Неподалёку от берега находилась только что выстроенная в ранневизантийском колониальном стиле харчевня, из которой доносились пение, звуки кастаньет и чья-то ругань.

- Вот опять «старый с малым сошёлся» – всплеснула руками толстая женщина, разносившая по столам напитки и закуски, - Орут оба что есть мочи, да всё не по делу.

- Наше дело самое первое и серьёзное, здесь не до развлечений. Вы должны понимать всю опасность нынешнего своего положения – тихо рассуждал, стоя на горке сена с поднятым указательным пальцем, старый поэт. Вторая его рука держала догорающую свой последний час «пороховую» лампадку.

- Но послушайте, дедуль, кто ж узнает-то об этом – не успокаивался Джек, - это ведь как? Что с возу упало, то пропало, и ищи потом, свищи, да всё равно не сыщешь!

- Нет, малец, ты ошибаешься, – и старый поэт похлопал его по спине – там не дураки сидят, они вмиг раскусят наше намерение… Если уже не раскусили.

Утро было что ни наесть превосходное и что ни наесть обычное. Почти ни одного облачка и твёрдая, словно вконец высохшие капельки клея, роса.

Свежесть так и билась в намертво закрытое окно самой шикарнейшей спальни Толентиума – спальни короля. Он уже проснулся в недурном настроении и сидя на шелковой постели, как всегда разбирал новоприбывшие бумаги.

- Ваше величество – раздался голос за дверью.

- Ну что там ещё? – уродливая гримаса исказила мужественное лицо короля.

Боясь вдохнуть, слуга проскользнул в щелку между двумя огромными дверями и громко, но с явным дрожанием голоса продолжил:

- Сегодня изъявил желание посетить наше прекраснейшее королевство его превосходство Первый Брахман из цветущей Индии.

- О нет! – взвился король, а слуга тем временем подпрыгнул. – Это невероятно! Когда им надоест мотаться по всему свету? Чего им не сидиться на свей территории?!!!

- Любое ваше желание будет исполнено, ваше величество, – не переставал успокаивать слуга.

- Да, ты прав, калеб, если я не хочу принимать сегодня послов, то этого и не будет, я ведь король!

- В том вся и проблема, что вы – Король, у которого есть определённые обязательства, которые он в свою очередь должен бесспорно выполнять. Представьте себе, что крестьянин не вышел сегодня утром на поле и не стал обрабатывать землю. Для него – это трагедия, крестьянина высекут плетьми, а его семья погибнет от голода. Но это ещё не самое страшное – не переставал столкнувшийся с королём в дверях его спальни мудрый и пожилой советчик его величества.

- Самое страшное в том, что если завтра никто из крестьян не выйдет на поле, тогда всё королевство будет голодать и вы в том числе.

При этих словах у короля защемило сердце, но он вовремя спохватился:

- А, по-моему, самое страшное в том, что кто-то начинает мне диктовать мои поступки и в том, что мой самый доверенный советник злоупотребляет моим великодушием и позволяет себе говорить со мной в таком тоне!

- Но о, ваше высоче…вы же несёте ответственность – продолжал хриплым голосом мудрец вслед королю.

- Перед кем? – резко обернулся король

- Разумеется перед Бо…

- Мой дорогой друг, суверенитет – самая важная и неотъемлемая часть византийского правления! – король ухмыльнулся и вышел вон.

Сюрприз, который его ожидал, был отнюдь не более приятным, чем утренний спор с мудрецом. При разговоре с Первым Брахманом выяснилось, что никакого договора об освобождении византийского народа Организация Мира не подписывала. А значит, дама удивительной красоты, всего лишь нищая провинциалка, и кучка самонадеянных храбрецов так ловко обхитрили нашего могущественного короля.

- Ах вот как! Ах вот как! – в ярости кричал король.

- Они посмели, они посмели! Мой собственный народ! Которого я лелеял, ради которого ночами не спал, налоги понижал. Я ведь готов был с обрыва броситься ради жителей Толентиума, ради умнейших и талантливейших… Да кто они вообще такие?!!!

Король нёсся по коридору с удивительнейшим ускорением, крушил всё на своём пути и бил всех, кто попадался ему под руку. Затем, несколько успокоившись, он холодно произнёс:

- Никому не позволю смеяться надо мной.

- Нянечка! – тихо послышалось из прихожей. Пожилая женщина бросила стирку в бочонок и поскорее направилась к двери.

- Ах, боже мой, душенька моя, где же ты пропадала весь вчерашний день и всю ночь? Как ушли с Джеком на ярмарку - всплеснула она руками – он к ночи то вернулся, да без тебя! А тут такая весть! Такая новость!…

- Позже, бабуль, позже, сейчас важно не это. А где Джек?

-Да как же это так? Лиззи, опомнись, девочка моя, ведь вы ждали всё время…

- Нет, бабуля, всё, чего мы ждали и к чему стремились, уже свершилось.