Основания возникновения обязательств вследствие действий в чужом интересе без поручения

 

Обязательства из действий в чужом интересе без поручения, подобно иным обязательствам, возникают при наличии нормативно-правовых, правосубъектных и юридико-фактических оснований. Нормативно-правовым основанием выступают нормы права (правовой институт), регулирующие общественные отношения. Правосубъектное основание заключается в правоспособности и дееспособности лиц, участвующих в правоотношении. Юридико-фактическое основание представляет собой определенный юридический факт или юридический состав, с наличием или отсутствием которого нормы права связывает юридические последствия*(308). Поскольку нормативно-правовые и правосубъектные основания развития указанных обязательств рассматриваются в иных разделах настоящей работы, здесь будет уделено внимание исследованию юридико-фактического основания их динамики.

В теории гражданского права не сложилось единого мнения относительно юридико-фактического основания становления обязательств из действий в чужом интересе без поручения. В юридической литературе преобладает мнение о том, что юридико-фактическим основанием возникновения рассматриваемых обязательств являются фактические и юридические действия гестора*(309), которые, по мнению отдельных юристов, следует относить к числу сложных юридических фактов*(310). Однако подобные утверждения не соответствуют реальной действительности и предписаниям гражданско-правового института действий в чужом интересе без поручения. Анализ положений главы 50 ГК РФ позволяет сделать вывод о том, что юридико-фактическим основанием возникновения обязательств из действий в чужом интересе без поручения выступает юридический (фактический) состав, включающий в себя ряд юридических фактов.

Справедливости ради, следует отметить, что о фактическом составе как основании возникновения обязательства вследствие деятельности в интересе другого лица без поручения писал И.Б. Новицкий. В качестве его элементов он выделял следующие:

одно лицо действует для другого, проявляет заботу об интересах этого другого лица;

воля действующего лица совершать действия (вести дело) за счет собственника имущества или иного заинтересованного лица;

действие одного лица без поручения со стороны другого*(311).

Однако нельзя не заметить, что это не элементы фактического состава, на основании которого возникают рассматриваемые обязательства, а требования, предъявляемые к самому действию гестора, чтобы оно считалось юридически значимым. Ведь элемент юридического состава - это юридический факт, представляющий собой то или иное явление реальной действительности с наличием или отсутствием которого нормы права связывают становление, изменение или прекращение правовых связей. Следовательно, к таковым могут относиться лишь такие обстоятельства, которые отвечают указанным критериям.

Структура юридического состава, выступающего юридико-фактическим основанием возникновения обязательств вследствие действия в чужом интересе без поручения, обусловлена тем, действовал гестор в отсутствие доминуса или в его присутствии.

В случае, когда гестор действовал в отсутствие доминуса, или последний не обладает дееспособностью, необходимо три юридических факта для возникновения указанного обязательства. К ним относятся:

действие гестора в чужом интересе (доминуса) без поручения;

уведомление гестором доминуса о действии в его интересе;

неодобрение доминусом действия гестора, совершенного в его интересе.

Если же действия гестора совершаются в присутствии доминуса, то в силу прямого указания п. 2 ст. 981 ГК РФ уведомление доминусу направлять не требуется. Следовательно, основанием возникновения рассматриваемых обязательств в этой ситуации выступает юридический состав, включающий в себя два юридических факта:

действие гестора в чужом интересе (доминуса) без поручения;

неодобрение доминусом действия гестора, совершенного в его интересе.

Следует отметить, что с нормой п. 2 ст. 981 ГК РФ согласны не все юристы. Так, Д.О. Алексеенко предлагает включить в нее указание о том, что "лицо, действующее в чужом интересе, обязано сообщить заинтересованному лицу о действиях в его интересе, даже если эти действия предпринимаются в его присутствии"*(312). Это обосновывается тем, что заинтересованное лицо в отдельных случаях не может самостоятельно устранить грозящую его интересам опасность в силу болезни, недееспособности, ранения и т.п. и не осознает, что они совершаются в его интересах. Но если доминус не осознает этого обстоятельства, то не ясно, каким же образом до него довести такую информацию.

