Доктрина Эйзенхауэра: конец флирта с арабским национализмом

В доктрине говорилось о намерении США оградить страны Ближнего Востока от коммунизма и его агентов. Для этого США готовы были использовать все свои возможности, вплоть до прямого вмешательства в дела ближневосточных стран. Не думаю, что в Вашингтоне в то время не понимали, что реальной угрозы коммунизма на Ближнем Востоке не существует. Имея достаточно надежные источники информации, Вашингтон, по идее, не должен был исходить из того, что СССР намерен устанавливать коммунистические режимы в арабских странах. Антикоммунистическая упаковка доктрины Эйзенхауэра, очевидно, призвана была расположить к ней в первую очередь монархических союзников США в арабском мире. Совершенно ясно, что они не отнеслись бы благосклонно к доктрине, если бы была обозначена ее нацеленность против какой-нибудь арабской страны, в том числе и Египта. А на самом деле доктрина Эйзенхауэра, судя по ее содержанию, по той обстановке, в которой она появилась, и по событиям, последовавшим после ее провозглашения, как раз и была направлена на то, чтобы нейтрализовать влияние насеровского Египта — «союзника СССР на Ближнем Востоке». Одновременно целью доктрины было установление американской монополии в ближневосточных делах уже без посредничества Великобритании или Франции.

После провозглашения доктрины посол США, очевидно получив соответствующие инструкции из Вашингтона, изменил даже тон в разговорах с Насером. 31 марта 1957 года в загородной резиденции президента на Барраже Насер рассказал об этом разговоре советскому послу в Египте. В ответ на слова Насера, что он «стремится улучшить отношения с США», американский посол заявил ему «от имени президента США Эйзенхауэра»: «Пока вы, египетское правительство, близки Советскому Союзу, мы не можем пойти ни на помощь вам, ни на улучшение наших отношений». Насер ответил ему: «США хотят нас подтолкнуть к самоубийству — сначала отказаться от дружественных отношений с Советским Союзом, а потом пойти на поклон к Эйзенхауэру, с тем чтобы США взяли нас за горло и диктовали свои условия».

Этот разговор Насера состоялся с американским послом после возвращения того из США, где он имел встречи со своим руководством.

В связи с окончанием флирта США с насеровским националистическим режимом все большее место в американской политике стало принадлежать Израилю. Значение Израиля возросло не только в связи с тем, что он становился одной из опор проведения ближневосточного курса США. Во время холодной войны Израиль стал прямым американским союзником в противоборстве с Советским Союзом. Уникальная в этом плане роль Израиля не ограничивалась пропагандистской деятельностью, но охватывала даже военную область. В войнах с арабами проходили важные для американских конструкторов испытания на поле боя современных американских вооружений, а после таких войн Израиль поставлял в США захваченную советскую военную технику. И не только непосредственно после войны. Так, например, израильская разведка завербовала иракского летчика, который за миллион долларов и убежище для членов его семьи в 1965 году похитил самолет МиГ-21, который был переправлен в США. Руководитель МОССАДа Амит передал руководителю ЦРУ Ричарду Хелмсу, что американцы смогут составить теперь более реалистичное представление о боевых возможностях МиГов и усовершенствовать свои истребители. Аналогичная история произошла с самолетом МиГ-23, который в 1989 году был похищен сирийским летчиком, завербованным МОССАДом. Израиль «поделился» также информацией с ЦРУ и разведкой ВВС США о захваченном в результате десантной операции новейшем радаре, установленном на египетских позициях у Суэцкого канала.

Далеко не последнюю роль в выработке американского курса на Ближнем Востоке сыграло общественное мнение в США, которое в немалой степени создавалось израильским лобби, особенно в конгрессе и средствах массовой информации. О характере распространенных в Соединенных Штатах настроений по поводу роли Израиля в американской политике свидетельствуют хотя бы выступления на слушаниях в конгрессе США, состоявшихся в 1970 году (еще до острых событий «черного сентября» в Иордании). Один из американских политологов, И. Кеннан (не путать с Дж. Кеннаном, который мыслил совсем по-иному), озвучив мнение ряда участников слушаний, сказал, что без существования Израиля «Иордания давно уже была бы поглощена либо Египтом, либо Сирией и на очереди стоял бы Ливан». Такую же судьбу он предрек Северному Йемену, Саудовской Аравии и эмиратам Персидского залива.

Кеннан пошел еще дальше: по его словам, не было бы Израиля, «…русские поспешили бы заполнить вакуум, созданный англичанами в Адене»[17]. И нужно сказать, что в Соединенных Штатах так думали в ту пору многие.

С момента провозглашения доктрины Эйзенхауэра начался этап наступательной американской политики, направленной на создание антинасеровского лагеря в арабском мире. В Иордании, где за три месяца до провозглашения доктрины на выборах победили пронасеровские силы и премьер-министром стал Сулейман Набулси, с помощью ЦРУ было организовано свержение его правительства. Соединенные Штаты поспешили заявить, что устанавливают сумму 50 миллионов долларов в качестве ежегодной выплаты Иордании.

