Об объявлении приговора Военного трибунала

Во исполнение приказа № 0164 ВС фронта Военный трибунал рассмотрел дела перечисленных в приказе военнослужащих, виновных в отравлении метиловым спиртом.

ПРИГОВОРИЛ

Метакова, Смола, Горковец к лишению свободы с отбыванием в исправи» тельно-трудовых лагерях сроком на ДЕСЯТЬ лет каждый.

Ахмедова, Самойлова, Коломийцева к лишению свободы с отбыванием в исправительно-трудовых лагерях сроком на ПЯТЬ лет каждый.

Медведев и Солоненко осуждены к лишению свободы с отбыванием в исправительно-трудовых лагерях сроком на ТРИ года каждый.

Военный трибунал возбудил ходатайство перед Президиумом Верховного Совета Союза ССР о лишении осужденных всех их правительственных наград. Приговор окончательный и кассационному обжалованию не подлежит.

 

Командующий войсками

70-й Армии

генерал-полковник

ПОПОВ

Член Военного совета

70-й Армии

полковник

САНАКОЕВ

Начальник штаба 70-й Армии

генерал-майор

ТЕТЕШКИН

 

 

* * *

Объяснительная записка о работе военной прокуратуры и о чрезвычайных происшествиях по 260-й стрелковой Ковельской Краснознаменной ордена Суворова дивизии

 

Военному прокурору 61-й Армии

 

В соответствии с переходом дивизии на мирный период деятельности и с В/указаниями Военная прокуратура строила свою повседневную работу. Проводились дознания по следующим делам:

1. За самовольную отлучку из расположения полка с 3 по 9 мая ст. л-т Соловьев, резервист 225-го сп, исключен из членов ВКП(б) и наказан в дисциплинарном порядке.

По делу самовольной отлучки и пребывания на стороне союзников командир 2-й роты 225 сп л-нт Калитвинцев И. В. арестован на 8 суток домашнего ареста.

2. Предполагаемое дезертирство:

7 мая 1945 г. в 15.00 автотехник 2-го дивизиона 783-го артполка старший сержант Лимарь Степан Сидорович на трофейной легковой автомашине был направлен в тылы полка с приказанием помощника командира полка по техчасти капитана Сергиенкова забрать скаты для восстановления автомашины дивизиона.

Старший сержант полка Лимарь С. С. в тылы полка не явился и в дивизион не возвратился, поиски его положительных результатов не дали.

10 мая с. г. переводчик штаба 1030-го сп лейтенант Ильясов Георгий Галеевич самовольно ушел из расположения части и до сего времени не возвратился, поиски его положительных результатов не дали. Сондемографические данные на лейтенанта Ильясова: удостоверение личности – серия НФ-000001 № 32441, рождения – 1922 г., уроженец Иран, г. Пехляви {64}, русский, служащий, б/п, холост. Мать – Ильясова Мария Дмитриевна, проживает в г. Ростов-на-Дону, ул. Ульяновская, дом № 70, кв. 8. Образование – 2 курса Института иностранных языков, военное – Краснодарское училище переводчиков в 1941 г., в Красной Армии с июня 1941 г.

По обоим делам ведется расследование.

3. Несчастные случаи.

10 мая 1945 г. старший уполномоченный ОКР «Смерш» 1028-го сп ст. л-т Волков совместно со ст. л-том Шапаревым, который управлял трофейной легковой автомашиной вместо шофера, без разрешения своих начальников поехали якобы в штаб армии, который не нашли, на обратном пути заехали в г. Бранденбург. Будучи в нетрезвом состоянии, захватили с собой немку-девушку. В 2 км от Бранденбурга на шоссе в направлении г. Ратенов столкнулись с грузовой машиной «Студебеккер». В результате автокатастрофы погибла девушка-немка, ст. л-т Шапарев тяжело ранен и направлен во фронтовой госпиталь, а оперуполномоченный ОКР «Смерш» Волков легко ранен.

Старший лейтенант Волков исключен из членов ВКП(б) и предается суду Военного трибунала.

13 мая с. г. ст. врач 1028-го сп майор м/с Дорофеев А. С. и ст. врач 1030-го сп капитан м/с Назаров А. И. ехали на мотоцикле по шоссе, при повороте на развилке дорог на мотоцикл налетела машина. В результате автокатастрофы капитан м/с Назаров А. И. убит, а майор м/с Дорофеев А. С. получил ранение.

