Хочешь, я организую пикник на завтра? Я подумала, мы могли бы пообедать на солнышке?

Через полчаса, когда я была на собрании, пришел его ответ.

Я люблю тебя

Я чуть не проглотила свой язык.

Даниэль

День проходил отлично. Эйвери понравились цветы. Я увижу ее сегодня вечером на нашем свидании и отвезу в мой любимый ресторан.

Кроме того, она согласилась покататься со мной на лошадях. Она, казалось, нервничала по этому поводу, поэтому у меня было чувство, что моя идея прокатиться с ней на одной лошади понравится ей. Я смогу держать ее крепко. Это меня радовало.

Ее сообщение сделало меня счастливым. Обед на солнышке с Эйвери. Пикник. В котором обычно участвует одеяло. Эйвери, лежащая на одеяле под солнцем. Я рядом с ней. Близко.

Да, это была отличная идея.

Я быстро отправил ей подтверждение.

Кейтлин позвала меня, и я нажал «отправить», а затем вышел, чтобы посмотреть, в чем дело. После оказания Кейтлин помощи с доставкой, я вернулся в свой кабинет, удивленный тем, что не нашел ответа на мое сообщение.

Прокрутив вверх, я чуть не подавился. Мое сообщение, которое должно было звучать, как «мне нравится идея с пикником» (п.п. - I love your idea of a picnic) было обрезано. Весь текст гласил:

Я люблю тебя

Я послал Эйвери сообщение о том, что люблю ее, через день после того, как мы познакомились. Я тихо выругался, уставившись на экран.

Что она подумает обо мне?

И почему мысль сказать, что я люблю ее, больше не беспокоила меня?

Я уронил голову на руки. Из-за отсутствия ответа она, без сомнения, думала, что я какой-то неудачник, который ходит вокруг, рассказывая о своей любви к женщинам, с которыми познакомился только накануне.

Которым я не был. До Эйвери.

Кейтлин вошла в мой кабинет.

- Даниэль, что ты хочешь... - ее голос затих, когда она взглянула на мое обезумевшее лицо. - Что случилось?

Молча я протянул ей свой телефон. На мгновение наступила тишина.

- Ты отправил это Эйвери?

- Да.

- Ты имел это в виду? Или это работа твоего подсознания?

- Что? Нет! Я хотел сказать, что мне нравится ее идея! Ты позвала меня, и я нажал «отправить» слишком быстро!

Она усмехнулась.

- И она не ответила?

- Нет. Она, несомненно, слишком занята, меняя номер и бронируя фургон, чтобы сбежать от моей нетерпеливой нуждающейся задницы.

- Не будь такой королевой драмы. Позвони ей и объясни. Я уверена, она посмеется над этим.

Кейтлин была права. В смс все время случаются ошибки. Я был уверен, что Эйвери знала об этом.

Это было лишь ошибкой. Я не то имел в виду.

Я был уверен в этом.

- Убирайся, сестра моя.

Все еще смеясь, она ушла, помахав через плечо.

Нерешительно я набрал номер Эйвери. Она ответила тихим голосом.

- Хей, Спрайт. Я, мм, да, иногда я идиот, ладно?

- Что?

- Я написал тебе раньше и в спешке нажал «отправить». Я хотел сказать – я люблю твою идею, - я подчеркнул слова. - Не тебя. Но Кейтлин позвала меня помочь ей, я торопился, поэтому не посмотрел, прежде чем отправить. Итак, ты получила сообщение, которое, без сомнения, заставило тебя задуматься обо мне, и… да. Как я уже сказал – я идиот.

- О. Так ты не это имел в виду?

Я посмотрел на свой телефон. Она хотела, чтобы я это имел в виду?

- Ум.

- Все в порядке, Даниэль. Я уверена, что смогу вернуть депозит.

- Депозит?

- На церковь. К счастью, я не успела выбрать меню для приема. Тогда деньги было бы трудно вернуть.

Тишина. В телефоне была полнейшая тишина. Похоже, мой голос пропал. Я прочистил горло.

- Хм, Эйвери?

- Да?

- Ты… издеваешься, да?

Она мило захихикала.

Я с облегчением выдохнул.

- Супер. И ты еще называешь меня дразнилкой.

- Я сожалею.

- Я не думаю, что это так, - я понизил голос. - Думаю, я должен заставить тебя заплатить за эту выходку.

- Что ты собираешься сделать?

Я усмехнулся в трубку.

- Готовься.

- Ты первый начал.

- Я и закончу. Сегодня вечером. Шесть сорок одна.

Она засмеялась, и я повесил трубку.

__________________

Я пришел рано, но она была готова.

Одета в другую красивую юбку, с распущенными волосами; я хотел запрыгнуть на нее, как только она открыла дверь.

Я так и сделал.

