Общие условия выбора системы дренажа: Система дренажа выбирается в зависимости от характера защищаемого...
Опора деревянной одностоечной и способы укрепление угловых опор: Опоры ВЛ - конструкции, предназначенные для поддерживания проводов на необходимой высоте над землей, водой...
Топ:
Устройство и оснащение процедурного кабинета: Решающая роль в обеспечении правильного лечения пациентов отводится процедурной медсестре...
Методика измерений сопротивления растеканию тока анодного заземления: Анодный заземлитель (анод) – проводник, погруженный в электролитическую среду (грунт, раствор электролита) и подключенный к положительному...
Интересное:
Распространение рака на другие отдаленные от желудка органы: Характерных симптомов рака желудка не существует. Выраженные симптомы появляются, когда опухоль...
Аура как энергетическое поле: многослойную ауру человека можно представить себе подобным...
Подходы к решению темы фильма: Существует три основных типа исторического фильма, имеющих между собой много общего...
Дисциплины:
2020-07-03 | 161 |
5.00
из
|
Заказать работу |
|
|
В середине 1977 года к власти в Израиле пришло правительство Менахема Бегина. Министром иностранных дел стал Моше Даян. Сайрус Вэнс уже после того, как ушел в отставку, при одной из наших встреч говорил, что это было неожиданным для «арабистов» (так называли в США тех представителей Государственного департамента и Совета национальной безопасности, которые ратовали за более сбалансированную американскую политику на Ближнем Востоке). Атертон, Сондерс, Квандт и некоторые другие делали ставку на то, что в мае 1977 года в Израиле победит Партия труда во главе с Пересом. Приход Бегина к власти вначале очень настороженно был воспринят и Садатом. Поэтому Вэнс в сопровождении группы, составленной из умеренных американских деятелей, через два месяца после выборов в Израиле совершил челночные поездки между Каиром и Тель-Авивом. Понимая трудности Садата, Вэнс был настроен на то, чтобы убедить его: египетско-израильская договоренность будет обязательно сопровождаться продвижением по другим направлениям урегулирования, не останется изолированной.
Но Бегин уже занял прямо противоположную позицию. Позже в своих мемуарах Сайрус Вэнс напишет: «При премьер-министре Менахеме Бегине стало яснее ясного, что его коалиционное правительство блока Ликуд намеревается предъявить претензию на свой суверенитет над Западным берегом и, возможно, Газой и не согласится на вывод войск с этих территорий»[38].
Секретные поездки Даяна
С этих позиций и начал действовать Израиль, взяв в свои руки инициативу в «игре» с Садатом. Судя по всему, США решили этой инициативе не сопротивляться. Может быть, США предрасположила к такой линии имевшаяся у них информация о некоторых расхождениях во взглядах между Бегином и Даяном, и они считали, что смогут смягчить позицию Бегина, который добивался массового продвижения израильских поселенцев на Западный берег и в Газу. Что касается Даяна, то он не был столь категоричным в этом вопросе, понимая, что политика безудержного заселения оккупированных земель — создание все новых и расширение уже созданных еврейских поселений может стать причиной осложнения отношений с Соединенными Штатами.
|
Даян в основном разделял точку зрения своих коллег по Партии труда, которые делали ставку на достижение «территориального компромисса» за счет раздела Западного берега между Израилем и Иорданией. Однако он расходился с ними по поводу последовательности действий и, собственно говоря, принял предложение Бегина занять пост министра иностранных дел в его правительстве, так как они были единомышленниками в том, что нужно начинать с изоляции Египта, а это возможно лишь при заключении с ним сепаратного договора. Приоритет над всем остальным, отдаваемый заключению сепаратного договора с Египтом, очевидно, был не в последнюю очередь связан с личными переживаниями Даяна по поводу октябрьской войны 1973 года: после доклада «комиссии Агра-ната» он вместе с Меир был вынужден уйти в отставку.
Бегин, приглашая Даяна в свое правительство, тоже исходил из того, что они придерживались одной линии в отношении необходимости подтянуть Садата к договору с Израилем. Бегин использовал политический вес Даяна в Израиле и для поднятия собственного престижа. Вместе с тем Даян слыл «покладистой фигурой» в США, а его участие в правительстве в роли министра иностранных дел можно было подать как стремление Бегина не загонять Садата в угол по вопросу о Западном береге.