За незаконную езду на мотоцикле без прав на майора м/с Дорофеева А. С. приказом по дивизии наложено дисциплинарное взыскание – 5 суток домашнего ареста с удержанием 50% денежного содержания за каждые сутки ареста. Командиру 1028-го сп полковнику Андрееву за несвоевременную сдачу трофейного мотоцикла объявлен выговор.

Дознания проводились своевременно.

Дознаватели в ходе производства дознаний имели помощь со стороны прокуратуры. Кроме того, прокуратурой производилась проверка работы военных комендатур, систематически осуществлялся контроль за выполнением указаний военных советов в части изменения отношения к немецкому населению, контроль за экономией моторесурсов и автотранспорта. По всем этим вопросам представлены докладные записки.

В связи с тем, что в дивизию поступило около 3 тысяч пополнения из числа русских военнопленных, находившихся у противника и союзников, мною и следователями проводились беседы с прибывшим пополнением. Охвачено 2 тысячи человек.

Со стороны военнослужащих ОКР нашей дивизии имеют место случаи неправильного отношения к немецкому населению:

В пос. Клайн-Любек, по донесению коменданта, приехали двое рядовых и один офицер из контрразведки и забрали у немцев 2 часов, пару хромовых сапог, 2 костюма, 2 пальто мужских, 30 банок консерв {65}, 20 кг шпика, 20 кг копченого мяса, 12 ложек, муки белой 40 кг и 3 упряжных амуниции.

Кранцова Эли, жительница гор. Вильснак, пожаловалась, что у нее 20 дней тому назад была похищена корова, которую она опознала и обнаружила в одном из дворов, где размещается отдел контрразведки. Гражданка доказывает, что это ее корова, а работники контрразведки оспаривают и говорят, что корову они водят 3 месяца. В действительности они никакой коровы с собой не водили, и нет сомнения, что эта корова уворована солдатами контрразведки.

Характерным также является уничтожение некоторыми военнослужащими посевов путем скашивания их на корм лошадям.

В целях предотвращения чрезвычайных происшествий проведены совещания с офицерским составом частей дивизии о поднятии дисциплины.

 

Военный прокурор 260 СК КОСД {66}

капитан юстиции ПТАШЕК

 

 

5. Ликуем! Победа (Обед с американцами в честь Дня Победы)

 

 

Ликующее настроение меня не покидало с той ночи, когда дежурный по полку, забегая во все комнаты помещичьей усадьбы, где разместили наш полк и все спали, оглушительно кричал возбужденным голосом:

– Победа!!! Мир!!! Да вставайте же! По-о-беда!!!

Спросонья поначалу ничего не соображали и опешили от неожиданности. Затем все, кто в чем был, выскочили во двор и под непрерывные крики «Ура-а-а!!! Мы победили! Войне конец!» началась дикая беспорядочная стрельба: ружейная, автоматная, пистолетная, трассирующими пулями. И мы по обойме патронов разрядили из своих пистолетов в небо… Стреляли все, кто имел оружие… Везде кучки бойцов, паливших в воздух. Кто-то достал ракетницы, и звездное майское небо взорвалось вспышками ракет – желтых, красных, зеленых. Одним словом, и у нас был свой праздничный салют. Весь горизонт был расцвечен трассирующим огнем.

И все динамики Советского Союза разносили победные марши над израненной голодной страной.

Ликует весь советский народ! Ликует Красная Армия! Великий Маршал Сталин в своем первомайском приказе, который я помнил наизусть, сказал: «Смертельно раненный фашистский зверь находится при последнем издыхании. Задача теперь сводится к одному – доконать фашистского зверя!».

И вот доконали! Кончено! Над черной его шкурой еще вьется дым последних залпов.

Однако пьянящую радость Победы тревожила мысль: выполнят ли фашистские заправилы условия капитуляции?

Ни о каком сне уже не могло быть и речи.

Под утро стало тихо-тихо. Дремал окутанный сизоватым туманом сад, позади сада, во дворе, задрав оглобли вверх наподобие орудийных стволов, готовых тоже произвести салют, валялась перевернутая телега.

Я долго смотрел, как алел восток, как заря разгоралась все ярче и ярче, наконец, блеснул диск солнца и во все стороны взметнулись его лучи. Даже солнце ярко и торжественно приветствовало наступление первого дня мира.