Ее рот был идеальным, двигаясь в унисон с моим. Прижатые к ближайшей стене, ее изгибы облепили мое тело, когда она завернулась вокруг меня. Приглушенные стоны и всхлипывания смешались с тихими приветствиями и низким стоном, когда мои руки исследовали ее тело, выгибающееся под моими прикосновениями. Мой член изнывал от желания похоронить себя в тепле, которое было так близко – ее жар опалял через тонкий материал, разделяющий нас. Наконец, тяжело дыша, я с сожалением отстранился, опустив голову на ее плечо.

- Черт возьми… что ты делаешь со мной, - застонал я в ее кожу, кружа языком по шее. - Ты сводишь меня с ума. - Я втянул ее мочку в рот, прикусывая зубами, отчего она всхлипнула. - Я хочу тебя.

Она зарылась пальцами в мои волосы, потянув их, чтобы привлечь мое лицо к своему.

- Я тоже, - прошептала она, наши взгляды встретились. – Так сильно, что это пугает меня.

Эти слова остановили меня. Я отстранился, осторожно поставив ее на пол. Обхватив ее лицо, я поцеловал ее с таким обожанием, как только мог.

- Я не хочу, чтобы ты боялась. Я действую слишком напористо, не так ли? - пробормотал я в ее губы.

- Нет, - настаивала она. – Не ты пугаешь меня. Я боюсь своих чувств к тебе, - она глубоко вдохнула. - Я боюсь того, как сильно мне понравилось твое сообщение. Хотя я предполагала, что оно было отправлено по ошибке, мне все равно понравилось.

Я скользнул пальцами в ее густые волосы, лаская затылок.

- Кейтлин думает, что я послал его подсознательно. Потому что я хотел, чтобы ты знала.

- Зна-знала что?

- Что я чувствую... что-то. Чего я никогда не чувствовал ни с кем. Я не готов использовать слово "любовь", но оно сильное. Оно реальное.

- Это не…

- Что?

- Не просто вожделение?

Я засмеялся.

- Ну, вожделение, без сомнения, есть. Но это нечто большее, – я оставил легкий поцелуй на ее губах. - Когда ты будешь готова, мы исследуем это вместе. До тех пор я буду рад познакомиться с тобой на каждом уровне.

- Ты ведь не прекратишь поцелуи, верно?

Я прижал ее к своей груди.

- Никогда, – я поднес ее руку к своему рту и поцеловал костяшки, затем осмотрел пальцы, которые повредил днем ранее. – Как они себя чувствуют?

Она с ухмылкой пошевелила пальцами.

- Гораздо лучше. Я продолжаю охлаждать их.

- Хорошо. Я все еще чувствую вину, что причинил тебе боль.

Она пожала плечами.

- Это был несчастный случай. Ты более чем компенсировал это.

Я оставил еще один поцелуй на ее коже.

- Хорошо. Я буду продолжать.

- Мы сошли с ума? Я имею в виду, сорок восемь часов назад я беспокоилась о поцелуе с незнакомцем, а теперь…

- Теперь мы больше не чужие, - улыбаясь, я ласково потерся кончиком носа об ее. - Это делает нас сумасшедшими? - я пожал плечами. - Может быть, но мне это нравится.

- Мне тоже.

- Хорошо, – я снова прижал ее ближе, наши рты едва касались. – А теперь о поцелуях…

 

Даниэль

- Да ладно, Спрайт. Ты в полной безопасности.

Она покачала головой, Даниэль. Это просто одеяло.

Я тихо засмеялся, поглаживая шею Дзена.

- Он привык, что я не использую седло. Это самый лучший способ… езды, - я подмигнул и протянул руку. - Держись, и я подниму тебя. Либо так, либо я оседлаю тебе собственную лошадь.

Я бы так и сделал. Как и подозревал, она слишком нервничала рядом с крупным животным, чтобы сидеть на нем самой. С выражением решимости она протянула руки, и я легко поднял ее и усадил перед собой. Дзен повел ушами, но в остальном просто стоял, терпеливо ожидая мою команду. Эйвери судорожно вздохнула, и я наклонился вперед, пробегаясь губами вверх и вниз по ее шее, языком пробуя ее вкус. Сладкий, слегка солоноватый и просто Эйвери.

- Ты действительно думаешь, что я позволю чему-нибудь случиться с тобой? Дзен - нежный великан, - я пощипывал мочку ее уха, улыбаясь ее дрожи. - Как и я. - Я схватил корзинку, которую она собрала для пикника, с верхней части забора. - Итак, ты готова? Мы начнем медленно.

Она сделала глубокий вдох и шумно выдохнула.

- Да.

Я легко пришпорил коня, и мы двинулись. Было забавно слушать ее тихие визги восторга, смешанные с ужасом. Я крепче прижал ее к себе, когда мы пустились трусцой, ее руки накрыли мои, державшие поводья.

- Я держу тебя.

