Гордыня слоя познания драконов третьего подвида

Дракону кажется, будто все проявленное будущее кармы, эмоциональной среды – описывает только блага самого дракона, и вообще, функционирует и существует исключительно ради этих целей. Дракон чувствует себя исключительно дальновидным. А значит и внешнее будущее кармы, которое обеспечит такая дальновидность – будет наилучшим и все сложится специально для него в проявленном благе. Дракон ощущает, будто он попал в среду, в которой все величие и все полезное для него, а значит он сам - элита! Избранность проявляется. Как ни посмотри – сверху – он славный, потому что именно он обладает всей совокупностью величия и славы, и снизу – потому что именно у него – самый красивый животик, и ручки, и зубки, и ротик – он самый славный. Темный дракон на этапе экспансии строит эмоциональные хитрости, предлагая другим совершать в среде определенные действия, но такие, что реакции среды приведут к желательным последствиям для самого дракона, а вот другого ждет крах. Собственно, если других просто ждет крах полезностей, даже без благ эмпатии для темного дракона – все равно дракону это выгодно, так как он показывает, что другие – уж точно неславные и недальновидные. А потом он скажет что-то вроде: а я так и знал, потому что вы не славны, этого и следовало ожидать.

Такие действия очень хорошо показаны в сериале «Воронины». Галина Ивановна сплетает именно такую хитрость, причем с подтасованными эмоциональными деталями, например, что-то недоговаривая, или направив на неверную линию закона, утверждая, что она верная. Если подтасовка удалась, она делает доброе и снисходительное выражение лица (ведь на самом-то деле она желала всем только добра, конечно же!) – и говорит что-то вроде: ну что же, ведь все и так знали, кто на самом деле славный. Конечно же, вы не могли тягаться со мной, это с самого начала было ясно. Но не расстраивайтесь, я добра ко всем, даже к таким неславным неумехам, как вы. Если же хитрость не удается, то это воспринимается исключительно как лицемерная хитрая каверза как раз со стороны других, посягательство на славного, и начинается плетение мести.

Ведь все другие – не-славные, не избранные во внешних делах. Подобное отношение описать человеческим языком достаточно сложно, поэтому я опишу ситуационно. Понимаете, если Гарри Поттер идет «на задание» с другими драконами – колдунами, то кто будет пойман врагом? Кто провалится в подземелье? Ясно, что не Гарри. А у кого узнают тайну? Ясно, что не у славного и дальновидного! У какого-нибудь не-славного, а стало быть – совершающего критические ошибки персонажа!

И для темного дракона славный – лишь он. А другие как раз и нужны, чтобы их можно было обхитрить, чтобы они могли ошибаться и попадаться, терпеть аварии и т.д., а также отдавать весь позитив. Очень любопытно такой дракон воспринимает первозданный хаос. Дракон вдруг замечает влияние процессов и личностей, которые совершенно не реагируют на то, каким бы славным ни показывал себя дракон, ради темных подтасовок. Они не реагируют на это потому, что не подвержены темной эмпатии. Однако дракон их воспринимает эмоционально недобрыми, нелюбящими и неодобряющими все славное. Будто воспитательниц детского приюта одетых в черное, с линейками и ключами от подвала, день и ночь раздумывающих над тем, как отобрать у подопечных все славное. Естественно, подобное восприятие ошибочно. Суть в том, что темные драконы перестают различать высший смысл, суть. А перестройку эмпатии видят лишь как потерю.

Что же касается действий основы, темный дракон третьего подвида – манипулянт, который воспринимает окружающих как заведомо не способных противостоять его влияниям, ведь дракон – дальновиднее всех! И темный дракон занят тем, что пытается сообразить отношение окружающих к формам, к эмоциям. А потом – манипулировать окружающими с помощью того, что им эмоционально нравится и не нравится. Драконы, как вы помните, создают красоту эмоциональных форм. И темные драконы – подтасовывают слой, пытаясь с его помощью манипулировать. Так, скажем – кто-то хочет пойти на рыбалку, а жена – темный дракон – не хочет, чтобы муж шел на рыбалку, а нужно чтобы он сделал что-то более выгодное ей. И она будет рассуждать так: чем можно манить рыбака, чтобы не пошел? Для этого нужно, чтобы ему что-то понравилось больше, чем рыбалка. Или – обратите внимание – чтобы рыбалка стала чем-то малоприятным. Поэтому от такого темного дракона можно ожидать как обещания вкусного ужина в выходные, так и пуганий плохой погодой в эти выходные. Причем все действия будут темными, ведь их цель – корысть и проявленные блага. Спектр же возможных действий – очень велик. Например – сплетни среди друзей-рыбаков. Дракон дальновиден во внешних благах, он понимает, что ссоры сделают рыбалку гораздо менее желательной.

В сериале «Воронины»  подобные действия основы весьма хорошо показаны. Например, персонажу известно, что кто-то любит определенное блюдо. А может, не пойдет на свидание ради этого блюда? Или отругает, кого скажут? Или выскажет нужное отношение? А вот дракон в своем родном мире, и он самым прямым образом пытается гипнотизировать красотой.