Садат еще больше поверил в возможность заключения договора с Израилем при «мягкой» увязке с урегулированием проблемы Западного берега, когда в Каир прибыл Вэнс с новой разработкой США. Соединенные Штаты предложили при сохранении израильских войск на Западном берегу осуществить переходные меры, во время которых эти территории будут под контролем ООН, а затем через ряд лет провести плебисцит с целью определить их будущее. Вэнс «удовлетворил» Садата. Прилетев после Каира в Израиль, Вэнс пересказал разговор с Садатом, что в целом удовлетворило и израильское руководство, во всяком случае, США открыли путь к израильско-египетским контактам. И для Бегина, и для Даяна на том этапе это было самым главным.
|
Сразу же после разговора с Вэнсом Даян совершил серию тайных поездок — в Дели, Тегеран, Лондон, а затем в Фес. Если в Дели Даян в основном говорил об установлении дипломатических отношений Израиля с Индией, то в Тегеране, наряду с обсуждением совместных экономических проектов, Даян получил заверения шаха, что тот поддержит израильскую позицию против создания палестинского государства.
В Лондоне на Даяна вылился «холодный душ». Он питал надежду, что во время тайной встречи в английской столице с королем Хусейном ему удастся склонить иорданского монарха хотя бы к пассивному участию в израильской «игре» с Садатом. Но король ответил, что мир невозможен без возвращения Израиля к границам, имевшим место до 5 июня 1967 года. При этом не удалось запутать Хусейна тем, что палестинское государство в случае его создания представит собой угрозу хашимитскому трону. Даян хотел через Хусейна передать послание Садату. Но король был осторожен и не взял на себя миссию «почтальона».
Даян вернулся в Израиль явно разочарованный, что можно понять из его мемуаров. «Мне предстоял, — пишет он, — намного более плодотворный эксперимент через две недели — секретная встреча с другим арабским правителем, эксперимент, который усилил перспективы договоренности с соседней страной, более важной, чем Иордания»[39]. Даян имел в виду свой следующий вояж в Марокко.
4 сентября 1977 года М. Даян тайно вылетел в Париж, где пересел на самолет, направлявшийся в Фес, с целью заручиться марокканской помощью в организации прямой встречи и проведения мирных переговоров с египетскими представителями. 9 сентября, то есть через четыре дня после своего возвращения в Израиль, Даян получил извещение из Марокко, что египтяне согласны на контакт на высоком уровне. Встреча Даяна с заместителем премьер-министра Египта Хасаном Тухами была назначена на 16 сентября. За день до этого Даян вылетел в Брюссель, где провел беседу не только с собравшимися там израильскими послами в европейских столицах, но и с командующим войсками НАТО генералом А. Хейгом. Даяна связывали с Хейгом многие годы дружеских отношений: в 1966 году, во время месячного пребывания во Вьетнаме, он познакомился с командиром батальона А. Хейгом и даже участвовал с ним в «прочесывании джунглей», то есть в карательной операции.
|
Поездка Даяна в Брюссель была открытой. А дальше начался самый настоящий детективный сюжет. Команда, сопровождавшая министра иностранных дел Израиля, отправилась в аэропорт, чтобы сесть в самолет, вылетающий в Нью-Йорк, где начинала работать сессия Генеральной Ассамблеи ООН. Машина же с Даяном проскочила в боковую улицу и остановилась у частного дома, который принадлежал израильской разведке. Здесь Даяну наложили грим на лицо, сняли его традиционную черную повязку с глаза (он потерял глаз во Второй мировой войне и постоянно носил эту повязку), прикрепили фатоватые усы и надели большие очки с затемненными стеклами. После этого Даян, сменив машины, а затем в Париже и самолет, очутился в Рабате. Тухами уже ждал Даяна там.
Докладывая Бегину о переговорах с Тухами[40], Даян подчеркнул: египтянин аргументировал необходимость подключить к египетско-израильскому урегулированию решение палестинской проблемы тем, что в противном случае палестинцы «откроют путь для возобновления советского проникновения в наш район». На Даяна этот аргумент не подействовал. Самые главные впечатления, которые Даян вынес из разговора с Тухами, заключались в том, что Садат хочет секретной встречи с Бегином, стремится дистанцироваться от Женевской конференции и хотел бы, чтобы русские не принимали никакого участия в урегулировании. В докладе Бегину Даян расценил ссылку на желательность присовокупить к египетско-израильской договоренности решение палестинской проблемы как не очень серьезную — он уловил из разговора с Тухами, что египетское руководство под таким решением имеет в виду не создание палестинского государства, а кое-какое согласование по палестинской проблеме для увязывания Западного берега с Иорданией. Но основное — это возвращение под египетский суверенитет Синая.
