Глава первая. Предок, от которого все открещивались

Джордж Констэбл

Неандертальцы

 

Возникновение человека – 4

 

 

 

 

Четвертая книга серии "Возникновение человека" посвящена непосредственному предшественнику современного человека ‑ неандертальцу. Автор знакомит читателя с историей открытия неандертальского человека, жившего в ледниковую эпоху, ‑ искусного охотника, современника пещерного медведя, пещерного льва, мамонта и других вымерших животных.

В книге рассматриваются новейшие гипотезы, объясняющие почти внезапное исчезновение неандертальца и появление его преемника, кроманьонца, а также рассказывается о последних открытиях в этой области.

Книга богато иллюстрирована; рассчитана на людей, интересующихся прошлым нашей Земли.

Неандертальцы

The Emergence of Man

The Neanderthals

by George Constable and the Editors of TIME‑LIFE Books

TIME‑LIFE Books New York

5А

К65

Констэбл Дж.

Неандертальцы. Пер. с англ. И. Гуровой. Ред. и предисл. Ю. Г. Рычкова. М., "Мир", 1978. 159 с. с ил. (Возникновение человека)

Автор: ДЖОРДЖ КОНСТЭБЛ, сотрудник издательства Time‑Life Books, много писал на научные темы. Кроме того, его перу принадлежат три романа ‑ "Все покинутые дети", "Властители воображения" и "Мечты застенчивых людей", а также несколько книг для детей, в том числе "Охотники на китов" и "Рыцари‑ воины".

Консультант: РАЛЬФ С. СОЛЕЦКИ, профессор антропологии Колумбийского университета ‑ признанный авторитет по неандертальцам. Окончив Нью‑йоркский Сити‑колледж и Колумбийский университет, он одно время был сотрудником Смитсоновского университета. Свои раскопки в иракской пещере, где некогда обитали неандертальцы, он описал в книге "Шанидар. Первые цветочные люди".

Рисунок на переплете: Два неандертальца, возвращающиеся с охоты, осторожно, время от времени останавливаясь, пробираются через гряду покрытых лишайниками валунов. Этот найденный первым ‑ и вызвавший наибольшие споры ‑ древний человек был не обезьяноподобным зверем, каким его долго считали, но непосредственным предшественником современного человека: обладал крупным мозгом и изготовлял орудия, одежду и укрытия, чтобы выжить в суровых условиях ледникового периода.

Сцены, изображенные на переплете и на страницах 29‑37, были воссозданы наложением рисунков на фотографии ландшафтов того типа, который существовал во времена неандертальцев. Рисунки на переплете сделаны Бертом Силверменом, рисунки на страницах 29‑37‑Хербом Стейнбергом.

Редакция научно‑популярной и научно‑фантастической литературы

© 1973 Time‑Life International (Nederland) В. V. Original English language edition published by Time Inc.

© Перевод на русский язык, "Мир", 1978

Дж. Констэбл НЕАНДЕРТАЛЬЦЫ

Редактор Р. Дубровская

Художник В. Карпов

Художественный редактор А. Смеляков

Технический редактор А. Резоухова

Корректоры С Денисова, И Соколова

ИБ № 1292

Сдано в набор 29.07.77. Подписано к печати 27.04.78. Формат 84×1081\16. Бумага офсетная N° 1. Гарнитура Тайме. Печать офсетная. 5 бум. л., 16,80 усл. печ. л., 17,77 уч.‑изд. л. Тираж 75 000 экз. Зак. 610. Цена 2 р. 20 к.

Текст набран на фотонаборных машинах

Издательство "Мир" Москва, 1‑й Рижский пер., 2

Ярославский полиграфкомбинат Союзпочиграфпрома при Государственном комитете Совета Министров СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. 150014, Ярославль, ул. Свободы, 97.

 

Предисловие

 

Книгой "Неандертальцы" открывается предпоследняя страница истории становления человека. Эпопея близится к завершению, но число неразрешенных научных проблем не уменьшается. Самые острые из них связаны именно с неандертальцами. Словно чтобы помочь выявить черты героя, природа меняет декорации ‑ ледниковая эпоха, общее иссушение климата Земли, падение уровня Мирового океана. Картина насыщается деталями. Число обнаруженных по всему Старому Свету неандертальских стоянок приближается к полутысяче, число находок самих неандертальцев превышает сотню, изготовленные ими каменные орудия занимают огромные стенды в музейных коллекциях, а на их изучение затрачиваются тысячи часов рабочего времени.

