В Горьковском Воннно-Политическом

 Училище им. М.В. Фрунзе

Мы жили в суровое, но вместе с тем, романтическое и светлое время, которое навечно вошло в историю, о котором вечно будут помнить грядущие поколения. События того времени уже сейчас даже нам кажутся легендой. Первое десятилетие после войны – это годы неимоверного напряжения, годы возрождения страны из руин прошедшей войны.

Война закончилась, будущее видится только в учебе. Но наш 12 гвардейский танковый корпус оставлен в составе ГСОВ (Группа Советских Оккупационных Войск в Германии), а значит и наш 226 гвардейский минометный полк остается там же. Нас размещают на берегу озера Руппинзее у населенного пункта Ной - Руппин, в Бранденбургских лесах, в 45-50 км северо-западнее Берлина. О какой учебе можно говорить. Требовалось служить. Особенно нам, молодым, «улыбалась» перспектива трубить еще лет 5, а то и все 7. Да еще и на чужбине.

Попытался пробиться на курсы шоферов. Не вышло. Как секретарю комсомольской организации дивизиона и кандидату в члены КПСС, мне заявил партийный секретарь ст. лейтенант Кутовой: «Не своевольничай. Пойдешь туда, куда пошлет партия. А сейчас ты нужен здесь». На попытки доказать о необходимости дальше учиться, опять ответ: «Придет время – партия сама пошлет на учебу, куда ей будет нужно».

Прошло больше года. Я уже наслужился и на должности старшины батареи, и даже побывал адъютантом у командира полка. Успели с его водителем разбить принадлежащий ему никелированный мотоцикл БМВ. Однажды, возвращаясь с продуктами для семьи командира полка, мы с водителем двигались с большой скоростью по асфальтированной дороге. Ни я, ни водитель мотоцикла не заметили, что впереди взорвана плотина. От резкого торможения мы оба слетели с мотоцикла, чудом оставшись в живых и не попав в обрыв. Мотоцикл же, от удара об бетонные глыбы, превратился в металлолом. А все продукты, в том числе 5 десятков яиц, разбились всмятку. 

За все это время с учебой ни шагу вперед. И совсем неожиданно, в конце июля 1946г. вызывает меня зам командира полка по политчасти и приказывает: «До вечера сдайте комсомольские дела Колыхаеву, соберите свои вещи и завтра к 10.00 быть у штаба полка. Поедете сдавать экзамены в Потсдаме для поступления в военно-политическое училище. Вы ведь просились на учебу». Ни в какое училище я не просился. Но раз посылают, учиться я готов всегда.

В Потсдаме представитель политуправления ГСОВГ и представители из училищ устроили нам предварительные экзамены. Спрашивали в объеме 10 класса: устно - по литературе, истории СССР, а письменно – русский язык. На удивление, я получил хорошие оценки, а по сочинению даже отлично. По-другому быть не могло, т.к. свое сочинение я слово в слово переписал с листовки в одной ленкомнате о геройском подвиге связиста, только фамилию поставил другую, и даты изменил соответственно. Всех кто выдержал эти испытания, построили и спросили, кто в какое училище желает поступить – в Ленинграде, в Энгельсе, в Риге и в Горьком. Я выбрал Горьковское, оно было ближе всех к родным местам, к моим родителям. Ведь я так и не был дома с марта 1944 года.

На следующий день нас сгруппировали по училищам, выдали продовольственные талоны, посадили в вагоны и отправили из Германии в СССР.

В г. Горьком, на железнодорожном вокзале, нас встретили офицеры и повезли в Краснознаменное Военно-Политическое Училище им. М.В.Фрунзе.

ВПУ расположено в 300-400 метрах от правого берега устья реки Ока, у самого ее впадения в реку Волгу, в городке расформированного после войны, штаба Горьковского военного округа. Почти на самом берегу реки, вне городка стоит Дом офицеров училища. В городке нас поместили в двухэтажных казармах из красного кирпича. Нас распределили по подразделениям и объявили расписания приема экзаменов. Меня определили в группу артиллеристов. Экзаменовали нас как по общеобразовательным, так и по всем профилирующим в училище предметам.