|
Накануне встречи Даяна с Тухами был установлен уже не через ЦРУ, а непосредственный контакт между МОССАДом и египетской разведкой. Действуя через МОССАД, Бегин стремился показать Садату, что он его оберегает от противников внутри Египта и арабского мира в целом. Руководитель МОССАДа X. Хофи передал своему египетскому коллеге, что Ливия готовит покушение на Садата. Через несколько дней Садат провел массированный рейд в глубь ливийской территории, а Бегин заявил удивленным депутатам кнессета, которые не были посвящены в планы встречи с египетским президентом, что Израилю следует воздержаться от антиегипетских действий на Синае.
Садат: вариант «края света» — кнессет
Садат все ближе подходил к идее встречи с Бегином. Он отклонил предложение своих советников о секретной встрече и, по-видимому, в этом был прав: в Египте, да и в Израиле тайны, как правило, не держатся. А разоблачение закулисной дипломатии ему могло обойтись дорого в Египте, да и во всем арабском мире.
Первым лицом вне Египта, узнавшим о намерении Садата посетить Иерусалим, был иранский шах, которого он проинформировал в Тегеране по пути из Европы домой. Шах горячо одобрил намерение Садата. Следующая остановка была в Саудовской Аравии, но Садат не посвятил короля Фахда в свои планы. Садат решил прозондировать возможную реакцию внутри страны, в Израиле, в мире в целом и с этой целью 9 ноября на открытии сессии Народного собрания Египта заявил, что для урегулирования ближневосточного кризиса «готов ехать хоть на край света, даже в кнессет». Принимая 3 эту фразу Садата за дань риторике, канцелярия премьер-министра Египта дала инструкцию каирской печати не акцентировать на ней внимания. Открыв утром следующего дня свежие газеты, Садат был взбешен тем, что его вариант «края света» — израильский кнессет — не попал в заголовки. К этому времени Садат уже играл ва-банк, и ему было нужно, чтобы до американцев и израильтян дошла весть о его намерениях в «чистом виде».
Через десять дней после такого зондажа, 19 ноября, в 8.30 вечера самолет Садата приземлился в аэропорту Бен-Гурион. Красный ковер, Бегин у трапа, артиллерийский салют, национальные гимны, почетный караул — все с израильской стороны служило тому, чтобы подчеркнуть официальный характер визита Садата, прибывшего в Иерусалим по египетской версии, чтобы принять участие в молебне в мечете Аль-Акса. Есть основания считать, что Садат, обуреваемый тщеславием, сам хотел такой помпезной встречи, во всяком случае, он предварительно не оговорил нечто другое.
|
Но после столь торжественного приема на голову Садата вылили «ушат холодной воды». Разговор, подтверждающий отсутствие у Израиля намерений отступить от прежних позиций или просто смягчить их в связи с приездом Садата в Иерусалим, состоялся сразу же между ехавшими с аэродрома в одной машине М. Даяном и египетским государственным министром по иностранным делам Бутросом Гали. Об этом разговоре Даян написал в своей книге «Прорыв», а Гали в принципе подтвердил его содержание в нашей беседе, когда он был уже Генеральным секретарем ООН. Обращаясь к Даяну, Бутрос Гали сделал упор на то, что Египет не может подписать сепаратный договор, — в Израиле ведь не питают иллюзий по поводу отношения других арабских государств к поездке Садата в Иерусалим, египетского президента, несомненно, обвинят, что он взрывает единый арабский фронт, который должен был сложиться на Женевской конференции. По словам Даяна, он ответил так: «Я в курсе оппозиции Садату со стороны арабского мира. Но мне доподлинно известно, что нет возможности привести к столу наших переговоров палестинцев и Иорданию. Поэтому Египет должен быть готов подписать договор с нами, даже если к нему не присоединятся другие»[41].