Растет число ученых, вовлеченных в разрешение неандертальской проблемы. Растет и число научных теорий и мнений. Как заметит читатель, решения начинают приниматься на основе принципа большинства. Но такой своеобразный демократизм в науке не гарантирует ее от подлинных переворотов в понимании проблемы. Большинство ученых вначале отрицали саму возможность существования неандертальского человека; затем, смирившись с этим фактом, отвели ему место тупиковой ветви на родословном древе человека и начали искать некоего "пресапиенса", более или по крайней мере не менее древнего, чем неандерталец, и наконец, разочаровавшись в его поисках, вслед за своими советскими коллегами признали неандертальцев как стадию в становлении современного человека.

Этот шаг обусловлен изменением взгляда на биологическую систематику людей среднего и верхнего палеолита и геологической современности ‑ все они признаются представителями единого вида Homo sapiens. Но только что достигнутому согласию ученых в вопросе о том, проходил человек стадию неандертальца в своей эволюции или нет, вновь грозит нарушение, ибо большинство советских антропологов придерживаются иного взгляда на систематику и, подчеркивая качественный характер отличий физических типов современного человека и человека неандертальского, возводят последнего в ранг самостоятельного вида.

Отличия современного человека от неандертальца не столь явны, как от человека прямоходящего (например, по объему мозга эти отличия отсутствуют вовсе). По другим признакам они устанавливаются путем измерений, то есть с помощью количественной меры расхождений в деталях строения скелета, в пропорциях черепа, в соотношении отделов головного мозга. Найти же неуловимый переход количественных различий в качественно иное состояние ‑ задача не из легких. Многое зависит от того, на какие различия и какие признаки сделать упор, чему и какой придать вес. Но в вопросе о том, весомы ли выявляемые отличия, последнее слово принадлежит самим неандертальцам.

Попробуем судить не по окаменевшей форме, не по внешним особенностям ископаемых остатков неандертальских людей, а по их деяниям. Ведь следы таких деяний дошли до нас в не меньшем количестве, чем окаменевшие кости. И тогда окажется, что под покатым лбом неандертальца горела истинно человеческая мысль ‑ она руководила людьми в их противостоянии Великому оледенению, она разрабатывала те разнообразные приемы труда и охоты, что позволили человеку выстоять в эпоху наибольших экологических потрясений. Глаза, упрятанные под мощное надбровье, которое отличает неандертальца от современного человека, ‑ эти глаза светились любовью к ближним, состраданием к слабым и старым, к больным и умирающим. Но эти же глаза исступленно взирали на действо каннибалистической магии. "Человек словно в зеркале мир ‑ многолик. Он ничтожен ‑ и он же безмерно велик!" ‑ писал Омар Хайям...

Возможно, речь неандертальца отличалась плохой артикуляцией. Но ни плохо развитая речь, ни скошенный лоб не помешали неандертальцу осознать свое исключительное место в природе, понять величие драмы жизни и смерти, не помешали ему попытаться вступить в борьбу со смертью. С великой надеждой на жизнь после смерти он зародил живущую и в наши дни традицию провожать в последний путь своих близких и своих героев цветами и ветками хвойных деревьев.

А его трудовая жизнь? Отличалась ли она качественно от жизни пришедшего ему на смену кроманьонского охотника? Конечно, каменный инструментарий и кремневый арсенал кроманьонца более разнообразны и более совершенны, но при этом они все еще так близки к неандертальским и так далеки от инструментария и арсенала человека космической эпохи. Так где же провести качественную грань между неандертальским человеком и современным человеком? Чему придать больший вес ‑ свидетельствам костей или же свидетельствам человеческого труда, разума и духа?

Примерно такими видятся мне, одному из читателей этой книги, причины, по которым ее автор вслед за своим авторитетным научным консультантом отказывается от признания видовых ‑ качественных ‑ различий между неандертальским и современным человеком.

Но от этого лишь еще больший драматизм приобретает тайна исчезновения неандертальцев ‑ современный центр всей неандертальской проблемы. Что произошло? Какая трагедия разыгралась во всей Ойкумене ледниковой эпохи? Как могло случиться, что люди ‑ настоящие люди, понятные нам в своем труде, близкие в проявлениях своего интеллекта, ‑ вдруг, менее чем за одну двадцатую всего времени своего существования, повсеместно исчезли с лица Земли, уступив поле жизни кроманьонцам и другим, близким по типу людям?

Здесь необходимо указать, что в науках о человеке проблема смены неандертальского типа людей типом кроманьонским разрабатывается в рамках двух весьма различающихся гипотез происхождения человека разумного и его рас. Гипотезы эти известны под названиями полицентризм и моноцентризм. Первая сформулирована в 30‑40‑х годах в зарубежной антропологии и советской археологии, вторая ‑ в 40‑50‑х годах в советской антропологии.