Первый день экзаменов для меня прошел хорошо. А вот второй день для меня чуть не стал роковым. Сдавали экзамен по русскому языку и литературе письменно. Хотя по грамматике русского языка я и чувствовал себя уверенно, но когда сидящий впереди меня десятиклассник Гриша Балашов предложил проверить написанное друг у друга и исправить ошибки, не устоял. Когда же на следующий день роздали наши сочинения, у меня глаза полезли на лоб – двойка (плохо). Оказалось, что эту двойку «помог» получить Гришка. Как выяснилось, из ошибок – одна моя, а остальные 5-6 мне сделал Балашов своими исправлениями. А он получил 4 (хорошо) за счет исправленных мною слов в его сочинении. Пришлось побывать у начальника училища. Разобравшись, он разрешил преподавателю повторить сочинение нам с Гришкой. Результат – у меня ни одной ошибки, а Гришка еле-еле вытянул на 3 (удовлетворительно). Эта разборка не обошлась без казусов. Дело в том, что в августе месяце вместо генерал-майора Ляпина, начальником училища стал Латышев Петр Матвеевич, тоже генерал майор, бывший член военного совета 2-й гв. танковой армии, из которой я прибыл в училище. Когда в ходе беседы узнал, что я его сослуживец по армии, тогда у него возник вопрос: «А вы меня узнаете?». Не задумываясь, я выпалил: «Как же? Я видел вас, вместе с командармом Богдановым и начштаба Радзиевским, на берегу, у моста через реку Одер. Вы лупили палкой зазевавшегося водителя ЗИС-5, пока он залезал в кабину, до тех пор пока он не удрал от вас по мосту». Видимо, ему не очень понравились такие «воспоминания» сослуживца, единственное, что он сказал в ответ: «Ты смотри, что запомнил?!». Но все закончилось благополучно. А случай с Балашовым послужил мне хорошим предостережением и уроком на всю дальнейшую учебу, да и жизнь. Нужно всегда надеяться и опираться только на себя, на свои знания, а не полагаться ни на какие авторитеты с более высоким образованием. Они опасны и не надежны. А чтобы опираться на свои знания, нужно их приобретать своим трудом. Именно поэтому, мы с Витей Разумовым (восьмиклассником), крепко подружились, и вместе денно и нощно «грызли науку». За весь первый курс обучения мы ни разу не выходили за ворота училища, за весь год ни одного разу не ходили в увольнение.

Но к занятиям мы приступили не сразу. После экзаменов нас распределили уже по учебным подразделениям. Меня зачислили в 1-й взвод 1-й батареи артиллерийского дивизиона. Во взводе меня назначили командиром отделения, которым я командовал до окончания училища. Разместили батарею на 2-ом этаже тех же красных казарм. Выдали постельное и нательное белье. После разрешения командира батареи капитана Куба, командир взвода старший лейтенант Могила – рябоватый, щуплый, уже в возрасте мужчина, отправил нас в баню. По возвращению в казарму, получили команду – готовиться к выезду в лес. Лес и лес… Нам не привыкать. Близилась зима, а училище к ней не было подготовлено. Топлива нет. А поскольку все печи казарм и учебных корпусов на дровяном отоплении – их нужно заготовить. Но видимо что-то помешало, и выезд был отложен. Начались занятия по учебным программам. В начале сентября стукнули морозы, выпал снег и в свои права вступил «генерал мороз» (по словам немцев). Казарменные стены и учебные классы настолько остывали, что на кирпичах искрились кристаллики изморози. Придя с занятий в казарму старались быстренько забраться в постель, под матрас. ибо от промерзших стен веяло искрящимся холодом. Утром, вылезая из-под матрасов, как медведи из берлоги, видели уже по-другому блестевшие стены, они «плакали». Тепло выделенное за ночь курсантскими телами растапливало снежные кристаллы, превращая их в мелкие капли, стекающие со стен. Но и к этому нам не привыкать, за войну всяко бывало.