Исходя из общепризнанной классификации юридических фактов*(313), действие гестора в чужом интересе (доминуса) без поручения, уведомление гестором доминуса о действии в его интересе и неодобрение доминусом действия гестора, совершенного в его интересе, необходимо относить к категории правомерных действий. Под таковыми принято понимать действия, которые соответствуют требованиям закона, во всяком случае не противоречат ему*(314). Действуя в той или иной ситуации по предотвращению вреда личности или имуществу другого лица, гестор вступает в отношения, которые, безусловно, поощряются государством, и связаны выполнением положительных предписаний закона. Правомерность - это важнейший признак действия гестора в чужом интересе без поручения. Следует согласиться с мнением авторов, которые рассматривают действие гестора не только как дозволенное и правомерное, но и как общественно полезное*(315). Уведомление гестором доминуса о действии в его интересе и неодобрение доминусом действия гестора, совершенного в его интересе, влекущие становление гражданских прав и обязанностей, также являются правомерными действиями.

По своей юридической значимости указанные выше юридические факты относятся к юридическим поступкам, т.е. правомерным юридическим действиям, с которыми закон связывает определенные юридические последствия, независимо от того, были ли они направлены на эти последствия или нет*(316).

Определение юридического поступка, данное О.А. Красавчиковым, считает не достаточно четким М. Рожкова. По ее мнению, "юридические поступки имеют с юридическими актами то общее, что и они совершаются со специальным намерением вызвать юридические последствия. Отличие же юридического акта от юридического поступка проявляется именно в том, что первый направлен на движение правоотношения, тогда как второй - только на осуществление и защиту гражданских прав. Или, иными словами, всякое дозволенное одностороннее действие, направленное на осуществление или защиту субъективных гражданских прав, с которым нормы права связывают юридические последствия, - это юридический поступок"*(317). Однако из этого понятия следует, что лицо, осуществляющее свое субъективное право, намерено вызвать юридические последствия, причем не на движение правоотношения (т.е. возникновение, изменение и прекращение), а другие, выделенные М. Рожковой, юридические последствия: последствия проявления лицом гражданской правосубъектности (в том числе осуществление субъективных гражданских прав и обязанностей), а также последствия защиты нарушенных или оспоренных субъективных гражданских прав.

О.А. Красавчиков под юридическими последствиями понимает две категории явлений, связанных между собой. К первой категории юридических последствий он относит движение гражданского правоотношения вне связи с его осуществлением (возникновение, изменение или прекращение правоотношения). Вторая категория юридических последствий, с его точки зрения, всецело предопределена первой и объединяет последствия, наступающие в связи с осуществлением определенного правоотношения (к этой категории, по мнению ученого, относятся истребование вещи по виндикационному иску, взыскание пеней и неустойки и т.д.). В рамках теории юридических фактов О.А. Красавчиков полагает необходимым рассматривать лишь первую из указанных категорий юридических последствий - движение гражданского правоотношения*(318). Ибо, "категория юридических последствий содержит в себе не только развитие правоотношения в целом, но и развитие его отдельных элементов, в частности, субъективного права"*(319).

С точки зрения права, направленность юридических поступков, как справедливо утверждает О.А. Красавчиков, носит факультативный характер, в том плане, что волеизъявление совершающего их лица не всегда опосредует конечный результат - становление правовых связей. С физиологической же точки зрения юридические поступки, тем не менее, всегда имеют какую-то конкретную определенную направленность, поскольку они являются действиями людей*(320), например, написание картины, составление стихов. Действие гестора в чужом интересе (доминуса) без поручения, уведомление гестором доминуса о действии в его интересе и неодобрение доминусом действия гестора, совершенного в его интересе, имеют различные цели, как по своему содержанию, так и по характеру. Но в ракурсе действующего гражданского права их совершение неизбежно влечет возникновение правовой связи между гестором и доминусом - обязательства из действий в чужом интересе без поручения.