Сегодня у обеих гипотез много сторонников и в нашей стране и за рубежом, более того, и здесь и там отдельные ученые переходят с одних позиций на другие. Коснемся их лишь в той части, в какой они затрагивают вопрос о судьбах неандертальцев на завершающем этапе их двухсоттысячелетней истории.

Полицентризм трактует исчезновение неандертальцев как повсеместное закономерное превращение их в людей современного биологического вида. Это превращение совершилось под воздействием трудовой деятельности, культуры и растущего интеллекта, то есть под воздействием социального фактора как главенствующего над биологическим, способного придать всему процессу небывалое в природе ускорение и приводящего к одинаковым итогам повсюду, где бы ни жили и ни трудились на Земле коллективы неандертальцев. Такова в крайне упрощенном виде полицентрическая гипотеза множественности географических центров превращения неандертальского человека в современного ‑ своего рода счастливый конец неандертальской истории.

Моноцентризм рассматривает исчезновение неандертальцев как вытеснение их человеком нового вида, эволюционно более продвинутым и социально более прогрессивным. Согласно этой гипотезе, превращение неандертальцев в кроманьонцев могло произойти лишь в одном, наиболее для этого благоприятном районе, обеспечивавшем лучшие условия для ускоренного социального прогресса, который повлек за собой прогресс биологический. Таким географическим районом принято считать Ближний и Средний Восток ‑ стык континентов Старого Света, ‑ и здесь, в Палестине, действительно были найдены физически наиболее продвинутые в сторону современного человека неандертальцы, о которых рассказывается в книге. Таким образом, указывая центр, гипотеза исключает из человеческой родословной всех неандертальцев, которые заселяли периферические по отношению к этому центру области тогдашней Ойкумены. Такова в крайне упрощенном изложении моноцентрическая гипотеза превращения неандертальского человека в современного.

Согласно этой трактовке, исчезновение неандертальцев ‑ трагическое завершение их долгой борьбы. Счастливого конца дождались лишь те группы, которые избрали для жизни не слишком холодные и не слишком жаркие страны в срединной части обитаемого тогда мира, на перекрестке всех потоков информации того времени. Но периферию ‑ всегда обширнее любого даже самого широкого центра ‑ ждал отнюдь не счастливый конец. И дело здесь не в эмоциональной оценке событий. По всей обширной периферии неандертальские коллективы, в течение тысячелетий несшие по Земле факел человеческой жизни, не дав ему угаснуть в пору самых жестоких стихийных потрясений, должны были, в соответствии с гипотезой моноцентризма, уйти, вымерев, если не в результате прямого физического их уничтожения, то в конкурентной борьбе с представителями нового вида человека.

По моноцентрической версии конец неандертальской истории подлинно трагичен, как бы ни пытались мы смягчать в своем воображении картины вторжения и вытеснения одних групп людей, уже доказавших свое человеческое достоинство, другими, которым еще предстояло это сделать.

Человек вглядывается в прошлое, чтобы лучше ориентироваться в настоящем и будущем. Как ни полярны изложенные гипотезы исчезновения неандертальцев, между ними возможны компромиссы.

Прибегнем и мы к такому построению, чтобы уяснить важность этой проблемы прошлого для нашего настоящего и будущего.

Допустим, что правы ученые, признающие видовое единство неандертальца и современного человека, то есть признающие отсутствие качественных биологических различий между ними. Допустим, что правы и те, кто путем тщательного сопоставления отдельных количественных различий все же улавливает генетическую связь современного человечества не со всеми, а лишь с одной группой людей неандертальской эпохи. Тогда тема исчезновения неандертальцев приобретает иное звучание.

Палестинские неандертальцы, при всей их близости к типу современного человека, как свидетельствует археология, отнюдь не обладали более передовой для палеолита технологией. Напротив, их каменная индустрия имела весьма архаичный облик в сравнении с иными неандертальскими культурами.

С другой стороны, "цветочные люди" ‑ неандертальцы из иракской пещеры Шанидар, не будучи физически столь прогрессивны, как палестинские неандертальцы, являют первые примеры подлинно человеческого гуманизма. В Европе неандертальцы, обладавшие специализированным комплексом физических черт, которые удаляли их от типа кроманьонцев, были в то же время создателями именно тех мустьерских культурных традиций, из которых возникла верхнепалеолитическая кремневая индустрия кроманьонцев.

Судя по всему, вариации физического типа людей уже в неандертальскую эпоху не находились в причинно‑следственной связи с уровнем материальной и духовной культуры, с уровнем социального прогресса, как не стоят в такой связи и сегодня. Процессы, протекающие в двух независимых координатах ‑ биологической и социальной, характеризуют человека, достигшего высокой степени господства над природой.

