Свои и чужие дети, или адопция

 

Важный аспект семейной жизни многих племен — это адопция, или перемещение детей, то есть передача их из одной семьи в другую.

 

Особенно широко это явление распространено в Океании. Число адоптированных детей составляет в одних деревнях четверть от общего их числа, в других — треть, нередко — половину и больше. При этом нередко дети из одной семьи в другую переходят по несколько раз. Так, на острове Нукуоро 17 детей дважды перешли из одной семьи в другую, 5 — трижды и 1 — четырежды.

Адоптированный ребенок входит в новую семью как полноправный ее член. Здесь его кормят, растят, воспитывают, обучают. В результате возникает родство по кормлению. К тому же понятия «адоптировать» и «кормить» часто обозначают одним и тем же словом Например, на острове Вогео человек, адоптировавший ребенка, полагает, что в процессе кормления он передает ему свои внешние признаки.

Таким образом, родители, отдавшие своего ребенка в другую семью и переставшие его кормить, отныне уже не считаются отцом и матерью. И наоборот, те, кто принял ребенка в свою семью, становятся его отцом и матерью.

Было немало случаев, когда кровная мать, увидев своего ребенка, отданного ею в свое время в другую семью, подбегала к нему, брала его на руки, пытаясь всем, кто был рядом, доказать, что это — ее ребенок: она его родила, кормила грудью. Но ее никто не мог поддержать, никто с ее заявлениями не соглашался.

Даже когда не отец «кормит» своего малолетнего сына, а взрослый сын «кормит» своего дряхлого отца, то есть заботится о нем, родство коренным образом меняется: взрослый сын называет своего дряхлого отца не отцом, а сыном, а дряхлый отец называет своего взрослого сына не сыном, а отцом.

У народа галла, жившего в Восточной Африке, тоже был распространен обычай усыновления детей. Правда, делали это бездетные супруги. Процесс передачи ребенка от родителей к усыновителям сопровождался следующим обрядом. Ребенка, обычно в возрасте около трех лет, относили в лес. После этого его отец заявлял, что отныне ребенок умер для него. После процедуры отречения убивали вола и его кровью обмазывали лоб усыновленного, его шею обкладывали салом, а руки накрывали куском шкуры убитого животного.

 

Глава 5

УРОДУЮЩИЕ СВОЕ ТЕЛО

 

 

ПАДАУНСКИЕ КРАСОТКИ

 

Красота, как и мода, — понятие относительное. И в первую очередь, это утверждение относится к различным экзотическим народностям.

 

Взять хотя бы племя падаунов, обитающее в Бирме. У них красивая женщина, прежде всего, должна иметь длинную шею. И не просто длинную, а в раза три длиннее обычной. Кроме того, она обязана быть закована в тяжелый латунный или медный воротник, а на руках и ногах следует носить металлические браслеты…

Об этом племени еще в середине XIX века британский офицер Дж. Скотт рассказал в своей книге «Среди горных племен Бирмы». В частности, повествуя о женщинах-падаунках, он особо отмечал, что, несмотря на то, что «их шеи напоминали лебединые, поразительная тяжесть украшений на шее, запястьях и под коленями, казалось, не мешала столь хрупким созданиям пропалывать посевы и управляться по дому».

Надевание на шею обручей — это не просто стремление девушки выглядеть красивой, а еще и особый обычай, причем, сопровождаемый определенными ритуальными действиями. Так, первый свой шейный обруч девочке надевают, когда она достигнет 5-6-летнего возраста. А перед этим у нее массируют кожу шеи, втирая в нее мазь из сока кокосового ореха, меда и жира. Для всей семьи надевание донкой первого обруча — довольно значимое событие, поэтому и отмечается оно как большой праздник, И как на любое торжество, в доме собираются многочисленные гости, а также приходит знахарка, которая принимает самое активное участие в этом действе.