   В октябре месяце в училище прекратились все учебные занятия. Весь личный состав (офицеры и курсанты) были погружены в эшелон и выехали в лес на заготовку дров. Наша рота получила лесную делянку для вырубки около села Шахунья, Горьковской области. Всех курсантов и офицеров разместили по избам этого села по 2-4 человека. Мы с Витей Разумовым поселились в маленькой комнатке небольшой избушки. Из-за отсутствия времени, хоть занятия и были приостановлены, (мы пилили, рубили, вывозили лес к железнодорожной платформе от утреннего рассвета до вечерней зари), каждый преподаватель дал нам на самостоятельную работу такое задание, что еженощно приходилось просиживать до 23-24 часов ночи над конспектированием первоисточников. Вставали в 6 утра, завтракали и в 7 уже работать.

  А они, как ни в чем не бывало. Почти каждый день приходят на лесную делянку и спрашивают, что мы изучили, что законспектировали и т.п. Не знаю почему, но изученные мною во время заготовки леса и законспектированные работы В.И.Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма» и «Лучше меньше, да лучше»,- остались в моей памяти на всю жизнь. Конспект по первой работе, кажется, где-то у меня и сейчас есть. Преподаватель истории был очень доволен нашими с Витей Разумовым, знаниями на зубок, основных исторических дат и событий. Майор Бибиков скрупулезно выпытывал, как нам это удалось, а узнав, что в этом нам помог бывший поп – расстрига, удивился.

Хозяин нашей избушки работал сторожем в колхозе вместе с бывшим попом, много о нем рассказывал и познакомил нас с ним. Оказалось. что этот сторож колхозный долгое время работал попом, имел высшее духовное образование, но за какое-то богохульство был лишен церковного сана, расстрижен и лишен возможности работать в церкви. Знаний у него голову распирает, а применить их некуда. А когда мы в разговоре с ним поинтересовались некоторыми историческими событиями, он предложил нам свою помощь в изучении истории государства Российского. Причем методика довольно оригинальная. Каждое утро мы приходили с Витей минут на 30-40 раньше других в правление колхоза. (Там все собирались и на машинах отправлялись в лес). Так вот. Мы с Витей приходили раньше, и дед задавал вопрос: «Что и в каком году произошло на Руси СЕГОДНЯ?» т.е. в этот именно день, во все века. Если мы не знали – он рассказывал нам, а мы кратко старались записать. Вечером или на другое утро «экзаменовал» нас и говорил о следующем дне. Очень интересовался тем, что мы запомнили. А мы, записав и запомнив его рассказ, во время работы в лесу пытали друг друга и сверялись с нашими записями. Учениками и слушателями деда мы оказались послушными и хорошими. Дед радовался, что хоть куда-то он может сбыть частицу своих знаний, радовался, что приносит людям пользу. Такая система зазубривания и запоминания оказалась эффективной и очень прочной. Я от души был благодарен этому старику потому, что не только в училище, но и через 10 лет в период учебы в ВПА им. Ленина, отлично знал не только даты, но и ход основных событий в России, изучаемых в академии по истории СССР.