Она повернула голову, улыбаясь мне. Я поцеловал ее, когда мы сорвались галопом.

 Еще один визг сорвался с ее губ, и она прижалась ко мне.

Пока что мне нравились уроки верховой езды без седла.

Очень сильно.
________________

Солнце согревало мое лицо, пока я лежал на одеяле, дожевывая яблоко; вкусный пикник, который Эйвери принесла с собой, был съеден. Листья над головой пробуждались к жизни, высокая трава колосилась, и повсюду цвели полевые цветы. Ночью прошел дождь, поэтому воздух был свежим и ароматным.

Я наблюдал за Эйвери, которая бродила вокруг, собирая листья и камни, внимательно их осматривая. Счастливая улыбка вспыхнула на ее лице, когда она обнаружила то, что ей понравилось, и странный камень исчез в ее кармане. Мне нравилось смотреть, как она восхищается простейшими вещами вокруг нее, и я с нетерпением ждал, чтобы порадовать ее и заставить чувствовать себя таким образом как можно чаще. У меня было ощущение, что она никогда не была слишком избалована, и я буду наслаждаться, радуя ее.

Солнце отражалось в ее волосах, превращая светлый цвет в серебристо-белый вокруг ее лица. Она сбросила клетчатую рубашку, подставляя свои голые бледные руки солнечному свету.

Я рассмеялся, когда она вышла из машины, у нас был соответствующий наряд - джинсы, белые футболки и клетчатые рубашки. И все же она выглядела гораздо сексуальнее в своем. Почему-то вид ее в джинсах и простой футболке был даже более привлекательным, чем в красивой юбке. Джинсы облегали бедра, и я мог видеть маленький кусочек кожи на спине за поясом у нее каждый раз, когда она наклонялась. Да, мне нравились джинсы все больше и больше. Я хотел пробежаться пальцами по гладкой коже. А потом исследовать языком. Я хотел попробовать ее - везде.

Самым удивительным был тот факт, что она понятия не имела, насколько сексуальна. Это была бесхитростная, непринужденная сексуальность, которая сводила меня с ума. Я знал, что она сравнила себя с Бэт, ее ростом и общим видом, но для меня не было никакого сравнения. Мягкие изгибы Эйвери и крошечный рост подходили мне таким образом, которым Бэт не могла - или любая другая женщина. Эйвери была создана для меня. Ее тело безупречно вписывалось, когда я держал ее в своих руках. Ее рука уютно располагалась в моей. Ее сладкие губы были сформированы только для моего рта. Она была создана для меня.

Я подавил смех, когда она с опаской подошла к Дзену, протягивая свою крошечную дрожащую руку, чтобы предложить ему последнее яблоко. Мой любимый конь – всегда ласковый - уткнулся носом ей в ладонь, прежде чем принять предложенное угощение. Поднявшись на цыпочки, Эйвери погладила его нос, хихикая над его довольным фырканьем.

Еще один мужчина, которому понравилась ее забота, что едва ли удивляло меня, хотя я подозревал, что она не знает об этом.

Эйвери была потрясающая. Ужин и весь прошлый вечер были слишком короткими. Время пролетело, пока мы разговаривали и ели, редко расцепляя руки. Столик был приватный и уединенный; наша официантка улыбнулась в понимании, когда мы сели на одну сторону, чтобы быть близко друг к другу. Всё с Эйвери было настолько естественно: обмениваться кусочками нашего ужина, делиться десертом, пить вино и смеяться. Казалось, будто мы делаем это уже много лет, а не часов.

- Дай мне три, – улыбнулся я.

- Что такое с тобой и тройками?

Я откусил кусочек от булочки, пережевывая, пока размышлял об этом.
- Когда я был моложе и расстраивался из-за проекта или чего-то еще, отец советовал мне перестать думать обо всей картине. Разбить ее так, как они делали в футбольной практике. Так я обнаружил, что если я разбиваю проблему на мелкие куски, вещи не переполняют меня так сильно.

- И три работало для тебя?

- Да. Я выбирал три вещи, на которых мне нужно было сосредоточиться, и работал с ними. Потом следующие три, и так далее. Я также использую это в своей практике. Люди приходят, и они расстроены или у них слишком много информации, поэтому я спрашиваю их о трех самых важных вещах, которые они должны сказать мне, и мы идем дальше.

Ее глаза были обеспокоенными.

- Я подавляю тебя, Даниэль?

Я наклонился и коснулся ее губ.

- Только самым лучшим образом. Но я люблю узнавать немного фактов о тебе.

Она расслабилась и взяла вино.

- Я встретила Бет в мой первый день в университете. Она завернула за угол и налетела прямо на меня. Затем поднялась, обругала меня за то, что не смотрю, куда иду, и помогла мне встать.

- Но это она столкнулась с тобой.

- Я знаю. Я сказала ей об этом, добавив в голос столько злости, сколько смогла, и она начала смеяться. Потом она затащила меня на чашечку кофе, чтобы извиниться, и с тех пор мы дружим.

