Глава 17: Торговый город Эйнзхейль. Итоги соревнования. Середина. Часть 2

 

С внезапным посторонним вторжением конфликт приостановился, так как все присутствующие просто замерли. Сам же виновник медленно, но уверенно двинулся в нашу сторону. В каждом его шаге ощущался вес… И я не про то, сколько он весил, тут было что-то другое.

 

— Эй-эй-эй-эй-эй. Райнрих, ты чё, собираешься в какой-то детской стычке пустить подобное в ход? Чё они тебе такого сделали? — произнёс он неспешно, монотонным приглушённым голосом. Его речь как будто была лишена каких-либо эмоций. Нет, они наверняка есть, но уловить их было сложно. Даже не могу выразить словами… У него была специфическая манера речи. Весьма специфическая.

 

— А?! А сам не видишь? Входную стену моей драгоценной гильдии вдребезги разнесли!

 

— Так делов-то? Её починить — и зашибись будет. Всё равно сыпалась уже от старости. Как раз, кстати, под рукой крепкие и здоровые ребятки имеются. Вот и запряги их, пусть ремонтируют.

 

— Ха! Ладно, соглашусь. Со стеной на этом могу и простить. Но вон тут сосунок угрожал девчат изнасиловать, а потом убить. Прямо в моей гильдии. И что мне прикажешь с этим делать?

 

— Просто треплется. До дела так и не дошло, верно? Тоже мне… Парень, видать, просто побузить решил.

 

— Вот как? Выходит, побузить на меня решил. НА МЕНЯ! — Райнрих прямо-таки источала угрозу. У меня от неё мурашки по спине пошли, и холодный пот прошиб.

 

— А-а-а… Ты что, в бешенстве?

 

— А что, не видно? Интересно, как я сейчас выгляжу в твоих глазах. А, Дарвин?

 

— Да ёпта… Как до такого дошло ваще? Я сюда пришёл, потому что вы меня позвали.

 

— Почему бы тебе об этом не спросить своего горе-сыночка?

 

— М? Так мой сын тут? Который из горе-сынков?

 

Что он такое? Не понимаю… Не перевариваю. Своим видом показывает непонимание того, что происходит, и продолжает вещать, весь такой на своей волне. А его поведение… поступки… Уже за гранью моего понимания. Одно могу сказать точно — он мне очень не понравился. Только неприязнь вызывает. Зато то, что передо мной запредельно опасный мужик, стало понятно сразу. От него веет тем же, что и от Райнрих с Йасисом — человеком, против которого совсем не хочется переть. Страшная до усрачки личность.

 

— О. Дадалил, а ты тут чё забыл?

 

— О-отец…

 

— Говорил же звать «папой»… нет, «батей». Или вообще «батюшкой». — Шаг за шагом, мужик медленно начал приближаться к Дадалилу.

 

— В-вы всё неправильно поняли! Это они! Они всё подстроили и обманули меня!

 

— М-м-м… Не, ты сначала поясни в чём весь замес ваще? А то я совсем чё-то не в курсах. Чё именно мне неправильно понимать? — Дарвин вопросительно качнул головой, выражая своё недоумение, и продолжил движение в сторону Дадалила. Шаг за шагом. Напряжение в комнате резко подскочило. Тень позади Дарвина уже начинала мне казаться его чернющей аурой. Широ, умоляю! Ни за что не отпускай мою руку!

 

— Эм… Вышло так, что пришлось соревноваться за эту женщину…

 

— Хо. Это ты-то, и в соревнование полез? Почему бы и нет? Победил?

 

— Нет! Но не поймите неправильно! Как я уже сказал, они меня в конце подставили! Обманули!

 

— Хм-м-м... Я тебя услышал.

 

— Отец, тогда…

 

— Так. Теперь Райнрих и Йасис. Чё вы мне расскажите?

 

— Суть соревнования заключалась в том, кто первый сможет купить Венди — Дадалил-сама или Уважаемый Покупатель.

 

— Ага. Помню, был разговор на эту тему. Вроде чё-то типа: «Хочу купить женщину, дай денег». А я, кажись, ответил: «Хочешь чё-то купить — заработай себе денег сам».

 

— Да. Дадалилу-сама нужно было заработать 120 миллионов нор, Уважаемому Покупателю — 80 миллионов нор. Кто первый передаст мне установленную сумму — тот и получит Венди. Таковы были условия.

 

Йасис… Ты, как ни в чём не бывало, умудряешься говорить с ним дальше. Я, может, и отхожу уже немного от первого шока, но так спокойно с ним говорить точно не смогу.

 

— М-м-м? А чего суммы разные?

 

— Дадалил-сама уже имел в наличии 50 миллионов нор, а у Уважаемого Покупателя было всего 3,5 миллиона. Так что, это была вынужденная мера для достижения равных условий. И всё равно, Дадалил-сама имел преимущество.