Это был единственный длительный отрыв от учебного процесса за два года учебы в училище. Всё остальное время учебы в училище проходило безотрывно и насыщенно. Учеба давалась нам нелегко т.к. все общеобразовательные предметы преподавались как для слушателей имеющих среднее образование, то-есть 10 классов, а специальные и военные дисциплины по курсу для среднего командного состава. Нам с Витей Разумовым приходилось много копаться в книгах и учебниках для средней школы, (8-10 классов) чтобы разобраться с изучаемым материалом. В первые месяцы занятий мы на уроках всё больше старались отмалчиваться, боясь сесть в галошу со своими знаниями. Особенно крепко мы трухнули, когда послушали ответы курсантов, добровольно выходящих отвечать на поставленные вопросы. Они бойко, без запинки говорили 10-15 минут а в результате, больше тройки не получали. Куда же нам соваться со своим семиклассным рылом? Мы не могли понять, почему курсант Ребенков, с десятиклассным образованием, хорошо подвешенным языком, всегда четко и много говорил, но выше тройки не получал за свои ответы. Когда же преподаватели, недели через две, начали вызывать для ответов на заданные вопросы не добровольцев, а кого они сами захотят, у отвечающих не так уж и бойко появились четверки и, даже, пятерки. Внимательно прислушиваясь к ответам таких курсантов мы поняли,, что для преподавателей важно не то, КАК говорят, а то ЧТО говорят курсанты в своих ответах. За четкие, конкретные, даже очень краткие ответы на суть вопроса, как правило, следовала пятерка. Мы воспрянули духом. Стало ясно. Требуется усидчивая работа над любым изучаемым материалом, его глубокое усвоение. А для этого, нельзя ограничиваться объемом материала излагаемого в учебнике, нужно самостоятельно много прочитать и переварить дополнительного, подсобного материала, чтобы полностью усвоить данный вопрос или тему. Не усвоив сути вопроса, трудно рассчитывать на положительную оценку. Многословие не помощник в этом. Одним словом нужна усидчивая, кропотливая работа по самостоятельному изучению и усвоению материала. Не усвоив одну тему, один урок - бесполезно браться за другой. Естественно на такую методику учебы уходило не только всё учебное, но и так называемое свободное время суток. Хотя это было очень трудно, но радовал результат. Усвоив глубоко материал один раз, ты всегда был готов к правильному ответу. Понять это мы с Витей смогли с помощью преподавателей Страх за свою малограмотность и беспомощность улетучился.. И мы с Витей (семиклассники) успешно стали «затыкать за пояс» бывших десятиклассников и говорунов. Но для этого пришлось «пожертвовать» целый год упорной, трудной, изнурительной и настойчивой работы. Справедливости ради, нужно сказать, что за весь период учебы я так и не смог овладеть перекладиной (турником) Хотя он стоял рядом с моей кроватью в казарме, и каждое утро, поднявшись с постели, я повисал на нем, пытаясь как можно больше подтянуться, но так и не достиг желаемого. Все остальные виды физической подготовки: бег, прыжки, лыжные гонки, плавание - всё получалось. А перекладина так и осталась непобежденной в объеме программы.

  Много дали мне годы учебы в училище. Настоящим руководством в практической работе с людьми, особенно первых двух лет, были лекции преподавателей. Толковые, простые и ясные лекции подполковника Заяшникова по курсу партийно-политической работы в Советской Армии и на флоте были моими повседневными помощниками. Опытный, грамотный политработник, он по полочкам раскладывал как методику, так и практику её проведения в различных условиях воспитательной работы, с учетом особенностей категории людей, их психологии, образования, опыта, специальности и специфики работы, моральной и психологической устойчивости. Не один раз я обращался к его советам, когда в практической работе встречал что-то трудное, непонятное. Его советы всегда помогали мне правильно преодолеть трудности, правильно разрешать не понятные ранее вопросы. Следует отдать должное и преподавателям других дисциплин, их трудолюбию, опыту, знаниям и умению передать эти знания нам, будущим офицерам. От них мы накопили громадный запас навыков и знаний для практической работы в войсках с личным составом. Жизнь подтвердила, что они хорошо обучили и воспитали нас, твердо поставили на ноги практической работы по руководству, обучению и воспитанию подчиненных. Они расширили наш жизненный, мировоззренческий и политический кругозор. Поистине, они вручили в наши руки верный компас, указавший нам правильный жизненный курс движения вперед. Неоднократно я с благодарностью вспоминал этих неутомимых тружеников послевоенного времени за их умные и толковые советы, основанные на знаниях жизни, научных основах и критериях социалистической морали. Хотя в жизни и нельзя предусмотреть всё – они же в своих советах, лекциях предусмотрели почти всё. Почти на всё сумели открыть нам глаза. 

