьмом) заседании Международного бюро в мае 1919 года (Хлебников в это время уже выехал из Москвы), на котором присутствовали Малевич, Татлин, Моргунов, Дымшиц‑Толстая, Поляков, был поставлен вопрос «о связи с „III Интернационалом“». В резолюции было отмечено: «Установить связь с Информационным Бюро „III Интернационала“»[1335].

Проблема интернационализма, идея объединения ученых и творческих лиц из разных стран давно интересовали Хлебникова. Уже в 1916 году он обращался к этим темам в манифесте «Труба марсиан» и в «Письме двум японцам», в частности в последнем призывал к созыву в Токио Азийского съезда для решения общих задач, а в одном из тезисов, предложенных им для съезда, писал о том, что следует «думать не о греческом, но о Азийском классицизме»[1336].

В одной из поздних заметок, относящейся к 1920 году, Хлебников писал: «Интернационал людей мыслим через интернационал идей наук»[1337].

В 1916 году глава будетлян задумал создать международное общество деятелей культуры и науки, которое он первоначально называл «Обществом 317», «государством молодежи» и «государством 22‑летних», а впоследствии – «Обществом Председателей Земного Шара». Задачи утопического общества Хлебникова во многом перекликались с задачами и программой журнала «Интернационал искусства».

Это общество должно было состоять из 317 членов, преимущественно друзей и знакомых поэта – поэтов, художников, композиторов, ученых, представителей молодежи разных стран, сделавших какое‑нибудь изобретение или открытие, а также «прекрасных дам», в которых был влюблен Хлебников. В 1917 году Хлебников писал в «Воззвании Председателей Земного Шара»:

 

Только мы, свернув ваши три года войны

В один завиток грозной трубы,

Поем и кричим, поем и кричим,

Пьяные прелестью той истины,

Что Правительство земного шара

Уже существует.

Оно – Мы.[1338]

 

Утопические задачи и проекты, которые ставило перед собой и разрабатывало Международное бюро весной 1919 года, были во многом близки Хлебникову. Он воспринимал программу бюро как свою личную программу.

Редактор газеты «Искусство» К. Уманский в статье, напечатанной в последнем номере, анонсировал выход журнала: «„Международное Бюро“ надеется использовать первую же возможность, предоставленную торжеством мировой социальной революции, чтобы созвать „Первый Интернациональный Конгресс Работников Изобразительных Искусств“. <…> Лишь на прочной основе социалистической революции и международной солидарности пролетариата художники‑творцы грядущей жизни смогут построить свое новое искусство, свою новую культуру»[1339].

Приоритетными задачами бюро было создание Международной федерации работников изобразительных искусств и организация Интернационального конгресса.

Хлебников начал сотрудничать с журналом «Интернационал искусства» в очень ответственный для себя период – в это время, как отмечалось выше, он готовил однотомное собрание произведений. Все четыре теоретические статьи, написанные для журнала, были также своего рода подведением итогов, связанных с «законом времени» и с проблемой создания мирового заумного языка. Об этом тогда же Хлебников размышлял в предисловии «Свояси» к своему однотомнику и в программной статье «Наша основа», написанной в Харькове через месяц – в мае 1919 года, а также в поэме «Ладомир», написанной и изданной через год там же, в Харькове. В статьях для этого журнала Хлебников развивал те же идеи и темы, о которых писал в упомянутых программных вещах.

Эти четыре статьи, написанные для «Интернационала искусства», Хлебников включил в состав своего однотомного собрания произведений.

Так, например, в публикуемой здесь статье «Голова вселенной» Хлебников называет себя «художником числа». Эти же формулировки он приводит и в «Свояси»: «В последнее время перешел к числовому письму, как художник числа вечной головы вселенной, так, как я ее вижу, и оттуда, откуда я ее вижу. Это искусство, развивающееся из клочков современных наук, как и обыкновенная живопись, доступно каждому и осуждено поглотить естественные науки»[1340].