- Я познакомился со своим лучшим другом в университете. Ной Кук. Он гений и многого добился в сфере маркетинга в Торонто.

- Вы все еще близки?

Я вздохнул.

- Мы как бы отдалились друг от друга. У него были трудные времена, и я связался с ним. Мы снова общаемся. Он бросил маркетинг и сейчас занимается семейным бизнесом. Я познакомлю тебя с ним в ближайшее время. У них в Онтарио есть магазин органических продуктов и собственная винодельня. Ты могла бы покупать там продукты и готовить для меня.

Она закатила глаза.

- Второе.

- Я пристрастилась к мятным леденцам.

- Это я уже знал. Я не уверен, что зависимость-это правильное слово. Не знаю, есть ли такое слово, способное описать твое отношение к мятным конфетам.

- У моей бабушки всегда были полные карманы леденцов. Папа всегда покупал их для нее. Думаю, что продолжаю эту традицию. После ее смерти он начал покупать их для меня.

- И теперь у тебя их полные карманы?

Она покраснела.

- И моя сумка. Я держу вазочки с ними на рабочем столе и дома тоже, - призналась она. - Это моя слабость.

Я помедлил, затем сказал то, что было у меня на уме.

- Ты также можешь использовать их, чтобы скрыть нервозность. Ты не можешь говорить с полным ртом конфет.

Она проследила край своей тарелки, не встречаясь со мной взглядом.

- Да, наверное.

- Я не осуждаю, - заверил я ее. - Это просто наблюдение. Мы все делаем определенные вещи, когда нервничаем.

- Что делаешь ты?

- Я тяну себя за волосы, и мои руки потеют, - я подмигнул. - Если все действительно плохо, я беру красивых девушек с серебристо-зелеными глазами и безумно целую их.

Она хихикнула и фыркнула одновременно, подняла свой бокал, сделав глоток.

Чтобы успокоить, я поцеловал ее в лоб.

- Полагаю, раз твой отец далеко, я должен принять меры по пополнению твоих запасов.

Она выглядела довольной.

- Еще один.

Она нахмурила брови.

- Ненавижу клоунов.

Я подавил улыбку.

- Какая-то особая причина?

- Я никогда не была их большой поклонницей. Всегда находила их пугающими. Но папа взял меня в цирк, когда я была маленькой, и как-то я заблудилась.

- Ох.

- Я бродила вокруг и оказалась в палатке клоунов.

Я чувствовал, как она напрягается, рассказывая историю. Я обнял ее за плечи, потирая круги на шелковистой коже.

- Что случилось?

- Все они были на разных стадиях готовности к шоу. Все это было слишком для меня. Грим, парики, костюмы - некоторые с наполовину разрисованными лицами, - она вздрогнула. - Они пытались быть полезными, но некоторые были просто слишком близко и слишком старались. Смеялись, дразнили, делали животных из воздушных шаров и вытаскивали различные вещи из карманов, чтобы развлечь меня. Они пугали маленькую девочку, - сообщила она мне серьезно и добавила, - и шумели. Тьфу. Страшные, ужасные маленькие засранцы.

Я посмотрел в сторону, стараясь не смеяться; ведь я знал, что это было болезненное воспоминание для нее. Я прочистил горло.

- Но они нашли твоего отца?

- Да.

- И ты не смогла с этим справиться.

- Нет, - она покачала головой, раскусив меня. - Ты можешь смеяться. Я знаю, что это смешно.

Я засмеялся.

- Прости.

- Я волновалась в тот день, когда мы познакомились… об этом.

- О чем?

- Что возможно ты держал в шкафу клоуна или еще что-нибудь.

На этот раз я не смог себя остановить. Я начал смеяться, моя грудь болела от сдерживаемого звука. Мне понравилось, как работает ее ум.

Она засмеялась со мной, закатив глаза на собственную глупость.

Я жестко ее поцеловал.

- Я гарантирую тебе - никаких клоунов в шкафу. Я сам не слишком люблю их, так что ты в безопасности.

- Приятно знать.

- Обещаю держать бродячих клоунов подальше от тебя, Спрайт, и никогда не возьму тебя в цирк, - я опустил голову, встретившись с ней взглядом. - И на будущее, у нас не будет никаких страшных засранцев на днях рождения наших детей, ладно?

На мое замечание ее рот образовал удивленное О, но я заработал еще один поцелуй.

Официантка появилась с едой, поставив тарелки перед нами.

Эйвери горячо поблагодарила ее и ласково улыбнулась, попросив еще воды.

После того, как официантка ушла, я взял вилку.

- Ты очень любезна.

- Прости?

- Ну, в общем, но с обслуживающим персоналом в особенности.

Она поболтала с хозяйкой, поблагодарила официантку за вино, была очень дружелюбна со всеми сотрудниками в ресторане. Я находил это милым.