Бутрос Гали передал свой разговор с Даяном Садату, так что тот с самого начала был в курсе пределов, которые поставила израильская сторона для договоренностей с ним. До сих пор нет достоверной информации о разговорах Садата в Иерусалиме. Возможно, тогда он еще не сдал окончательно своих позиций. Возвратившись в Каир, Садат заявил: «Я никогда не подпишу сепаратного договора». Одновременно он предложил созвать в Каире мирную конференцию с участием арабских государств, Израиля, США, СССР и представителей ООН. По-видимому, идея мирной конференции в таком формате должна была закрасить в общеарабский цвет его поездку в Иерусалим.
Израиль и США согласились участвовать в конференции. ООН решила взять на себя роль наблюдателя, а Израиль — показать себя хозяином положения. В день открытия в Каире так называемой мирной конференции (несмотря на то что она не собрала многих своих главных участников) руководитель израильской делегации генеральный директор канцелярии премьер-министра Бен Элиссар, увидев на столе табличку «Палестина», — были выставлены обозначения всех делегаций, приглашенных на конференцию, — заявил, что не войдет в зал. Бен Элиссар не угомонился и после того, как на столе конференции оставили лишь таблички с обозначением «Израиль», «Египет», «США» и «ООН». На этот раз ему не понравилось, что на флагштоках перед зданием отеля «Мена-Хаус», где созывалась конференция, развевался флаг Газы. Ему объяснили, что так принято отмечать пребывание в отеле жителей различных стран и районов. Бен Элиссар все-таки настоял на своем, и флагштоки перед зданием «Мена-Хаус» остались оголенными.
В таком составе конференция не могла привести к успеху, так и произошло. Затем последовала новая встреча Даяна с Тухами в Марокко, во время которой Садату был передан написанный от руки израильский проект мирного договора. После этого Бегин вылетел в Вашингтон, где Картер согласился с его планом. Затем в Египет прибыл сам Бегин, а Картер посетил Саудовскую Аравию и Иран, куда прилетел для встречи с ним король Иордании Хусейн. Президент США не преуспел в своем стремлении подкрепить Садата поддержкой со стороны умеренных арабских режимов. Тогда с этой же целью Картер сделал остановку в Асуане, где встретился с Садатом.
Ничего не помогло. В глазах арабского мира Садат оставался политиком-одиночкой, взявшим курс на подписание мирного договора с Израилем в рамках чисто египетско-израильских отношений. Особенно ощутимый удар по его престижу нанесли предпринятые Израилем действия по расширению еврейских поселений на Синае — 23 новых поселения в районе выступа Рафах. «Это важно сделать, — заявил тогда А. Шарон, — до того как начнут работать израильско-египетские комитеты». Одновременно три новых поселения создавались на Западном берегу.
Палестинцы за бортом
Вэнс и его команда критически отнеслись к этим действиям Израиля, которые наносили «ущерб инициативе Садата»[42]. Но в этот момент инициативу у Вэнса, окруженного так называемыми американскими «арабистами», перехватил выдвинувшийся на передний план Бжезинский. После своего возвращения из поездки по Ближнему Востоку Картер встретился с ним 20 января 1978 года, и советник по национальной безопасности настоял на непосредственном участии президента США в израильско-египетских переговорах. Бжезинский предложил организовать встречу Картера, Бегина и Садата в Кэмп-Дэвиде, для чего, по его мнению, следовало не уговаривать, а «додавить» стороны, а Садату дать «фиговый листок» — приложить к сепаратному договору документ «Рамки мира на Ближнем Востоке». «Фиговый листок» — это формулировка самого Бжезинского, который с самого начала понимал, что такой документ призван создать иллюзию выхода договоренности Египта с Израилем за сепаратные рамки — не более[43].
Вся весна и все лето 1978 года прошли в двусторонних и трехсторонних переговорах, главным образом с целью создать формулу урегулирования по Западному берегу и Газе, которая, удовлетворив Израиль, не очень бы коробила Садата. Внимательный анализ мемуаров Картера, Вэнса, Бжезинского, Даяна, Вейцмана показывает, что США практически лишь по одному пункту хотели ограничить Израиль — по созданию новых еврейских поселений на оккупированных территориях. Но в условиях, когда США, не связывая с попыткой такого ограничения, решили поставить Израилю 75 самолетов F-16 и F-15 (правда, при одновременной поставке Египту 50 самолетов F-5, несопоставимых с теми, которые предназначались Израилю), Израиль посчитал, что руки у него развязаны даже в вопросе поселений.