Первые дни и недели, пока кожа не свыкнется с постоянным присутствием на ней инородного тела, под обруч подкладывается мягкая ткань. Правда, иногда от прокладки девочка отказывается. А если семья обеспеченная, в этот день обручи надевают также на запястья и под колени.

Чтобы девочка надела второе кольцо, должно пройти двадцать четыре полных луны, то есть два года. А уже потом по одному обручу нанизывают каждый год. И длится эта процедура до тех пор, пока шея не достигнет длины тридцать-сорок сантиметров. А к этому времени вес такого «ожерелья» может «потянуть» на несколько килограммов!

Наверное, таскать такой «хомут» на шее не очень приятно. Но красота требует жертв. И, видимо, по этой причине медный воротник называют еще и «ожерельем тщеславия». А возможно его лучше было бы назвать «ожерельем обреченных». Дело в том, что однажды водрузив кольца на шею, женщины-падаунки вынуждены носить их всю жизнь. От этого груза шейные позвонки расходятся, в значит, шея теряет опору. И уже после этого снять обручи невозможно, поскольку шея попросту согнется в дугу и голова повиснет, как подсолнух на сломанном стебле. Раньше обручи снимали в качестве наказания за измену мужу, тем самым обрекая женщину на мучительную смерть.

Кольца, которые носит на шее падаунская красотка, отличаются размерами. Наибольший диаметр имеет нижнее кольцо, которое опирается на плечи. Поэтому нанизанные на шею обручи создают впечатление опрокинутого колокола. Кроме того, они приносят их обладательницам немало хлопот.

Во-первых, шея потеет, раздражается, травмируется, поэтому ее приходится постоянно протирать тонким влажным жгутом, подсовывая его под обручи. Во-вторых, спать в таком металлическом воротнике тоже крайне непросто, поэтому женщины перед сном подкладывают под голову обрубок бамбука.

А если учесть, что падаунские женщины все время заняты в поле или по дому, можно только догадываться, какие муки они терпят, И все-таки, несмотря на все проблемы, медные кольца по-прежнему украшают шеи падаунок…

Нам уже известно, что обручи надевают не только на шею, но и на руки, и на ноги. А у некоторых падаунок тонкие обручи из окрашенного тростника или лакированного кабеля обвивают также и колени. Кроме обручей, женщины племени носят еще и оригинальные головные уборы, которые крепятся к волосам палочками для еды. И этого наряда они тоже во время хлопот по хозяйству не снимают.

Помимо уникальных женских ожерелий, путешественников удивляет еще один феномен племени: терпимость к разным вероисповеданиям. Так, о одном и том же селении находится и христианская церковь, и индуистский храм, и буддийская пагода или монастырь. По сути, бок о бок соседствуют разные религии и веры.

Однако помнят падауны и старые языческие обряды с использованием тотемов. Не забыта и практика ублажения духов (натов). Поэтому по деревням то тут, то там стоят пятиметровые тотемные столбы или шесты, указывающие ангелам путь к Дому Духов Верхушка каждого шеста украшена чем-то вроде зонтика из травы. Трижды в году возле этих тотемных шестов собирается все селение. Это происходит на праздник урожая, во время молодежного фестиваля и на праздник всей общины.

При выборе новых тотемных шестов соблюдается ряд ритуалов. Например, человек, ответственный за это важное дело, сначала раскладывает в лесу куриные косточки и по ним определяет, какому дереву боги отдают в данное время предпочтение. Когда эта часть обряда выполнена и требуемое дерево определено, его срубают и сутки охраняют, чтобы ни одна женщина, собака или кабан не приблизились к нему. Потом со ствола снимают кору и оставляют его а тени еще на сутки, И лишь после этого на стволе вырезается своего рода эмблема — символ Земли и посвящение Богине созидания. После всех этих магических процедур шест наконец-то устанавливается в определенном месте.

 

МЕЧЕНОЕ ПЛЕМЯ КАУ-НЬЯР

 

В племени кау-ньяро, живущем в Южном Судане, людей с раннего детства приучают с достоинством переносить разного рода испытания, которые могут выпасть на на их долю.