- Мои родители прививали мне хорошие манеры и вежливость с юных лет. Они чувствовали, что все заслуживают приятную улыбку или доброе слово. Бабушка обычно говорила мне, что ты никогда не знаешь, что переживает другой человек, и иногда улыбка может скрасить их день.

Я уставился на нее, мое уважение к ней еще больше возросло. Я полностью согласился с ней и восхищался ею за это качество.

- Я работала официанткой в местном кафе, когда была подростком, - добавила она. - Я знаю, насколько эта работа тяжелая, и люди должны уважать их за их усилия.

- Тебе понравилось?

Она сморщила нос.

- Слишком сильно сказано. В маленьком городке, где я жила, не было изобилия рабочих мест. Я работала няней, когда была моложе, но мне нужны были деньги на учебу, поэтому я воспользовалась шансом. Во время учебного года я работала по выходным, а летом взяла больше смен. Это послужило своей цели, но также дало мне здоровое уважение к людям, которые делают это в качестве карьеры.

- Твои родители не платили за учебу?

- Они внесли свой вклад, но я хотела сама заплатить столько, сколько могла. Это было важно для меня.

Я кивнул в знак понимания. Я чувствовал то же самое, когда учился, поэтому ее заявление меня не удивило. Я знал, что она была независимой и упрямой. Мне нравились обе эти черты.

С каждой чертой, которую в ней обнаруживал, с каждой рассказанной мне историей я понимал, что сильнее влюбляюсь. Я любил узнавать все, что делало Эйвери такой особенной. Ее нежный голос был как бальзам на мою душу. Ее тихий смех делал меня счастливым, и когда я заставлял ее громко смеяться над некоторыми своими комментариями, звук был таким заразным, что я не мог сдержать свой смех.

После ужина мы гуляли вдоль реки, почти не разговаривая, но тишина была комфортной. Она легко взяла меня под локоть, как будто это место принадлежало ей.

Я с любовью смотрел на нее, когда она сунула деньги в руку бездомного, останавливаясь ненадолго, чтобы поговорить с ним. Моя любовь выросла, когда она потащила меня в кондитерскую и купила печенья и хлеба, чтобы поделиться с ее пожилыми соседями. На обратном пути она остановилась, чтобы дать немного тому же бездомному, который благодарил ее со слезами на глазах. Я притянул Эйвери ближе, целуя в голову в молчаливом одобрении, поражаясь ее доброте. Она, очевидно, была заботливой и любила одаривать вниманием людей - даже тех, кого не знала. Ее сострадательное сердце переполняла любовь.

Она заботилась о других, и сейчас я решил, что пора кому-то позаботиться о ней.

И этим кем-то был я.

Оставить ее у двери ее квартиры было трудно; мне потребовалась вся моя сдержанность, чтобы не умолять ее собрать сумку и провести все выходные со мной. В очередной раз наши поцелуи стали глубокими и безумными. Казалось, каждый раз, когда Эйвери была в моих руках, и рядом были стена или дверь, все заканчивалось тем, что она была зажата между мной и поверхностью. Я сказал ей, что у меня нет выбора, кроме как поднимать ее во время поцелуя, иначе моя шея станет жесткой. Она засмеялась, выгибаясь мне навстречу, и ответила, что иметь дело с одной жесткой частью моего тела было достаточно. Я чуть не уронил ее, смеясь от души, но мне удалось удержать ее и еще раз поцеловать.

Ночь казалась бесконечной без нее в моей постели. Как одна ночь, которую она провела рядом со мной, могла изменить мой сон, я понятия не имел, но без нее мне было неспокойно. Подушка, на которой она спала, пахла Эйвери - медом и цветами. Я обнял подушку и притворился, что это Эйвери, только так смог заснуть. Я знал, что окончательно и бесповоротно пропал.

______________

Я нарезал круги по подъездной дорожке, когда она приехала. Эйвери едва успела выключить двигатель, я уже вытащил ее из машины, подняв и пинком закрыв дверь, прижал к автомобилю, стремясь почувствовать ее губы под моими. Мы оба застонали, когда наши рты слились воедино, чувство завершенности накрыло меня. По милой улыбке на лице Эйвери я знал, что она тоже это почувствовала.

Она была особенно очаровательна в конюшне. Когда я показывал ей все вокруг, она нервничала и, стараясь не показывать этого, тихо следовала за мной подальше от любых лошадей, кроме трех маленьких пони, которые на данный момент находились под моей опекой. К ним она потянулась, чтобы погладить и приласкать своими нежными руками. Я познакомил ее с Голди, самой доброй лошадью в конюшне, и предложил оседлать ее, она занервничала еще больше, скручивая свои пальцы и дергая рукава рубашки. Однако мое предложение прокатиться вдвоем она встретила с гораздо большим энтузиазмом.