На втором году учебы мы с Витей уже позволяли себе сходить в увольнение, в кружок бальных танцев, на некоторые сеансы кинофильмов. спектакли и даже на танцы в Доме офицеров нашего училища. К этому времени уже не мы с Витей искали помощи у бывших десятиклассников, а они у нас. Вот что дала нам упорная самостоятельная работа по всем общеобразовательным и военным предметам. Мы знали гораздо больше и лучше многих из них.

    В один из летних дней всему личному составу училища приказали начистить пуговицы, сапоги, надеть парадную форму и приготовиться к построению. После обеда, наш артиллерийский дивизион, танковый батальон, подразделения тыла и обслуживания, ротными колоннами во главе со всеми офицерами, зашагали в город. Часа через полтора нас привели к Горьковскому театру оперы и балета Командиры объявили, что специально для личного состава нашего училища будет поставлена, впервые выходящая на сцену, опера Вано Мурадели «ВЕЛИКАЯ ДРУЖБА». Проинструктировали о порядке поведения в театре и соблюдении строжайшей тишины во время спектакля. До этого времени я не имел ни малейшего представления об оперном искусстве. Ни разу не был на таких спектаклях, где все действующие лица говорят или поют разговорный текст под музыку. Такая музыка и действия артистов для меня были не совсем понятны. Видимо и большинство курсантов в таком представлении разбирались не больше меня, а поэтому наше внимание было больше сосредоточено на декорациях, одежде, фигурах, движениях артистов и всего живого, выходящего и выводимого на сцену. Не понимая смысла и содержания музыки, наблюдая, за каким ни будь несуразным движением на сцене, ребята часто громко отпускали остроты, Иногда смеялись даже в тех сценах, где ария, распеваемая артистом призывала к серьезности, торжественности или унынию. Многие несуразности, происходящие на сцене, не способствовали поддержанию тишины. Зал гудел так, что слова трудно было разобрать. Правда, мой друг Витя Разумов, неплохо разбиравшийся в музыке и отлично игравший на баяне, не замечал этого шума, Он был весь внимание, как губка впитывал некоторые арии и мелодии. После возвращения в казарму он с ходу исполнил мелодии нескольких арий и фрагментов оперы. Но таких было мало. Основная масса курсантов не поняла как смысла оперы, так и музыки к ней. Для всех поголовно слушателей, феноменом оказалась картина выезда на сцену главной героини оперы на красивом вороном скакуне. Медленно выехав из-за кулис на средину сцены, оказавшись на фоне далеких кавказских гор, укрытых буйным лесом и бурно спадающей воды горной речушки, ярко освещенная электрическими пюпитрами, под неожиданно загремевший гром музыки духового оркестра, артистка вдохновенно что-то запела.. Видимо, не приученный к сцене, грому музыки и женщинам, визгливо кричащим у него на спине, конь испугался.   Красивый вороной конь с белой звездочкой на лбу, гордо стоявший на сцене с высоко поднятой красивой головкой, вдруг вздрогнул, расставил широко задние ноги, и, задрав вверх рыжеватый пышный хвост, весь задрожал. Как по волшебству изменился красивый облик слитности амазонки и красивого коня под ней. Изменились и их действия. Чем громче пела и больше жестикулировала актриса и гремела музыка, тем больше из чрева лошади выливалось жидкости и выбрасывалось вонючего навоза на чистую сцену. Весь зал не просто смеялся, а хохотал, ревел. Сами можете представить ржавшую, во всё горло, массу молодых мужиков минут 10-15 не переставая, их выкрики и комплименты по поводу такого зрелища.  Видимо руководители спектакля растерялись от такой «музыкальной» реакции четвероногого артиста и не додумались быстренько закрыть занавес. Опера закончилась общим шумом, гвалтом, смехом. «Великая дружба» не получилась. Не долго длились и споры между курсантами о достоинствах и недостатках этой оперы. Через пару-тройку дней мы услышали по радио, а затем и прочитали в газетах постановление ЦК КПСС осуждающее её содержание, музыку и фактически запрещающее ее постановку на подмостках и сценах театров.. Со временем забылись и содержание, и музыка, и артисты-исполнители. А «дуэт» амазонки и красавца-скакуна остался в памяти на всю жизнь.