Свержение Набулси сопровождалось доведением до Насера израильской угрозы оккупировать Западный берег реки Иордан, если он попытается вмешаться в иорданские события, а Саудовская Аравия (это хотел сделать Ирак, но Израиль через США воспрепятствовал этому) перебросила в Иорданию несколько тысяч солдат. Между тем нет оснований считать, что Насер в период нахождения на посту премьера Набулси пытался «оседлать» иорданский режим, хотя у него в то время было достаточно сторонников в этой стране.

Доктрину Эйзенхауэра сразу приняли Израиль, а также президент Ливана Шамун, за ним последовали король Сауд, король Иордании Хусейн и премьер-министр Ирака Нури Сайд.

США и радикальный исламизм

Как это ни звучит парадоксально, особенно после 11 сентября 2001 года, когда президент Буш провозгласил войну с международным терроризмом, направив ее острие против агрессивного исламизма, США сами широко использовали в своих интересах исламские экстремистские организации, особенно в то время, когда Советская армия вступила в Афганистан.

Многие считали и продолжают считать, что США поддерживали и вооружали моджахедов, выступавших под знаменами ислама, чтобы заставить Советский Союз уйти из Афганистана. Такая поддержка, дескать, служила благому делу. Это явное заблуждение. Не кто иной, как Збигнев Бжезинский, бывший советник по национальной безопасности, в своем интервью, опубликованном в 1998 году в «Ле нувель обсерватер», признался, что направил президенту Картеру записку еще до вхождения советского воинского контингента в Афганистан, в которой предложил снабдить оружием моджахедов для того, чтобы подтолкнуть СССР к… интервенции для сохранения просоветского режима в Афганистане. «Мы сознательно увеличили возможность того, что Советский Союз направит войска в Афганистан», — заявил Бжезинский. По его словам, такая «секретная операция была отличной идеей», поскольку создавала вероятность, что «СССР получит свою вьетнамскую войну».

Вот так. Прибегнули к безрассудной поддержке исламизма, лишь бы добиться своих целей в конфронтации с Советским Союзом. Такая безрассудная — еще раз повторю это определение — политика способствовала трагедии 11 сентября 2001 года. Ведь уже в те времена среди афганских моджахедов распространились лозунги создания исламского халифата, которые взял на вооружение бен Ладен. И уже тогда все популярнее становился призыв обрушиться на США после того, как русские уйдут из Афганистана.

Кстати, никто не может обвинить Советский Союз в том, что в противоборстве с Соединенными Штатами во время холодной войны он тоже опирался или просто использовал исламские экстремистские организации. СССР работал не в белых перчатках, но хорошо понимал, насколько опасно содействовать укреплению исламского экстремизма.

Другим заблуждением можно считать утверждение, что США использовали агрессивный исламизм впервые в связи с ситуацией, сложившейся в Афганистане. Еще в начале 60-х годов прошлого столетия США решили использовать в арабском мире те силы, которые не просто защищали исламские ценности, но были готовы при этом действовать методами террора. Когда стало ясно, что Египет не удалось припереть к стене после поражения пронасеровских сил в Иордании, при участии ЦРУ был создан исламский центр «Братьев-мусульман» в Женеве, на базе которого готовилось убийство Насера. Несколько попыток физического уничтожения Насера окончились либо неудачей, либо от них по тем или иным причинам были вынуждены отказаться.

ЦРУ в 50-х годах, с помощью компании «Арамко», создало в восточной части Саудовской Аравии сеть небольших исламских групп, чтобы в случае необходимости задействовать их в своих операциях. Неизвестно, каким образом эти группы использовались, но их создание ЦРУ является фактом.

Особое внимание использованию исламского фактора в борьбе против арабского национализма Соединенные Штаты уделяли при президентстве Линдона Джонсона (1963–1969). Если кто-либо из американского истеблишмента даже заикался о близорукости такой политики, его немедленно осаживали. Это была первая волна поддержки Соединенными Штатами радикального исламизма.

В период нахождения в Белом доме Джонсона США резко ужесточили свой курс не только на Ближнем Востоке. Правительство Джонсона начало войну во Вьетнаме, осуществило вооруженное вмешательство в Доминиканской Республике. Что касается Ближнего Востока, то при Джонсоне, можно считать, закончился тот некоторый спад в американо-египетской напряженности, который произошел во время президентства Кеннеди. У Насера с Кеннеди сложились неплохие отношения, они никогда не встречались, но переписывались. После убийства Кеннеди американо-египетские отношения вновь напряглись. Сначала пошла пропагандистская кампания против Насера, затем окружение президента Джонсона сделало окончательную ставку на выдвижение короля Саудовской Аравии на лидерство в складывавшейся антинасеровской исламской оппозиции.