Теперь, глядя на то, как она взаимодействует с Дзеном, у меня было ощущение, что в скором времени я посажу Эйвери в седло, и она сама поскачет верхом. Я надеялся на это, во всяком случае. Я любил кататься и хотел поделиться этим с ней.

Я хотел поделиться с ней всем.

Когда она посмотрел в мою сторону, я сел, прислонившись к дереву, и похлопал по земле между моих ног. Она ушла от меня слишком давно. Я стянул рубашку и подложил под спину, чтобы смягчить грубость коры дерева. Как только Эйвери устроилась у меня на груди, я обнял ее, крепко прижимая к себе.

Мы молчали, наслаждаясь близостью друг друга.

Я закрыл глаза и расслабился, положив подбородок на макушку Эйвери, ощущая биение ее сердца под моей рукой, и иногда зарывался носом в ее макушку.

Она лениво погладила пальцами мою руку.

- У тебя есть татуировки.

- У меня их две.

- Ты расскажешь мне о них?

- Эту… - я похлопал по руке, - я сделал, когда официально стал ветеринаром.

Она повернулась, изучая дизайн, и пробежала пальцами по изображению.

- Это очень круто.

- Мне она нравится. Друг разработал для меня дизайн, - объяснил я. – На ней изображены все мои любимые животные.

- Лошади, собаки и кошки?

Я прикоснулся к одному из маленьких изображений.

- Слоны тоже. Я думаю, они удивительные животные.

Она посмотрела на меня с озорной улыбкой.

- Это разрешено? Ветеринары могут иметь любимчиков?

- Я не позволяю птицам и хорькам видеть ее. Они могут расстроиться.

Она рассмеялась, все еще прослеживая чернила.

- У тебя большие руки. Сильные, - добавила она шепотом.

- Я поднимаю тяжести на работе. Мне нужна сила, чтобы работать с большими животными.

- Да, я, ах, заметила твою массивную грудь.

С низким рычанием я наклонился и прикусил ее за шею.

- Это не единственная массивная часть тела у меня, Спрайт.

С легким вздохом она поерзала в моих руках и отвернулась.

Смеясь, я прижал ее ближе и прикоснулся губами к ее уху.

- Я думаю, ты будешь приятно удивлена.

- Не сильно удивлена, - пробормотала она. - Я чувствовала, эмм, насколько хорошо ты упакован, несколько раз.

Хорошо упакован.

Моя грудь затряслась от смеха. Она была смешная.

- Где твоя другая татуировка?

Я, ухмыляясь, покачал головой.

- Тебе придется самой найти ее.

- Ах, загадка.

- Думаю, это как карта сокровищ, - я опустил голову, понизив голос. - И в конце тебя ожидает приз, Эйвери.

Она крепко сжала мою руку.

- Место отмечено крестиком?

- О, я отмечу его, не волнуйся.

Она поежилась, ее плоть содрогнулась под моими пальцами.

Я оставил еще один поцелуй на ее шее и откинулся. Мне нравилась ее реакция. Мне она очень нравилась.

Плейлист на айподе закончился, тихие звуки музыки замерли.

Эйвери повернулась ко мне лицом.

- Почему я слышу шум волн?

Я поднялся на ноги, указывая на густой ряд вечнозеленых растений, которые скрывали мою тайну.

- Я приберег мою любимую часть напоследок. Пойдем со мной.

Я потянул ее вверх, схватил одеяло и повел сквозь густые деревья, затем вниз по грубой дорожке, убедившись, что она не упадет. Когда мы дошли, я махнул рукой.

- Мой собственный оазис.

Сияя от восторга, Эйвери прошла мимо меня. К небольшому заливу, где ленивые волны танцевали на солнце, отражаясь на нас множеством переливов. Маленький пляж был зернистым – песок, смешанный с мелкой галькой и щебнем. Несколько больших валунов обрамляли одну сторону, формируя приватную зону.

Она повернулась ко мне с широко распахнутыми глазами.

- Это твое?

- Да. Здесь заканчивается моя собственность. Вода, которую можно увидеть из дома - большое озеро; это всего лишь маленький залив.

- Это прекрасно!

- Я проделал здесь много работы. Место было довольно заросшим. Мы очистили пляж, и я перевез немного песка из другого района, чтобы сделать его более красивым, но в остальном здесь все так, как я обнаружил.

- Ты плаваешь здесь?

- Вода немного холодная, но да. Иногда в конце сезона, - я положил одеяло на песок, который был еще влажным от ранних дождей. Эйвери села, и я устроился позади, зажав ее между ног. Я обернул свои руки вокруг нее, закрыв глаза, и позволил спокойствию окружить нас. Она вздохнула с облегчением, ее тело расслабилось и стало податливым.

Солнце согревало мое лицо, бриз дрейфовал по коже, поднимая волосы со лба, когда проносился мимо. Он приносил с собой запах воды и песка; в воздухе стоял тяжелый и богатый аромат водорослей, смешанный с резким запахом выброшенных на берег коряг.