Нужно отдать должное вкусу хозяев лошади. По своей стати, росту, гордой осанке, цвету и движениям – это был прекрасный, очень красивый верховой конь, во многом схожий с конем, на котором Маршал Советского Союза К.К.Рокоссовский командовал парадом ПОБЕДЫ в июле 1945 года.

  Хотя все курсанты училища сами были участниками войны, все же мы любили встречи с людьми героической судьбы, героического пошлого нашей Родины, бывалыми военачальниками и партизанскими командирами. Их богатый жизненный, служебный, боевой, трудовой опыт был нам нужен для будущей самостоятельной работы как воздух и мы впитывали его Их боевые дела и подвиги как бы освещали, прокладывали для нас дорогу в будущее.. Разве можно забыть встречу с бывшим командиром разведывательно-диверсионного партизанского отряда «Победители», действовавшего в течение 1942-1944 гг. на Ровенщине, Героем Советского Союза, полковником Медведевым Дмитрием Николаевичем.. Стройный, худощавый, среднего роста, с высоким лбом и наблюдательными карими глазами, человека трудной судьбы и героической жизни, Он сразу, с первого слова, расположил к себе курсантов, заполнивших зал дома офицеров училища, и с замиранием сердца, не шелохнувшись, в течении двух часов впитывавших подлинную правду, героическую быль о людях и делах отряда на занятой врагом территории.  

С октября 1917 года он активный участник революционных событий на Брянщине. С первых дней гражданской войны – на фронте. Сначала воюет в формируемых отрядах Красной армии, затем в органах разведки и органах Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (ВЧК). Двадцать лет напряженной битвы там, где не затихала кровавая и изощренная борьба с агентурой врагов советской власти. К 1940 году он пенсионер по многочисленным ранениям. Но с первых же дней Великой Отечественной – он на боевом посту. Уже в августе м-це 1941 года, он с группой в 30 человек бойцов добровольцев – москвичей, переходит линию фронта и в Брянских лесах организует партизанское движение. В боях с карателями получает два ранения и контузию. После выздоровления формирует второй отряд и, в в июне 1942 года высаживается с ним в Цуманских лесах Ровенщины. В связи с тем, что город Ровно был «столицей» оккупированной Украины и резиденцией гауляйтера Коха, советское командование пополняет этот отряд опытными разведчиками. В этот отряд получивший название «Победителей», в августе 1942 года, в числе упавших с неба «ангелов», высаживается и Уральский инженер Николай Иванович Кузнецов.

   Ровным, спокойным голосом сообщив нам о задачах отряда чекистов по ведению разведки в интересах Верховного Главного командования и Советской армии, он около двух часов говорил о делах отряда. Почти невозможно изложить, каких усилий, мужества, самоотверженности, преданности Родине требовалось не только от личного состава отряда, но и от местных патриотов на оккупированной территории, для выполнения этих задач. С большой теплотой и любовью говорил о мастерстве, смелости, героизме, огромном риске для жизни, смекалке и находчивости своих помощников: Стехова и Лукина, Кузнецова и Кочеткова, Цесарского и Струтинского, Приходько, Гнедюка и многих других Он преклонял свою седую голову перед мужеством, преданностью Родине перед бессмертным подвигом Ровненских подпольщиков Николаем Астаховым, Валей Довгер, Лидией Лисовской, Пантелеем Терещенко, Григорием Кишкалем и другими.          