Поэтическое творчество Хлебникова невозможно до конца понять, не учитывая его «числовые» теории и конструкции. Например, тезис из публикуемой здесь статьи «Голова вселенной»: «2) Вес земного шара – мы возводим всех людей в звание скрипачей на земном шаре и зовем скрипачей изучать свою скрипку <на?> всех путях – равен 605·10²⁵ граммов» – уже через год возникает как метафора в поэме «Ладомир»:

 

Смычок над тучей подыми,

Над скрипкою земного шара,

И черным именем клейми

Пожарных умного пожара.[1341]

 

Примечательно, что черновая редакция этой статьи имеет название «Математический манифест»[1342].

Еще один любопытный пример. Для раннего Хлебникова характерен принцип запрета на использование в собственных текстах слов из европейских неславянских языков. Однако поэт не всегда был последователен и нередко нарушал свои табу. В неизданной статье «Ритмы человечества» Хлебников привел выражение «„I Интернационал“ К. Маркса (1864)» в связи со своими «числовыми» формулами. Поэт употребил, вероятно, такое словосочетание в статье прежде всего потому, что оно было канонизированным, а также потому, что название журнала, для которого он писал эту статью, было непосредственно связано с ним.

В 1920 году в Харькове Хлебников написал программную поэму с неологистическим названием – «Ладомир». Образный строй этой поэмы восходит к международному пролетарскому гимну «Интернационал», написанному Э. Потье и переведенному А. Гоцем (1902). В 1918 году он стал, как известно, государственным гимном Советской республики. В 1922 году Хлебников предложил, по свидетельству поэта и искусствоведа И. А. Аксенова[1343], заменить термин с латинскими корнями «Интернационал» на свой неологизм – «Ладомир». Одновременно в поэме «Ночь в окопе» (1920) он вместо «западного» «Интернационала» употребил слово «Международник».

Вне сомнения, глава будетлян обсуждал свои статьи, написанные для «Интернационала искусства», с Малевичем, Татлиным и Якобсоном, редактором его однотомника. Можно предположить, что некоторые положения его статей были выработаны в результате совместного обсуждения общих для искусства и науки вопросов. Это подтверждается прежде всего упоминаниями их имен в текстах Хлебникова.

В примечаниях к статье «Ритмы человечества» он писал: «Р. О. Якобсон сообщил мне, что насчитывается 365 звуковых типов частушек, то есть каждая частушка была именем особого дня в году – какая удивительная исходная точка. День года, как туловищ<е> одухотворенной частушки»[1344].

В статье «Голова Вселенной. Время в пространстве» Хлебников неожиданным образом обращается к творчеству Малевича.

Само название публикуемой здесь статьи непосредственно связано с художником. Хлебников пишет: «Я увидел снова в области живописи время, приказывающим пространству». В этой статье он анализирует супрематические композиции Малевича, называя их «теневыми чертежами», и соотносит их со своим «законом времени» (в первой редакции).

Еще в 1915–1916 годах Хлебников проявил серьезный интерес к беспредметной живописи Малевича и созданному им новому направлению в живописи – супрематизму. Он побывал в декабре 1915 года в Петрограде на «Последней футуристической выставке „0,10“», где впервые экспонировались супрематические вещи Малевича – его скандальный «Черный квадрат» и ряд беспредметных работ.

Создатель супрематизма писал М. В. Матюшину 4 апреля 1916 года:

 

«Был у меня Хлеб<ников>, взял несколько рисунков для измерения их отношений и нашел число 317 и, кажется, 365. Кажется, это те числа, на которых он основывает законы разных причин, но не знаю, обратит ли он внимание на то, на что я обратил, на притяжательность к себе форм, т<ак>, в № 51 моей картины ясно вырисовывается закон конструкции. Пожалуй, на чем конструируе<тся> Мир с своими формами, связь и тяготение и масштаб одной к другой устанавливают место своего отношения.