И все же есть процесс, в котором биологическая составляющая оказывается следствием социальной. Это ‑ демографический процесс. Различные темпы роста населения в разных странах и районах мира означают разный вклад популяций в общечеловеческий генофонд. Увеличение этого вклада, не будучи связано ни с какими эволюционно‑биологическими преимуществами, способно в чреде поколений привести к существенному изменению генофонда человечества, а следовательно, и к изменению его ретроспективно восстанавливаемой генеалогии, к появлению в ней тупиковых ветвей в областях периферических по отношению к географическому центру демографического процесса. Остается лишь обратиться к современности, в которой обострились проблемы окружающей среды и народонаселения.

Взрывоподобный рост численности населения Земли преимущественно за счет некоторых стран и районов мира отнюдь не положительно и не прямолинейно связан с уровнем общественно‑экономического и культурного прогресса в соответствующих странах и районах мира. Если даже в наше время принципиально возможны незаметные, но быстрые и глубокие изменения в генофонде человечества, то подобный процесс мог совершаться и на заключительном этапе истории неандертальцев. Протекая столь же быстро и незаметно для отдельных человеческих коллективов, разделенных природными и культурными барьерами, такой процесс мог привести к тому, что в этой книге названо "таинственным исчезновением неандертальцев".

Так события человеческого прошлого становятся значимыми спустя десятки тысяч лет, а изучение их помогает ориентироваться в биологии и смежных с нею проблемах современного человека ‑ творения природы и общества.

Ю. Г. Рынков

 

Вступление

 

Все еще бытует мнение, что неандертальский человек мало чем отличался от зверя ‑ эдакое неуклюжее невнятно бормочущее существо. Но теперь мало‑помалу удалось воссоздать его истинный образ, который не имеет ничего общего с таким воображаемым портретом. За о дно‑два десятилетия этот древний человек на наших глазах был очищен от шелухи неверных представлений, накапливавшихся почти сто лет, и признан достойным членом рода людского.

Новые исследования ‑ и критический пересмотр прежних исследований (большинство из них в той или иной степени не отвечает современным критериям) ‑ привели ученых к заключению, что неандертальский человек отличается от нас не так уж сильно. Основные различия носят скорее количественный, чем качественный характер. Обобщая все, что нам теперь известно о неандертальцах, мы, упрощенно говоря, видим разум современного человека, заключенный в теле древнего существа. Основанием для такого лестного вывода послужили открытия, свидетельствующие о том, что у неандертальцев существовали верования, обычаи и обряды. Погребение мертвых, сострадание к себе подобным и попытки воздействовать на судьбу ‑ вот новые аспекты, привнесенные в человеческую жизнь неандертальцами. Их заботило не только собственное, но и чужое благополучие ‑ чисто человеческое качество, обретенное лишь на этом этапе становления человека. Ничто не имело такой решающей важности для развития всего комплекса человеческих качеств (за исключением, конечно, развития мозга), как появление способности принимать к сердцу то, что случается с другими. Однако вместе с разумом современного человека появляются также некоторые нежелательные черты, и неандертальские окаменелости показывают нам, в какую цену обошлось умственное развитие: скелеты порой хранят следы сознательно нанесенных ран, свидетельство насилия человека над человеком.

Как рассказывается в этой книге, во времена неандертальцев (от 100 до 40 тысяч лет назад) в непрерывно меняющемся мире то наступающих, то отступающих ледников все сильнее начинают ощущаться результаты изобретений и открытий. Неандерталец продвинулся далеко за пределы распространения своего предшественника, человека прямоходящего, и проник в холодные области на севере и во влажные тропические леса на юге. Приспосабливаясь к новым, нередко трудным условиям жизни, он стал искуснейшим создателем каменных орудий ‑ оценить всю тонкость его работы можно, лишь попытавшись изготовить их подобие.

Разумеется, очень многое о неандертальцах по‑прежнему нам неизвестно, поскольку имеющийся в нашем распоряжении материал исчерпывается камнями, костями и следами, оставшимися на Земле в тех местах, где эти люди жили постоянно или временно. Мы не знаем, обладал ли неандерталец пышной бородой или растительность на его лице была скудной, как у некоторых современных рас. Мы не знаем даже, была ли его кожа темной или светлой.

И все же, несмотря на все пробелы в наших знаниях, я, антрополог и археолог, более двадцати лет разыскивавший на Ближнем Востоке неандертальские окаменелости, испытываю к нему всевозрастающее уважение. Приступая к раскопкам в иракской пещере, где некогда жили неандертальцы, я в сущности был сторонним наблюдателем, задача которого сводилась к тому, чтобы перечислить и описать предметы материальной культуры, точно измерить толщину культурных слоев и зафиксировать всякие технические данные. Но когда были найдены кости тех неандертальцев, которые изготовляли эти предметы и пользовались ими, я взглянул на этих людей по‑иному. Когда я ощутил, что кремневые орудия, которые я держу, ‑ это создание мозга, глаз и рук какого‑то одного человека, они сразу обрели отпечаток личности. А затем, когда неандертальское захоронение в той же пещере открыло мне, что живые клали на тело покойного цветы, последний барьер непонимания между мной и неандертальцем рухнул. Он шагнул вперед ‑ настоящий, сложившийся человек.

