Приказываю всех арестованных рабочих повесить на главной улице города и не снимать три дня».

Колчак: «Гражданская война по необходимости должна быть безпощадной. Командирам я приказываю расстреливать всех захваченных коммунистов. Сейчас мы делаем ставку на штык» (Dotsenko P. The Straggle for Democracy. Eyewitness Account of Contemporary. Stanford, 1983. P. 109).

И эти указания Колчака его подручные с рвением конкретизировали. Вот фрагменты из приказа губернатора Енисейской и части Иркутской губернии генерал-лейтенанта С.Н. Розанова:

«Начальникам военных отрядов, действующих в районе восстания:

1. При занятии селений, захваченных ранее разбойниками, требовать выдачи их главарей и вожаков: если этого не произойдет, а достоверные сведения о наличности таковых имеются, - расстреливать десятого. (Децимация населения вообще была нормой, вроде знакомства при входе в города, сёла и деревни. А при хорошем настроении счёт могли начать снова. И снова... Баб, знамо дело, выводили под счёт с детьми. - А.К.)

2. Селения, население которых встретит правительственные войска с оружием, сжигать; взрослое мужское население расстреливать поголовно; имущество, лошадей, повозки, хлеб и так далее отбирать в пользу казны...

(Женщин таких деревень водили с собой как рабынь, предварительно зарубив детей и старух, "чтоб не страдали". Когда те "доходили" - рубили и их. И кстати, раненых пленных - только сжигать или живьём в землю. Хотя самый кайф - тщательно перетянув будущие культи, четвертовать. Но если рядом был хороший забор, то могли и рядком прибить гвоздями к нему... - А.К.)

6. Среди населения брать заложников, в случае действия односельчан, направленного против правительственных войск, заложников расстреливать безпощадно» (Болдырев В.Г. Директория. Колчак. Интервенты: Воспоминания. Новониколаевск, 1925. С. 543-544).

Но вообще-то, заложников, как правило, закапывали живьём в землю, тем более что копать заставляли односельчан. Если же оставались тут же на постой, то в целях гигиены могли загнать в дом и сжечь, а чтобы не рыпались, подрубить слегка ноги (традиционно, вообще-то, прибивали гвоздями руки и ноги к полу).

Точно такие же приказы отдавали и другие колчаковские генералы, например Сахаров и Майковский (см.: Партия в период иностранной интервенции и гражданской войны [1918-1920]. Документы и материалы. М., 1962. С. 357; Родина. 1990. № 10. С. 61 — это уже антикоммунистическое издание. И их достало.)

 

Белые свидетельствуют

 

Тут А. Бушков («Красный Монарх») откопал воспоминания ротмистра Фролова, который служил у Каппеля. Того самого, который применил в фильме «Чапаев» (и в жизни) так называемую «психическую атаку», когда наступление вели молчащие офицерские цепи, одетые в парадные мундиры, под дикий монотонный грохот барабанов шедшие на позиции красных.

«Развесив на воротах Костаная несколько сот человек, постреляв немного, мы перекинулись в деревню. Деревни Жаровка и Каргалинск были разделаны под орех, где за сочувствие к большевикам пришлось расстрелять всех мужиков от 18 до 55-летнего возраста, после чего "пустить петуха".

Убедившись, что от Каргалинска осталось пепелище, мы пошли в церковь...

На второй день Пасхи эскадрон ротмистра Касимова вступил в богатое село Боровое. На улицах чувствовалось праздничное настроение. Мужики вывесили белые флаги и вышли с хлебом-солью. Запоров несколько баб, расстреляв по доносу попа два-три десятка мужиков, Касимов собирался покинуть Боровое, но его излишняя мягкость была исправлена адъютантами начальника отряда поручиками Кумовым и Зябовым. По их приказу по селу была открыта ружейная стрельба, и часть села была предана огню».

И подобного рода документы можно приводить без конца. Ограничусь лишь отрывком из записок генерал-лейтенанта Е.И. Достовалова, сподвижника Корнилова, Деникина, Врангеля. Написаны они были в эмиграции.

«Ответ на вопрос, за что фактически умирали русские офицеры в рядах Добровольческой армии, дает деникинский Юг, и в особенности врангелевский Крым. "Образцовая ферма", "прообраз будущей России" с его кошмарным воровством и взяточничеством и расстрелами, пытками и тюрьмами, с его убогим крестьянским ирабочим законодательством, с его выжившими из ума губернаторами, воинствующими попами, инквизиторской контрразведкой, публичными казнями женщин и подростков, грабежами и насилием и нескрываемым, рвущимся наружу, несмотря на массовые казни и переполненные тюрьмы, негодованием распинаемого народа» (Достовалов Е.И. Добровольческая тактика заслонила военное искусство. - Источник. Документы русской истории. 1994. № 3. С. 48).

 

Европейское зверьё против православных белых. Чехи, предав садиста Колчака, утвердили власть Советов!

Даже у социальных паразитов-уголовников есть какие-то правила поведения, «понятия». Переступающие через них совершают так называемый «безпредел». Так вот те, кто сейчас создаёт романтический образ той белой сволочи, которая уничтожала свой народ, конечно же, никогда не напомнят вам о том, что в истории Гражданской войны был один стратегический эпизод, когда убеждённые враги республиканской России выдали «красным» на суд самого крупного антисоветского руководителя белого движения -«Верховного Правителя России» адмирала Колчака. Чехи с омерзением относились ко всему русскому, и уж тут-то они позверствовали всласть, уничтожая Рус-Ивана от Волги до Владивостока. Но даже они не захотели, чтобы их методы ведения войны отождествляли с теми, что применялись колчаковским правительством для уничтожения своего же народа. Об общих аспектах того момента вы прочтёте в любом дохрущёвском учебнике истории. Да хоть в «Последних днях колчаковщины» (Сборник документов. М.-Л., 1926).