О.А. Красавчиков юридические поступки по признаку содержания делит на два основных вида:

материальные, оказывающие воздействие на объект (создание, транспортировка, передача и т.д.);

нематериальные, не оказывающие воздействие на объект (уведомление, признание, осуществление неимущественного права и т.д.)*(321).

Исходя из этого, можно сделать вывод, что факты, входящие в юридический состав, влекущий возникновение обязательств из действий в чужом интересе без поручения, относятся к нематериальным юридическим поступкам. Это обусловлено тем, что указанные факты порождают рассматриваемое обязательство независимо от результативности действий гестора и доминуса. М.М. Агарков добровольную деятельность в чужом интересе рассматривает как действия, создающие предусмотренные нормами права объективированные результаты, имеющие хозяйственное или культурное значение. Но вместе с тем указывает на то, что отнесение negotiorum gestio к результативным действиям спорно*(322).

Между тем, "характерной особенностью результативных действий является то, - как пишет М. Рожкова, - что право предусматривает возникновение последствий не в связи с совершением действий, а именно с появлением объективированного результата этих действий: созданной вещью, изобретением, произведением искусства, кладом и т.п. В отсутствие же этого объективированного результата фактических действий говорить о совершении результативного действия не приходится"*(323). Поэтому, действия гестора нельзя относить к результативным действиям, так как закон предусматривает возникновение правовых последствий - обязательств вследствие действий в чужом интересе без поручения даже в том случае, когда они не привели к предполагаемому результату по защите интереса доминуса (абз. 2 п. 1 ст. 984 ГК РФ). Относить же к таковым реальный ущерб гестора нельзя, так как это элемент такого факта как действия гестора в интересе доминуса без поручения, входящего в юридический состав возникновения анализируемого обязательства (абз. 1 п. 1 ст. 984 ГК РФ). Сказанное относится также к уведомлению гестором доминуса о действии в его интересе и неодобрению доминусом действия гестора, совершенного в его интересе.

В литературе можно встретить различные суждения о сущности юридического состава*(324). Не углубляясь в их анализ, поскольку это не входит в предмет настоящего исследования, отметим взаимосвязь между входящими в него фактами, влекущими возникновение обязательств вследствие действий в чужом интересе без поручения. Обязательства в порядке гл. 50 ГК РФ возникают лишь тогда, когда произойдет полное накопление фактов указанного состава. До этого в своем объеме и содержании его элементы остаются только фактами, юридическими они становятся, как отмечает О.А. Красавчиков, только после окончания данного процесса*(325). При этом их накопление должно происходить в строгой последовательности: сначала должно иметь место действие гестора в интересе доминуса, затем - неодобрение доминусом действия гестора, совершенного в его интересе и, в некоторых случаях, уведомление гестором доминуса о совершении действия в его интересе. При одобрении указанных действий доминусом рассматриваемого обязательства не возникает, а к отношениям сторон в силу ст. 982 ГК РФ в дальнейшем применяются правила о договоре поручения или ином договоре, соответствующему характеру предпринятых действий, даже если одобрение было устным. Это связано с тем, что указанные выше нормы, закрепляя связи между фактами юридического состава возникновения данных обязательств, вместе с тем улавливают и отражают взаимозависимость, свойственную самим социальным связям*(326), складывающимся вследствие действий в чужом интересе без поручения. Каждый из этих фактов в отдельности, равно как и нарушение порядка их появления, не имеет какого-либо правового значения для возникновения данного вида обязательства. При этом элементы указанного юридического (фактического) состава нельзя смешивать с элементами входящих в него юридических фактов, ибо речь идет о разных явлениях реальной действительности*(327). С учетом этого, можно перейти к исследованию отдельных юридических фактов, входящих в юридический состав, выступающий юридико-фактическим основанием динамики обязательств из действий в чужом интересе без поручения.

Первым юридическим фактом состава, влекущего возникновение рассматриваемых обязательств, является действие гестора, совершаемое в интересах доминуса.