Ральф С. Солецки

 

Приемы великого охотника

 

Неандерталец‑охотник, опустившись на колено, прикидывает по следам пещерного медведя на песчаных отложениях ледника, большой ли зверь здесь прошел

По мере того как численность неандертальцев увеличивалась, они распространялись за пределы областей, где обитал их предшественник, человек прямоходящий, в края нередко более холодные и суровые, вроде открытой всем ветрам тундры на севере Европы. Вынужденный питаться в основном мясом, так как морозные зимы и глубокие снега лишали его съедобных растений и ягод, неандерталец охотился гораздо более планомерно, чем человек прямоходящий, более крупными группами и целенаправленнее ‑ материал, оставшийся в местах, где он убивал свою добычу, и вокруг его очагов, показывает, что он знал о поведении животных очень много и организовывал охоту на них, опираясь на эти знания.

Неандертальцы, естественно, предпочитали крупную дичь, обеспечивавшую больше пищи для большего числа людей. А их мир в те холодные времена был по нынешним меркам подлинным охотничьим раем. Среди окаменевших костей, найденных в черных остатках неандертальских костров, встречаются кости северных оленей, лошадей, горных козлов, слонов, лосей, медведей, зубров и таких ныне вымерших гигантов, как шерстистые носороги, мамонты и туры, причем многие из этих животных были крупнее и, вероятно, агрессивнее их современных потомков (стр. 115‑121).

 

Вооруженные дубинками неандертальцы оставляют преследование крупной дичи, чтобы добыть пару‑другую зайцев ‑ своего рода легкий завтрак каменного века. Сейчас они метнут дубины в зверьков, чтобы оглушить их, а потом свернут им шею. Хотя в тундре все еще белеет снег, весна уже на исходе, низкорослый кустарник зазеленел и зайцы сменяют белый зимний наряд на коричневый летний. Такие мелкие зверьки входили в обычный рацион неандертальцев, а добывали их нередко женщины и дети

 

Злополучные лошади, которых охотники с пылающими факелами в руках загнали на обрыв, срываются вниз. Такая охота требовала сотрудничества большого числа людей ‑ одни гнали лошадей (очень мелких по сравнению с современными) к обрыву, другие приканчивали сорвавшихся животных дубинами и копьями

 

Подкравшийся охотник бросает копье в северного оленя. Охотясь на этих быстрых и пугливых животных, неандертальцы устраивали засады, загоняли их в болота или, применяя тот же прием, что и волки, высматривали в стаде ослабевшее животное, отделяли его от остальных, утомляли непрерывной погоней и затем добивали

 

Затравленный шерстистый носорог пытается вырваться из кольца охотников‑неандертальцев. Оглушительно крича и швыряя в него камнями, они гнали его к мелкой реке, рассчитывая, что он увязнет в топком месте у воды и они поразят его деревянными копьями. Однако носорог сам перешел в наступление и пропорол живот охотнику (слева). Товарищи раненого яростно бьют носорога копьями в грудь, метя в сердце

 

Выпрыгнув из‑за большого камня, неандертальский охотник крутит бола ‑ полоски кожи, на конце которых привязаны камни, ‑ намереваясь опутать ноги стремительной зебры каменного века. Бола заставит зебру замедлить бег, и другие охотники с копьями и дубинами успеют нагнать ее. Бола употребляется и по сей день ‑ аргентинские гаучо с его помощью останавливают и валят быков

 

 

Мерзлая тундра

 

По мере наступления ледников во время вюрмского оледенения безлесая холодная тундра распространилась на юг, захватив огромные пространства на западе Европы и частично затронув Азию вплоть до Ближнего Востока. В течение долгой зимы бураны погребали землю под снегом и льдом, а весной талые воды затопляли низины. Летом температура редко поднималась выше 10 °С.

Однако унылая, негостеприимная тундра предлагала неандертальцам неиссякаемые запасы мяса ‑ по ней бродили огромные стада неприхотливых северных оленей, а также мамонты, шерстистые носороги и горные сибирские козлы. Весной и летом пищевой рацион неандертальца разнообразили прилетавшие на гнездовья гуси, утки и лебеди.

Климат тундры вынуждал неандертальца искать приюта в пещерах ‑ вход в небольшие пещеры завешивался звериными шкурами, а внутри больших сооружались временные укрытия. Там, где таких естественных жилищ не было, он строил хижины из звериных шкур или спал у костра. Из шкур же изготовлялись одежда и обувь.

