Управление массами посредством орденов

Дантес удивлял многих способностью очаровывать и привязывать к себе слушателей. Александр Карамзин вспоминал об этом его умении:

Нашему семейству он больше, чем когда-либо, заявлял о своей дружбе, передо мной прикидывался откровенным, делал мне ложные признания, разыгрывал честью, благородством души и так постарался, что я поверил его преданности госпоже Пушкиной, его любви к Екатерине Гончаровой, всему тому, одним словом, что было наиболее нелепым, а не тому, что было в действительности. У меня как будто голова закружилась, я был заворожён… (П.Е. Щеголев, «Дуэль и смерть Пушкина» М., 1987).

С учётом всех этих фактов в нашем расследовании Дантес уже выглядит опытным психологом, способным умело управлять мнением окружающих.

А одно из его писем заключает в себе целое откровение.

В нём он даёт напутствие Ивану Гагарину, официально вступающему в орден иезуитов. Гагарин, по воспоминаниям современников, всегда относился к Дантесу как к духовному наставнику, внимая каждому его слову, и это письмо Дантеса написано именно как наставление духовному сыну:

… Я получил Ваше письмо, такое искреннее и дружеское, которое меня убедило, что вы счастливы вашим решением посвятить жизнь служению Богу. Необходимо, любимый друг, чтобы ваш разум и ваше сердце для этого закалились. Это мужество, которое не даётся простым людям (Профессор Л. Вишневский, «Ещё раз о виновниках пушкинской трагедии», статья в журнале «Октябрь» №3, 1973).

Так «великосветский шкода», «дамский угодник» предстает перед нами как духовный руководитель и один из иерархов ордена иезуитов, для которого служба в ордене — священная и великая задача, доступная только избранным. И получается, что всё в той истории с дуэлью, ухаживаниями и анонимками намного серьёзнее.

Энциклопедии в комментариях об ордене, который по своему устройству является тайным обществом, так комментируют специфические приёмы его работы:

Орден имеет секретные знаки и пароли, соответствующие той степени, к которой члены принадлежат, и так как они не носят особой одежды, то очень трудно опознать их, если только они сами не представят себя, как членов Ордена, так как они могут казаться протестантами или католиками, демократами или аристократами, неверующими или набожными, в зависимости от той миссии, которая на них возложена. Их шпионы находятся везде, во всех слоях общества, и они могут казаться учёными и мудрыми, простаками и глупцами — как повелевают их инструкции… (Кеннет Маккензи, «Королевская масонская энциклопедия»).

Именно такое поведение мы наблюдаем за Дантесом: любые повороты в словах и действиях, любые изгибы в направлении мысли — всё для того, чтобы оставаться хозяином ситуации. Одна ложь, следующая за другой, одна клевета за другой, одна подлость, следующая за другой, — если называть вещи своими именами, так, как их определяет словарь русского языка.

Такие действия не только не противоречат идеалам иезуитов, но следуют из детально разработанных инструкций их организации, созданной Игнатием Лойолой. Общий главный тезис идеологии ордена «Цель оправдывает средства» имеет огромное количество вытекающих из него наставлений, приложимых к разным ситуациям. Иное, объемлющее значение имеет тезис «Цель оправдываЮт средства», суть которого в том, что, совершая осознанное зло, добра не построить. Об этом также у Пушкина и в Концепции общественной безопасности (КОБ).

Об исключительной преданности католицизму Дантеса писали все его биографы. Она была старой семейной традицией. Мать Жоржа-Шарля Дантеса — графиня Мария-Анна Гацфельдт. Её тетка была замужем за графом Францем-Карлом-Александром Нессельроде-Эрегосфен. Все эти дефисы в именах и фамилиях — знаки обширных родственных связей Дантеса. Он родственник графа Нессельроде, а по линии отца, Жозефа-Конрада Дантеса, внучатый племянник барона Рейтнера, командора Тевтонского ордена, и уже по своему родству определён судьбой быть в самых влиятельных политических кругах, как, например, его близкий коллега по политике граф Рошешуар, державший тайные конспиративные связи с канцлером Нессельроде и Бенкендорфом. В Россию Дантес попадает как протеже самого прусского принца Вильгельма, будущего императора германского и короля прусского.

Так что недооценка личности, способностей и связей Дантеса может быть причиной непонимания его роли как в жизни Пушкина, так и в истории России. За банальным, казалось бы, любовным заигрыванием могло скрываться нечто другое.

Сами похождения Жоржа Дантеса-Геккерна за женскими сердцами, когда в салонах о нем говорили, что дамы вырывают его друг у друга, могут иметь одно неожиданное объяснение. Оно раскрывается из записок современников и размышлений пушкинистов о странностях «родственной» близости двух Геккернов, молодого и старого, из истории ордена иезуитов, да и самой Римско-католической церкви.

Дантес не был несчастным сиротой, нуждавшимся в усыновлении. Вопреки этой легенде, ходившей в обществе, отец его был богатым помещиком в Эльзасе, всегда оставался в хороших отношениях с сыном и завещал на случай своей смерти Жоржу состояние в 200 тысяч франков. Геккерн, ставший официально его вторым отцом, к его благополучию материальному добавил ещё большую долю благополучия и любовь. Но не отеческую. Природу этой любви, в общем-то, известную всем исследователям той истории, проще всех раскрывает близкий приятель Жоржа, уже знакомый нам Александр Трубецкой:

… за ним водились шалости, но совершенно невинные… Не знаю, как сказать: он ли жил с Геккерном, или Геккерн жил с ним… В то время в высшем обществе было развито бугрство. Судя по тому, что Дантес постоянно ухаживал за дамами, надо полагать, что в сношениях с Геккерном он играл только пассивную роль… (П.Е. Щеголев, «Дуэль и смерть Пушкина» М., 1987).