 

— М-м-м… Я бы на такие мутные условия не согласился. Но если его всё устроило, значит соревнование состоялось?

 

— Конечно. Клянусь именем магазина работорговли Йасиса, что никакого жульничества или махинаций в соревновании совершено не было.

 

— Понятно. Райнрих, твоя очередь.

 

— Высказаться я не против… Однако, чего это ты тут такой деловой раскомандовался?

 

Райнрих-сама?! Чаво это ты так провоцировать людей изволила?!

 

— А, звиняй. Увлёкся малость ролью прокурора. Не поведаете ли вы нам свою версию, Райнрих. Теперь довольна?

 

Похоже, Дарвин решил ответить на провокацию такой же провокацией, но что важнее… вежливая речь не идёт ему настолько, что от этого аж зубы сводит.

 

— Пф. Вот смета договора и сам товар, который я выкупила. Их уже хорошенько проверили как Йасис, так и Дадалил.

 

— М-м-м… Э? Чтобы ты, да заключила неприбыльный договор? Это можно назвать своеобразным жульничеством?

 

— Почему же? Прибыль я получила материальную. Вот смотри. Мой ученик саморучно изготовил. Правда, хорошо сделано? А ведь только недавно начал Алхимию учить. Настоящий талант.

 

— Ученик? Ты взяла себе ученика? Ха… Случаются же в жизни чудеса. — Дарвин развернулся в мою сторону.

 

Наши взгляды пересеклись, и я впервые увидел глаза этого человека. Чёрные, бездонные, словно всепоглощающая дыра мрака, по которым невозможно было прочитать ни его мысли, ни эмоции. Я оцепенел, не в состояния отвести взгляда.

 

— Хо. «Прибившийся», значит? А ты мне нравишься. — Дарвин неспешно двинулся ко мне. Шаг за шагом.

 

— …

 

Страшно! Не хочу, чтобы он приближался! Не подходи ко мне! А тело до сих пор в оцепенении. Я даже пальцем пошевелить не могу. Взгляд отвести от него было невозможно, а ноги отказывались двигаться.

 

И в момент, когда моё сердце почти полностью поглотило отчаяние, Широ вышла вперед, направив свой кинжал на Дарвина.

 

— …Не подходи.

 

— …Преданность, достойная уважения. Отличный раб. А рядом такая шикарная фифа. Как вам обеим такой вариант? Забейте на этого тюфика и идите ко мне?

 

— Нет.

 

— Отказываюсь.

 

— ХРЕН ТЕБЕ!

 

СОВСЕМ ОХЕРЕЛ! ДА КАК ОН СМЕЕТ ПРЕДЛАГАТЬ ТАКОЕ ВЕНДИ И ШИРО?! СТРАШНО? НЕ СТРАШНО? КАК БУДТО У МЕНЯ СЕЙЧАС ВРЕМЯ ЕСТЬ ПАРИТЬСЯ О ТАКИХ МЕЛОЧАХ!!!

 

— Эй-эй. Не зыркай ты на меня так. Шучу же.

 

— Больше не повторяй эту шутку!

 

— Ладно, харэ. Лицо попроще сделай. Всё-таки, нравишься ты мне. А ведь мгновение назад коленки-то дрожали. Райнрих, отличного кадра нашла.

 

— А ты как думал. Не зря же он МОЙ ученик. Только попробуй на него свои лапы наложить.

 

— О, жуть. Жаль. — с этими словами Дарвин развернулся и пошёл обратно в сторону Дадалила.

 

— Лады. Подытожим: ты проиграл по всем фронтам и закатил истерику. Я ничего не забыл?

 

— О-отец? Неужели вы поверите этим людям, а не своему сыну?

 

— Только не надо мне тут гнать. Вон, даже доказательства завезли. Твои отмазы уже не пройдут.

 

— Отец, вы не верите словам своего сына… Моим словами?

 

— Не помню, чтоб у нас кровное родство было… Короче. Пока потешным был — я тебя не трогал… Но после того, что ты тут устроил…

 

— К-как же так… В таком случае давайте вместе от них избавимся! Как только устраним их — моё поражение тоже станет недействительным! Как-будто самого соревнования не было! Тогда для вас не будет никаких неприятностей.

 

Что за бред… Сколько же в нём мудачества? Если мне скажут, что он только из него и состоит, я не удивлюсь.

 

А пока я об этом думал… В помещении наступила звенящая от напряжения тишина. В разы неприятней и опасней того, что тут происходило до этого. Но уже в следующее мгновение атмосфера в гильдии резко переменилась:

 

— ЧЁ?

 

Причиной этому стал Дарвин. Он схватил одной рукой увесистого Дадалила за воротник и приподнял в воздух.