С затаенным дыханием мы слушали о подвигах легендарного советского разведчика, Героя Советского Союза Кузнецова Николая Ивановича., до 1942 года работавшего инженером Уральского Завода Тяжелого Машиностроения в г. Свердловске.. Он настойчиво добивается свей посылки на фронт, пишет рапорта в разные инстанции до самих высоких военных органов. В рапортах он указывает: «Я знаю в совершенстве немецкий язык, привычки и быт немцев, - в моих руках сильное оружие, гораздо сильнее огнестрельного». А в рапорте от 3 июля 1942 г. добавляет «Я вполне отдаю себе отчет о трудностях и возможном исходе.. Но я смело пойду на самое ответственное задание потому, что чувство ответственности перед Родиной придает мне силы и веру в правоту нашего великого дела». Его голос был услышан. В августе 1942 г. он уже в Ровенских лесах, в отряде Медведева Д.Н.

Работая под личиной немецкого офицера, он выполняет сложные дерзкие разведывательные и диверсионные операции, прявляя при этом необычайную храбрость, спокойствие, отвагу и находчивость. Подвиги, совершенные Николаем Ивановичем, поражают воображение. На протяжении семнадцати военных месяцев он жил, в одном городе среди врагов, как их соплеменник,. И никто из гитлеровцев не заподозрил  в старшем лейтенант Зиберте советского разведчика. Блестящее знание немецкого языка, немецкой культуры, истории, традиций, нравов и обычаев германской военщины, великолепная память и редкий дар перевоплощения позволили Кузнецову слиться с окружающей средой, мерзкой и чужеродной, и завоевать в ней авторитет. Более того – входить в доверие высокопоставленных, самых бдительных гитлеровских бонз и фашистской элиты. Его огромный вклад в победу советского народа над фашизмом невозможно переоценить!

Он добыл для Советского руководства ряд сведений стратегического значения. Так на правах «старого знакомого», войдя в доверие заместителю Гитлера гауляйтеру Пруссии и Украины Эриху Коху, еще 1 мая узнает от него о планах Гитлера развернуть летом 1943 года генеральное наступление в районе Курска и Орла. О важности этого сообщения Кузнецова в Москву говорит то, что уже на следующий день по нему состоялось заседание Ставки ВГК ВС СССР,. и разработка соответствующих мер.и стратегических операций фронтов.. Он узнает от сотрудников рейхскомиссариата «Украина» и первым сообщает Главному командованию страны о существовании и функционировании штаб- - квартиры Гитлера и главного штаба немецких сухопутных войск в окрестностях г. Винница. На территории Украины, О существовании подземного действующего многоканального бронированного кабеля связи этого штаба с Берлином, проходящего через с. Якушенцы. В подтверждение этих сведений он захватывает топографическую карту огромной территории, на которой указаны все основные линии коммуникаций и средств связи, на территории Украины, Польши и Германии, отправив её в Генеральный штаб ВС СССР. На ней красной жирной линией от Берлина до лесного бора между селами Якушенцы и Стрижевка обозначена линия связи и точное место расположения ставки Гитлера «Вервольф» (Оборотень). Отсюда, с многометровой глубины, усиленными пяти - метровыми бетонными перекрытиями и стенами он руководил боевыми действиями своих войск на Восточном фронте. Эта карта оказала неоценимую услугу Советскому Верховному Главному Командованию. Не менее важным оказалось и следующее сообщение Кузнецова. От высоко поставленного профессионального разведчика крупного масштаба, полковника СС Ортеля, с которым Зиберт (Кузнецов) установил «дружественные» отношения, он узнает ошеломляющие сведения.