Термин «педераст» закрепился за Луи Геккерном уже в книгах Анненкова, первого биографа Пушкина. В то ли время в высшем свете было «развито бугрство» или во все другие времена тоже, трудно сказать, но такое занятие по истории устойчиво соседствует с традициями не только светского европейского общества, но и католического духовенства, которое имело такой значительный вес и признание в глазах наших героев.

Быть причастным к особо утончённому разврату считалось за некую тайную доблесть. Она объединяла людей, претендовавших на духовный авторитет и власть в обществе, в круг избранной элиты, повязанной круговой порукой «нежных уз».

Такие «невинные забавы» не являются просто развлечением и мелочью, далекой от общественной жизни и политики. Напротив, они помогают проделывать с человеком, стремящимся под покровительство сильных мира сего, определённые трансформации и как бы лепить его душу заново, соревнуясь с творческим искусством Бога. Сначала душу нужно сделать мягкой как глина, лишив её твердости нравственных качеств. И путь к этому может быть только через развращение, медленное и осторожное, шаг за шагом, чтобы сам человек не мог заметить такого своего преображения.

И такие практики медленного постепенного перерождения личности используются практически всеми тайными обществами как, впрочем, и спецслужбами, где менее, где более жёсткие. Эти традиции работы с психикой паствы уходят корнями в глубокую древность, в Мистериальные многолетние циклы посвящений, к страшным оскопительным культам Атиса, или более мягким культам Диониса, вакханалиям Вакха. Цель всех этих посвящений в общем-то одна — привести психику посвящаемого в нужное состояние подчинения иерархии. Но все эти посвящения — это структурные способы формирования лояльности «системе» посвящений, а есть ещё и бесструктурные.

Структурный способ управления — это когда управляющий сигнал передаётся по уже сложившейся структуре, подобно приказу в армейской иерархии.

Бесструктурный способ управления — когда управляющий сигнал передаётся не по готовой заранее структуре, а безадресно распространяется в обществе, вызывая формирование целесообразных целям управления структур из тех элементов, кто «резонирует» с сутью этой распространяемой безадресно информации.

Структуры разнообразных орденов, как и государственных, так и прочих структур дополняются системой бесструктурного управления обществом. В чём выражает себя эта «система»?

В первую очередь, это те образные представления, которые ребёнок черпает из окружающей его с рождения культуры, через родителей, близких друзей, книги, живопись, фильмы. Эти образные представления становятся основной его мировоззрения. А дополняясь нравственными оценками «нравится/не нравится/безразлично», они формируют систему нравственности человека, его нравственные стандарты. Можно назвать это «базовыми стереотипами», на которых как на кирпичиках фундамента выстраивается всё здание мировоззрения, вся психика. Верхние этажи мировоззрения легко перестраивать, а добраться до фундамента очень тяжело.

Поэтому чрезвычайно важны те образы, которые попадают в психику ребёнка в самом детстве через сказки, мультфильмы, книги. Они закладывают те сценарии (иными словами — многовариантные матрицы), которым ребёнок в дальнейшем по жизни будет следовать чисто бессознательно, на автомате, если сам не задумается над своим поведением и волевыми усилиями не изменит матрицы своей жизни: выйдет из одних сценариев, чтобы осмысленно влиться в другие, более праведные.

Образы складываются в психике индивида в некую целостную систему алгоритмов поведения — многовариантную матрицу возможных состояний, выразив которую лексически, мы получим концепцию жизни индивида и жизни всего общества, если выявим, какие образы и какие стереотипы поведения доминируют в его культуре.

Если посмотреть на культуру, то мы увидим, что в ней доминируют библейские образы и ветхозаветные сюжеты, особенно на Западе, даже в современных фильмах зачастую стоит поменять современные имена на соответствующие библейские, как мы узнаем сценарии, описанные в Ветхом Завете. Поэтому сегодняшнюю культуру Запада можно назвать библейской.

Заметим в скобках, что Православие во многом базировалось до середины XIX века в общем-то на Новом завете, описывающим жизнь и дела Иисуса Христа, Псалтыре и устных проповедях попов, поскольку полноценных переводов всей Библии на русский язык не было. Только в 1876 году вышел полный перевод Библии (Ветхого и Нового заветов) на русский язык.

Концепция — это замысел устройства жизни общества в целом, и соответственно жизнеустройство формируют те, кто формируют такую концепцию.

Матрица — это концепция в образах, также как концепция — это матрица в лексике.

Концептуальная власть — власть концепции развития общества, и власть людей, которые такие концепции способны формулировать, изменять и проводить в жизнь.

Концептуальная власть активно работает с психикой детей, внедряя в неё соответствующие ей образы, символику, формируя таким образом многовариантный сценарий жизни всего человечества, если конечно вышла на глобальный уровень ответственности.

Из примеров прошлого можно взять увлекательную книгу «Гаргантюа и Пантагрюэль», которая сегодня считается детской, но в некоторых кругах оценивается как серьёзнейший алхимический трактат или сказки братьев Гримм. В кинематографе, в том числе и детском, разнообразной символики — просто навалом.

Задача проста — внедрить в психику положительное отношение к символам различных структур, к образам, связанным с той или иной системой посвящений и продвигаемой концепцией жизни, а главное — внедрить базовые стереотипы отношения к явлениям окружающей жизни. Но думать, что эта система работы с образными представлениями людей о мире — разработка последних веков, неверно, поскольку с мировоззрением людей работали и в древности. Подробнее смотрите семинар в интернете «Виды власти и перспективы концептуальной власти».