 

Красная и желтая листва карликовых берез оживляет серый ландшафт тундры в начале сентября, когда температура держится около нуля. Растительноть состоит из кустарников, трав, мхов и лишайников, хорошо приспособленных к короткому периоду вегетации

 

Горные луга

 

На юго‑западе Европы неандерталец, вероятно, попадал в условия, сходные с теми, которые в наши дни существуют в зонах умеренного климата. Теперь это засушливые области, но в его дни там простирались необъятные луга, усеянные большими и малыми озерами; богатая влагой плодородная земля орошалась речками, которые брали начало в снегах на вершинах ближних гор. Зима была холодной и снежной, но лето ‑ солнечным и теплым. Хотя в отличие от тундры носороги в этих предгорьях встречались редко, там паслись дикие быки и олени, а в озерах обитали выдры и множество всякой водоплавающей птицы.

Относительно мягкий климат позволял неандертальцам жить в пещерах, под скальными навесами или даже сооружать конические шалаши из шкур под открытым небом. Но зимой они не могли обходиться без меховой одежды, какую люди, жившие дальше к северу, носили круглый год.

 

На лугах среди высокой травы кое‑где виднеются рощицы. Озера, питаемые ключами и талой водой с соседних гор, в дни неандертальцев поили землю там, где теперь простирались полузасушливые области

 

Береговые обрывы

 

Неандертальцы, по‑видимому, обитали по всему побережью Средиземного моря, уровень которого во время оледенений понижался, так что береговых обрывов было тогда гораздо больше, чем сейчас. Множество глубоких пещер в них могло служить удобными жилищами.

Климат, хотя и более холодный, чем теперь, круглый год был относительно сухим и мягким. На окрестных холмах, поросших хвойными деревьями, вереском и можжевельником, паслись слоны, лошади и козы. Неандертальцы, кроме того, могли разнообразить свой стол рыбой и моллюсками.

 

Отрывы на североафриканском, ближневосточном и южноевропейском побережьях Средиземного моря привлекали неандертальцев, селившихся в пещерах, которые прибой выдолбили в известняке

 

Преддверие пустыни

 

Изменения климата, вызвавшие на севере наступление ледников, сковали такое количество прежде свободной воды в ледяных пластах километровой толщины, что количество осадков резко сократилось ‑ в тропиках выпадало заметно меньше дождей, так что саванны высохли и превратились в полупустыни.

Полусухие окраины многих пустынь расширились, особенно в Восточной Африке. Но температуры оставались тропическими, и с предгорий в пустыню сбегали речки и ручьи, которые привлекали излюбленную добычу южных неандертальских охотников ‑ газелей, антилоп и южноафриканских буйволов.

 

Жесткая трава, низкий кустарник, колючие деревья и мясистые суккуленты благоденствовали на границе пустынь и более влажных плодородных областей. Эти полупустыни расширились в дни неандертальцев из‑за уменьшения годовых осадков

 

Саванновое редколесье

 

Наиболее удобным местом для обитания неандертальцев во время вюрмского оледенения была парковая саванна ‑ тот тип местности, в котором происходило становление первых людей. В Африке с воцарением более сухого климата эти области расширились за счет уменьшения лесов. Саванна узкой полосой окаймляла безводную Сахару с севера и занимала значительную часть континента к востоку от нее. Обширные саванны появились в Средиземноморье и Восточной Азии.

Климат саванн был теплым и солнечным, и, если не считать короткого сезона зимних дождей, времена года почти не различались, так что не требовалось ни одежды, ни укрытий. В Африке неандертальцы ночевали под открытым небом возле горящих костров, которые отпугивали хищников, а днем охотились на зебр, жирафов, бегемотов, павианов и человекообразных обезьян.

 

Тропическая саванна, где на пологих холмах среди высокой травы поднимаются купы деревьев, нередко дающих съедобные плоды, была райским садом ледниковой эпохи и баловала неандертальцев приятным климатом и обилием еды

 

 

Возникновение человека

 

Эта диаграмма изображает развитие жизни на Земле от ее появления в первичном океане юной планеты и далее ‑ через эволюцию человека, показывая его физическое, социальное, техническое и интеллектуальное становление вплоть до нашей эры. В первом столбце каждой из четырех секций диаграммы названы геологические эры, на которые разделена история нашей планеты; во втором столбце указываются археологические эпохи истории человека; в третьем столбце помещены ключевые даты развития жизни и наиболее важных свершений человека (время и события, рассматривающиеся в данной книге серии 'Возникновение человека', выделены жирным шрифтом). Диаграмма выполнена без соблюдения масштаба. Почему это так, легко понять, рассмотрев полосу внизу, изображающую в правильном масштабе 4,5 миллиарда лет, которые охватывает диаграмма, ‑ весь известный период существования человека настолько мал (крайний справа), что его невозможно выделить

 

 

Литература

 

Общие вопросы

 

Adams F. Т., The Way to Modern Man, An Introduction to Modern Man, Teachers College Press, Columbia University, 1968.

