Изворотливее, чем хорек с сэндвичем с тефтелями

 

– Томас, ты слушаешь?

Мы пили чай, и я, как всегда, пропустил мамины слова мимо ушей. Меня слишком занимали мысли о Блике и других драконах. И то, как Конни выводила рожицы у себя на тарелке мясным соусом. Однако игнорировать того, кто машет обмотанной спагетти вилкой у тебя перед носом, сложно.

– Не давай никому из твоих одноклассников, которые поглупее, обижать зверей во время школьной экскурсии, – сказала она. – Я поручаю тебе следить за ними. Осел у Колдвеллов немного нервный, чтобы не сказать больше. И, может, тебе стоит приглядывать за бедняжкой Лиамом Совстоном. Его мама всегда очень за него волнуется.

Подожди, что? Бедняжка Лиам? Я вдруг превратился в слух.

– Видела ее в аптеке на днях. У Лиама ужасный ожог на ноге. Возился с чем‑то в их садовом домике, и, она думает, наверное, облился чем‑то.

Я вспомнил, как Лиам хромал пару дней назад и как он заорал, налетев на стол в школе.

– Сколько разной химии люди сегодня хранят, – продолжила мама. – Хотя, по ее словам, муж на голубом глазу клянется, что не использует пестициды и прочую дрянь.

– Кажется, Лиам возился с чем‑то, что не стоило трогать, – зло пробормотал я.

Мама удивленно посмотрела на меня.

– Ох, а разве вы двое больше не ладите? – спросила она. – Какая жалость.

 

 

Я чуть не подавился тефтелькой.

– В смысле «больше не ладим»? – воскликнул я. – Да мы вообще никогда не ладили.

Мама улыбнулась.

– В детском саду вы так сильно дружили. А как мило смотрелись вместе. Уверена, он не мог сильно измениться.

Я уставился на нее.

– Мы что?

– Ну, ты должен помнить! Вы были не разлей вода в «Счастливом лугу». А потом ты пошел в школу, встретил Теда и попросту забыл о Лиаме.

Она потянулась и поймала хорька, прокравшегося на стол и принявшегося за тефтельку Конни.

– Должна сказать, я рада, что дедушка не использует в саду никакой отравы. Очень не хочется, чтобы ты возился с ней.

Вдруг мне в голову пришел чудовищный подсолнух Лиама. Меня как ударило.

А вдруг именно так он и вырастил настолько огромный цветок? Вдруг он использовал химикаты?

Лиам же изворотливее, чем хорек, облизывающийся на следующую тефтельку. Прирожденный мухлевщик.

Мама ошибается. Я в жизни не мог быть лучшим другом Лиама. Ни за что.

 

* * *

 

Я рассказал ребятам о Лиаме и химикатах, и они рассердились не меньше меня. Маминых слов о том, что мы с Лиамом дружили, я не передал – это бы просто ужаснуло их.

– Нам надо следить за Лиамом. Раз теперь мы знаем, как он планирует выиграть соревнование подсолнухов, может, сможем остановить его, – сказал я.

– Повезло, что сегодня он ничего не может сделать с подсолнухом, – сказала Кэт. – Раз мы едем с классом на экскурсию.

Так и случилось, но очень скоро мы узнали, насколько ошибались, считая гигантский подсолнух самой большой проблемой.

 

* * *

 

Наша поездка на ферму Колдвеллов завершала изучение темы «Животные в естественной среде». Ферма принадлежала миссис Колдвелл и ее взрослому сыну. За миссис закрепилась слава своего рода городской легенды, потому что она двенадцать лет подряд выигрывала соревнование по метанию сапога, происходившее между деревнями. Говорили, у Колдвелл такая сильная правая рука, что в хороший день и с попутным ветром фермерша может перебросить сапог через Ла‑Манш.

Ее сын, наверное, самый высокий человек, которого я когда‑либо видел. Глядя на его длинные соломенные волосы, низко‑низко спадавшие на глаза, нельзя было не задуматься, как он вообще водит свой огромный красный трактор.

Мы не брали драконов в школу после атаки голубя – летучей мыши, но решили, что на ферме, под открытым небом, от них вреда не будет. Кроме того, нам в помощь был пепел, и мы уже могли не волноваться о многих вещах.

Мисс Логан и мистер Ферст быстрым шагом двигались во главе группы, а мы следовали за ними парами, как звери в ковчег. Только Лиам вышагивал в одиночку, громко разглагольствуя и хвастаясь перед Амирой и Джоди, идущими впереди, что однажды провел день как VIP‑посетитель в сафари‑парке, а поэтому и так все знает. Драконы, зная о серьезном запасе вкусностей и пепла, который мы несли в рюкзаках, порхали от дерева к дереву, то обгоняя нас, то оставаясь позади.

На ферме нас поприветствовал мистер Колдвелл. Или, скорее, он просто встал и показал на грунтовую дорогу, ведущую во двор фермы. Мистер Ферст раздал блокноты и карандаши и объяснил, что мы должны делать, а чего не должны.

– Не волновать животных. Не кормить животных. Не кричать рядом с животными. Не забираться на забор. Не есть где попало, только за столами. Не трогать механизмы на ферме. Не…

Но никто не вслушивался. Вокруг было слишком интересно. Ферма отличалась от других, это бросалось в глаза. Папа сказал, здесь пытаются внести «разнообразие», а именно найти новые способы заработка, раз люди теперь покупают овощи и молоко в местных супермаркетах. Сказал, Колдвеллы планируют перестроить ферму и открыть ее для посещения. Первым делом они привезли редких животных, включая, не поверишь, крокодилов. Настоящих крокодилов из Нила, самых жестоких на свете. Оглядев пастбище, мы увидели страуса, нескольких лам, оленей, павлинов и осла, которому на вид было лет сто. На ферме еще возвышались площадка для игр и форт, сделанный из ящиков и старых крышек деревянных столов, положенных на бочки, которые, как я понял, и предназначались для пикника.

 

 

Ферма оказалась потрясной. Более того, с блокнотами в руках и драконами над головами мы могли пойти, куда захотим.