Цивилисты высказывают разные мнения относительно сущности указанного действия. Так, Д.А. Балыкин, Е.Н. Егорова, С.В. Михайлов, подразделяя действия гестора на фактические и юридические, первые относят к юридическим поступкам, а вторые к односторонне-обязывающим сделкам*(328). Напротив, А.Н. Гуев*(329), К.В. Карпов*(330) как фактические, так и юридические действия гестора относят к односторонним сделкам, "потому что субъектный волевой критерий действий гестора, намерение действовать в чужом интересе, является определяющим фактором для возникновения обязательства из действий в чужом интересе без поручения"*(331).

С учетом вышеизложенного, возникает вопрос, правильно ли с точки зрения теории юридических фактов действия гестора дифференцировать на фактические и юридические? Ведь согласно общепринятой классификации, юридические факты принято делить на события и действия, которые, в свою очередь, подразделяют на неправомерные и правомерные, а последние дифференцируют на юридические акты и юридические поступки*(332). Поэтому представляется теоретически необоснованной классификация названных авторов действий гестора (как юридического факта) на фактические и юридические. Более правильно говорить вообще о действиях гестора, влекущих юридические последствия, если они отвечают установленным в законе признакам.

Думается, что действия гестора нельзя отождествлять и с односторонними сделками, так как они обладают различной правовой природой. Применительно к односторонней сделке, например, публичного обещания награды, обязательство возникает из одностороннего волеизъявления лица, заинтересованного в совершении обусловленных действий со стороны чаще всего неопределенного круга лиц, что не характерно для действий в чужом интересе без поручения. Аналогичного мнения на этот счет придерживаются и другие цивилисты, хотя и по-разному определяют сущность действий гестора. Так, В.А. Рясенцев по этому поводу замечает, что "нельзя смешивать со сделками волеизъявления, не имеющие целью, в отличие от сделок, установить, изменить или прекратить гражданские правоотношения"*(333). По своей "юридической природе ведение чужого дела без поручения, - пишет ученый, - не сделка, а правомерное юридическое действие, относящееся к виду так называемых реальных актов. Они характеризуются тем, что их юридические последствия (установление, изменение и прекращение правоотношений) наступают в силу закона, независимо от воли лица, совершающего эти действия. Не имеет поэтому значения, желал или нет гестор создать обязательственное отношение с доминусом. Сам факт его деятельности в интересах другого лица приводит к установлению правоотношений с ним"*(334). В связи с этим, Е.О. Харитонов, считает, что правильнее будет признать действие без поручения не сделкой, а юридическим поступком*(335).

По нашему мнению, действие гестора в чужом интересе (доминуса) без поручения как юридический факт, входящий в юридический состав, выступающий юридико-фактическим основанием возникновения обязательств из действий в чужом интересе без поручения, относится к юридическим поступкам и представляет собой сложное правовое явление. Вместе с тем как единый акт волевого поведения лица он состоит из ряда взаимосвязанных элементов, к числу которых относятся:

наличие имущественного ущерба у гестора;

правомерность поведения гестора;

причинная связь между правомерным поведением гестора и наступившим у него имущественным ущербом;

психическое отношение гестора к своему действию.

Указанные элементы акта действия гестора можно именовать и условиями возникновения обязательств из действий в чужом интересе без поручения, подобно тому, как это принято в теории права относительно элементов акта причинения вреда, которые называют условиями гражданско-правовой ответственности. Однако во избежание отождествления условий (критериев) действия, характеризующих его с точки зрения правомерности и противоправности, с элементами акта поведения гестора как одного из юридических фактов, влекущих возникновение рассматриваемого обязательства, представляется целесообразным использовать здесь термин "элементы".

В результате выполненных в чужом интересе без поручения действий у гестора должен возникнуть ущерб, который и выступает первым элементом действия гестора в чужом интересе (доминуса) без поручения. Под ущербом понимается всякое умаление личного или имущественного блага. Отметим, что принято рассматривать понятия "вред" и "ущерб" как слова - синонимы*(336). Однако рассматриваемое обязательство возникает лишь тогда и постольку, когда и поскольку имеется имущественный ущерб на стороне гестора. Говорить о компенсации морального вреда гестору в порядке ст. 984 ГК РФ не представляется возможным в связи с тем, что, во-первых, ущерб возникает у гестора в силу собственных, хотя и в чужом интересе, действий, и, во-вторых, право на компенсацию морального вреда у того или иного лица возникает лишь при нарушении личных, а в случаях, предусмотренных законом, имущественных прав, противоправными деянием другого лица (ст. 151, 1099 ГК РФ).

