Прототип утвердительного жеста

Читатель, возможно, возразит, что противоположность жеста отрицания — утвердительный жест, кивание головой также, наверное, распространены во всем мире. Однако ничего из того, что я сказал об отрицательном жесте, нельзя применить к утвердительному. Вряд ли, например, иденти­фикация с агрессором или даже с фрустратором содейству­ет появлению семантического жеста — кивания головой, хотя идентификация с объектом, разумеется, включена в этот процесс. Действительно, можно сказать, что агрессивное влечение играет главную, хотя и не исключительную роль в развитии отрицания. В таком случае можно было ожидать,

179

 

что в развитии подтверждения задействовано либидинозное влечение. Но если у новорожденного и даже у плода отчет­ливо проявляется двигательный паттерн, весьма напоминаю­щий отрицающее покачивание головой, то трудно увидеть, какой двигательный паттерн, представленный от рождения, мог бы хоть отдаленно походить на кивание головой. Нет никаких следов кивающих движений и в рефлексе укорене­ния; более того, при рождении мускулатура шеи недоста­точно развита, чтобы поддерживать голову в свободном положении, и еще менее развита, чтобы совершать произ­вольные движения в сагиттальной плоскости.

Но разве мы не утверждали, что любое поведение име­ет вначале утвердительный характер и направлено на удов­летворение потребности? Где мы находим архаичный прото­тип двигательного паттерна кивания головой?

В возрасте от трех до шести месяцев младенец уже может поддерживать свою голову и двигать ею с помощью шейной мускулатуры. В это время он также начинает ори­ентироваться визуально. Если отнять сосок у трех-шестиме-сячного младенца во время кормления, то он совершит при­ближающиеся движения своей головой, вертикально кивая по направлению к груди. Эти движения очень напоминают моторный паттерн кивающей головы; они являются первыми его прототипами. В последующие месяцы они интегрируют­ся в приближающееся поведение младенца. В отличие от двигательного паттерна покачивания головой, который в ходе развития подвергается функциональному изменению и ста­новится знаком отрицания, утвердительное кивание головой сохраняет функцию подтверждения. В течение второго года жизни оно приобретает семантическое значение и, таким образом, становится жестом подтверждения: весьма вероят­но, что это происходит через несколько месяцев после по­явления семантического жеста отрицания.

История развития «нет» и «да» и их дифференцирова­ния в первый год жизни на диаметрально противоположные направления — удивительный пример важности психическо­го развития для последующей судьбы архаических паттер­нов поведения. В то же время это — подтверждение гипо­тезы Фрейда (1910) о происхождении противоположного значения первичных слов.

 

ЧАСТЬ 3

Патология

Объектных

Отношений

 

181

 

 

ГЛАВА 12

Отклонения и нарушения

Объектных отношений

 

 

В предыдущих главах я попытался очертить то, что можно было бы назвать психоаналитической психологией первого года жизни; в этом изложении мною особо подчер­кивались генетический и эволюционный моменты. В силу необходимости подобное изложение должно было основы­ваться на фикции «нормального» ребенка и его «нормально­го» развития. «Нормальность», разумеется, лишь условная конструкция, которую едва ли возможно встретить в реаль­ной жизни. Тем не менее я попытался как-то приблизиться к норме, опираясь на два допущения. Практическая ценность одного из них была продемонстрирована академической психологией, а второе, представляющее собой методологи­ческий постулат, достаточно обосновано психоаналитической теорией и практикой.

Первое допущение заключается в том, что в течение первого года жизни развитие можно «измерять» как по аб­солютной, так и по относительной шкалам и получать ко­личественные данные. Как указывалось выше, полученные данные мы использовали не в качестве мерной линейки, а как общий показатель. Благодаря такому подходу появля­ется возможность определения средних норм развития и прогресса в развитии. Более подробно данная стратегия из­ложена в главе 2.

Второй постулат вполне соответствует основополагаю­щей теории Фрейда, а именно, что, изучая отклонения и расстройства, можно сделать выводы о «здоровом» функ­ционировании организма. Эта идея традиционно исходит из неврологии, и мы полагаем, что клинический подход позво­ляет реконструировать нормальное развитие.

 

 

183

В настоящей работе наши выводы строились на основа­нии данных об объектных отношениях. Мы исходили из того, что если у ребенка складываются хорошие объектные отно­шения с матерью, то при прочих равных условиях (скажем, если ребенок физически здоров) эти отношения способству­ют «нормальному» развитию.

Этими двумя предположениями исследователи руковод­ствовались во всем, что касается процесса развития, и сей­час мы подвергнем их суровому испытанию. Мы перейдем к рассмотрению патологических состояний, и эти предполо­жения должны оказаться применимы ко всем феноменам. Если удастся свести патологические явления младенчества, представленные в форме таблиц и графиков, к специфичес­ким расстройствам отношений в диаде мать-дитя, то, следо­вательно, эти положения и методология отвечают постав­ленным задачам.

Прежде чем обратиться к патологическим отношениям, необходимо сказать хотя бы несколько слов о том, что мы, как детские психологи-психоаналитики, считаем нормальны­ми объектными отношениями.