Вдыхать полной грудью воздух и аромат медовой женщины в моих руках было ошеломляюще. Я похоронил лицо в ее локонах, уткнувшись в шелковистые пряди и вдыхая ее успокаивающий запах. Когда она потянулась, чтобы поиграть с моими волосами, я замурлыкал от счастья, крепче сжав в объятьях.

Ее сердцебиение ускорилось, когда я перекинул волосы через плечо, скользя губами вниз по ее шее и щелкая языком по теплой коже. Она всхлипнула и вжалась в меня, заставляя мой член набухнуть, ее хватка в моих волосах усилилась, удерживая меня рядом.

Неторопливо я провел рукой по изгибу ее руки, по локтю до запястья и обратно, непрерывная цепочка нежных дразнящих поглаживаний. Еще один всхлип сорвался с ее губ, и мурашки побежали по коже, когда я скользнул рукой ближе к ее плечу. Легкими прикосновениями пальцев я спустился вниз по боку, задевая край ее груди, затем снова вернулся к запястью.

Соски сморщились под моей рукой, которая держала ее для надежности.

Мой член еще больше затвердел в ответ.

Повернув голову, я проследил языком по сгибу локтя, дегустируя и оставляя влажный след, который заставил ее дрожать. Ее дыхание участилось; маленькие вздохи желания, которое увеличивалось, пока я дразнил и гладил, мои пальцы танцевали и двигались, выводя узоры, касаясь и щекоча, но не останавливались. Я притянул ее крепче к своей груди. Эйвери сжала руку вокруг моего предплечья, с губ сорвался низкий сексуальный стон, и она опустила голову на мое плечо, обнажая шею.

Я оставил влажный след, целуя открытым ртом ее душистую кожу, прикусил и потянул мочку уха.

- Тебе нравится это, Эйвери? Тебе нравится, когда я прикасаюсь к тебе? – зарычал я ей в ухо.

- Да, – задыхалась она. - О, Боже… да.

Я втянул мягкую кожу ее шеи и слегка пососал.

- Ты хочешь больше?

Она ахнула и прижалась ко мне, запирая мой стояк между нами.

Я застонал.

- Хочешь?

- Да. Даниэль, да.

Я схватил ее за волосы, опрокидывая голову назад. Ее глаза были широко распахнуты и наполнены желанием. Прижавшись к ее губам, проследил языком нижнюю губу, пробуя яблоко, которое она съела.

- Насколько больше?

- Тебя. Я хочу тебя. Пожалуйста. Сейчас…

Я удерживал ее взгляд.

- Ты уверена, Эйвери?

Я хотел сделать ее своей. Если она была готова, я тоже. Это было быстро, но мне все равно - это было правильно. Мы уже затрагивали тему нашего прошлого и защиты в разговоре прошлой ночью, и мы были в безопасности. Нам ничто не мешало, если она была уверена в этом – в нас. Но это был ее выбор. Всегда только ее.

- Да, - сказала она, задыхаясь. - Я уверена.

Через секунду я подмял ее под себя на одеяле, образуя массу переплетенных конечностей и тепла. Небольшой клетчатой ткани было недостаточно, чтобы защитить нас от пляжа, но нас это не волновало. Влажность песка впиталась в ткань и джинсы, грубые песчинки прилипали ко всему.

Это не имело значения.

Я не мог подобраться достаточно близко. Я не мог насытиться ею. Ничего не существовало, кроме нее. Нас.

Наша страсть вспыхнула, наконец, выплескиваясь наружу. Я вплел руку в ее волосы, притягивая лицо ближе, пока насиловал ее рот. Мокрый песок прилип к рукам и ногам, грубые зерна царапали кожу. Я забрался рукой под ее футболку, пробегаясь по животу, легкими прикосновениями лаская кожу. Когда моя ладонь накрыла выпуклость ее груди, она ахнула, выгибаясь мне навстречу, ее рука зарылась в песок. Другой рукой она вцепилась в мою поясницу, скользнув пальцами под пояс и сжимая мою задницу. Я одобрительно замычал в ее рот и толкнулся вперед.

Одежда исчезла быстро - каждый дюйм обнаженной кожи был исследован и продегустирован. Материал ее футболки легко порвался под моими кулаками, и я отстранился достаточно, чтобы сорвать через голову свою футболку, желая почувствовать прикосновение ее шелковистой кожи. Ее рот был таким сладким и влажным, а ее вкус разрушил меня навсегда. Отныне я не хотел быть без него. Ощущать ее под собой было ни с чем не сравнимым удовольствием.

Она стонала и ахала, пока я прослеживал ее выпуклости и впадины, изучая их своими руками и запоминая губами. Эйвери потянула меня за плечи, ее руки лихорадочно ласкали и гладили меня, ногтями царапая кожу, заставляя меня шипеть от легкой боли.