На этапе сохранения хитрость становится все более неуверенной и все чаще бывает тут же и раскрыта. Ведь хитрость все менее дальновидна уже и в проявленном аспекте, разрушающего хаоса все больше, и упрощения все больше. В сериале «Воронины» это также показано великолепно. И персонажа все чаще спрашивают так: «Костенька, а ты это что, приготовленные для детей конфеты хотел съесть? А вчера, пытался со школьного собрания свинтить? Пожалуйста, не пробуй сок из всех пакетиков на столе, чтобы определить самый вкусный и первым его выпить, как только начнется застолье. И пожалуйста, не переставляй блюда с едой что получше – к своему месту за столом». В общем, на этапе сохранения дракон тоже хочет вести себя, как саранча, да вот только все реже получается. И в рамках темного пути ему остается одно – прикинуться, будто ничего не понимает, и показывать, какой он милый. 

Это территория хозяйствования, дракон экономит и опасается, и поэтому все больше возрастают черты сомневающейся лени и пофигизма. Ведь чем больше дракон будет избегать чужих, и вообще, подозрительных закономерностей, тем меньше вероятности, что другие ему устроят подвох. А подозрительны все закономерности, кроме его рисунка эмпатии, ибо он все больше погружается в невежество. И в итоге получается склад психики, когда дракон ничего не берет в голову, ко всему относится поверхностно, забывает поручения, отлынивает от задач, косит и забивает. Дракон третьего подвида, в восьмидесятые ворует с предприятия муку, ему показывают герб с серпом и молотом, ставя на вид: что ж ты воруешь, вот, знаешь, что это такое? Дракон: «да знаю, герб: коси и забивай». Такого дракона интересует ровно те связи кармы, которые касаются его напрямую и в благах которых он уверен. Все. Остальное спускается на тормозах. Однако же первозданный хаос проходит и на территорию сохранения эмпатии. Дракон его воспринимает как ударный, внезапный эмоциональный страх уже и внешне начинающегося катаклизма. Что логично: неизреченный смысл он не воспринимает, поэтому  качества пользы, руководимые неизреченным смыслом, внезапно начинают протекать несогласно с его эмпатией. Это подобно тому, как если бы кто-то внезапно увидел, что фундамент сложного сооружения пересекает трещина, а во дворе дома горит любимое блюдо. Или влажно там, где исходя из внешней пользы - ни в коем случае не должно быть влажно и т.д. Образно реакция дракона на такой страх подобна шерсти вставшей дыбом у животного, но здесь все это касается не опеки, а сферы эмоционального.

На этапе невежества дракон преклоняется перед прошлым. Любое существо на данном этапе не желает функциональности. И для дракона это желание избежать любого изменения среды, желание избежать любых новых событий! Поэтому дракон испытывает уникальное состояние: охватывающее раздражение попыток темного останавливающего контроля за всей средой сразу. На пляж привели девочку. А она в страхе смотрит на волнующуюся речку и раздраженно орет: не хочу, не хочу, она зальет нас, пусть не волнуется вообще, хочу чтобы вода не волновалась! Для такого дракона мир зачастую полнится вредителями, «Костеньками» из предыдущего этапа, которые норовят подъедать, брать, перенаправлять полезное в свою пользу. Но тогда это крах имеющегося, и дракон полон раздраженного стремления контролировать состояние закона, избежать любых событий, которые им не запланированы. Ну и конечно, любые новые стремления в его понимании приносят вред, кажутся проявлениями катаклизма среды. Ведь любые события – кроме имеющихся дальновидностей – якобы плохи и ведут к авариям. Мать приходит к сыну с невесткой в гости и говорит невестке: не готовь, я сама все сделаю. И, конечно же, когда вокруг будет побольше родственников, она обязательно воскликнет: пришлось помочь, а то еще травануться нам не хватало всей семьей. 

 Что же касается первозданного хаоса, то дракон зачастую, (при неверном понимании оного) испытывает уже постоянный охватывающий ударный страх, это заметно даже в мимике и во взгляде, это постоянный страх перед многократными авариями, страх перед уже начавшимся катаклизмом, он кругом и он порождает многократные аварии (имеющегося закона эмпатии). Более того, ему кажется, будто он сам искажаем, испорчен и мучим авариями, ведь качества величия свыше, и связи между ними ему кажутся неполезными, а стало быть аварийными, ибо они не способствуют темному пути. И такой дракон постоянно раздражен. Ведь он только и думает о том, как вернуть все согласно своей неизменной дальновидности. Моя бабушка могла часами беспрерывно-рекурсивно концентрироваться на своих планах, чтобы все пошло именно так.

Также следует заметить, что такие драконы на всех этапах испытывают, скажем так, «дурную радость»: сверхактивную, нездорово-радостную неугомонность. Светлый дракон радостен в меру и действует в меру, он истинно-спокоен и расслаблен, касательно кармы. Ведь все свыше в конце-концов. А для темного дракона кумир – фактическая внешняя среда. Поэтому он испытывает неугомонную нездоровую охватывающую радость. Постоянное эмпатичное умиление перед уже имеющейся средой. А на последнем этапе – эта радость особенно «по-дурному» выглядит, ибо это радость уже к тому что есть, значит уже все что нужно достигнуто, все хорошо.