А для этого над ними проводят многочисленные ритуалы, порой связанные с нанесением телесных повреждений. Например, женщины племени должны трижды в течение жизни выдержать мучительный ритуал нанесения на их тела татуировок.

 

Первую из них наносят, когда девушка достигает половой зрелости, вторую — после того, как она родит первого ребенка, а что означает третья — до сих пор для ученых остается тайной.

Обычно татуировку выполняет пожилая женщина в особой хижине, построенной на окраине деревни. Специальным шипом она делает на теле глубокие кровавые разрезы, числа которых достигает нескольких сотен. Первую наколку делают на животе и груди, вторую — на спине и руках, а третьей заполняют места на коже, которые остались «пустыми» после первых двух татуировок.

Причем, когда на тело женщины наносятся многочисленные раны, она не должна не только кричать, но и вообще каким бы то ни было образом демонстрировать испытываемую ею боль. В противном случае она может потерять уважение соплеменников.

Подвергаются серьезным испытаниям и мужчины племени. Но доказывают они свою силу и храбрость тем, что участвуют в многочисленных поединках со своими соплеменниками или жителями близлежащих деревень. В качестве зрителей на этих состязаниях могут присутствовать исключительно мужчины. Женщины не только не имеют права появляться на этих турнирах, но даже не могут наблюдать их издали, и обо всем, что происходит во время состязаний, им рассказывает так называемый «комментатор».

Сам же поединок заключается в том, что сражающиеся наносят друг другу удары тяжелой дубиной или массивными металлическими браслетами. А поскольку, согласно древней традиции, противники не имеют права уклоняться от сыплющихся на них мощных ударов, такие состязания нередко оканчиваются увечьями или даже смертью. Те же, кто выстоял в этом турнире, впоследствии с гордостью демонстрируют свои шишки и шрамы.

Первую же из своих схваток юноша должен провести, когда достигнет половой зрелости. Но если он вдруг испугается и попытается от нее уклониться, то в течение целых восьми лет он будет объектом насмешек всей деревни, и от встречи с ним будут уклоняться все девушки. А вот мужчина, который после удара дубиной по голове остался жив, вызывает у местных женщин не только особое уважение, но и пользуется немалой популярностью во время любовных танцев, которыми всегда заканчиваются подобные турниры.

Главная роль в любовных танцах, конечно же, принадлежит женщинам. Именно на этом мероприятии они выбирают отцов для своих будущих детей. Как? А очень просто: выполняя то или иное танцевальное па, женщины одновременно наблюдают за движениями своих кавалеров. Видимо, основным критерием в выборе мужа является его танцевальный талант. Кстати, в этих танцах участвуют и замужние женщины. И если какая-нибудь из них решит сменить мужа, этого ей никто не запретит.

Для проведения ритуала выбора мужей обычно строится просторная хижина, В ней вдоль стен рассаживаются воины, опустив раскрашенные белым порошком лица к земле, Затем в помещение входят обнаженные женщины и начинают танцевать, произнося хвалебные речи в честь сидящих мужчин. Темп танца нарастает, многих мужчин охватывает дрожь, а некоторые даже впадают в транс. И в этот момент в хижине появляются девушки и молоденькие женщины. Каждая из них выбирает понравившегося мужчину-воина и начинает перед ним танцевать. Бывает, перед одним мужчиной танцуют две и даже три девушки. В этом случае женщины постарше помогают растерявшемуся воину выбрать самую достойную из них.

Когда выбор сделан, необходимо устраивать свадьбу. И все хлопоты, связанные с этим мероприятием, в племени кау-ньяро сваливаются на жениха. Он также обязан уплатить отцу невесты выкуп, поскольку тот теряет дочь. В качестве выкупа жених обычно приводит корову или несколько овец. А жен у мужчины может быть столько, сколько он пожелает. Главное, чтобы он мог для каждой из них построить отдельную хижину.