Baslam Al., The Wonder That Was India, Hawthorn Books, 1963.

Brace C. L., The Stages of Human Evolution, Prentice‑Hall, 1967.

Brodrick A. H., Man and His Ancestry, Fawcett Publications, 1964.

Butzer K. W., Environment and Archeology, An Ecological Approach to Prehistory, Aldine‑Atherton, 1971

Coon C. S., The Hunting Peoples, Little, Brown, 1971.

Coon C. S., The Story of Man, Alfred A. Knopf, 1969.

Cowen R. C., Frontiers of the Sea, The Story of Oceanographic Exploration, Doubleday, 1960.

Eiseley L., Darwin's Century: Evolution and the Men Who Discovered It, Doubleday, 1958.

Харрисон Дж., Уайнер Дж. и др. Биология человека, М., "Мир", 1968.

Howell F. С., Early Man, Time‑Life Books, 1970.

Howells W., Mankind in the Making, The Story of Human Evolution, Doubleday, 1967.

Klaatsch H., M. D., The Evolution and Progress of Mankind, Frederick A. Stokes, 1923.

Korn N.. Thompson F., Human Evolution, Readings in Physical Anthropology, Holt, Rinehart and Winston, 1967.

Kurten В., Pleistocene Mammals of Europe, Aldine, 1968.

Lee R. В.. DeVore I., eds., Man the Hunter, Aldine, 1968.

Lieberman Ph., Crelin E. S., On the Speech of Neanderthal Man, Linguistic Inquiry, Vol. II, No. 2, Spring, 1971.

Майр Э.. Популяции, виды и эволюция, М., "Мир", 1974.

Pfeiffer J. Е., The Emergence of Man, Harper & Row, 1969.

Sullivan W., The Life and Times of Man 200,000 Years Ago, The New York Times, October 17, 1971.

Tobias Ph. V., The Brain in Hominid Evolution, Columbia University Press, 1971.

Wendt H., In Search of Adam, Collier Books, 1963.

 

Окаменелости и орудия

 

Bordaz J., Tools of the Old and New Stone Age, The Natural History Press, 1970.

Bordes F" The Old Stone Age, McGraw‑Hill, 1968.

Boule M., Vallois H. V., Fossil Men, Dryden Press, 1957.

Brace C. L., Nelson H., Korn N., Atlas of Fossil Man, Holt, Rinehart and Winston, 1971.

Brose D. S., Wolpoff M. H., Early Upper Paleolithic Man and Late Middle Paleolithic Tools, American Anthropologist, Vol. 73, October, 1971.

Clark D. J., The Prehistory of Afrika, Praeger, 1970.

Flint R. F., Glacial and Quaternary Geology, John Wiley & Sons, 1971.

LeaKey L. S. В., Goodall V. M., Unveiling Man's Origins, Schenkman, 1969.

Oakley К., Frameworks for Dating Fossil Man, Aldine, 1964.

Rycraft W. P., Rhodesian Man and Associated Remains, British Museum (Natural History), 1928.

West R. G., Pleistocene Geology and Biology, John Wiley & Sons, 1968.

 

Неандертальцы

 

Brace C. L., Ridiculed, Rejected, But Still Our Ancestor, Neanderthal, Natural History, May, 1968.

Brace C. L., The Fate of the "Classic" Neanderthals: A Consideration of Hominid Catastrophism, Current Anthropology, Vol. 5, No. 1, February, 1964.

De Lumley Я., A Paleolithic Camp at Nice, Scientific American, Vol. 220, No. 5, May, 1969.

Eiseley L., Neanderthal Man and the Dawn of Human Paleontology, The Quarterly Review of Biology, Vol. 32, No. 4, December 1957.

Smith G. E., Neanderthal Man Not Our Ancestor, Scientific American, August, 1928.

Solecki R. S., Shanidar, The First Flower People, Affred A Knopf 1971.

Weckler J. E., Neanderthal Man, Scientific American, Vol. 197, No. 6, December, 1957.

Wells H. G., The Grisly Folk and Their War With Men, The Saturday Evening Post, Vol. 193, No. 37, March, 1921.

 

Дополнительный список литературы к русскому изданию

 

Григорьев Г. П., Начало верхнего палеолита и происхождение Homo sapiens, Л., "Наука", 1968.