Имущественный ущерб, подлежащий возмещению, может возникнуть как результат расходования гестором своих средств, обусловленных совершением того или иного действия в интересе доминуса, так и вследствие повреждения здоровья лица, действующего в чужом интересе без поручения, повреждения или утраты его имущества. Например, при приобретении необходимых материалов и иных вещей (шифер для ремонта крыши) либо оплате коммунальных услуг, налоговых и иных обязательных платежей и т.д.

Вторым элементом действия гестора в чужом интересе (доминуса) без поручения является правомерность поведения гестора.

Поведение гестора будет считаться правомерным лишь в том случае, когда оно будет соответствовать условиям, предусмотренным п. 1 ст. 980 ГК РФ. Однако прежде, чем перейти к их анализу, возникает необходимость выяснения содержания самого понятия "условия", поскольку при характеристике действий гестора в литературе обычно представляется лишь перечень условий, которым они должны отвечать, без выяснения сущности самого понятия "условия"*(337). Между тем, как отмечает О.А. Красавчиков применительно к условиям договора, категория условия (равно как и термин, посредством которого она выражается) в законодательстве многозначна*(338).

В специальной литературе понятие "условия" отождествляется с категорией "требования" и как равнозначное ей рассматривается в качестве условий возникновения обязательств из действий в чужом интересе без поручения. Так, например, Д.А. Балыкин, Е.Н. Егорова утверждают, что требования, предъявляемые к действиям гестора, одновременно являются и условиями возникновения обязательств из действий, совершенных в чужом интересе*(339). К.В. Карпов говорит о том, что для признания действия гестора юридически значимым необходимо, чтобы оно соответствовало определенным требованиям, которые устанавливаются законом. Такие требования, по его мнению, и являются условиями возникновения указанных обязательств*(340).

Между тем, в философии под условием понимается то, от чего зависит нечто другое (обусловленное), что делает возможным наличие вещи, состояния, процесса*(341), это положения, сведения, лежащие в основе чего-либо*(342), а требование - это норма, совокупность условий или данных, которым кто-либо или что-либо должно соответствовать*(343). Из этого следует, что понятие "требование" шире категории "условие". Поэтому можно говорить о том, что сама норма ст. 980 ГК РФ является требованием к рассматриваемым действиям, которое включает в себя уже ряд условий (признаков), характеризующих действия гестора. Таким образом, под условиями действия гестора в чужом интересе (доминуса) без поручения понимаются определенные признаки, предусмотренные законом, которые позволяют признать поведение лица, действующего в чужом интересе без поручения, правомерным.

Следует однако отметить, что отдельные авторы выделяют разное число условий действия гестора, включают в их число и такие, которые прямо не предусмотрены п. 1 ст. 980 ГК РФ, а якобы вытекают из смысла последующих статьей гл. 50 ГК РФ, причем располагают их в различной последовательности*(344).

Так, Д.О. Алексеенко, Е.А. Мельник выделяют три условия, которые предусмотрены непосредственно п. 1 ст. 980 ГК РФ: отсутствие отношений поручения, иного указания или заранее обещанного согласия заинтересованного лица; гестор должен действовать с целью предотвращения вреда личности или имуществу заинтересованного лица (доминуса); действия гестора должны быть совершены исходя из очевидной выгоды или пользы заинтересованного лица и действительных или вероятных намерений заинтересованного лица и с необходимой по обстоятельствам дела заботливостью и осмотрительностью*(345).

К.В. Карпов вычленяет шесть условий действий в чужом интересе, пять из которых такие же, как у Д.О. Алексеенко и Е.А. Мельник. Но при этом третье условие он подразделяет еще на три: гестор должен совершать действия исходя из очевидной выгоды или пользы доминуса; гестор должен совершать действия из действительных и вероятных намерений доминуса; гестор должен действовать с необходимой по обстоятельствам дела заботливостью и осмотрительностью.