Любопытным и не совсем понятным является еще один ритуал, который периодически проводит в деревне местный колдун. Во время этого действа все жители деревни (а это несколько сотен человек) на центральной площади ложатся на землю вниз лицом (иногда в два-три яруса). Затем вокруг зажигаются ритуальные огни, и колдун, шепча заклинания, ходит меж этой массы тел. Иногда он проводит линию каким-то белым составом на спине того или иного соплеменника. Что это означает, европейским исследователям узнать не удалось. Но известно, что «помеченные» колдуном люди на следующий день из деревни пропадают, а их имена под страхом смерти произносить не разрешается.

 

СТРАННЫЕ РИТУАЛЫ ХАМЕРОВ

 

Читатель, наверное, уже обратил внимание, что некоторые племена отличаются столь экстравагантными обычаями, ритуалами и традициями, что порой даже трудно поверить, что это свойственно людям.

 

Взять, например, эфиопское племя хамеров. Все его члены проживают в небольших деревнях, в которых обычно около двух десятков хижин, устроенных довольно своеобразно: они круглые, стоят на сваях, имеют конические крыши. Их каркас, состоящий из переплетенных жердей, сверху накрыт толстым слоем сухой травы и соломы.

В этом строении находится не только жилая часть — очаг и ложе для сна, но также зернохранилище и загон для коз, Удивительную структуру имеет и место для сна. Оно необычайно широкое и состоит из каменной основы и слоя глины с соломой, которые сверху укрыты множеством козьих шкур. И что удивительно, вся постройка с хозяйством предназначена для жен хозяина, которых у него две или три, и их многочисленных детей.

Но самое любопытное в племени хамеров — их традиции и обряды. Например, в большинстве обществ принято, что «модничают» в основном женщины. А вот у хамеров это правило нарушается. У них особое внимание украшениям, деталям одежды, раскраске тела и особенно прическе уделяют мужчины. И они при этом занимаются парикмахерским делом. Как правило, чтобы сделать прическу, требуется не менее часа. И в этом ничего удивительного нет, поскольку после завершения работы на голове хамера появляется настоящая скульптурная композиция, созданная из глины, охры, разных шнурков и веревочек, перьев страуса, фрагментов костей и так далее.

Знаменито это племя еще одним странным обрядом — «избиением девушек», который проводится во время инициации юношей. Причем о своем участии в этих «любовных играх» девушки заявляют сами, поскольку открытые кровоточащие раны, остающиеся на их телах после ритуала, считаются знаками истинной женщины. Поэтому особенно желают выделиться в этом обряде сестры участников мужской инициации и их возлюбленные. Девушки делают все возможное, чтобы на их теле осталось как можно больше шрамов от ударов тонкими прутьями, которые они сами и заготавливают.

А накануне праздника девушки готовят бордей — местный сорт пива из зерен сорго. Пьют его с восходом солнца, когда участницы обряда начинают «веселиться»: водят хороводы, прыгают, трубят в рога. Бордей, наряду с ритмичными движениями, помогает девушкам войти в транс, поэтому к середине дня поведение жительниц деревни во многом напоминает массовую истерию. В это же время девушки начинают в буквальном смысле преследовать парней, причем с одной целью: чтобы юноши совершили над ними «экзекуцию».

Некоторое время юноши делают вид, будто не хотят сечь девушек. Но в какой-то момент парень берет в руки прут и со всей силой опускает на спину девушки. Но та молчит, а лишь трубит в рожок, предлагая парню нанести новый удар. Юноша убегает, но его догоняют и заставляют нанести очередной удар.

Эта необычная игра продолжается до вечера. К этому времени девушки буквально валятся с ног от усталости и выпитой браги, при этом у многих из них спины исполосованы распухшими кровоточащими шрамами, но они все равно счастливы: чем больше шрамов и рубцов на теле, тем более любимыми и стойкими они выглядят в глазах соплеменников. Впоследствии количество и размеры шрамов могут свидетельствовать о социальном положении их обладательниц.