Григорьев Г. П., Новые аспекты проблемы происхождения Homo sapiens, Вопросы антропологии, вып. 34, М., Изд‑во МГУ, 1970.

Гремяцкий М. А., Проблемы промежуточных и переходных форм от неандертальского типа человека к современному, Ученые записки МГУ, вып. 115, М" МГУ, 1948.

Ископаемые гоминиды и происхождение человека, сб. статей под ред. В. В. Бунака, М., "Наука", 1966.

Кочеткова В. И., Палеоневрология, М., Изд‑во МГУ, 1973.

Плисецкий М. С., О так называемых неандертальских погребениях, "Советская этнография", № 2, М., Изд‑во АН СССР, 1952.

Поршнев Б. Р., Проблема реликтовых палеоантропов, "Советская этнография", № 2, М., "Наука", 1969.

Рогинский Я. Я., Проблема прародины человека современного типа, в сб.: "Наука и человечество", М., Изд‑во АН СССР, 1964.

Рогинский Я. Я., Проблемы антропогенеза, М., "Высшая школа", 1969.

Якимов В. П., Неандертальская проблема в трудах советских антропологов, "Советская антропология", № 1, М., Изд‑во МГУ, 1957.

 

 

Источники иллюстраций

 

Cover ‑ Painting by Burt Silverman, background photograph by Ernst Haas. 10 ‑ Drawing by Hermann Schaaffhausen, Der Neanderthaler Fund. Marcus Publishers, Bonn 1888, courtesy University Library, Bonn, photographed by Edo Koenig; Reconstruction by M. Joanny ‑ Durand under the supervision of Marcellin Boule courtesy Institute de Paleontologie Humaine, Paris, photographed by Dmitri Kessel; Reconstruction by Carleton Coon courtesy University Museum, University of Pennsylvania, photographed by Reuben Goldberg ‑ Reconstruction by G. Wandel courtesy Dr. F. Krantz, Rheinisches Mineralien‑Kontor, photographed by Edo Koenig; Reconstruction by Carleton Coon courtesy University Museum, University of Pennsylvania, photographed by Reuben Goldberg; Reconstruction by R. N. Wegner courtesy of the American Museum of Natural History ‑ Reconstruction by M. M. Gerasimov, from the book "The face Finder" by M. M. Gerasimov. English Translation Copyright © 1971 by Hutchinson& Co. (Publishers) LTD. Reproduced by permission of the publishers, J В Lippincott Company; Reconstruction by Adolph H. Schultz courtesy the Anthropological Institute, Zurich University, photographed by Rudolf Rohr; Reconstruction by Gerhard Heberer. 14 ‑ Derek Bayes courtesy Victoria and Albert Museum, London ‑ Culver Pictures; The Mansell Collection, London. 15 ‑ Culver Pictures; Osterreichische Nationalbibliothek ‑ The Mansell Collection, London; Thames & Hudson "Darwin and His World". 18 ‑ Rheinisches Landesmuseum Bonn; Staatsbibliothek Berlin; Underwood & Underwood. 19 ‑ By Permission of The Librarian, University College, Galway, Ireland; The Bettmann Archive; Roger Viollet. 23 ‑ Courtesy of Field Museum of Natural History, Chicago. 26, 27 ‑ Skull courtesy University Museum, University of Pennsylvania. Sculpture by Nicholas Fasciano, photographed by Ken Kay. 29 through 37 ‑ Paintings by Herb Steinberg, background photographs are listed separately: 29, 30, 31 ‑ Dean Brown. 32 ‑ Bernard Wolf. 33 ‑ Dean Brown. 34, 35 ‑ Bernard Wolf. 36, 37 ‑ Dr. George Gerster from Rapho‑Guillumette. 38 ‑ Map by Lowell Hess. 42, 43 ‑ Lee Boltin courtesy Professor Ralph Solecki, Columbia University. 46, 47 ‑ Dean Brown. 50. 51 ‑ Sebastian Milito courtesy Marie‑Antoinette and Henry de Lumley. 56, 57 ‑ Lee Boltin courtesy Professor Ralph Solecki, Columbia University. 59, 60, 61 ‑ Fritz Goro courtesy Dr. Jeffrey Bada, Scripps Institution of Oceanography, University of California. 62, 63 ‑ Ian Yeomans courtesy J. H. Fremlin, The University of Birmingham. Birmingham, England. 64 ‑ Erich Hartmann from Magnum courtesy Dr. T. Dale Stewart, Smithsonian Institution. 65 ‑ Brian Hesse courtesy Isabella Drew. 66 ‑ Erich Hartmann from Magnum courtesy Dr. William Farrand and Paul Goldberg, University of Michigan. 67 Paul Goldberg. 68, 69 ‑ Erich Zartmann fr