В качестве шестого условия действия в чужом интересе К.В. Карпов называет причинную связь между действиями гестора и возникшими у него убытками*(346).

Недостаток приведенных условий действий гестора в интересе доминуса состоит в следующем. Применительно ко второму условию названные авторы ограничились указанием только на одну цель действия гестора - предотвращение вреда личности или имуществу, и проигнорировали иные цели действий гестора: исполнение обязательства и обеспечение (соблюдение) иных непротивоправных интересов доминуса (например, получение исполнения, следуемого отсутствующему заинтересованному лицу от его должника) согласно п. 1 ст. 980 ГК РФ. Помимо этого К.В. Карпов необоснованно выделил шестое условие - причинную связь между действиями и убытками гестора, ибо это не требование, предъявляемое к действию гестора как таковому, а элемент действия как юридического факта, входящего в юридический состав, влекущий возникновение рассматриваемого обязательства. По мнению К.В. Карпова, основанием обязательств, возникающих вследствие предотвращения вреда имуществу заинтересованного лица, является сложный юридический факт, который состоит из следующих элементов: действия гестора, направленного на предотвращение вреда; наличие на стороне гестора убытков, обусловленных совершением действий по предотвращению вреда*(347).

Однако основанием динамики любых обязательств из действий в чужом интересе, как было указано выше, выступает юридический состав. Действие же гестора по предотвращению вреда имуществу доминуса, о котором ведет речь К.В. Карпов, как сложный юридический факт включает в себя иные элементы: наличие на стороне гестора имущественного ущерба (об убытках здесь не может идти и речи, так как упущенная выгода здесь не компенсируется); причинную связь между совершенными гестором действиями и наступившим у него имущественным ущербом; психическое отношение гестора к своим действиям.

Другие авторы, в частности Д.А. Балыкин, Е.Н. Егорова, выделяют шесть условий рассматриваемого явления:

действия в интересах другого лица предпринимаются по собственной инициативе лица, совершающего такие действия;

действия должны совершаться при отсутствии не только прямого поручения или какого-либо другого договора, но и всякого иного указания или заранее обещанного согласия заинтересованного лица;

действия должны совершаться исходя из очевидной выгоды или пользы заинтересованного лица и действительных или вероятных намерений заинтересованного лица;

действия в чужом интересе не должны преследовать противоправных целей и носить противоправного характера;

лицо, действующее в чужом интересе, должно быть лишено возможности получать согласие заинтересованного лица на совершение действий в его интересе;

лицо, совершающее такие действия, должно осознавать их направленность и не преследовать цели возникновения какого-либо иного гражданско-правового обязательства*(348).

Представляется излишним выделять первое, пятое и шестое условие, так как их содержание охватывается вторым условием. Вместе с тем, указанные авторы не предусматривают таких условий, как цель выполняемых действий в чужом интересе и то, что данные действия должны совершаться с необходимой по обстоятельствам дела заботливостью и осмотрительностью.

На наш взгляд, представляется возможным выделить четыре признака действий в чужом интересе без поручения, именуемые другими авторами как условия их правомерности, так как именно они предусмотрены п. 1 ст. 980 ГК РФ. При этом целесообразно их расположить в следующей последовательности:

отсутствие поручения, иного указания или заранее обещанного согласия доминуса;

действия совершены в целях предотвращения вреда личности или имуществу доминуса, включая, как отмечалось выше, также исполнение его обязательств или в его иных непротивоправных интересах;

действия совершены исходя из очевидной пользы, действительных или вероятных намерений доминуса;

гестор действовал с необходимой по обстоятельствам дела заботливостью и осмотрительностью.

Согласно первому признаку гестор должен совершать действие "без поручения" доминуса, т.е. без прямого указания заинтересованного лица, оформленного договором или доверенностью*(349).

Г. Дернбург по этому поводу писал: "ведение чужих дел должно происходить без поручения, т.е. в его основании не должно лежать какой-либо обязанности гестора по отношению к хозяину; оно, следовательно, не должно основываться ни на поручении, ни на опеке"*(350).