 

— О-ож-ж-ж-ж-ж-ж-ж-жу-у-у-уэ-э-э-э-эц… Ж-жа-а-а-а-аво...

 

— Ты проиграл. Причём с треском. Хочешь выиграть — так любой ценой добивайся победы. Но есть и свои табу — не пятнай соревнование. Ввязался — ставишь на кон свою жизнь и жмёшь до упора. Но черту не переходишь. Я ведь ни раз говорил: если проиграл — признай поражение. Слышь, ЭЙ? Я ведь постоянно так говорил, да, Мейра?

 

— Да, Достопочтенный Отчим. Вы каждый день продолжаете неустанно это повторять. Так упорствуете, что уже уши начинают отсыхать, — внезапно ответила на вопрос Дарвина загадочная юная девушка, которая появилась из ниоткуда и стала рядом с ним. Кроме шуток! Когда и откуда она появилась? Я совсем не заметил, как она вошла в гильдию!!! К тому же девочка! Ну… Выглядит явно не на 20! Хоть было в ней что-то от взрослой бизнесс-вумен. Дарвин ей «отчим», выходит, снова приёмный ребёнок? Дочка…

 

— Вот видишь. А чё этот придурок исполнил?

 

— Видимо, просто осквернить сакральные традиции соревнования ему было недостаточно унизительным, так что он ещё и позорно проиграл, а сейчас устраивает постыдную истерику. Более того, развязал конфликт с Йасисом-сама и гильдией алхимиков, у которых с ним заключён договор о взаимной непричастности к деловым отношениям.

 

— О, чётко подметила. «Проблем не оберёшься потом, так что не лезьте к ним» — я ведь предупреждал. Или нет?

 

— Совершенно верно. Вы предупреждали. В особенности о том, что риск после конфликта с ними не сопоставим с вытекающими из него последствиями. Поэтому другие дети слушаются наказа и даже не приближаются к этим людям.

 

Жесть. К тебе как к прокажённой относятся, Райнрих… Или как к стихийному бедствию. А Йасис, выходит, встаёт наравне… Я всегда догадывался, что ты страшный человек, но даже не представлял насколько.

 

— От вишь. Два. Целых два. Ты нарушил даже не одно, а сразу два моих наказа! Понимаешь это, Дадалил? Нарушил целых два неписанных закона!

 

— Достопочтенный Отчим, если вы позволите, то случаи с Йасисом-сама и Райнрих-сама нужно рассматривать отдельно, поэтому мы имеем не два, а три нарушения наказа.

 

— Завали. Один хрен. Что один, что два, что три — всё один хрен. Нарушаешь моё правило — тебе хана. Ты ведь понимал это?

 

ЖЕ-Е-Е-ЕСТЬ! Под конец вообще всё вылилось в угрозы! Слава богу, не в мою сторону…

 

Дарвин отпустил Дадалила, и тот рухнул на колени, бухыкая и пытаясь отдышаться.

 

— ЭЙ, ВЫ. Сюда подошли. Заберите эту тушку. Отнесёте домой и закинете в темницу. Не забудьте в рот чего-нибудь напихать, чтобы он себе язык не откусил. Если сбежит или покончит с собой — считайте, что вы трупы. Поняли? Тогда вперёд. Не мозольте мне глаза своими харями.

 

— О-ожешь, гаг же… Кхе… Кха… ЭЙ! Не прикасайтесь! Не трогайте меня своими грязными лапами!

 

— Заткнись. ЭЙ. Давайте живей, вяжите его уже и уносите прочь.

 

Никакого спуску. Но меня больше беспокоит то, дадут ли наши спокойно его унести. А! Обворожительная Райнрих-сама изволит ещё злиться! Чувствую, не даст она этому так спокойно закончиться. А! Раз на то пошло, я тоже кое-что забыл!

 

— Погодите минутку!

 

— А-А-А? Чё те надо, пацан?

 

— Широ, этот.

 

— М, — Широ легко подскочила к чуваку, которому в прошлый раз дала в солнечное сплетение… И повторила. Он завизжал и рухнул, катаясь по полу от боли и схватившись за живот. Заслужил. Нечего было пытаться лезть к Широ своими пошлыми лапами. Сраный педофил. Я бы не успокоился, пока он хотя бы разок не получил своё. Ну… Как видите, кара настигла его не от моей руки.

 

— Вау… А соплячка-то умеет страху навести.

 

— Бред не неси! Самая милая и надёжная кошка в мире!

 

Услышав мои слова, девочка гордо положила руку на талию, выпятив свою плоскую грудь, и вздёрнула подбородок. Это Широ-то страх наводит? Вот от кого-кого, а от такого ходячего оплота ужаса, как ты, я слышать подобного не желаю!