Являясь заместителем Отто Скорцени и, вместе с ним по личному заданию Гитлера, готовя операцию «Дальний прыжок», Ортель предложил Зиберту перейти к нему на службу. Восхищаясь «арийскими» качествами лейтенанта - фронтовика Зиберта, предложил ему участвовать в подготовке операции по физической ликвидации «Большой тройки». Предполагалоь, по этой операции., убийство глав правитесьств СССР – И.В. Сталина, США – Ф.Д. Рузвельта и Великобритании – У.Черчилля, когда они, в конце ноября 1943 года, соберутся в Тегеране на первую конференцию глав правительств анти гитлеровской коалиции.. Как впоследствии вспоминал переводчик Сталина В.И.Бережков «…важные сведения о готовящейся диверсии против глав правительств трех держав поступили из Ровенских лесов» от Николая Кузнецова Немедленно были приняты меры, чтобы обезвредить нацистских диверсантов. Более сотни немецких диверсантов, девять засад, и сам непосредственный руководитель операции полковник СС фон Ортель были уничтожены в Тегеране, за сутки до прибытия глав правительств «Большой тройки». 

В ноябре 1943 года опять впервые от Кузнецова,поступили сведения о том, что в Германии создается летающая бомба, внешне похожая на самолет, с большой скоростью пролетающая расстояние до 400 километров и способная производить большие разрушения.. Это была первая весточка о немецких самолетах-снарядах ФАУ-1.

 Кроме этих судьбоносных, стратегического масштаба, разведывательных данных, по приказу Советского Верховного командования, Н.И. Кузнецов провел ряд диверсионных операций возмездия по уничтожению фашистских главарей, бесчинствующих на оккупированной ими советской земле. Вместе со своими помощниками Н. Струтинским и Н. Гнидюком, при содействии Ровенских подпольщиков В. Довгер, Л. Лисовской и М. Михота, он похитил командующего карательными войсками на Украине генерал-лейтенанта Ильгена и отправил его в Москву

Совершает покушение правда неудачное, на гауляйтера Пруссии и Украины Коха, но все же уничтожает его заместителя генерала Даргеля.. Затем расстреливает: имперского финансового советника Гитлера – министра Геля, Руководителя «Пакетаукциона» главного грабителя, изымавшего богатства из оккупированных территорий СССР – генерала Кнута, Председателя Верховного суда на Украине генерала Функа, Главу правительства «Дистрикт Галиция» во Львове – генерала Бауэра и его начальника канцелярии полковника Шнайдера. Невозможно перечислить все свершения этого неординарного человека.

По заявлениям Кейтеля и Йодля: «…с лета 1942 года Советы наперед знали о всех предстоящих крупных операциях вермахта и германской разведки» а «Гитлер приходил в ярость, терял голову из-за той легкости, с какой русские раскрывали наши строжайшие военные тайны, такие как операции «Цитадель» (Курская битва) и  «Дальний прыжок» (Тегеран). А в документах военной немецкой контрразведки, человек раскрывший эти тайны и бесстрашно днем.уничтожающий немецких генералов вцентре города, проходил под шифром «Враг третьего рейха номер один». Николай Иванович Кузнецов стал легендой еще при жизни. Выдающийся французский ученый – физик, атомщик, академик Фредерик - Жолио_ Кюри считал «самой сильной и привлекательной личностью среди плеяды борцов против фашизма Николая Ивановича Кузнецова, великого гуманиста, уничтожавшего тех, кто хотел уничтожить человечество» Имя Николая Ивановича Кузнецова навеки вошло в летопись героической боевой славы нашей Родины и всего прогрессивного человечества!.

      Поскольку встреча с Д.Н.Медведевым происходила в «День победы», мы пригласили его на торжественный обед, где по приказу министра Обороны СССР маршала Булганина Н.А., в последний раз после войны, официально, все солдаты и курсанты выпили по 100 граммов «фронтовых» в память о погибших героях войны и наших товарищах. За столом Дмитрий Николаевич рассказал, что он написал и сдал в редакцию для напечатания книгу «Это было под Ровно», В ней мы можем более подробно узнать о подвигах совершенных личным составом партизанского отряда «Победитель» и подпольщиками. Если позволит здоровье, он пообещал в дальнейшем написать более подробно о делах совершенных Н.И.Кузнецовым. Старый воин выполнил свое обещание. Впоследствии мы встретились с его героями на страницах книг Д.Н.Медведева «Сильные духом» и «На берегах Южного Буга».