Между тем В.А. Рясенцев отмечает, что обозначение действия "без поручения" неточно. "Оно, - по справедливому замечанию ученого, - не покрывает всех случаев ведения чужого дела, так как не только отсутствие поручения, но и других правовых отношений гестора с доминусом может быть признаком фактического состава". В связи с этим он подвергает критике позицию тех дореволюционных цивилистов (Беляцкина и Победоносцева), которые заменяют слова "без поручения" словами "без полномочия", ибо "поручение есть область внутренних отношений представителя и представляемого, а полномочие - внешних отношений, так как касается третьих лиц, означая право на представительство. Отсутствие полномочия не исключает наличие поручения, а в этом случае не будет состава negotiorum gestio"*(351). Полагая, что В.А. Рясенцев в данной ситуации имеет в виду необходимость отсутствия вообще каких-либо правовых оснований действия гестора в интересах доминуса, некорректной представляется позиция К.В. Карпова, который приписывает ученому подмену указанных терминов*(352). Вместе с тем, вряд ли в настоящее время имеется необходимость замены термина "без поручения" на иной термин, т.к. его доктринальный смысл сегодня установлен, а сфера действия правил, предусмотренных гл. 50 ГК РФ, согласно п. 2 ст. 980 ГК РФ определена достаточно точно. Появление же в ГК РФ гл. 50 именно под названием "Действия в чужом интересе без поручения" Е.А. Суханов связывает с необходимостью объединения в одном институте фактических и юридических действий в чужом интересе без поручения. В результате этого речь идет не о "ведении чужих дел" (в рамки которых логически не всегда укладываются фактические действия по предотвращению угрозы ущерба чужому имуществу), а о "действиях в чужом интересе" (поскольку действия могут носить как юридический, так и фактический характер)"*(353).

Речь, таким образом, идет о действиях лица, которые не предусмотрены прямой обязанностью, вытекающей из договора либо какого-то иного правового основания - закона. При этом заинтересованное лицо не только не сделало какого бы то ни было волеизъявления по этому поводу, но, как правило, и не знает о действиях, совершаемых в его интересах*(354). Если же действия опосредуются договором подряда, хранения, поручения и другими, то на данные действия распространяются правила соответствующего договора*(355). Так, например, если наниматель произведет без согласия собственника капитальный или текущий ремонт жилого помещения, то его действие не может рассматриваться как выполненное в чужом интересе без поручения, так как на него распространяются нормы договора найма жилого помещения (ст. 681 ГК РФ).

Однако суды не всегда принимают во внимание данный признак, примером чего может служить следующее судебное дело. Отдел вневедомственной охраны при Железнодорожном РОВД г. Барнаула обратился в Арбитражный суд Алтайского края с иском о взыскании долга, в обоснование требований сослался на неисполнение обязательств по своевременной оплате услуг охраны. Суд привлек к участию в деле МП "Барнаулкапстрой" вначале в качестве третьего лица, затем в качестве ответчика. Решением от 27.06.2002 г., оставленным в силе постановлением апелляционной инстанции, суд исковые требования удовлетворил за счет МП "Барнаулкапстрой". При этом свое решение суд обосновал ссылкой на нормы ст. 980, 986 ГК РФ. МП "Барнаулкапстрой" не согласилось с правовой квалификацией судом договора как действия в чужом интересе. В кассационной жалобе просило судебные акты отменить, в иске отказать. Однако Федеральный арбитражный суд Западно-Сибирского округа в удовлетворении кассационной жалобы отказал и оставил в силе решение Арбитражного суда Алтайского края (см. постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 19.12.2002 г. N Ф04/4609-957/А03-2002).