Перед торжественным приемом американцев в честь подписанного акта о капитуляции Кириллов провел инструктаж со всем офицерским составом, особенно напирая на соблюдение кодекса советского офицера – внешний вид, выдержка, доброжелательность, дисциплина и бдительность. Для участия в «особом мероприятии», как со значением в голосе подчеркнул он, я накануне вечером приводил себя в надлежащий вид: стирал гимнастерку и штаны, надраивал сапоги до зеркального блеска – так что наутро сиял как медный пятак. Как я узнал, «особое мероприятие» – это торжественный праздничный обед с американцами в честь Дня Победы.

В кулуарах до встречи начальник политотдела дивизии предупреждает:

– Американки еще опасней немок, тут бдительность нужна огромная!

– Изнасилуют и завербуют,- смеется Астапыч. – Брюки на зад не успеешь натянуть, а уже завербован!

Зал, в котором проходит обед, украшен портретами Сталина, Трумэна, Рузвельта, флажками, плакатами и лозунгами на английском языке.

Распорядитель обеда рассаживает гостей согласно отпечатанным для каждого офицера американской армии специальным визитным карточкам.

На столе продукты союзников: американские – консервированные колбаса и говядина, консервированный горошек, английские – галеты и наши – селедка, сало, водка, коньяк.

Астапыч открывает торжественный обед:

– Дорогие товарищи, позвольте мне вас так называть.

Поздравляю вас с Праздником Победы! Мы шли сюда четыре года, и вот мы встретились. Выполняя решение Крымской конференции, Красная Армия и союзные нам англо-американские войска соединились для окончательного совместного разгрома врага. Это исторический день и великий праздник для миллионов людей разных государств, с разной идеологией, объединившихся перед общим врагом. Мы долго ждали этого дня и дрались за него, не щадя жизни. Наконец фашистская Германия поставлена на колени и признала свое поражение. Это Победа, какой еще не знал мир, и далась она дорогой ценой. Слава тому, кто привел нас к этому светлому дню!

Слава великому Сталину!

Честь и слава советскому оружию, которое сыграло решающую роль в разгроме немецко-фашистских разбойничьих армий!

Речь прерывается возгласами «Ура!» и тостами за великого Сталина, президента Трумэна, маршала Жукова.

На вопрос сидящему рядом американскому офицеру, знает ли он, кто такой маршал Жуков, тот воскликнул: «О, да! Жуков – гросс-маршал! Он взял Берлин и не отдал Москву!».

Астапыч, опрокинув рюмку и не закусывая, продолжает зачитывать пространный тост по бумажке: за коалицию, перспективу дальнейшего развития дружбы СССР и США и т. д. и т. п. Затем, совсем без связи с только что сказанным, провозглашает:

– Гарантией и залогом успеха нашей Победы явилась руководящая роль партии Ленина – Сталина, воспитавшая в наших командирах, коммунистах и комсомольцах высокое сознание ответственности перед своей совестью за честь Родины. Мы завоевали нашу Победу благодаря той воле, которую имеет человек, воспитанный в героической школе Октября, чей разум просвещен передовыми идеями. Вот постоянный и неистощимый источник боевого духа армии!

Произнеся это, он вдруг запнулся.

– Нехорошо! – вполголоса сказал он. – Они же гости. Это уже хвастовством попахивает. Я с этим не согласен. Про партию им не понять, они же беспартийные! Кто это писал? – потрясая бумажками, спросил он.

– Майор Дышельман!

– Мудак! – выругался Астапыч. – Думать надо головой, а не жопой…

Американцы оживились, поняв, что что-то произошло.

– Товарищ полковник, вы конец прочтите – и ладушки! – шепотом подсказывает Фролов.

Астапыч, набрав побольше воздуха, расправляет грудь и с воодушевлением объявляет еще раз тост за дружбу двух великих народов – русского и американского,- объединившихся в совместной борьбе против гитлеровской Германии, за дальнейшее укрепление и процветание наших отношений и заканчивает тост словами:

– Вспомним тех, кто сложил свои головы за свободу и независимость, за нашу Победу. Вечная память всем, кто не дожил до этого светлого дня!

Все выпили и секунду помолчали.