Тут мне вспомнились хлеб<никовские> определения столиц, мест их зарождения. <…>

Найденные числа Хлеба могут говорить за то, что в „Supremus‘e“ лежит нечто большое, имеющее непосредств<енный> закон, или даже тот самый мирового творчества. Что через меня проходит та сила, та общая гармония творческих законов, которая руководит всем, и все, что было до сих пор, не дело. <…>

Жаль, что нет Хлеба, а то бы я с ним поговорил о формах картин, все больше и больше отпадает бессознание и все больше и больше ощущаешь ясность определенного Закона»[1345].

 

Это свидетельство Малевича очень важно – Хлебников проверял соотношение своего «закона времени» (в первой редакции) с числовыми отношениями между плоскостями, кругами и прямоугольниками, между белым и черным цветом в работах художника.

Через год, в 1917‑м, Хлебников включил Малевича в члены созданного им утопического «Общества Председателей Земного Шара». Сам художник называл себя «председателем пространства». А в статье «Открытие художественной галереи» (1918), написанной для астраханской газеты «Красный воин», Хлебников назвал Малевича в первой пятерке художников‑соратников, которые, по его мнению, должны были быть экспонированы в музеях в ближайшем будущем: «Может быть, в будущем рядом с Бенуа появится неукротимый отрицатель Бурлюк или прекрасный страдальческий Филонов, малоизвестный певец городского страдания; а на стенах будет место лучизму Ларионова, беспредметной живописи Малевича и татлинизму Татлина. Правда, у них часто не столько живопис<ь>, сколько дерзки<е> взрыв<ы> всех живописных устоев; их холит та или иная художественная заповедь. Как химик разлагает воду на кислород и водород, так и эти художники разложили живописное искусство на составные силы, то отымая у него краски, то начало черты»[1346].

Встретившись с Малевичем в Москве в 1919 году, Хлебников вернулся к своим расчетам в супрематических композициях художника, сделанным в 1916 году, и привел их в статье «Голова вселенной» – он убедился, что его закон времени «работает» (см. об этом далее).

В своей последней записной книжке 1922 года (она хранилась у П. В. Митурича) Хлебников делает запись о «чертежах» Малевича, которая почти полностью совпадает с его формулировками в статье «Голова вселенной»: «…в некоторых теневы<х> чертеж<ах> Малевича время просвечивало сквозь пространство, и я увидел время приказывающим пространству»[1347]. Эта запись не датирована, но она, очевидно, относится к 1919 году.

Создатель супрематизма, по свидетельству Т. Грица, говорил автору статьи «Художники мира!»: «Вы умник. Вы астроном, звездочет. Вы каждую минуту измеряете, какое пространство смыслов в предмете»[1348].

Другой соратник Хлебникова, Татлин, творчество которого поэт также высоко ценил и которому он посвятил стихотворение «Татлин, тайновидец лопастей…», в тезисах своей статьи «Инициативная единица в творчестве коллектива» приводит цитаты из статьи главы будетлян и использует его термин «изобретатель»: «Ошибки нет в примере Хлебникова. 1) „В ряду естественных чисел есть рассеянные простые числа, неделимые и неповторяющиеся. Каждое из этих чисел несет с собой свой новый числовой мир. Из этого следует, что и среди чисел существуют числа‑изобретатели“. 2) „Если мы возьмем принцип сложения, то приложив к тысяче единиц еще одну, приход и уход этой единицы будет незаметен. Если мы возьмем принцип умножения, то единица положительная, помноженная на тысячу, делает положительной всю тысячу. Единица отрицательная, помноженная на тысячу, делает отрицательной всю тысячу. Из этого следует, что существует полная органическая связь между единицей и собирательным числом“»[1349]. Источника этих цитат установить не удалось.

В 1923 году в постановке «Зангези» в Петрограде Татлин использовал некоторые разработки «звездного языка» из статьи Хлебникова «Художники мира!».

Вернемся к протоколам. Под двумя протоколами (№ 6 и 7) стоят подписи Хлебникова. На заседании, состоявшемся 10 апреля, он выступил с предложением «о праве общаться по делам искусства по Радио». Видимо, не все участники заседания поддержали его предложение, и была принята уклончивая резолюция.

 

 

ПРОТОКОЛ № 6.