Обновленный концепт американского доминирования: подавление через вовлечение. Часть I

В ходе последнего кризиса начал обрушиваться миф о том, что Америка способна быть лидером движения глобального сообщества к благополучию и процветанию. И, тем более, миф о том, что Америка заинтересована в глобальном процветании

Джордж Кеннан

На днях мне попалась на глаза статья Михаила Ростовского в «Московском комсомольце» под названием «Байден, ЕС и санкции. На каком крючке США держат Европу?». В ней автор задается вопросом о том, почему сегодняшняя Европа, причем явно во вред себе, раз за разом поддерживает антироссийские внешнеполитические инициативы США?

В этой статье я попытаюсь ответить.

Почему США понадобилось менять
глобальный концепт

В рубрике нашей газеты «Концептуальная война» мы уже разбирали ряд концептов, при помощи которых США обеспечивали и обеспечивают свое глобальное доминирование.

Однако времена и ситуации меняются, или их меняют. Одним из ключевых факторов перемен стал опыт последнего десятилетия, который выявил, что США всё хуже справляются с задачей сохранения доминирования.

Обрушилась официально прописанная в американской военной доктрине способность победно вести несколько локальных войн в различных регионах мира. Военные неуспехи в Ираке и в Афганистане (даже при некоторой поддержке международных союзников Америки) показали, что господство в воздухе и бомбардировки решающих успехов в «борьбе с террористическими режимами» не обеспечивают. И что направить «на передний край» достаточное число солдат, всерьез готовых сражаться с «неистовыми дикарями», США не в состоянии.

Выяснилось, что слабеет американский контроль над Европой. Которая совсем недавно, в годы прошлой «холодной войны», практически полностью подчинялась директивам из Вашингтона, но теперь с каждым годом всё больше политически «своевольничает».

Обнаружилось, что неуклонно снижается роль США в глобальной экономике. И по доле в мировом ВВП. И по доле доллара в глобальной торговле. И по доле американской промышленности и сферы услуг в производстве реального глобального валового продукта.

Но главное — в ходе последнего кризиса (и множества, организованных США в контексте этого кризиса государственных переворотов и локальных войн в разных регионах мира) начал обрушиваться миф о том, что Америка способна быть лидером движения глобального сообщества к благополучию и процветанию. И, тем более, миф о том, что Америка заинтересована в глобальном процветании.

О том, что такие времена «обрушения мифов» близятся, в Америке думали давно. И именно из этих раздумий рождались различные идеи «разделения ответственности». То есть, поиска стратегических или хотя бы тактических союзников США и их «вовлечения» в защиту американских (предъявленных как совместные) интересов. В частности, еще в 1980-х годах один из «гуру» американского «политического реализма», Джордж Кеннан, писал, что «внешняя политика США страдает от невежества, изоляционизма и безответственности». А также призывал Америку отказаться от «политического нарциссизма» и признать необходимость «разделения ответственности» за судьбы мира с другими странами.

В конце 1990-х годов группа американских неоконсерваторов (советников и соратников президента Джорджа Буша) во главе с Робертом Каганом указывала, что для США брать на себя полноту ответственности за основные нужные Америке глобальные перемены — и слишком издержечно, и опасно. Поскольку результатом становится не только чрезмерная «военная» нагрузка на американскую экономику, но и то, что слишком многие в мире, включая существующих и потенциальных союзников, возлагают на Вашингтон вину за неблагоприятные последствия американских инициатив. А потому «команда Кагана» советовала гораздо настойчивее, глубже и прочнее вовлекать в обеспечение стратегических интересов США всех союзников.

Поскольку Россия в тот период была в глубочайшем кризисе (и, как считали в Вашингтоне, уже практически в «американском кармане»), а Европа была в основном достаточно «послушна» США, то «команда Кагана» формулировала эти предложения прежде всего для «стратегической остановки Китая». В частности, предлагалось использовать для этого «американских сателлитов» в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

В 2007 г. американский адмирал Майкл Маллен, председатель Объединенного комитета начальников штабов, сформулировал доктрину «Глобального морского партнерства», предусматривающую максимальное вовлечение союзников США в «корпоративное» решение проблем безопасности Америки.

В том же 2007 г. Збигнев Бжезинский выпустил книгу «Второй шанс». Где, в том числе, написал, что «для сохранения своего глобального лидерства» Америка должна научиться искать компромиссы с союзниками и даже, при необходимости, поступаться элементами своего суверенитета.

Тем не менее, администрация Дж. Буша к советам о необходимости «глубокого партнерства» не слишком прислушивалась. Не прислушивалась то ли из-за сомнений в полезности военных «партнерств» с гораздо более слабыми союзниками, то ли из-за самоуверенности (упомянутого Кеннаном «нарциссизма»). Хотя в своих локальных войнах рубежа XXI века США всё же союзников использовали, но только в качестве вспомогательной силы.

Перелом произошел после 2009 г., уже при новом президенте США Бараке Обаме. И, видимо, первым массированным опробованием новой стратегии «союзничества» стали спецоперации «арабской весны» 2010–2011 гг. Где публичную инициативу военной вовлеченности в конфликты — в частности, в Ливии и затем Сирии, — США предложили взять на себя американским союзникам по НАТО (Франции, Великобритании, Германии, Турции) и «дружественным» арабским странам (Саудовской Аравии, Кувейту, Эмиратам). А США подключались к силовым и специальным операциям только на следующем этапе и, как правило, после демонстрации того, что «союзники не справились».

Знаменательно, что это происходило уже в ходе глобального финансово-экономического кризиса. Который (о чем сейчас среди экономистов не говорит только ленивый и ангажированный) был «сконструирован» пулом транснациональных финансовых структур с опорой на глобальные американские банки и Федеральный резерв США.

Не менее знаменательно и то, что полмира (и прежде всего, «союзная» США Европа) в результате «арабской весны» получили мощный и болезненный удар по своим экономическим и политическим позициям.

Все они (Европа, Япония, Китай, Индия, Южная Корея) начали испытывать трудности со снабжением ближневосточной и североафриканской нефтью и газом.

Все они, и в особенности Европа, в той или иной мере ощутили повышение внутриполитических и экономических рисков. В том числе — особенно болезненных в кризисе инвестиционных рисков. И прекрасно видели, что главной причиной выросших рисков становится наплыв беженцев и нелегальных мигрантов из дестабилизированных стран «арабской весны». И, в особенности, достаточно массовый криминальный и исламистский компонент этих беженцев и мигрантов.

Европа, Китай, Индия, в дополнение к перечисленному, потеряли на Ближнем Востоке и в странах Магриба существенную часть своих политических позиций и торгово-экономических связей.

Нельзя не отметить, что все эти обстоятельства в мире, и в том числе в Европе, были хорошо осознаны. Именно поэтому США не удалось «продавить» ни через Совет Безопасности ООН, ни через «мировое общественное мнение» военные санкции против Сирии. Решающую роль сыграла, конечно, Россия. Но военная операция без санкции Совбеза (что уже стало привычной практикой США после первой войны в Ираке и войны в Югославии) на сей раз не состоялась именно потому, что воспротивились многие традиционные европейские (и не только европейские) союзники Америки.

Похоже, данное событие стало «каплей, переполнившей чашу». И в США решили, что пора «на полную мощность» вводить в действие давно готовившуюся новую, существенно трансформированную систему «концептуального оружия» глобального применения.

Похоже, именно это мы сейчас наблюдаем и ощущаем — впервые в истории! — в развитии кризиса вокруг Украины.