Бригадный американский генерал по фамилии Линделей или Линдулей, а может, Лендулей, сообщает Астапычу о том, что у него ровно год назад при высадке во Франции погиб сын, лейтенант. Астапыч обхватил генерала Линду-лея, трется щекой о щеку, Линдулей положил голову Астапычу на плечо, и слезы катятся из их глаз.

В эту минуту офицер-баянист исполняет русскую шахтерскую народную песню «А молодого коногона несут с разбитой головой…».

Все были растроганы, все умолкли, настолько это зрелище было волнующим. Американские корреспонденты, сразу сообразив, повскакивали с мест, защелкали камерами, вспышки магния слепили глаза. Единственная женщина, блондинка, уже немолодая, лет за тридцать, американская журналистка Мэри Динкен, в темных очках, вскочив сзади на стул, расталкивая остальных, тоже щелкала фотоаппаратом.

Обстановка за столом становится все более непринужденной. Предпринимаются активные попытки наших офицеров споить союзников.

Раздухарившись, Астапыч с озорной улыбкой посмотрел на Фролова, и тот сказал Веселову:

– Переводи…

– Русский человек может выпить и больше литра водки, но делает он это только в трех случаях.

Подождав, пока Веселов переведет, Астапыч стал перечислять, загибая пальцы:

– Во-первых, когда он убьет медведя… Во-вторых, когда ему изменит жена, и он прихватывает ее с поличным. Тут уж если даже она клянется – «милый, не верь глазам своим, а верь моей совести» – без литра не обойтись… И в-третьих, когда чешутся кулаки…

Он сделал паузу и, когда Веселов все перевел американцам, продолжал:

– Медведя в последнее время никто из нас не убил,- он обвел взглядом всех, сидящих за столом, словно чего-то ждал. – Жены от нас далеко, и о том, что они изменяют нам, никакими данными мы не располагаем. – Он снова обвел взглядом стол. – Что же касается кулаков, то они не имеют права чесаться, когда мы принимаем друзей, наших американских союзников.

Веселов перевел, американцы заулыбались, и первым оскалился Баркер.

– Поставь графин,- пытаясь улыбнуться, зловещим шепотом приказал Фролов Астапычу. – Успеешь еще нажраться,- предупредил он. – Намек понял или повторить по буквам? Нажимай на квасок,- посоветовал он.

– А я что? – став багровым, растерянно проговорил Астапыч и отодвинул свой фужер с водкой на середину стола. – Я ничего…

Пышная брюнетка, медсестра госпиталя, исполняющая роль официантки, подливая водку «в фужер, перегнулась за спиной сидящего американского офицера, низко наклонилась и задела своей большой грудью его плечо.

Американец вспыхнул и возбужденно несколько раз выкрикнул: «Вакен мазер!» или «Пакен мазер!» {67}. Не зная английского языка, я решил, что это имя и фамилия командующего армией или командира корпуса, которому он собирался на нее жаловаться, однако позже я узнал, что это было всего-навсего матерное ругательство: оказалось, что не только в России, но и за океаном женщинам достается в первую очередь. Выяснилось, что ему уже два года не предоставляли отпуск для поездки домой, и то, что он мог так кричать, как я сообразил, свидетельствовало о том, что его здорово припекло прикосновение женского тела.

Угощали американцев по высшему разряду. Бригадному генералу особенно пришелся по вкусу и так понравился грузинский коньяк с тремя звездочками, что Астапыч приказал начальнику АХЧ штаба дивизии капитану Гельману погрузить в генеральскую машину два ящика такого коньяка.

Когда же Линдулей хвалит ковер на стене, полковник Кириллов предупреждает Астапыча:

– Ковер числится за трофейным отделением. Не попасть бы!

Однако Астапыч уже принял решение.

– Гельман! – позвал он. – Ковер снять, скатать и погрузить генералу.

– Слушаюсь!

Спустя несколько минут четверо бойцов комендантского взвода уже снимали огромный ковер, и, аккуратно скатанный, вместе с ящиками коньяка он был погружен в багажник генеральского автомобиля.

…На другой день после встречи с американцами погиб лейтенант Веселов. Он выскочил на мотоцикле из проулка и врезался в боковое стекло выехавшего из-за угла «опель-капитана» инженера дивизии. У него оказалась перерезанной сонная артерия, и умер он в ту же минуту.

Вследствие этого столкновения мотоцикл оказался совершенно непригодным к дальнейшей эксплуатации и восстановлению и подлежал списанию, как безвозвратно потерянный.