Я же хочу привести отрывок из меморандума командования белочехов, в котором они дистанцируются от колчаковщины. 13 ноября 1919 г. в меморандуме «Союзным державам» генералы Чехословацкого корпуса писали:

«Под защитой чехословацких штыков местные военные русские органы позволяют себе такие дела, от которых весь цивилизованный мир придёт в ужас. Выжигание деревень вместе с жителями, постоянные убийства русских мирных граждан целыми сотнями и тысячами, расстрелы и казни без суда людей, исключительно только по случайному подозрению в политической нелояльности составляют обычное явление, а ответственность за всё это перед судом народов целого света падает на нас за то, что мы, располагая военной силой, не препятствовали этому безправию» (Болдырев В.Г. Директория. Колчак. Интервенты. Новониколаевск, 1925).

Колчака чехи заковали в кандалы и держали прикованным к стене вагона. А при передаче на нейтральной территории просто швырнули этого урода на землю.

 

Memory returne

«История "Рая" сектанта Иннокентия Балтского также расскрывает белогвардейско-шпионскую сущность попов, но уже попов сектантских. В мае 1920 года, когда мы вели борьбу с панской Польшей и Врангелем, Одесская Губчека установила, что в некоем сектантском притоне "Рай" прячутся польские и румынские шпионы, дезертиры, петлюровские и деникинские офицеры. Это шпионское гнездо имело связь с контрреволюционными группировками Харькова, Киева, Одессы. При ликвидации сектантского гнезда контрреволюционерами был убит председатель Ананьевского ревкома тов. Аносов».

Программный террор

 

О том, что ждало Россию в случае победы белых, красноречиво свидетельствует закон, который был принят 24 ноября 1919 г. Особым совещанием при главнокомандующем вооруженными силами на юге России Деникине. В нем была определена внутренняя политика правительства в мирное время, после победы белых и окончания Гражданской войны. Согласно этому закону все, кто был виновен в подготовке захвата власти Советами, кто осуществлял задачи этой власти либо содействовал осуществлению этих задач, а также те, кто участвовал «в сообществе, именующемся партией коммунистов (большевиков), или ином обществе, установившем власть Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов», подвергаются «лишению всех прав состояния и смертной казни».

Таким образом, смертная казнь угрожала не только всем членам компартии, которых насчитывалось более 300 тыс. чел., но и всем рабочим, участвовавшим в национализации фабрик и заводов или содействовавшим ей, входившим в состав профсоюзных организаций и т.п., всем крестьянам, которые участвовали в разделе помещичьих земель и их обработке, всем, кто служил в советских организациях, воевал в составе Красной Армии и т.п., то есть большинству населения советской России.

Пять членов Особого совещания выступили против казни за один только факт членства в компартии. Выразивший их мнение Трубецкой (запомните эту фамилию) не возражал против смертной казни без суда и следствия коммунистов вовремя, которое непосредственно последует за боевыми действиями. «Но принимать закон об использовании таких мер в мирное время он считал политически недальновидным, ибо, во-первых, это побудит всех коммунистов драться до конца, во-вторых, будет использовано определенными кругами в Европе для агитации против белых. Этот закон, подчеркнул Трубецкой, с неизбежностью станет актом "не столько правосудия, сколько массового террора". За один лишь факт членства в компартии, конечно же, нужно наказывать, но более мягко, не применяя смертную казнь. Несмотря на все эти возражения, Особое совещание большинством голосом приняло закон, а А.И. Деникин (который сейчас в наших гнойных "демократических" СМИ изображается как истинный демократ и защитник народа. - А.К.), утвердил его» (см.: Трукан Г.А. Путь к тоталитаризму. 1917-1929 гг. М., 1994. С. 104).

Таким образом, в случае победы белых России угрожали установление на многие десятилетия военно-фашистского режима, безпощадный террор против народа и его полное безправие.

Деникин А.И. Поход и смерть генерала Корнилова. М.-Л., 1928. Часть книги Деникина «Очерки русской смуты» охватывает период с первой четверти 1919 г.: 1-й кубанский поход: поход в Закубанье, «Ледяной поход», штурм Екатеринодара и смерть Корнилова.

Гейвандов С. Захват Мерва белыми. - Туркменоведение. № 1. 1928.

Башкаев С. Ликвидация белой банды Тундукова. - Калмыцкая степь. № 2. 1928.

Белаша В. Махновщина. - Литературная революция. № 3. 1928.

Аграрная политика Врангеля. - Красный Архив. Т. 1.

 

Memory returne

«Старообрядческие кулацкие вожаки тоже занимались шпионажем. В своём журнале "Дальневосточный старообрядец" они звали верующих к борьбе с большевиками. Зажиточные старообрядцы шли в банды Семёнова, барона Унгерна и уговаривали молодёжь поступать в эти шайки.

После ухода интервентов баптистские и старообрядческие верховоды сделали ряд попыток поднять антисоветские восстания. Пресвитер амурских баптистов Тешев возглавлял отряд белобандитов. Томские адвентисты Бурищев и Юриксен участвовали в шайке "карбонариев", которая стремилась терроризировать советских людей».