На наш взгляд, решение суда неверное. Дело в том, что между МП "Барнаулкапстрой" и СПП ОАО "Стройгаз" был заключен договор подряда, согласно которому МП "Барнаулкапстрой" (заказчик) обязался оплатить стоимость выполненных работ СПП ОАО "Стройгаз" (подрядчик) по строительству дома. По условиям договора заказчик обязался обеспечить охрану работ и материалов силами специализированных организаций МВД. Письмом от 03.11.2000 г. он просил подрядчика заключить договор на охрану и гарантировал оплату. СПП ОАО "Стройгаз" 06.11.2000 г. заключило с истцом договор. То есть, СПП ОАО "Стройгаз" выполнило данные юридические действия по поручению МП "Барнаулкапстрой", а не по собственной инициативе. Поэтому отношений, подпадающих под регулирование гл. 50 ГК РФ, между сторонами не сложилось.

Помимо того, что при совершении действий в чужом интересе не должно быть какого-либо волеизъявления со стороны доминуса на его осуществление, необходимо также чтобы гестор был лишен возможности получить согласие доминуса на совершение действий в его интересе. В противном случае под данное обязательство можно "подвести" и такие действия гестора, которые выгодны скорее для него самого, а не для доминуса.

В тех случаях, когда заинтересованное лицо запрещает кому-либо совершать действия по предотвращению вреда, всякое вмешательство является неправомерным и не подлежит квалификации по ст. 980 ГК РФ. Однако, когда действия совершаются вопреки запрету заинтересованного лица, а такой запрет был противоправным, то действия по предотвращению вреда должны быть квалифицированы в соответствии с правилами ст. 980 ГК РФ. Вместе с тем, норма п. 2 ст. 983 ГК РФ устанавливает два исключения из этого правила:

осуществление действия с целью предотвратить опасность для жизни лица, оказавшегося в опасности, допускается и против воли этого лица;

исполнение обязанности по содержанию кого-либо против воли того, на ком лежит эта обязанность.

Суть второго признака действий гестора состоит в том, что они (действия) должны быть направлены на достижение определенной цели, иными словами действия совершаются в интересах заинтересованного лица. Такими целями являются: предотвращение вреда личности или имуществу, исполнение какого-либо обязательства доминуса или реализация иных его правомерных интересов. Из анализа нормы п. 1 ст. 980 ГК РФ следует, что совершаемые действия не исчерпываются только имущественной сферой, но они также распространяются и на отношения, связанные с предотвращением вреда личности. Придание юридического (гражданско-правового) значения действиям по предотвращению вреда личности заинтересованного лица свидетельствует о существенном расширении сферы действия рассматриваемых обязательств.

При совершении действий гестор должен осознавать реальную угрозу возникновения вреда для доминуса. Аналогичного мнения придерживается и К.В. Карпов*(356). Своими действиями гестор должен устранить опасность, чтобы не допустить наступления вредоносных последствий. Чаще всего необходимость совершения действий по предотвращению вреда возникает в тех случаях, когда личности или имуществу заинтересованных лиц угрожает опасность причинения вреда. По своему характеру опасность бывает реальной, мнимой и вероятной*(357). Определение характера опасности тесно связано с тем, как лицо, действующее в чужом интересе, воспринимает эту опасность. Для того чтобы действия гестора можно было квалифицировать как осуществляемые в интересе доминуса, необходимо наличие реальной опасности для этих интересов. Аналогичного мнения придерживается и К.В. Карпов*(358). П.Р. Стависский под реальной понимал опасность объективно существующую, а не мнимую, воображаемую и отсутствующую в объективной действительности*(359). Наряду с этим понятием автор также выделяет такую категорию, как наличная опасность - это опасность, уже возникшая и еще не миновавшая*(360). "Говоря о наличном характере опасности, - продолжает ученый, - следует иметь в виду, что необходимость в совершении действий по предотвращению вреда, угрожающего... имуществу, возникает только тогда, когда угроза этому имуществу уже появилась, т.е. имеется налицо. Однако наличной нужно считать и такую опасность, которая еще не возникла, но ее появление очевидно и неизбежно, а потому требуется принятие соответствующих мер по ее предотвращению или по предотвращению тех вредных последствий, которые она может принести, т.е. спасательные действия могут иметь место, если налицо реальная угроза возникновения опасности"*(361). Сказанное подтверждается судебной практикой, примером чего может служить следующее дело.

ОАО "Комиагропродукт" обратило