Глава II . Начало деятельности АРА на Ставрополье. Отношения АРА с местными властями и населением.

Представительства АРА были открыты в общей сложности на территории 38 губерний РСФСР. По оценкам Наркомвнешторга, АРА ввезла 36,3 млн. пуд. продовольствия, медикаментов и одежды общей стоимостью 136 млн. руб. золотом[54]. Для питания голодающих было открыто более 15 тыс. столовых. В июле 1922г. пищу в столовых АРА и паек кукурузы получали 8,8 млн. чел., а в августе – 10,3 млн.[55]

Реальная помощь со стороны Американской администрации помощи стала поступать в декабре 1921г. – январе 1922г., когда голод уже начал свою страшную жатву. Согласно оценкам АРА, в Ставропольской губернии голодало свыше 766 тыс. чел., в том числе 140 тыс. детей[56].

С момента начала деятельности АРА на Ставрополье стали поступать тысячи пудов продовольствия из США. Представитель АРА в губернии м-р Боуден заявил: «все продукты есть дар американского народа и выдаются безвозвратно»[57]. Помощь этой организации была бесплатной – местные губернские власти оплачивали лишь транспортные расходы и содержание столовых[58].

С мая по ноябрь 1922 г. на Ставрополье действовало от 10 до 124 столовых, из них 68 (56%) в голодающих уездах. В них в общей сложности питалось 214,6 тыс. чел.[59] В детских учреждениях было открыто 25 питательных пунктов, где кормили более 2 тыс. детей. Под эгидой АРА в губернии находилось 16 больниц для взрослых на 550 чел.

Распределяемые АРА пайки делились на три категории – детские (514-614 кал.), взрослые (1236 кал.), студенческие (1200-1500 кал.). Данные о типовом пайке АРА представлены в таблице[60]:

Таблица № 1. Размер пайка:

С начала своей деятельности, т.е. с 18 мая по 21 июня 1922 г., АРА израсходовала на питание указанного выше количества голодающих: белой муки – 6,2 тыс. пуд., какао – 0,2 тыс. пуд., сахара – 1 тыс. пуд., молока – 2,2 тыс. пуд., жиров – 0,5 тыс. пуд., крупы – 3,4 тыс. пуд., соли – 0,1 тыс. пуд.[61]

Эффективность продовольственной помощи АРА несколько снижалась из-за излишней регламентации: приготовление пищи в столовых производилось по строго установленным рецептам, нехватка одного из компонентов приводила к остановке питания; запрещалось выносить пищу за пределы столовых[62].

Кроме того, в некоторых селах Ставропольской губернии жителями подавались жалобы (трудно сказать, насколько обоснованные) на неправильную раздачу пайков[63].

Также АРА организовала в губернии снабжение населения непродовольственными товарами. Они предназначались прежде всего для самых нуждающихся детей (обоего пола) в возрасте от 3 до 14 лет. Так, в ноябре 1922г. одежду и обувь от АРА получили 4,5 тыс. детей и 320 взрослых. Для распределения гуманитарной помощи на Ставрополье была создана комиссия в составе представителей районного управления АРА, последгола и народного образования. Комиссия выдавала вещи детям под расписку (за малолетних расписывались их родители или опекуны) и по раздаточной ведомости. По указанию уполномоченного АРА по юго-востоку РСФСР П.С. Вердона, одежда и обувь распределялись только между детей, питающихся в столовых, но не среди детей, находящихся в детских домах и лечебных заведениях.[64]. Одежда для каждого ребенка выдавалась по степени нуждаемости: например, дети могли получить или чулки, или костюм, или пальто. Обувь для взрослых распределялась следующим образом: в первую очередь удовлетворялись нужды служащих районного управления АРА, по каким-либо причинам не получивших ее ранее. Вся остальная обувь выдавалась беднейшим учителям и учительницам[65].

Одной из форм продовольственной помощи АРА на Ставрополье являлось распределение посылок (подробнее данная система изложена выше).

Деятельность АРА, названная Ф. Нансеном «благородным поступком двадцатого столетия», на территории Советской России глазами самих участников АРА нашла наиболее внимательное рассмотрение в монографии Бертрана Патенода, специалиста по советской истории, научного сотрудника Гуверовского Института войны, революции и мира при Стэнфордском университете[66]. Патенод рассматривал взаимоотношения АРА как с властями, так и со всеми представителями российского общества и регионов сквозь призму «культурного шока». Американцы испытали настоящее потрясение от того, что они увидели в стране – масштабы голода, отсталость страны, поведение населения, подозрительность, невежество и др. Многие из них имели богатый опыт оказания помощи в странах Европы, но то, что они увидели и испытали, превзошло их самые худшие ожидания и представления. В книге хорошо показывается многое из того, что удивляло американцев в России. Например, им было непонятно, почему «болоши» (так называли они большевиков) не относились к ним с большей терпимостью – вернувшись, домой, аровцы, потенциальные послы доброй воли, могли изменить имидж большевиков в глазах американцев, что, в свою очередь, могло бы способствовать их скорому признанию западными державами.