Захватив ее руки, я удерживал их над ее головой.

- Я хочу тебя, Эйвери.

- Да.

- Скажи мне, чтобы я остановился, и я сделаю. Скажи мне отвезти тебя домой и заняться с тобой любовью в моей постели, а не на песке, и я сделаю.

- Нет, я хочу этого, я хочу тебя, - она ясно дала понять, освободив одну руку и обернув вокруг моего члена.

- Черт! – зашипел я, глядя вниз на ее руку, обернутую вокруг меня, а затем поднял взгляд вверх, чтобы вобрать ее тело. Она была видением, лежа подо мной на солнце. Ее кожа светилась, как самый прекрасный образец слоновой кости - гладкая и сияющая на свету. Крошечные грозди веснушек были разбросаны по ее коже, как маленькие тропки, которые должны быть обнаружены. Я хотел попробовать каждый ее дюйм, прикоснуться к каждому мягкому изгибу и проследить их своим языком. Проследить круг веснушек на ее левом соске. Поцеловать треугольник точек за ее ухом, пока она не захнычет. Я хотел погрузить свои руки в ее густые кудри и притянуть ее лицо к моему, а затем целовать, пока она не забудет чужие губы, кроме моих. Я хотел претендовать и обладать каждым дюймом ее тела.

- Я хочу тебя так сильно, - признался я, мой голос был густым от желания. - Я не знаю, смогу ли я быть нежным. Я не хочу причинить тебе боль.

- Я хочу тебя так же сильно. Ты не сделаешь мне больно, - она выгнулась против меня. – Ты не сможешь.

Тем не менее, я колебался - это был такой важный момент для нас.

Ее серебристо-зеленые глаза, наполненные страстью и решимостью, встретились с моими.

- Будь нежен в следующий раз. Прямо сейчас я хочу тебя. Пожалуйста, Даниэль.
Я не мог сказать ей "нет". Никогда не смогу. Я скользнул внутрь ее гладкого приветливого тепла. Застонав в ее шею, я замер от невероятного ощущения быть окруженным Эйвери.

Она выдохнула мое имя и обняла ногами мои бедра, притягивая и призывая.
Я потерял себя в ней. Ее вкус, запах, то, как она ощущалась подо мной - ее тело слилось с моим, пока мы качались и двигались. Влажная кожа тесно скользила. Длинные, глубокие, страстные поцелуи были общими. Низкий рокот и всхлипы вырывались из наших уст, наши руки обхватывали, гладили и сжимали, пока мы занимались любовью и трахались.

Я врывался в нее бездумно и изнывал от желания, ощущая, как она сжимается и корчится подо мной. Она встречала меня, толкаясь навстречу, ее тело прижималось к моему, принимая меня так, будто я был создан для нее. Ничто не сравнится с этим моментом – ничто и никогда. Мой позвоночник пронзало электричеством, когда я вонзался в нее, наши тела вздымались и падали, пока мы двигались, как штормовые волны, бьющиеся о берег. Каждое движение, каждый глубокий выпад, жесткий и быстрый, подводили нас к бешеному финалу.

Одной рукой я сжал в кулак ее волосы, а другой зарылся глубоко в песок, когда оргазм накрыл Эйвери. В глазах потемнело, и я выкрикнул ее имя, находя свое собственное освобождение, изливаясь глубоко внутри ее тела. Когда я, наконец, успокоился и мирное освобождение впиталось в мою кожу, я рухнул в ее объятия.
Счастливый и удовлетворенный, я откатился в сторону, увлекая Эйвери за собой, и накинул на нее край одеяла, чтобы ей не было холодно, но все же мелкая дрожь пробежала по ее позвоночнику.

Я крепче обнял ее, потирая руками вверх и вниз по ее спине.

- С тобой все в порядке?

Она уткнулась лицом в мою шею, оставляя на коже легкие воздушные поцелуи, отчего мне захотелось мурлыкать.

- Я в порядке, - промурчала она. - Так хорошо, Даниэль.

Я улыбнулся в ее волосы.

- Да, ты права. Я, эмм, не навредил тебе?

- Нет. Мои внутренности ощущаются как желе, и я не думаю, что смогу встать прямо сейчас, но мне не больно. На самом деле, я не могу вспомнить, когда последний раз я чувствовала себя такой… невредимой. Может быть, никогда.

Я усмехнулся.

- Я тоже чувствую себя немного желеобразным. Тебе не холодно?

- Нет, я вполне довольна. Я чувствую песок, но все хорошо.

Мне пришлось согласиться с песчаным чувством. Я уверен, что песок забился в места, где не должен быть найден.

- Сделать тебя своей на одеяле неизвестно где не было частью плана на сегодня.

Она подняла голову, волосы диким беспорядком обрамляли ее лицо.

- Я те