В результате, пишет в своих воспоминаниях Вэнс, «…несмотря на состоявшуюся договоренность, так и не имел место обмен письмами между Картером и Бегином о моратории на создание израильских поселений на Западном берегу и в Газе». Израильский посол в США Диниц информировал заместителя Государственного секретаря Сондерса, что произошла задержка, так как Бегин редактирует письмо. Эта редакция свелась к согласию на мораторий по поселениям лишь на время египетско-израильских переговоров о договоре, то есть на срок в три месяца. Вэнс не скрывает своего возмущения «полным переиначиванием» Бегином предварительной договоренности. «Однако, — заключает Вэнс, — такова была позиция Бегина, и он отказался отступить от нее»[44].
Итак, израильская «уступчивость» — согласие на вывод своих войск с Синая — была тесно связана с «гибкостью», проявленной Садатом по вопросу о Западном береге и Газе, из которых, теперь уже при молчаливом согласии египетского президента, поставившего свою подпись под «Рамками мира на Ближнем Востоке», Израиль не выводил свои войска.
17 сентября Садат, Бегин и Картер подписали оба документа на пышной церемонии в Восточной комнате Белого дома.
За два дня до этого ушли в отставку министр иностранных дел Египта Мухаммед Ибрагим Камель и главный юридический советник Набиль аль-Араби, входившие в состав египетской делегации в Кэмп-Дэвиде. Камель заявил, что он не хочет участвовать в сделке за счет палестинцев. Садат принял их отставку.
По словам бывшего израильского министра обороны Вейцмана, «.как только договор (с Египтом. — Е. П.) был подписан, Бегин отказался от продвижения мирного процесса». Вейцман подчеркивает при этом, что Бегин и его сторонники представляли себе Кэмп-Дэвидское соглашение как «способ увековечивания в какой-то форме израильского правления на Западном берегу реки Иордан»[45].
Из описания всех этих событий видно, кто выиграл «игру», начатую Садатом. Урегулирование палестинского вопроса оказалось отложенным на десятилетия. Более того, после подписания Кэмп-Дэвидского договора над ООП нависла реальная опасность потерять свое влияние в секторе Газа. Во время встречи в Дамаске 9 сентября 1979 года Абу Мазен[46] сказал, что «наиболее опасной для ООП является угроза египетско-израильского сепаратного решения об управлении Газой». «Уже сейчас, — подчеркнул он, — в Египте около 60 тысяч рабочих и служащих из Газы, 10–12 тысяч учатся в египетских учебных заведениях, еще порядка 10 тысяч получают, находясь в Газе, зарплату из египетских источников. Позиции ООП в секторе держатся лишь на мэре, который настроен против присоединения Газы к Египту или египетского управления сектором».
Еще яснее на этот счет высказался бывший премьер-министр Иордании Зейд Рифаи. Во время нашей встречи в его доме в Аммане 30 марта 1981 года он спросил: «Хочешь, я спрогнозирую развитие событий?» И дальше я услышал: «Решив свои территориальные проблемы, Садат повернется в сторону арабов, воскликнув: „Я теперь могу сконцентрироваться на других проблемах. Теперь давайте раздельно решим проблему Газы или, например, Голанских высот“. И арабы, которые часто все забывают, откажутся от политики изоляции Египта».
Этого не произошло. 6 октября 1981 года Садат был убит.
Хотел бы, чтобы у читателей сложилось правильное представление о моей позиции. Само подписание египетско-израильского мирного договора могло бы стать по большому счету шагом вперед. Но то, что Садат спасовал, сдал позиции, которые могли привести к непрерывности процесса урегулирования, — этот факт трудно опровергнуть. Чисто египетский национализм Садата, его податливость на уговоры Вашингтона фактически привели к тому, что были резко ослаблены переговорные позиции и палестинцев, и сирийцев. Иордания смогла не попасть в этот список, так как между ней и Израилем не было проблемы спорных территорий. Ее договор с Израилем не изменил уже существовавших к тому времени границ арабского королевства.
Глава 12
|
|
Биохимия спиртового брожения: Основу технологии получения пива составляет спиртовое брожение, - при котором сахар превращается...
Организация стока поверхностных вод: Наибольшее количество влаги на земном шаре испаряется с поверхности морей и океанов (88‰)...
Механическое удерживание земляных масс: Механическое удерживание земляных масс на склоне обеспечивают контрфорсными сооружениями различных конструкций...
Историки об Елизавете Петровне: Елизавета попала между двумя встречными культурными течениями, воспитывалась среди новых европейских веяний и преданий...
© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!