С другой стороны, сами россияне тоже испытывали шок от общения с американцами, пришедшими на помощь из неведомого многим мира. Их поразил оптимизм американцев, эффективность поставленной на деловую основу «машины помощи». Автор показывает, как воспринимали россияне американцев. Удивляли и поражали, например, «нечувствительность» спасателей к тем, кого спасали, словно это были роботы, лишенные эмоций, хотя действовавшие весьма продуктивно и оперативно. Но главным шоком, разумеется, была сама помощь в тот момент, когда, казалось, уже не было выхода. Появление АРА воспринималось как «чудо», ниспосланное Всевышним в трудный час. Удивление еще более выросло от энергии, умения и странного поведения пришельцев – их одежда, юмор, лица, речь, машины, дружелюбие, отдых и многое другое. В русской речи появились неологизмы типа «американиться» (запастись, «затариться» продуктами), «аровцы», «аровский» и др. Изумление вызывали такие предметы, как сгущенное молоко, о котором жители провинции не имели ни малейшего представления. Привезенная кукуруза также доставила некоторые хлопоты – не знали, как ее готовить. Белоснежный хлеб также был в диковинку. Еще больший шок от АРА испытали на себе дети, впервые попробовавшие диковинные продукты (какао и др.). Люди воспринимали своих спасателей как «богов».

Патенод стремился объяснить действия большевиков не только влиянием идеологических факторов, но и политических, и культурных. Обеим сторонам пришлось впервые вступить в контакт друг с другом. Само присутствие представителей мировой капиталистической державы в сердце советского эксперимента еще более усиливало подозрения властей, и без того обостренные годами борьбы за выживание в условиях изоляции и всеобщей враждебности внешнего мира. Центральные власти не удосужились разъяснить смысл Рижского Договора с АРА местным властям, которые с превеликим трудом понимали текст соглашения.

Самим американцам предстояло действовать в совершенно отличной от Европы обстановке. Например, в других странах АРА сохраняла за собой полный контроль над своей деятельностью; в России же приходилось действовать под «зонтиком» большевиков в условиях, немыслимых прежде, - масштабы голода, территория, разрушенная инфраструктура, социальный эксперимент и др. Автор отмечает, что и для американской стороны были характерны черты недоверия к властям, незнание реальной обстановки, непонимание происходящего. Одним из источников конфликта с реальностью был перенос опыта гуманитарной деятельности из Европы в Россию. Требовалось время, чтобы адаптироваться к новой, во многом отличающейся от Европы, среде. Например, в Европе АРА использовала поддержку комитетов независимо избранных «лучших» граждан; в коммунистической России оные просто уже не существовали, приходилось приспосабливаться к сотрудничеству с «комиссарами». Удивляло, насколько мало здесь стоит человеческая жизнь, поражали терпеливость, фатализм, пассивность людей. Американские спасатели не хотели принимать российский вариант «спасения через страдание». Им был чужд пессимизм и покорность судьбе.

О причинах оказания АРА помощи, голодающим в России говорилось в информационном бюллетене НКИД РСФСР № 2 от 17 октября 1921г.: «Падет ли советская власть или останется, рано или поздно Америке достанется львиная доля помощи России, и она, считая себя вне конкуренции, одинаково равнодушно относится к военным замыслам Франции в отношении России и к авансам, даваемым России Англией... Поддерживает же американское [правительство] начинания Гувера, главным образом, с целью популяризации Америки в России, считая в то же время крупную буржуазную помощь голодающим своего рода агитацией против советского строя. Попутно оно надеется через гуверистов собрать и пополнить необходимую ему информацию о России. Нет никаких оснований подозревать ни со стороны американского [правительства], ни со стороны Гувера стремлений использовать организацию Гувера и пребывание ее агентов в России в прямых контрреволюционных целях... Поручив гуверовской организации добиваться от Советского [правительства] исполнения чисто политических требований в виде освобождения и выпуска из России американских граждан, американское [правительство], вероятно, в дальнейшем попытается использовать гуверовскую организацию в качестве своего полуофициального Представительства, защищающего вообще интересы американцев в России»[67].

Однако, следует отметить, что ставропольские крестьяне доброжелательно относились к деятельности АРА, особенно в голодающих уездах губернии, где население искренне оценило американскую помощь. Так, в протоколах Привольненского, Летницкого, Ивановского, Немецко-Хагинского волсоветов от 17 августа 1922г. отмечались «положительные результаты благотворительной деятельности АРА» и выражалось пожелание о продолжении сотрудничества с этой организацией[68].  

АРА сыграла важную роль в оказании помощи голодающей России. Историки М.Я. Геллер и A.M. Некрич обратили внимание на важный момент в деятельности Помгола и АРА: «В истории Комитета и в истории АРА выработалась модель поведения советской власти по отношению к тем, кто приходил ей на помощь, стремясь при этом сохранить некоторую самостоятельность:

1) уступки, если нет иного выхода,

2) отказ от уступок, едва необходимость миновала,

3) месть»[69].

Но так ли это было на самом деле? Быть может, именно деятельность Помгола и АРА вынуждала советскую власть и органы госбезопасности вырабатывать, исходя из складывающейся обстановки, новую модель поведения?

Современные исследователи связывают успешные переговоры советского правительства и АРА с принятием решения большевистского руководства о прекращении деятельности Помгола: «После успешных переговоров правительства РСФСР с представителем «Американской администрации помощи» (ARA) о поставке продовольствия участь Комитета, который власть рассматривала главным образом в качестве более привлекательного партнера для западных правительственных и благотворительных организаций, была предрешена.

Таким образом, на протяжении 1922г. и начала 1923г. на Ставрополье действовали десятки столовых Американской администрации помощи. Под патронажем этой организации находилось 16 больниц. Кроме того, несколько тысяч детей и сотни взрослых получили от АРА одежду и обувь. АРА внесла серьезный вклад в борьбу с голодом на территории Ставропольской губернии.